Пример для подражания.

Раздел:  --== Все разделы ==-- ------------------------------------------------------------- Общий Интересная режиссура стихи,которые сочиняют форумчане Публикации Театр и прочие виды искусства / Общий / Пример для подражания.

Страницы: << Prev 1 2 3 4 5  ...... 7 8 9 10 Next>>

Автор	Сообщение
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 21:58
	x x x Скорее всего, я жив. Голова гудит, все тело странным образом скрючено, а в глазах мелькают серые человекообразные существа, размахивающие огоньками на палочках. Либо я сплю, либо у меня цветные галлюцинации. Потом мне плеснули в лицо водой, и я окончательно пришел в себя. Проморгавшись и отфыркавшись, мне удалось сфокусировать зрение, что постепенно дало четкую картинку происходящего. Подземелье, низкие темные своды канализационных тоннелей, запах... нет слов, сами понимаете. Сижу на мокром полу в вонючей луже, руки связаны в запястьях, вокруг суетятся... крысы! Человекообразные крысы, каждая до полутора метров ростом, прямоходящие, из всей одежды - кожаные пояса с набором кривых ножей. Огня не боятся, потому что у каждого в руке добротный смоляной факел. Я по натуре своей слишком романтичное существо, чтобы испугаться. Мир так невероятно многообразен, надо принимать его во всей красе и щедрости проявлений. Не подумайте, будто я безумно храбрый, скорее привычно расчетливый, когда имеешь жену-ведьму, ко всякому привыкаешь. Определенный фатализм: пока не укусили - не трепыхайся! В большинстве случаев такой подход вполне себя оправдывает... - Шпионус? - неожиданно спросил один, тыкая факелом мне в нос. Я дернулся назад, больно ударившись затылком о каменную стену. - Зачемус ты сюдас пришелс? - Слова несколько напоминали латынь, причем говоривший произносил их очень быстро, но я, кажется, улавливал перевод. - Я упал в люк. Выпустите меня. Пожалуйста. - А еслис ты шпионус? Нет! Теперьс ты попалсяс. Посидишьс в пленус. Остальные поддержали говоруна бодрым писком. - За что? - буркнул я, но такой сложный вопрос поставил их в тупик. Они начали спорить, шуметь, толкать друг друга лапками, и дело наверняка дошло бы до мордобоя, если бы тот тип, что со мной беседовал, не нашел общеудовлетворяющий ответ: - Ты шпионилс за намис с цельюс выведатьс всес нашис планыс и сдатьс врагамс! - А если я скажу, что это неправда? - Мыс тебес не поверимс! - Ну, тогда не буду говорить, - логично заключил я, всерьез задумываясь над двусмысленностью собственного положения. Крысы между тем дружно подняли мою особу и с песнями потащили вдоль тоннеля. Я с ними не спорил, бессмысленно. Да и неприлично как-то... Взрослый образованный человек, поэт, писатель, а снисходит до жалостливых переговоров с переростками мышами, сбежавшими из генной лаборатории мединститута. Крысы, перешептываясь, толкались рядом. Как со мной быть, они тоже не знали. Я же начал прокручивать в голове дальнейший план действий, надо ведь как-то выбираться отсюда. Но уже для начала все-таки стоит выяснить, где я нахожусь, в какой стороне выход наверх и зачем меня вообще захватили в этот дурацкий плен?! - Господа, у меня есть для вас важное сообщение. - Какоес? Какоес? - загомонили все. - Я действительно шпион! - Ахс... - У крыс отвалились челюсти. Видимо, они никак не могли поверить такому счастью. Еще бы, поймать агента вражеской разведки, который по доброте душевной сразу же признается в шпионаже! Это более чем редкость... - Ну а теперь ведите меня к вашему начальству, нам есть о чем поговорить. Вы получите законную награду (не забудьте добавить, кстати, что я зверски сопротивлялся при аресте!), а мы обсудим результаты моей диверсионной деятельности, и все ваши планы будут спасены. Да здравствуют бдительные защитники отечества! - Ура-а-а! - хором грянули воодушевленные крысы, а их командир дал приказ нести меня на руках к главному штабу. Как видите, все просто... Человек почти всегда умнее животных, даже таких мутантов. Интуиция говорила мне, что это приключение будет скорее веселым, чем опасным. - Сереженька, не бойтесь, я с вами! - Анцифер?! О, как я рад вас видеть! Судя по цветущему виду, вы побороли болезнь? - Пустяки! Немного сна, немного отдыха, немного народных средств, - бодро отвечал белый ангел, паря на уровне моей головы. Рядом на бреющем с реактивым жужжанием носился неугомонный Фармазон. - Циля, освободи трассу! Ж-ж-ж... Земля, земля, я - Тринадцатый, прошу посадку! Освободить полосу! Всем пристегнуть ремни, опустить спинки кресел, я уже почти выпускаю шасси... Ап! - Черный братец врезался ногами мне в живот. Я даже охнул, несмотря на уменьшенный размер братца, это было чувствительно. - Привет тебе, узник в железной маске! Куда на этот раз влип? - Фармазон, вы не могли бы снимать ботинки во время посадки? - Не мог! - обрезал мои возмущения черт. - При моих габаритах твое пузо - самое удобное место для промежуточного аэропорта. Не будь таким жадиной, Серега! Ну посижу я здесь, тебе жалко, что ли? - Сергей Александрович, да плюньте вы на него, и дело с концом, - душевно посоветовал ангел. - Лучше послушайте меня. - Дельный, совет, - улыбнулся я и, сдвинув брови, сделал вид, что и вправду собираюсь плюнуть. - Серега, Серега... Ты че? Ты кого слушаешь, а? Он же сейчас такого насоветует... А если я пригнусь и ты промахнешься? Весь костюм насмарку! - Ладно, умники... Сказали бы лучше, где я нахожусь. - Судя по всему, это - канализационная система Города. Видимо, в доисторические времена здесь были проложены ходы и тоннели, что и взяли себе на вооружение современные строители. Крысюки или крысяры... - Кто? - Человекообразные грызуны, появившиеся в результате неосторожного обращения с магией, непродуманных научных опытов и прочих надругательств над промыслом Божьим. - Спасибо, а я им зачем? - Попробую объяснить. - Ангел на лету почесал затылок. - Крысюки находятся в некоторой оппозиции ко всем жителям Города. Когда они выходят на поверхность, за ними охотятся. Что поделаешь, нигде не любят крыс... Те храбрецы, что рискуют головой, высовывая нос на поверхность, считаются у них "героями невидимого фронта", то есть разведчиками. Соответственно, каждого горожанина, спустившегося под землю, они клеймят "убийцей невидимого тыла", то есть шпионом! - Ого... - невольно поежился я. - А много они их поймали? - Ни одного. - Почему? Другие шпионы такие неуловимые? - Нет. Просто никому не интересно лезть к крысюкам, выясняя их глупые секреты. Ты - первый, - язвительно объяснил Фармазон. Некоторое время я переваривал это оскорбление, лихорадочно подыскивая достойный ответ. В голову ничего не приходило, крысюки несли меня очень бережно, жаловаться на условия содержания военнопленных было грех. - Слушай, авантюрист повязанный, зачем ты из себя Джеймса Бонда разыгрываешь? - Мне надо отсюда выбираться. С этими расчетами каши не сваришь, так пусть отнесут меня к начальству, а там я выкручусь... Если, конечно, их руководство блещет таким же интеллектом, как и низшие чины... - Фи, Сергей Александрович! Вы же интеллигентный человек, откуда такой цинизм? - Серега, Серега, не слушай блондинистого. Будешь с крысюкинским шефом беседовать - сразу меня зови, я тебе плохого не посоветую! В деле коварства и обмана - мне равных нет! Вот даже Циля подтвердит... - Нашел чем хвастать, - покачал нимбом ангел. - А что? Это моя профессиональная гордость! - Хорошо, - поспешил согласиться я, не дожидаясь долгого проникновенного спора о несомненных достоинствах обоих. - Как только меня доставят по месту назначения, я приложу все ваши силы к моему спасению. А теперь скажите лучше, вы Наташу не видели? - Нет... Сереженька, я ведь всегда с вами. Как только вы рухнули в этот люк и вас нашли крысы, я все время был рядом, не отходя ни на минуту. Вот разве что Фармазон... Бес поудобнее улегся у меня на животе, закинув руки за голову, и покачивал ножкой в такт бегу крыс. Казалось, разговор окончен и его ровным счетом ничего не волнует... - Фармазон?! - "Ветер с моря дул, ветер с моря дул, нагонял беду, нагонял беду. Ты сказала мне, ты сказала мне: "Больше не приду, больше не..." - Фар-ма-зо-о-он!!! - взревел я так, что крысюки сбились с шага. - Чегос орешьс какс резаныйс?! - осторожно спросил главарь. - Н-ничего особенного. Не обращайте внимания. Так... небольшие приступы умопомрачения от голода и недосыпания, - попытался объяснить я. - Дас... вреднаяс работас ус вас, ус шпионусов, - сочувственно кивнул крысюк и прикрикнул на своих, требуя нести меня побережнее. Когда я повернул голову - черта на мне уже не было. Впрочем, и ангела тоже. Пока я размышлял, куда они подевались, мне на грудь рухнул плотный черно-белый шар, который резво стал кататься по мне, бранясь и подпрыгивая. Все, что мне удалось разобрать, сливалось в одну непрерывную трескотню без всяких знаков препинания: "Влобдамсамдуракволосыпустиахтыещеицарапатьсяносоткушунатебенатебена!" Я звал их, возмущался, шумел, взывал к совести и рассудку - увы, все напрасно. Остановить драчунов не было никакой возможности. - Эйс, шпионус, питьс хочешьс? - Крысюк на ходу протянул мне кожаную флягу. Я напряженно закивал, зажал горлышко зубами, сделал большой глоток, набрав в рот воды, и кивком головы показал главарю, что фляжку можно забрать. Он понял, выхватил ее у меня, а я, старательно прицелившись, изо всех сил прыснул на смутьянов! Шар тут же распался на две равно мокрые половинки, которые, тяжело дыша, хлопали крыльями у меня перед носом. - Угомонились? Все довольны! - Сереженька, вы не понимаете, он же... - Че хочу, то и делаю! Всякий белобрысый мне тут будет указывать... - Все ясно, - вздохнул я. - Вам добавить? - Не надо! - хором объявили оба. - Тогда я весь во внимании... x x x - Нельзя мне, нельзя, нельзя! Я и так с вами уже насовершал уйму хороших поступков, в Аду за это по головке не погладят. Я вредительством заниматься должен, а не вопросами сохранения семьи и брака. Это ты! Это все ты, чистоплюй с крылышками, виноват! Это я от тебя заразился! Еще пару дней в одной компании побегаем, и я добро начну творить со страшной силой. Ох, навязались вы на мою голову... Бедному черту со своими принципами уже и подобраться некуда. Чего вы, собственно, от меня хотите?! На что вы меня толкаете?! Чтоб я вам своими руками прямоезжую дорожку в Рай мостил? А шоссе асфальтированное не желаете?! Ну поимей же совесть, Серега! Помети по сусекам, она наверняка где-нибудь осталась. Ты вспомни, только честно, я тебя за последнее время хоть в одну серьезную неприятность втравил? Нет! Ты из-за меня смертный грех совершил? Нет! Соблазнил, украл, убил, отчревоугодничал с моей помощью? Нет, нет и нет! Тебе что, мало? Почему я обязан делиться конфиденциальной информацией о твоей замечательной жене? Живи она, зубастая, еще сто лет... - Вот видите, Сергей Александрович, а вы еще спрашиваете, почему я дал ему по шее?! - Я же говорил, это он первый начал! - праведно возопил Фармазон. Побитые близнецы выглядели не лучшим образом... У черта правое ухо вздулось так, что казалось поролоновой губкой, а нос распух до неприличия. Каноническое лицо Анцифера украшал большой синяк на правой скуле, а левый глаз светился голубиной кротостью из иссиня-черного фонаря. Оба старались, как могли, у обоих накипело, так что результат вполне предсказуемый. - Парни, пока вы били друг другу баки, меня, похоже, уже доставили по адресу. Если вы и впредь намерены заниматься исключительно собственными проблемами, то, очень вас прошу, не отвлекайтесь на меня. Вы и без того невероятно заняты. Возьмите отпуск за мой счет. Я уж сам как-нибудь разберусь... Братцы стушевались. Пока они зыркали друг на друга уничтожающими взглядами, я обозревал дворец диктатора. Ей-богу, то было самое подходящее название. Крысы принесли меня к добротно сложенному из уворованного сверху кирпича низкому двухэтажному домишке. Один этаж уходил в глубину, другой упирался крышей в сводчатый потолок тоннеля. У входа стояла охрана из самых широкоплечих крысюков, над дверью висел транспарант: "Кто не с нами - к стенке!", а по бокам - два синих флага с изображением белого крысиного черепа. Одна глазница закрыта черной повязкой, что придавало изображению откровенно пиратский вид. Туда-сюда сновали гонцы с депешами, маршировали слаженные отряды. Везде, конечно, крысы, но с различным вооружением. У тех, что несли меня, были лишь ножи, здесь же я увидел и шпаги, и алебарды, и небольшие боевые топоры на манер индейских томагавков. Тут кто-то явно готовился к войне... Вот только с кем? Может быть, у крыс есть различные партии или группировки, борющиеся за власть? Может быть, это экспедиционные группы, выделяемые для захвата и разграбления других канализационных линий? Может быть, даже... - Серега, брось гадать. Эти партии не шутят, они готовят вооруженный переворот в Городе! - Что?! - в один голос выдохнули мы с Анцифером. - И ты молчал? - Я и сейчас ничего такого не сказал, - обиженно насупился Фармазон, ибо это был бы уже хороший поступок. - Вы сами обо всем догадались... - Ах ты, гад, - проникновенно выругался ангел. - Ведь хозяин себя за шпиона выдает, жизнью рискует, а ты его даже "не предупредил?! Он вполне мог и другую легенду для прикрытия придумать, если б знал... Ты хоть понимаешь, падла рогатая (прости меня Господи!), что делают со шпионами по законам военного времени? - А у меня время было?! Все же вокруг шумят, дерутся, отношения выясняют. Он меня хоть о чем-нибудь таком спросил? Нет! Его, видишь ли, волнует лишь местонахождение драгоценной супруги... Я, что ли, в этом виноват?! - Заноситес шпионуса! - крикнул вышедший из дверей штаба франтоватый крысюк. - Эйс! - тихонько тронул меня за рукав тот, что руководил моим арестом и поил из фляги. - Шпионус, тыс, тыс... скажис ужс тамс... нус, чтос тыс оченос опасныйс. Вродес мыс с тобойс едвас справляемсяс. Можетс, медальс дадутс... - Не премину! - клятвенно пообещал я. - И кстати, может быть, меня спустят на пол, я и сам прекрасно хожу ногами. - Чтос тыс, чтос тыс! - возмущенно замахал лапками крысюк. - Какс можнос?! Тыс ус нас первыйс шпионус! В общем, меня так и потащили дальше. Правда, носильщики сменились, теперь переноской моей светлости занялись крысы из личной гвардии, не знаю уж как, но одеты они были с иголочки. Если захватившие меня в плен ребята щеголяли в простых серых шкурках, дарованных им природой, а из одежды имели лишь пояса, то гвардейцы фланировали в кожаных безрукавках с золотыми шевронами, на головах черные колпаки с прорезями для глаз, через плечо перевязь с кривой сабелькой и длинные усы, устрашающе закрученные кверху. Все здание внутри было заполнено военными. В смысле вооруженными крысюками, снующими туда-сюда с деловым видом и папками под мышкой. В них, надо полагать, и хранились те странно засекреченные документы, что должны были очень интересовать меня как шпиона. Поэтому все уступали нам дорогу и, глядя на меня, прятали папки за спину. Это даже льстило... У тяжелой двери в подвальный бункер нас ненадолго задержали охранники, потом вошел адъютант и тонким голосом объявил: - Егос превосходительствос Кошкострахус Пятый ждет господинуса шпионуса. Будьтес любезныс... - Вот это другое дело. - Меня наконец-то поставили на пол, и я удовлетворенно поприседал, разминая затекшие ноги. - Спасибо, что покатали, но все же как приятно пройтись после долгой поездки... А теперь пропустите, я хочу видеть вашего босса. Адъютант вежливо пропустил меня вперед. Кабинет Кошкострахуса Пятого оказался небольшой, почти пустой комнатой. Очень подробная карта Города да два скромных кресла. В одном развалилась толстенькая седая крыса в генеральском мундире, другое любезно предложили мне. Адъютант занял свой пост за спиной командующего. Все мои знания о поведении шпионов исчерпывались сериалом голливудских боевиков, но тем не менее я честно попытался изобразить Штирлица. (К тому же я необычайно сильно ощущал в подсознании влияние Фармазона.) Для этого я мягко опустился в кресло, закинул ногу на ногу и впился в толстую крысу сощуренным чекистским взглядом. Кошкостархус невольно заерзал, отводя глаза в сторону, пока адъютант шепотом не напомнил ему, кто здесь главный. - Тыс - шпионус! - опомнился генерал. - Допустим. - Какс этос? Вместо ответа я глубокомысленно пожал плечами. Какая жалость, что так и не удосужился научиться курить. Небрежно достать сигарету, щелкнуть зажигалкой и глубоко затягиваться, разглядывая оппонента сквозь голубоватый дым, было бы сейчас очень к месту. - Моис доблестныес солдатыс изловилис тебяс нас местес преступленияс. Тыс - ужасныйс шпионус! Навернякас засланс к намс со страшнымс заданиемс... - С каким еще заданием? - деланно удивился я. - А выведатьс нашис планыс? - возбужденно подпрыгнул в кресле его превосходительство. - Тыс зналс, чтос мыс готовимс вторжениес! Я тебяс насквозьс вижус... - Ах, вот вы о чем... - Я вновь погрузился в выразительное молчание. Генерал начал нервничать. Если он и дальше будет так бездарно вести допрос, то через десять минут он мне сам все выложит о своих "тайных планах". Попробуем продолжать в том же духе... - Тыс будешьс говоритьс илис нетс? - О чем? - Это старая еврейская хитрость, о ней все знают, но действует, как правило, безотказно. - О томс, какс тыс узналс о временис и местес! - А разве время уже утверждено окончательно? Я думал, вы перенесли его с одиннадцати сорока пяти на двадцать один тридцать. - Нетс! И не надейсяс! Такс и оставилис на семь ноль-ноль. - Жаль, - вздохнул я. - Значит, моему командованию попали неверные сведения. Ну хоть место выброса десанта осталось прежним? - Не-е-е-етс!!! - От великого счастья Кошкострахус Пятый начал сучить ногами и бить в ладоши. Невозмутимый адъютант поддерживал веселье шефа кислыми улыбками. Я развел руками и опустил голову, всем своим видом признавая полное поражение. Генерал был готов задохнуться от смеха. - Тыс... хас-хас-хас!.. думалс, чтос мыс... хис-хис-хис... совсемс... тупыес? Охс, шпионус... да мы ещес вчерас... Хас-хас-хас... ой, не могус! Всес поменялис! Хас-хис-хас!!! - Плохо дело... Выходит, весь мой доклад о высадке войск на территории кремля - коту под хвост? - Чтос?! - Оба крысюка вытаращили на меня глаза. Кошкострахус рухнул в обморок первым, безвольно расплывшись в кресле. Адъютант сполз по стеночке мгновением позже. Итак, судя по всему, я, к сожалению, угадал. Господи, как же легко быть шпионом, оказывается... Я неторопливо встал, подошел к малахольным крысюкам, достал из кармана шелковый носовой платок и начал неторопливо обмахивать моих "пытливых" собеседников. Стройный адъютант так и не шевелился, а вот генерал слабо застонал: Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 21:59
	- А... тыс... - Я это, не волнуйтесь, у вас, видимо, давление. Сейчас выпейте горячего чаю, желательно с лимоном, прилягте, сон - лучшее лекарство. Все будет хорошо... - Тыс... зналс! - Ну естественно, я же шпион. - Выходитс... всес насмаркус? - Едва сдерживая слезы, Кошкострахус с надеждой вцепился в мой рукав. Мне стало жалко бедолагу, врать ему я не мог, пришлось сказать правду: - Еще не все потеряно. Я так и не узнал дня, на который вы запланировали революцию. - Послезавтрас... - наивно признался он. Я с трудом удержался от чертыханий. Да, с такими стратегическими мозгами только воевать... Даже не знаю теперь, что я могу для него сделать? - Может быть, я не расслышал? - Я сказалс "послезавтрас". Все. У меня нет слов. Это был его последний шанс. Тяжело иметь дело с дураками... x x x - Вашес превосходительствос!!! - К нам с шумом ворвались два разгоряченных гвардейца. - В двенадцатомс стратегическомс коридорес -- потенциальныйс врагс! - Правдас? - искренне обрадовался генерал. - Ктос посмелс? - Сераяс волчицас, - доложили герои штаба. - По имеющимся у нас разведданнымс - этос ведьмас. Уж больнос хорошос ругаетсяс! Хотяс без матас, толькос литературнымис выражениямис. - Наташа! - с ходу определил я. Кошкострахус кивнул, дружески пожал мне руку, но быстро опомнился: - Всемс молчатьс! Болтаетес прямымс текстомс, у меняс тутс живойс шпионус! - Минуточку, генерал! Если уж я настоящий шпион, то будьте любезны отойти в сторонку и не мешать мне допросить ваших подчиненных. Иначе откуда же я возьму ценные сведения? Мне ведь еще отчитываться перед руководством. Кошкострахус Пятый недоуменно захлопал ресницами, а я, пользуясь заминкой, набросился на гвардейцев: - Итак, где же сейчас волчица? - Идетс по вашемус следус! - В смысле, по запаху? Ну да, Наташа ведь только что подарила мне новый одеколон... Надеюсь, никому не пришло в голову ее задерживать? - Блокпостовс нетс... - Молодцы! Представлю к награде. - ...но общевойсковыес ловушкис могутс сработатьс. - Недоумки! Всем по пять суток ареста! Сейчас же отменить все боевые действия! Выполняйте! Кругом, марш! - Слушайтес, шпионус... - задумчиво протянул Кошкострахус, когда гвардейцы пулей вылетели вон. - Ты же в пленус, такс? - В каком-то смысле да. - Тогдас почемус командуешьс моими солдатусами без спросус? - Потому что на данный момент при плановой войне на современном уровне побеждает тот, у кого больше информации. Эта волчица в действительности моя жена. Она ведьма и может причинить немало неприятностей. В целях сохранения жизни и боеспособности личного состава я настоятельно рекомендую доверить руководство этой операцией мне. - Не могус, - развел лапками крысиный генерал. - Никак нельзяс, мы ведьс на военномс положениис. Я долженс тебяс расстрелятьс. - Вы это серьезно? - Увыс... мне оченьс жальс... Эй, позватьс сюдас почетныйс караулс, мы будемс расстреливатьс нашегос дорогогос шпионуса. - Но... зачем? - так и не понял я. - Как?! - поразился моей недогадливости толстый крысюк. - Ведь за тобойс идетс твояс женас, а ты всес о нас знаешьс. Мы не можем допуститьс, чтобыс тыс досталсяс врагус. Мы самис тебяс расстреляемс... Со всемис военнымис почестямис! - Стоп! Очень сожалею, но летальный исход меня пока не устраивает. Предлагаю другой, более выгодный, способ борьбы с нами, шпионами. Вы меня перевербуйте! - Этос какс? - загорелся генерал. - Очень просто, - охотно пустился объяснять я. - Вы платите мне двойной гонорар, и я поставляю своему командованию заведомо ложные сведения. А вам, соответственно, выдаю все их планы. В результате вы везде появляетесь как снег на голову, победа трепещет в ваших героических лапах, а противник с ужасом недоумевает, почему так лихо развернулся ваш военный гений и почему вам все время прямо-таки патологически везет? В случае провала вы обеспечиваете мне надежную "крышу", финансируете пластическую операцию по изменению формы носа, и я вновь готов к тайной борьбе за ваше личное счастье! - Шпионус, - растроганно всхлипнул Кошкострахус, открывая мне свои отеческие объятия, - мой... дорогойс собственныйс шпионус... Я согласенс! Мы потискали друг друга, генерал даже попытался пустить сентиментальную слезу, и быстро перешли к делу. - Сколько? - Пятьдесятус. - Мало. - Плюс тридцатьс процентовс за вредностьс. - Уже лучше, но командировочные, проездные, премиальные и ежеквартальное пособие на оплату квартиры выплачиваются отдельно. Как и выполнение специальных заданий командования. - Несомненнос. Однакос я хотелс бы бытьс увереннымс, что мы можемс рассчитыватьс... - Можете. Я способен качественно осуществлять высокопрофессиональный шпионаж, устраивать диверсии, дискредитировать работу контрразведки противника, а в самых экстренных случаях организовывать планомерное проведение несчастных случаев с высшим командным составом потенциального врага. - Ахс, - только и выдохнул счастливый генерал. Похоже, Фармазон во мне разыгрался не на шутку, сам бы я такого впечатляющего списка возможностей не смог бы и вообразить. Хотя преобладание "темной стороны" моего подсознания вселяло некоторые беспокойства, но, признаю честно, Анцифер с такой задачей ни за что бы не справился. Таким образом, благодаря чуткому руководству лукавого беса я избежал "неминуемой" смерти, получил высокооплачиваемую непыльную работу и был полон решимости помешать развитию псевдореволюционного заговора. Я вообще противник всех войн, считаю их бессмысленным и ничем не оправданным кровопролитием. Насилие противно моей лирической натуре. Наташа как-то сказала, что я "мастер всех мыслимых и немыслимых компромиссов", и это правда. - Любимая, где ты? - Не понялс? - А... простите, это я не вам. Задумался о своем... - Что-нибудьс шпионскоес? - Нет, мой генерал, скорее личное. Что слышно о моей жене? Она скоро будет здесь? - Я приказалс, чтобыс ейс никтос не мешалс! - гордо выпятил орденоносную грудь Кошкострахус Пятый. - Еще минутс двадцатьс - и выс встретитес своюс ведьмус. - Спасибо. Вы проявляете редкую дальновидность. Да, у меня есть небольшая просьба. Ваши, или теперь уже наши, солдаты могут доставить сюда пару килограммов свежих помидоров? - Нет проблемс... - чуть призадумался крысюк. - Этос, наверноес, новыйс родс наступательногос оружияс? - Скорее стратегическое средство для привлечения в наши ряды серьезного союзника. Приказ о доставке помидоров был отдан в ту же минуту. Пока мы ждали Наташу, Кошкострахус пододвинул свое кресло к моему и доверительно попросил: - Шпионус, а вотс скажис, когдас женас - ведьмас, этос оченьс страшнос? - Не очень, - немного удивился я, - а почему вы спрашиваете? - Боюсьс, чтос мояс тожес... ведьмас! Толькос не признаетсяс. Мы очень мило побеседовали на семейные темы, пока великолепные гвардейцы споро накрывали принесенный стол. Ужин был прост, калории рассчитаны по-военному. Первое, второе, салат, компот, хлеб по два куска. Для Наташи поставили эмалированный тазик с помидорами. Оставалось дождаться прихода моей супруги. Должен признать, она не замедлила появиться. Дверь в бункер распахнулась, и высокая серая волчица элегантной танцующей походкой вошла в нашу мужскую компанию. В зубах у моей жены покачивался большой пакет с одеждой. Генерал, склонившись, принял ее лапу для галантного поцелуя. - Счастливс приветствоватьс вас, мадамс! Женас нашегос дорогогос шпионуса - самыйс желанныйс гостьс. Прошус к столус, господас. - Ах, любимый, где только ты отыскиваешь столь любезных хозяев? -- тонко польстила Наташа, обнажая в улыбке белоснежные клыки. - Первый же крысюк, встреченный по дороге, отдал мне честь и популярно объяснил, в какой стороне тебя искать. Эти военные так воспитанны и учтивы, что я просто исполнена искреннего восхищения их трудолюбивым командиром. Кошкострахус аж покраснел от удовольствия и, будучи не в силах произнести ни слова от избытка чувств, просто пододвинул ей помидоры. Теперь уже моя супруга не смогла сдержать восторженного блеска в глазах. Она, неуверенно помахивая хвостом, осторожно взяла в зубы первый помидор, мечтательно прикрыв ресницы, медленно прожевала его, сказала "о-о-о!" и одарила нас самым любящим взглядом. - Сережка, ты у меня просто чудо. И вы, генерал, тоже. Как трогательно и приятно, когда о тебе так заботятся. - Ну чтос выс, мадамс! - щелкнул каблучками Кошкострахус. - Вашс любезныйс мужс оказалс намс столькос потенциальныхс услугс, чтос мыс готовыс всюс зарплатус выдаватьс емус помидорамис. Я закашлялся. Наташа тоже едва не обомлела от такой замечательной перспективы, еще чуть-чуть, и она облизала бы генералу обе щеки и сразу же потребовала заключения трудового соглашения именно на этих "взаимовыгодных" условиях оплаты. Несколько успокоившись, она взяла себя в руки, съела еще пару помидоров и на минуточку вышла в соседнюю комнату. Вернувшись назад уже в человеческом облике, моя жена поправила слегка растрепавшуюся прическу и присела к столу. Кошкострахус приказал подать вина. В общем, мы неплохо посидели, шумно обсуждая несбыточные планы захвата крысюками политической, религиозной и экономической власти в Городе. На самом-то деле мы, скорее, убеждали генерала отказаться от этой бредовой затеи и найти разумный компромисс с мэрией и депутатами (возможно, я ошибаюсь, просто не помню, а была ли в Городе вообще хоть какая-нибудь власть). Толстый крысюк дергал себя за усы, жалобно сопел, пил вино и грыз сухарики, но никак не мог заставить себя даже усомниться в правильности своего дела. - Милыйс шпионус, да мыс простос обязаныс воеватьс! У нас нетс другогос выходас! Намс ничегос не оставилис, нас загналис в подпольес, намс не позволяютс выходитьс на поверхностьс, видетьс солнцес... Почемус с намис такс поступаютс? Почемус нас травятс, убиваютс в крысоловкахс, унижаютс? Нетс, господас, большес я не пацифистс! - Но... неужели нельзя хоть как-то попытаться сесть за стол переговоров? - Увыс, - вздохнул Кошкострахус, - старыйс Сычс ни за чтос на этос не пойдетс... - Кто?! - пораженно переспросили мы. - Старыйс Сычс - главас обществас по уничтожениюс мелкихс и крупныхс грызуновс. Именнос онс развязалс всюс этус бойнюс. Мыс неоднократнос посылалис к немус парламентеровс, но... он съедалс ихс живымис. - Пожалуй, нам надо поговорить наедине, - решился я. - Вы ведь не будете против, мой генерал? Наташа поддерживающе кивнула, но помидоры взяла с собой. Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 22:00
	x x x - Я говорила тебе! Я предупреждала тебя! Он найдет меня везде, а в Городе втрое быстрей, чем где-либо. - Но, милая... - Не успокаивай меня! Убери руки! Боже мой, что я говорю... Ну прости, прости меня, пожалуйста! Сегодня невероятно тяжелый день. Утро так замечательно началось, у меня все получилось, мы в кои-то веки отправились вдвоем в гости. И надо же было тебе лезть в эту дурацкую драку?! - Наташа, о чем ты говоришь? Мы что, первый день знакомы? Я и не пытался хоть как-то приставать к тем парням. Вспомни, один случайно толкнул меня, а ты превратила его в козла... - Мало ему! Пусть бы кто еще посмел повысить голос на моего собственного мужа. Всякие оборотни паршивые будут тут зубки показывать? Повыдергиваю вместе с челюстями! Если мне понадобится, я и сама тебя укушу. - Не надо! Ой! Ухо, ухо, ухо... - Прости, любимый. Не смогла удержаться, уж очень захотелось. Дай поцелую. Но ведь тебе не очень больно? - Нет, - признался я. - Даже приятно. - Вот видишь, я всегда говорила, что, если мы хоть ненадолго расстанемся, ты будешь страшно скучать по моим укусам. - Так и есть, но по твоим поцелуям я скучаю еще страшнее... - Сережка, нет! Ну подожди, подожди. - Наташа уперлась ладошками мне в грудь. - Скажи сначала, как ты намерен нас отсюда вытащить? - Проще простого, - хмыкнул я, - у меня теперь есть штатная должность - шпион на службе его превосходительства! Крысы сами выведут меня на поверхность для "получения очень секретной информации". После чего мы с тобой плавно растаем в местном населении. - А если нас найдут? - А будем смотреть под ноги и постараемся не падать в открытые люки. - Но они затевают вторжение! - Господи, дорогая" да неужели ты принимаешь весь этот военно-патриотический фарс за чистую монету? Не получив от меня никаких сведений, генерал отложит революцию до лучших времен, а потом и вовсе перегорит этой затеей. В крайнем случае я могу бросить в канализацию письмо с предупреждением. Дескать, враг очень силен, заговор раскрыт, операция обречена на провал. А внизу приписка: "Погибаю смертью храбрых. Ваш шпионус." Все. Шах и мат в четыре хода! - Не уверена, что это сработает, - задумчиво насупилась моя жена. - Знаешь, все как-то... Да, черт возьми, эта идея мне вообще не нравится. Что ж, я из-за тебя теперь всю жизнь оглядываться должна? Жить в страхе, что крысы когда-нибудь нас найдут? Увольте! Уж если ты назвался их шпионом, выполняй свою работу честно. Не порть мне репутацию! Муж ведьмы может быть как злодеем, так и добрым магом, но он всегда человек слова. Сказал - съел с потрохами, сказал - одарил новым компьютером. Милый, в нашем деле честь превыше всего! - Надо держать марку, - согласился я, - а в каком это "нашем деле", дорогая? - Да ладно тебе, не притворяйся. Сережка, я так тобой горжусь. Мой муж - самый великий колдун в Городе! Его стихи становятся могучими заклинаниями во всех мирах! Когда в тебе всерьез заговорит честолюбие, ты сделаешь меня королевой? - Сбавь обороты, твое величество. Спустись с небес на грешную землю. Почему ты так уверена, что нам угрожает опасность? Сыч черт-те где, ждет освобождения Фенрира и зализывает раны после горячего общения с узкоглазым Боцю. - Сережка, ты ведь начитанный у меня, в иных измерениях и время движется иначе. Мне кажется, он давно ждет нас здесь, он прибыл сюда еще раньше, чем мы. Я сделала все, чтобы он не нашел меня сразу же. Мы почти два дня были так безмятежно счастливы... Но он найдет меня. - Это из-за бабушкиного креста? - Да... - Она вновь прильнула к моей груди. - Но чего особенного он может нам сделать? - возмутился я. - Ты у меня все-таки ведьма, а не субтильная лаборантка пединститута на кафедре химии и биологии. Я тоже помогу. Хочешь, я сочиню какое-нибудь эдакое стихотворение, и с Сычом случится обширный инфаркт миокарда. - Любимый, сколько я тебя помню, за всю жизнь ты так и не сумел вытрясти из своей музы ни одного заказного стихотворения. - Ради тебя... - Даже ради меня. Сережка, ты настоящий поэт, таких мало. Да и почти наверняка твои стихи срабатывают здесь лишь потому, что они - настоящие, идут от души и сердца, а не от разума и холодной рассудочности. Ты у меня - талант. Слов не было. Я лишь немного покружил ее на руках, но в дверь деликатно постучали. Итак, время вышло, их величество Кошкострахус Пятый ждал от нас деловых предложений шпионского характера. В общем-то моя супруга права, я действительно прочел на своем веку немало книг. Наверняка можно было бы отыскать определенные параллели с нашим теперешним положением. - Дорогой генерал, по счастливому стечению обстоятельств у нас с вами общий враг. Поэтому я хотел бы предложить... - Дас! - радостно взвыл наш гостеприимный тиран. - И я тожес подумалс об этомс. Шпионус, ты абсолютнос правс! Иногос выходас нетс... Но этос оченьс большойс рискс. - В каком смысле? - переглянулись мы с женой. - Понялс, понялс, - понизив голос, заговорщицки сощурился наш наниматель. - Давайтес по существус, не вдаваясь в деталис. Итакс, сколькос? - Чего? - опять не уловил я. - Килограммовс помидоровс. - А... вот вы о чем... Наташенька, сколько тебе надо на ближайшую неделю? - По десять кило в день, итого семьдесят за семь дней плюс на аджику, для салата и во вторые блюда, ну и для закатки на зиму... -- пустилась перечислять она. - Надеюсь, что при правильном расходе продукта уложусь в триста шестьдесят два. - Годится! - сразу же согласился Кошкострахус. - Когдас приступитес к выполнениюс заданияс? - Какого? - Чтос значитс "какогос"? - Теперь уже генерал перестал улавливать смысл нашей игры. - А, забылс, забылс! Мыс жес на конспирациис... Трис дняс хватитс? - Конечно, - кивнул я, - за три дня мы поднимем в Городе всех знакомых, выясним, где работает Сыч, и накатаем хорошенькую жалобу его руководству. - Этос отвлекающийс маневрс? Охс, и хитерс ты, шпионус... А какс выс намереныс егос, м... м... ликвидироватьс? - Зачем? - Но... какс понятьс "зачемс"? Мыс ведьс толькос чтос об этомс договорилисьс. За тристас шестьдесятс двас килограммас помидоровс! Онис, кстатис, ужес доставленыс по вашемус адресус, мадамс. - Вы так любезны, генерал. Наташа попыталась улыбнуться, из нас троих она первая поняла, что произошло. Лично я до последнего момента не осознавал реального хода событий. Когда наконец и до меня дошло - отступать было уже некуда. "Опытный шпионус" пообещал провести операцию по обезвреживанию старого Сыча. Хорошо еще не поклялся убить на месте... - Не смущайся, любимый, - мурлыкнула Наташа, ласково потянув меня за ухо, - ты абсолютно прав, "обезвредить" - не обязательно уничтожить. - Угу... я его низведу как личность. Я на него в суд подам, статью в газету напишу, в народных частушках с грязью смешаю, карикатуру нарисую и дам на ризографе размножить, а потом бесплатно рассую по всем почтовым ящикам. - Невероятнос! - От восторга генерал даже зааплодировал. - Я и не ждалс такихс великолепныхс предложенийс! Вашис возможностис вышес всехс похвалс! Но выс увереныс, чтос этос сработаетс? - Вы о чем? - О частушкахс. - Смех - великое оружие, - мудро пояснил я. - Оно поразит врага в самое сердце, и его уволят с работы. Вам ведь главное - убрать его как противника, а не обязательно убить. - Нетс, но желательнос, - серьезно кивнул Кошкострахус. - Ладно, уговорили... - Я на все махнул рукой. - Выдайте мне половину месячного жалованья авансом и объясните скорейший выход наверх... ну и еще... ничего не забыл? А, чтоб помидоры прибывали регулярно! Генерал отдал соответствующие приказания, по-отечески обнял меня на прощание, вновь поцеловал ручку Наташе, и нами занялся тощий адъютант. Он сосчитал мне тридцать с чем-то монет полновесного золота царской чеканки и уточнил, в каком месте Города нам было бы удобнее начать диверсионную работу. Я попросил как можно ближе к дому сэра Мэлори. Крысюки притащили пару парадных носилок, на одни уложили меня, на другие - мою жену. Наташа еще попросила подушку и одеяло, так что всю дорогу умудрилась мягко продремать. Нас несли почти час. Я бы тоже поспал немного, обстановка соответствовала: мягкий полумрак, ритмичные покачивания, но мне не дали. Утомленный активной деятельностью, Фармазон несколько сдал позиции, и уже Анцифер не преминул этим воспользоваться... x x x - Сереженька, я должен серьезно поговорить с вами о душе... - Анцифер, мне ужасно хочется спать, нельзя ли отложить разговоры на возвышенные темы куда-нибудь... подальше? - Никогда не откладывай покаяние, сын мой! - наставительно поднял палец белый ангел. - Ибо кто знает, когда окончится жизненный путь... Возможно, иного времени у тебя уже не будет, ибо коротка жизнь человеческая и не властен он над ней. Потому что стоит над всеми нами Господь Бог и печется о всех. Даже волос не упадет с головы вашей без воли Божьей. Следовательно, каждое слово, слетающее с уст Господних, служит спасению души вашей. Ибо... - Х-р-р-р... - Сергей Александрови-и-и-ич! - А? Что? - Вы спали! - Я не спал... - Нет, спали! - Анцифер, вы невероятный зануда... - А ваш храп во время проповеди способен вывести из себя даже святого! - Хорошо. Я окончательно проснулся и полон решимости вас выслушать. - Наконец-то... Итак, мы должны основательно поговорить о вашей бессмертной душе, которая подвергается сейчас серьезной опасности. Мало того, что вы осквернили свои уста ложью и назвались шпионом, вы позволили купить себя, совершив таким образом грех сребролюбия. Вы напросились на опаснейшее задание, цель которого - убийство! - Но, дорогой Анцифер... - Никаких "но"! - высокопарно повысил голос ангел. - Это было только вступительное слово, перейдем же к главной части нашей сегодняшней беседы... - Я проснулся, тра-ля-ля! - язвительно пропел черт, мгновенно заняв незыблемую позицию у моего плеча. - Изыди, бес! - Ничего не знаю. Кто не успел, тот опоздал. Пока я беспросветно отдыхал после тяжкого труда, ты имел полную возможность влиять на хозяина. А теперь - все. Время вышло, поблажек больше не будет. Нам, чертям, вообще дремать не положено - еще какого грешника проспим... так что двигайся, белобрысый, мне тоже интересно, как ты Серегу охмурять будешь. Анцифер надулся, покраснел и уже готов был обрушить на голову близнеца гром и молнии, но вмешался я: - Парни, у вас еще раны минувших боев видны невооруженным глазом, не доводите до конфронтации. Раз уж все тут, давайте поговорим о наших общих проблемах. Вы оба в курсе дела. Хорошо или плохо сложившееся положение вещей, но оно есть. Так получилось... Мне нужен ваш совет по поводу Сыча. На этот раз они не стали спорить. Видимо, до обоих все же дошло, что со мной следует считаться. Анцифер задумчиво прикрыл глаза, меланхолично разглаживая складки на белоснежном одеянии, а Фармазон долго морщил лоб, выделывая пальцами замысловатые фигуры. - Итак, ваше мнение? - поторопил я. - Очень прошу высказываться поочередно, коротко и по существу. - Кончать с ним надо! - твердо начал бес. - Но не убивать, не берите грех на душу, - включился ангел. Дальше они так и сыпали, отчаянно стараясь перебить друг друга: - Оборотень - он оборотень и есть! Гаси его, Серега, не пожалеешь... - Зло не уничтожается еще большим злом. Пролитая кровь не ведет к счастью в личной жизни. - Добровольно этот гад талисман твоей супруги ни за что не отдаст. - Можно вежливо попросить. Возможно, у него еще остались какие-то незатронутые струны добропорядочности... - Но снять цепочку с трупа гораздо спокойнее. И ему не жалко, и тебе никакой нервотрепки. - Если уж на то пошло, то бабушкин подарок можно попробовать выкрасть. Все-таки это меньший грех, чем запланированное убийство... - Зато мокрушников на зоне больше уважают. Раз ты твердо решил избрать карьеру преступника, то не мелочись, престиж - он везде престиж! Вот в каком ключе они услаждали мой слух добрые полчаса. В принципе, все ясно, помочь не может ни тот ни другой. У каждого специфические взгляды на текущую задачу, и, значит, искать пути решения придется самому. Как быть? Убивать мне еще никого не приходилось, не уверен, что я на это способен. С другой стороны, вор из меня тоже никакой. Нет, драться-то мне доводилось, и конфеты из маминого столика я тоже таскал в детстве, но это не тот уровень. Пожалуй, без помощи сэра Мэлори все-таки никак не обойтись... Стоило мне окончательно утвердиться в этой мысли, как нас доставили по адресу. Когда старый рыцарь открыл нам дверь и убедился, что мы -- это действительно мы, - его радость не имела границ! - Сергей Александрович, любезный вы мой! Ну проходите, проходите же... Жду не дождусь! Наталья Владимировна, крякотам любс! Урияхонь грейфс лю-лю файнцмать шу... Мирконтьерра фис! Не снимайте обувь, на улице чисто, а у меня есть кому убрать. Счастлив лицезреть вас обоих целыми и здоровыми. А откуда такой странный запах? Сюрмань кальтотус - вонизмус... Мне показалось не вполне удобным объяснять дорогому хозяину, что его долгожданные гости буквально пять минут назад вынырнули из канализационного люка. Аромат Наташиных духов и моего одеколона вкупе с разнообразными миазмами сточных вод и в самом деле должны были давать весьма оригинальный запах. Держу пари - подобное сочетание не приходило в голову ни одному парфюмеру мира... Стол, ожидавший нас в гостиной, оказался выше всяких похвал. Хотя мы шли на ранний обед, а попали на поздний ужин, но сервировка, закуски, смена блюд и вин были великолепны. Чувствовалась хорошая школа старого аристократа. За столом мы шумно болтали на разные отвлеченные темы -- от погоды до искусства, от политики до оккультизма, от анекдотов до библейских притч. Наташа очень быстро привыкла к неожиданным заскокам в речи сэра Мэлори и даже довольно удачно переводила мне особенно непонятные места. Серьезный разговор начался лишь за кофе. Хозяин слушал почти не перебивая, а мы взахлеб рассказывали о Валгалле, о пленении гигантского волка Фенрира, о спасительном появлении Боцю. Сэра Мэлори очень интересовали стихи, которыми я добивался таких ошеломляющих результатов. В порядке боевого эксперимента я еще раз прочел "Длинноногую недотрогу" - ничего не произошло. Либо не сложилась соответствующая обстановка, либо каждое заклинание (виноват, стихотворение) можно было использовать только один раз. Либо, что тоже не приходилось сбрасывать со счетов, мои стихи не являлись абсолютно ничем магическим, а все произошедшее объяснялось загадками природы. Такой поворот устраивал бы меня даже больше, хотя и ни в какой мере не льстил моему авторскому самолюбию. Но, с другой стороны, поэзия все-таки периодически "срабатывала", и в результате кратковременного диспута мы единогласно признали, что структура моей магии, туманная и загадочная, не поддается научному анализу. По крайней мере, на данный момент. В рассказе о Фрейе сэр Мэлори указал мне на одну досадную неточность: - Она - не дочь Одина. Настоящим отцом этой юной леди является его родной брат - бог моря Ньорд, а мамой - некая Сканди, тоже богиня, но ничем, кроме скандального нрава, особо не прославленная. - Странно, - пожал плечами я. - Но Фрейя всегда обращалась к Одину, называя его папой, и он всегда говорил о ней как о дочери. - Вот такие они несуразные, боги... Чтоп лиь тарамунь, бузансон фи кляр! Лесль резюми? - Возможно, вы оба правы, - примиряюще улыбнулась Наташа, - я как-то читала, что у древних племен, кельтов, пиктов и гипербореев, старший в роду был отцом для всех. Необязательно родным, но всякие племянники, внуки и даже дети слуг обязаны были оказывать ему отцовские почести. Мы умудренно кивнули, подтверждая "несомненную" правоту дамы. Я взял себе кофе глясе с ванильным мороженым, и рассказ неспешно двинулся дальше, к моему падению в люк, к крысиному генералу Кошкострахусу Пятому, новоиспеченной звезде шпионажа и готовящемуся восстанию. Старый рыцарь был безмерно удивлен: - Это же абсурд! Сергей Александрович, то, о чем вы мне поведали, лишено какого-либо разумного смысла... Тань тяу - синь по ля руж революсиска! - Абсолютно с вами согласна, уважаемый сэр, - серьезно поддержала Наташа. - До сегодняшнего дня я тоже и не подозревала о существовании такой проблемы, как война с крысюками. Город традиционно открыт для всех, у нас нет расовой, видовой или любой другой дискриминации. И вдруг... Сережка, поверь, у нас никогда не было даже намека на противостояние ведьм - колдунам, оборотней - вампирам, магов - крысюкам... - Но генерал говорил о какой-то комиссии по борьбе с грызунами. - Совершенно обычная общественная служба из разряда бытовых услуг. Там еще занимаются выведением тараканов, мытьем окон, выгулом собак и уборкой квартир. Я даже не знала, что Сыч чем-то там руководит. - Он делает все, чтобы забрать вас к себе, - подвел черту старый рыцарь. Они с Наташей обменялись многозначительными взглядами, а я ничего не понял. Связь между давлением на крысюков и привлечением моей жены от меня ускользала. Спрашивать было стыдно, не хотелось признаваться самому себе в некоторой тупости. Впрочем, сэр Мэлори, кажется, уловил причину моего задумчивого взгляда и попытался объяснить элементарное на пальцах: - Крысы - существа обидчивые и недальновидные. Их легко завести, они охотно поверят, что их притесняли всю жизнь. В Городе традиционными ловцами крыс считаются оборотни. В случае восстания, революции, бунта, путча и тому подобных выступлений будут мобилизованы все, кто способен превращаться в представителей семейства кошачьих и псовых. А уж в суматохе сражений Сычу было бы так удобно... - Удобно что? - переспросил я, но мага перемкнуло. - Умунтякнуть сраболептунуса на кверерень ли бронтянутьки. Не сом ту мусь? А мусь луперма... Ктор ма галефис, а Сыч зунь, синь сунь! И крякотам, крякотам, крякотам... Он же не имеет ни чести, ни совести. Мы бы обегали все Темные миры в бесплодных поисках вашей дражайшей супруги. - Общую суть я уловил. Но если уж мы здесь собрались для обсуждения планов борьбы с нашим активным врагом, то давайте ближе к делу. Мне не улыбается идея прорыва геройских крысюков на ваши тихие улицы, а если не остановить рвение старого Сыча, то они пойдут. Есть какой-нибудь способ его остановить? - Меч, веревка, молоток! - твердо объявил сэр Мэлори. - А... еще какие-нибудь, менее радикальные средства? - Книги. - Какие? - Лупенькарск алярм бурса! Сеньтиа и рентина, горбенскорсия фолиантанка. Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 22:01
	- Тогда берем, - дружно решили мы с Наташей. x x x Я не буду описывать окончание нашего визита и недолгую дорогу домой. Ничего знаменательного за это время не произошло. Когда Наташа уснула, я еще раз погладил ее по плечу, осторожно встал и, накинув полосатый халат, босиком отправился на кухню. Как я и ожидал, оба братца были уже там. Свет горел, чайник на плите шумел, а мои духи, как паиньки, сидели рядышком, внимательно изучая толстенный старый том, выданный сэром Мэлори. - Циля, на тебя ничем не угодишь... - Но кровопролитие - это не метод! - Зато полностью решает все наши проблемы. - Ага, после чего ты даешь рапорт о том, что наконец-то наставил нашего дорогого хозяина на торную дорожку в Ад! Все вы, бесы, одинаковы... - Ой, ну не надо обобщать, ты борешься за его душу так рьяно, словно ему уже давно пора в Рай. Насколько мне известно, хозяин полон сил и отбрасывать тапочки не собирается. Следовательно, наш торг пока неуместен... - Логично. Итак, продолжим. Две головы, черная и белая, вновь склонились над книгой. Я деликатно постучал по дверному косяку. Близнецы вздрогнули и подняли на меня недоумевающие взгляды: - Ты че не спишь, Серега?! Ночь на дворе... - В самом деле, - поддержал брата ангел, - вы бы шли отдыхать, Сергей Александрович. День выдался тяжелый, вам отоспаться надо. Мы тут сами все проштудируем и завтра по утречку доложим, как и что. - Да ладно вам. - Я присел на табуретке напротив. - Фармазон, если не затруднит, сделайте мне чашечку кофе, пожалуйста. Сегодня я тоже намерен поработать. А вы, Анцифер, просветите меня, что интересного вычитано в мое отсутствие. - Так, ничего особенного... Вся книга представляет собой довольно обширную энциклопедию, посвященную волкам. Если конкретнее, то теме волка как мифологического существа. У разных народов в разные времена культ этого зверя занимал довольно видное место. Например, у... - Серега, слышь, - перебил озабоченный Фармазон, ставя передо мной дымящуюся чашку, - я там в холодильнике бутылочку "Амаретто" обнаружил. Поддельный, польского розлива, но градусность приличная. Ты не против по маленькой? Для улучшения работы головного мозга. - Одну ложку в кофе, - попросил я, черт кивнул. Анцифер презрительным движением губ отверг предложенную рюмку, и нечистый дух присел с ликером в уголочек, отнюдь не чувствуя себя брошенным и одиноким. - Если не возражаете, то продолжим. Первые сведения о почитании волка ведут нас еще к мифам Древней Греции. Помните, у Гомера есть легенда о Посейдоне, превратившем в волков команду целого корабля? В этом деле, кстати, была замешана некая Теофанэ, редкая красавица... Или рассказ о мраморном волке царя Фракии? Осколки этого памятника до сих пор прячут в запасниках Лувра. Говорят, что первым человеком-волком была несчастная Латона, изменившая свой облик из-за происков ревнивой богини Геры. Она и ее дети обладали возможностью становиться то волком, то человеком. Между прочим, вам как поэту это должно быть особенно интересно... - Почему? - прихлебывая кофе, поинтересовался я. Фармазон в углу тоже скорчил недоуменную гримасу. - Да потому, что бог Аполлон, покровитель изящных искусств, одновременно был и покровителем волков, - многозначительно завершил Анцифер. -- Таким образом, ваш брак с женщиной-волчицей является просто подарком богов. С точки зрения древних греков, разумеется. - Кончай язвить, Циля! Крути экскурс дальше, аудитория созрела. Твое здоровье, Лександрыч... - Так вот... о чем это я? А, волк почитался народами Монголии и Турции. Чингисхан с гордостью называл себя сыном волка! В Китае во время затмений били в барабаны и пускали стрелы в небо, отгоняя небесного волка, грозящего проглотить солнце. У египтян существовал храм бога-волка Упуата, что значит "открывающий пути". Чувствуете, как это многозначительно? Волчица вскормила своим молоком Ромула и Рема, основателей Рима. О значимости волка для древних викингов вам известно из личного опыта общения. В славянской культуре волк занимает такое же почетное место, как медведь или лиса, да еще и "служит службу" Ивану-царевичу. У народов Кавказа убийство волка считалось грехом, по нему носили траур, как по человеку. В древней Европе существует множество легенд... - О нет! - взмолился я. - Если мы хоть парой фраз будем отмечать каждую, мне действительно не придется сомкнуть глаз до утра. Вы ведь прочли уже больше половины? Так растолкуйте мне, какой способ борьбы с волчьим оборотнем самый результативный. - Точно, точно, - поддержал уже буреющий Фармазон, слегка покачиваясь в своем уютном уголке. - Братан, кончай эту псевдонаучную, муторно-фольклорную нудистику. Переходим к сути, ибо лишь она - истина, все прочее - детали и мишура. А истина, как известно, - в вине! Ваше здоровье... - Фармазон, да вы пьяны. - Ничего подобного! - праведно возмутился поперхнувшийся черт. - Не городи глупостей под руку... Утопить меня хочешь? Тьфу, враги... чуть не захлебнулся! Моя речь чиста и разумна, мысли доходчивы, образы просты, аллегории цветисты, аллитерации неизбиты, рифмы... Стоп! Это уже по твоей части, муж ведьмы с потрясающими асфальт стихами. За это надо выпить! Кто со мной? Что, совсем никого? Ну-ну... как хотите... Вздрогнем! - Не обращайте внимания, Сергей Александрович. Я сам вам все расскажу. Действительно, мы отметили два основных способа борьбы с волками-оборотнями. К сожалению, они не дополняют, а взаимоисключают друг друга. - Как это? - Очень просто, - пустился объяснять Анцифер. - Если исходить из франко-германского эпоса, то волков можно покорить словом Божьим. Знаменитый святой Франциск Ассизский именем Христа заставил волка-людоеда полностью изменить свой страшный нрав, чем избавил от хищника население целого города. А святой Эрве из Бретани был слепым, и, когда волк загрыз его собаку, монах сумел убедить свирепого зверя стать его поводырем. Святой Остренберт из нормандского монастыря вообще возил на волке белье после стирки. Вот что способна сотворить истинная вера и смиренные молитвы! - М-м... не уверен, что я настолько праведен. Конечно, надо взять на вооружение и этот метод, но... Что у нас на второе? - Циля, дай я ему расскажу! - снова влез неугомонный черт. - Не спорь, другой способ явно по моей части, и для тебя он все равно недопустим по целому ряду не зависящих от тебя же причин... Уф! Какая длинная фраза получилась. Ну, ты меня понял, да? Значит, так, Серега, вторым, и самым действенным, способом борьбы с оборотнями является серебряная пуля! Именно такой был застрелен огромный волк, поедавший детей. Его убил охотник из Шато-Лэрмитаж, отлив три серебряные пули и начертав на них крест, да еще и освятив у настоятеля монастыря. Хотя сам храбрец впоследствии умер от нервного потрясения... Мрачная история, по-моему, ее изрядно подредактировали святоши, но это сейчас не важно, главное - принцип! Причем не каждого оборотня было так легко поймать. На отлов знаменитого Жеводанского Людоеда король Людовик XV снарядил целый отряд драгун, а епископ Мандский презентовал десять тысяч ливров тому, кто убьет хищника. В конце концов зверя буквально изрешетили серебряными пулями, и его огромная шкура украшала королевские покои. Но сколько народу он перед этим угробил - страшно сказать... Так что, по идее, нет ни малейшей гарантии, что Сыч добровольно встанет на задние лапки и даст себя убить. Тут, кстати, есть еще один пунктик, который тебе как будущему охотничку не грех бы знать... Обрати внимание, Циля, на твоих глазах совершаю хороший поступок. - Премного благодарен, - язвительно поклонился ангел. - Так я и поверил. - Нет, вы слышали?! Какая наглость, а? Я тут в лепешку расшибаюсь, хозяина от верной смерти спасаю, свою голову забубенную сую прямо в петлю, можно сказать... А он мне не верит! Он нос воротит, благополучненький наш! Да ты хоть знаешь, какое у меня было тяжелое детство?! Родителей не помню, всю жизнь на побегушках, витаминов не хватало, на хлеб только своим горбом зарабатывал, игрушки - и те деревянные... Эх, Циля! Собака ты после этого, вот ты кто... - Фармазон! - Я потянулся и отобрал у черта жалкие остатки орехового ликера. Разобиженный нечистый пустил пьяную слезу, и мне стало его жалко. - Не пейте больше. На сегодня уж точно хватит. Давайте я сделаю вам кофе покрепче, и мы спокойно договорим. Что там по поводу одного пунктика? - Серега, ты вот мне... по-человечески... объясни, че он так на меня взъелся? - все еще всхлипывая, забормотал несчастный. Недопитая бутылка сама собой перебежала с моего края стола на его. - Я ведь с ним... по-хорошему! От души, от сердца... от чистого сердца, а он? - Ладно, извините, - примирительно вздохнул ангел и собственноручно вылил остатки "Амаретто" в Фармазонову рюмку. - Теперь говори. - Теперь... скажу! Вот вам самая секретная информация: если только старый Сыч хотя бы один раз укусит хозяина до крови - все! Хана... Наш поэт начнет мутировать в оборотня, и одним волкодлаком на земле станет больше. Это старый закон сохранения магической энергии. Короче, вы представляете себе, чего способен натворить волк-оборотень, с выражением читающий взрывоопасные стихи? Он же станет подлинным проклятием человечества во всех Темных мирах! Вот... все сказал. Ну че, Серега, тебе решать... * * * Как видите, вопрос был более чем интересный. Конечно, я ни на грамм не надеялся убедить старого Сыча отказаться от преследований моей супруги одним Христовым именем. То есть произнести-то такую фразу я произнесу, но вот результат... Заранее ясно, что никакого результата от этого не будет. Ну разве что он съест меня, предварительно выслушав. Почему бы оборотню и в самом деле сначала не насладиться проповедью, а уж потом и пообедать? Вполне допускаю, что у людей, ведущих праведный образ жизни и посвятивших себя служению Христу, получались и не такие чудеса. Однако моей кустарной самодеятельности явно будет недостаточно. Хотя... Анцифер активно убеждал меня, что это самый-пресамый "христианский" способ обращения врага в друга. Он даже обещал подсказывать мне текст на ушко... Значит, полностью отказываться от этой идеи не стоит. Предложения Фармазона насчет стрельбы серебряными пулями тоже довольно интересны. Стрелять я выучился в армии, с десяти шагов попадаю в горящую спичку. Если взять двустволку, со второго раза уж точно не промахнусь. Правда, есть загвоздка... Я никогда в жизни не стрелял в живое существо. По движущейся мишени - пожалуйста, а вот в настоящего зайчика или белочку, не говоря уж о человеке, - не приходилось. Получается, стрелок из меня, может, и неплохой, но вот охотник - бездарный. Если речь пойдет о том, чтобы выследить волка в густом лесу, взять на мушку и застрелить в прыжке... Боюсь, мои шансы совсем невелики. - Ну и как? - Что как? - не сразу сообразил я, Фармазон самым бессовестным образом отвлек меня от серьезных раздумий. - Я имею в виду твоего пожилого конкурента, так мы его будем гасить или молитвами зубы заговаривать? - Не юродствуй, нечистый дух! - Ша, Циля... Я никого не хочу обидеть, я всех люблю и потому забочусь, не жалея издерганных нервов. Но он таки имеет что-либо нам сказать или мы тут застрянем, как Лаперуз в одноименном проливе, а? - Не торопи хозяина, - наставительно ответил ангел. - Видишь, Сергей Александрович обдумывает, как и какими святыми словами лучше начать обращение оборотня в истинную веру. - Интере-е-есно карга пляшет... - возмущенно перебил меня черт, когда я попытался только открыть рот. - А с чего это ты взял, суслик-альбинос, что он пойдет твоим путем?! Я сам ему скажу, какими словами надо обращаться к похитителю его жены: "ВДОХНИ ПОГЛУБЖЕ, ГНИДА, СВОЙ СЕРОВОДОРОД!" - и пулю промеж глаз. Анцифер побагровел, сжал кулаки, но я успел вмешаться. Судя по тому, как часто за последнее время здесь затеваются драки, истинный зачинщик найден... Анцифер! Фармазон, конечно, его изо всех сил провоцирует, но уж если ты ангел - то терпи. Видимо, и ангельское терпение не безгранично... - А ну, прекратите бардак, господа-товарищи! Я внимательно вас выслушал и принял к сведению оба предложения. Думаю, имеет смысл опробовать и то и это. Что-нибудь в конце концов сработает. А сейчас... Меня прервала мягкая трель телефонного звонка. Это в час ночи?! Либо сэр Мэлори (если случилось что-то экстраординарное!), либо... - Да? - Ты - покойник, поэт. Я вырву твое сердце и сожру на глазах твоей жены. Ты захлебнешься собственной кровью! Я бросил трубку. Руки дрожали от ярости. Анцифер и Фармазон попритихли, они поняли, кто звонил. Скрипнула дальняя дверь... Наташа стояла у косяка в пестрой шелковой пижамке, - видимо, ее разбудил телефон. - Кто-то звонил? - Да... - Он... уже здесь? - догадалась она. Я шагнул вперед и обнял ее за плечи. - Не волнуйся, любимый... Я ничего не боюсь. Просто... не ожидала этого так скоро. Вернее, ожидала, но почему-то надеялась, обманывала сама себя. Что он сказал? - Так... еще раз пообещал меня убить. - А ты? - А я ничего не ответил, повесил трубку, и все. Я займусь им завтра. Иди ложись... - Не хочу. Пожалуйста, поставь чайник. Наверное, нам стоит поговорить. - Садись. Я пропустил жену на кухню и выразительно зыркнул на близнецов. Ангел и черт исчезли в мгновение ока. Правда, Фармазон почти в ту же секунду вновь материализовался в уголке у холодильника, видимо собираясь нас подслушивать. Но твердая рука Анцифера, появившись из ниоткуда, цапнула его за шиворот и уволокла в никуда. Сначала Наташа долго молчала, отвлеченно ковыряя ложечкой засахарившееся варенье, потом повернулась ко мне: - Спрашивай. Ты ведь давно хотел об этом спросить? - Да, наверное. Как получилось, что Сыч стал к тебе приставать? Где вы вообще познакомились? - Он никогда не приставал ко мне. По крайней мере, не делал этого явно. Помнишь, когда я впервые показала тебе, как превращаюсь в волчицу, ты расспрашивал меня о других мирах? Мы называем их Темными. Потому что только там магия победила науку. Мы бегали в стае. Сыч был волком-одиночкой, он не уходил далеко, но не подчинялся вожаку и не пытался дружить с остальными. Каким-то образом он вычислил, что я - ведьма. В ту ночь... ну, когда у меня была кровь на губах... Наверное, ему удалось достать меня заклинанием. Я же ничего не помнила! Я до сих пор не могу поверить в то, что убила эту девочку... Этого не может быть! - Не надо, успокойся. - Нет, нет... все в порядке. - Она взяла чашку обеими руками, но пить не стала. - Когда ты сжег шерсть, меня вновь выбросило в Темные миры. Я была ужасно зла на тебя! А потом в Городе мы встретились со старым Сычом. Он подошел ко мне в кафе, представился, долго распинался о том, какая я замечательная, как он меня искал... Все это было ложью, я видела его насквозь. Но вдруг он сказал, что знает, где ты, и даже готов меня проводить. Вот тут-то я купилась, как последняя дура! Он заколдовал мой томатный сок... - Мерзавец! - невольно вырвалось у меня. - Подлец! - воодушевленно поддержала Наташа. - Таким образом, он поразил меня в самое слабое место. Отставив стакан, я уже смутно понимала, куда и зачем мы идем. Он открыл портал и привел меня в какой-то заштатный монастырь, где должна была состояться казнь. Я же тебя не узнала! Если бы ты не назвал меня по имени... тебя бы сожгли на моих глазах, а я... и пальцем бы не пошевелила. По ее щеке покатилась слеза. Я почувствовал, что мой счет к этому маньяку неуклонно увеличивается. Он хотел, чтобы она видела мою смерть! Он обманул, опоил, заколдовал мою любимую женщину! Завтра же я возьмусь за дело и заставлю злобного психопата ответить за все. - Теперь послушай меня. Анцифер и Фармазон вычитали мне основные методы борьбы с оборотнями. Я хочу узнать, где находится логово Сыча, пойти туда и дать ему бой! Больше мы не будем от него убегать. Я никогда никому не позволю даже косой взгляд в твою сторону... - Я пойду с тобой. - Нет. - Не спорь! - Я сказал - нет! Это ты не спорь. Есть вещи, которые мужчина обязан делать сам, если он мужчина, конечно. Один на один я буду беспокоиться лишь о себе, а если рядом будешь ты, то мне придется волноваться уже за двоих. Поверь, одному мне будет легче... - Любимый, я... я же испереживаюсь тут за тебя. - И все-таки мне будет спокойнее, зная, что ты в безопасности. Ангел и черт меня не бросят, а уж против нас троих не устоит ни один оборотень. Так что жди меня дома. Обещаешь? - Что? - сощурилась она. - Что будешь сидеть дома и не будешь вмешиваться в наши мужские разборки. - Я постараюсь... - Наташа чарующе улыбнулась и обняла меня за шею. -- Раз уж ты так все решил, то завтра у тебя будет очень напряженный день. Нужно хоть немного поспать. Пойдем, я уложу тебя... Короче, чай мы так и не допили. Прежде чем отправиться в спальню, я отключил телефон. Если Сыч еще раз захочет нам позвонить, у него ничего не выйдет. Итак, все должно решиться завтра. Одно меня беспокоило... Уж слишком легко моя дражайшая супруга пообещала не вмешиваться в это дело. Подобные уступки не в ее характере. Пожалуй, утром надо будет напомнить об этом построже... А, слова! Все равно ведь будет так, как она захочет. Что бы я ни делал, как бы ни возмущался, чем бы ни грозил - лишь распахнет свои бездонные глаза, хлопнет пару раз ресницами - и все. Куда девался мой праведный гнев? Я люблю ее... Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 22:01
	x x x Утром на кухонном столе меня ждала записка: "Солнце мое, завтракай сам. Я побежала по магазинам, у нас почти кончились продукты. На обратном пути зайду к парикмахеру, ну и еще кое-куда по мелочи. К обеду вернусь. Пожалуйста, никуда не ходи без меня. Целую. Твоя лучшая в мире жена". Пока яичница шипела на сковороде, я успел умыться, почистить зубы и достать из холодильника масло и сыр. Все-таки хорошо, что теперь Наташа не "договаривается" с посудой и все можно делать самому, не опасаясь "вынужденного" травматизма. Как только я перешел к чаю, на кухню торжественно прошествовали Анцифер и Фармазон. Оба присели на табуреточки, но от завтрака отказались. Невероятный случай... - Сергей Александрович, мы трудились всю ночь, но приготовили необходимое вам снаряжение. Вот, - ангел развязал принесенный мешок, - настоящая монашеская ряса образца конца шестого - начала седьмого века бенедиктинского фасона с капюшоном. Цвет коричневый, немаркий, подпоясывается грубой веревкой. Вот еще сандалии, очень простые, надежные, точно ваш размер. Плюс, естественно, молитвенник для обращения оборотня, с закладками на нужных страницах. - Большое спасибо, Анцифер. Позвольте взглянуть поближе... - Я тут сделал закладочки, в каком порядке читать. Не перепутайте! Сначала вот здесь, на странице двести сорок, со слов: "Прииде ко мне...", потом страница четырнадцать в конце, затем триста двадцать три, "Слово о неверующих", дальше сто тридцать пять, выдержка из Послания к Филистимлянам, она коротенькая... Ну и уже триста семьдесят, четыреста двенадцать, восемь, двести двадцать один - это даст возможность развить мысль и привести факты, а заканчиваете на четыреста пятидесятой странице псалмом "Славим Господа мы днесь...". Как видите, ничего сложного, главное, не перепутать. - 3-з-м-чательно! - Я едва не поперхнулся чаем. Если он и вправду надеется, что волк-оборотень будет так долго слушать мое выразительное чтение... Либо Анцифер надо мной издевается, либо у меня катастрофический недостаток веры в Слово Божие. Посмотрим, что предложит нам лукавый бес... - Сергунь, ты глянь, че я тебе притаранил. Во! - Фармазон с гордостью выудил из складок балахона огромный кремневый пистолет с двумя стволами. - Надежнейшая вещь. Тульская работа, отечественного производства. Вот в мешочке порох и пули. Не сомневайся, пули из настоящего серебра, освящены крестом и благословлены профессиональным батюшкой. Циля лично проверял, так что все без обмана. Если молитва не сработает, взводи курки и пали навскидку! - Да он... тяжелый, как бабушкин утюг! - охнул я, пытаясь прицелиться из врученной мне "гаубицы". - Посовременнее ничего не нашлось? - Ага. На оборотней, знаешь ли, с автоматом Калашникова еще никто не ходил! Надо следовать традициям. - Ладно... как хоть он заряжается? - Демонстрирую. Вот сюда, в дырочку, сыплешь порох, потом кладешь тряпочку, забиваешь палочкой, шомпол называется. Теперь бросаешь пулю, затем опять тряпочку и снова шомполом. С другим стволом поступаешь аналогично. Курок большим пальцем отжимаешь на себя, на эту вот полочку добавляешь еще щепотку пороха, и все! Увидишь террориста - целься в живот. Как нажмешь на спусковой крючок, "собачка" щелкнет кремнем, искры подожгут порох на полке, он в свою очередь - порох в стволе, и серебряная пуля навсегда избавит тебя от пушистого приставалы! Убойная сила - за пятьдесят метров. Быстро, удобно, практично. Вопросы есть? - Есть! - уже с изрядной долей раздражения начал я. - Одна инструкция по зарядке этого допотопного "смит-вессона" заняла добрых пять минут. На деле я буду возиться все двадцать. По-вашему, Сыч, скрестив лапки, будет терпеливо ждать, пока я еще и выстрелю?! - Ну, знаешь, - развел руками Фармазон, - нельзя требовать от жизни всего сразу! Никто и не говорил, что победить оборотня так просто. - Поэтому вы решили максимально усложнить мне задачу? - Че ты взъелся? Ну не будет Сыч тебя ждать, дураку понятно. Так отвлеки его чем-нибудь. - Анекдот рассказать или песенку спеть? - Зачем? Молитву ему прочти, пусть призадумается. Вон Циля тебе сколько закладок напихал... Я отодвинул чашку и, задумчиво качая головой, отправился в комнату переодеваться. В прихожей раздался звонок. - Анцифер, взгляните, пожалуйста, кто там. - Крысюк! - раздалось через минуту. - Сергей Александрович, похоже, к вам выбрался героический разведчик с депешей от генерала. Впустить? - Естественно! Крысюк серым призраком проскользнул в дверь. Для маскировки на нем был длинный плащ, широкополая шляпа и темные очки. Видимо, в таком "сумрачном" костюме он надеялся затеряться в толпе разнаряженной нечисти. Впрочем, чего гадать? Главное, что парень дошел. - Письмос для шпионуса! Личнос в рукис! - по-военному отчеканил он. - Я шпионус. В продолговатом конверте оказалась небольшая карта Города и адрес, дом Сыча был обведен красным фломастером. Еще там была короткая записка от Кошкострахуса Пятого: "Мой дорогойс шпионус! Я верюс в тебяс... Мыс готовыс оказатьс любуюс помощьс. Удачис и полнойс победыс над нашимс общимс врагомс!" - Запискус нужнос уничтожитьс, - напомнил связной. - Я ее потом съем. Можете быть свободны. - Чтос передатьс генералус? - Я иду на Сыча сегодня. О результатах доложу лично. - Естьс! Я возвращаюсьс в штабс. - Мой привет генералу. Крысюк отдал честь и, осторожно выглянув за дверь, неслышными шагами стал спускаться по лестнице. - Вот у нас и адресочек образовался, - довольно пропел Фармазон. -- Сезон охоты на пожилых волков-оборотней торжественно объявляется открытым! - Он прав, Сергей Александрович, - мягко поддержал ангел. - Может быть, не стоит откладывать в долгий ящик, а завершить все до прихода Натальи Владимировны? - Пожалуй, да. - Я пожал плечами. - Отправимся сразу. Фармазон, взгляните на карту. Это не очень далеко? - Нет. Три квартала на север, а потом вниз, к старому кладбищу. Там целое пастбище маленьких домишек, номер мы знаем, так что найдем быстро. За пистолет тоже не переживай, я тебе его сам заряжу. Сейчас ровно десять, твоя благоверная обещалась быть к обеду, часа за три мы управимся. - А откуда вы все знаете? - вдруг заинтересовался я. Анцифер покраснел, но Фармазон лишь широка ухмыльнулся: - Чего уж там... Вон записка на холодильнике валяется, Циля первым нашел, но ведь ничего интимного там нет, мы и прочитали. Уже внизу, у подъезда, Анцифер попытался сбивчиво извиниться, я только махнул рукой. Какая, в сущности, разница, прочтут они мою корреспонденцию сами или я расскажу, когда сочту нужным? Оба являются равноценными половинками моей души, получается, что я скрываю что-то от самого себя. Глупо... Когда мы проходили через двор, мне улыбнулась маленькая девочка из окна соседнего дома. Малышка была настолько хороша, что и я невольно улыбнулся в ответ. - Словно ангел Божий, - сентиментально поддержал меня Анцифер. -- Как все-таки прав был наш Господь, утверждая, что Царство Небесное принадлежит детям. - Цветы жизни! - умудренно изрек Фармазон. - Серега, ты еще о своих потомках не задумывался? Девочка глядит из окошка - За окошком едет рыцарь на кошке. Или, может быть, на медведе... Непонятно - куда он едет? Может, хочет спеть серенаду О любви с каштановым взглядом И кудрями спелого лета? Рыцари - такие поэты... Если даже ловят дракона, Говорят с ним о красе небосклона, И загадывают гаду загадки, И играют, простодушные, в прятки. А потом они дерутся, недолго. У драконов велико чувство долга. И кончается весь бой - отпираньем Душ, и дружбой, и взаимным братаньем. Смотрит девочка в окно на балконе - Едет рыцарь на крылатом драконе. Тихо плачет позабытая кошка. Все красиво... Только грустно... немножко... Вместо ответа я прочел стихотворение. На самом деле мы с Наташей очень хотели детей, но она логично утверждала, что любить мужчину и жить с ним - это одно, а воспитывать ребенка - несколько другое. Вот поживем с годик - посмотрим... Причина, конечно, была в ином. Просто она наверняка боялась, что на невинного ребенка может перейти ее страшный дар. Если жена - ведьма, стоит подумать, кого она может родить. Ладно, не будем о наболевшем... - Какие замечательные строки, - тихо вздохнул Анцифер. - Вам действительно много дано. - Ага, если бы его еще и печатали! Гонят ведь всякую шушеру, а тут настоящий поэт с хорошими стихами пропадает, можно сказать, в полной невостребованности... Где справедливость, а? Серега, с этим надо кончать. Вот вернемся в Питер, я за тебя возьмусь. Буду твоим литературным агентом... процентов за тридцать от гонорара. Скромная сумма по теперешним временам. - Фармазон, вы - барыга. - Сам Ты Пень. - Чего? - не сразу уловил я. - Это вы мне? - Не-а, - замотали головами близнецы. - Мы не обзывались! - Уважаемая Сам Ты Пень! - еще раз донеслось откуда-то сверху. - Вы меня вызывали? Мы трое наконец додумались взглянуть вверх. Прямо над нами, переливаясь на солнце всеми цветами радуги, кувыркался улыбчивый китайский "динозавр". - Мне очень приятна, что вы меня опять пригласили. Как говорится: "Друг мне в подарок принес золота несколько лян. Брошу на землю его, друга не брошу вовек!" - Боцю... Я искренне рад вас видеть. Какими судьбами в наших краях? - Как это? - не понял дракон. - Так ведь вы меня сами вызывали. Я все бросила и пришла! - Я вызывал? В ответ на мой беспомощный взгляд близнецы сдвинули брови и дружно хмыкнули: - Не будешь читать все подряд! Ясно, опять я виноват. Хотя... до логова Сыча нам не меньше часа топать, почему бы не сократить путь посредством перелета? Боцю уже зарекомендовал себя в борьбе с волками, может, его помощь и пригодится. Не прогонять же такого замечательного дракона, раз уж так получилось... Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 22:02
	x x x Мы летели над Городом, который я одновременно узнавал и не узнавал... На первый взгляд все было удивительно знакомо - кварталы, улицы, дома, и между тем все как-то не так. Кремлевская стена охватывала гораздо большую площадь, справа от колокольни высился невероятно большой храм незнакомой архитектуры. Там же находилось историческое кладбище, где были похоронены самые известные горожане. Каждый памятник был настоящим произведением искусства. В уже знакомых зданиях оказывались не замеченные раньше пристройки и флигельки, магазинчики и кафешки, сауны и бары. Наверное, я много раз бывал здесь во сне, или Город действительно был тем извечным, живым и неповторимым существом, открывающим в душе каждого его личные тайные пристрастия и делающим все, чтобы заполнить этот вакуум в человеческом сознании. Город был идеален! Где-то далеко в подсознании я понимал, что это лишь иллюзия, магическая картинка, но в такой обман слишком хотелось верить... - "Вот эта улица, вот этот дом, вот эта барышня, что я влюблен", - хорошо поставленным голосом пропел Фармазон, тыча пальцем вниз. Я невольно вздрогнул. Неужели он имел в виду мою жену? Нет... Мостовая, на которую мы опускались, была пустынна. Квартал действительно оказался очень старым, все домишки - одноэтажные, фонарные столбы - редкие и ржавые, заборчики - покосившиеся, тротуаров практически нет, везде лужи да остатки еще дореволюционной брусчатки. Помои, видимо, выплескивались прямо на улицу. Драные собаки встретили нас трусливым лаем из подворотен. Боцю одарил их десятифунтовым азиатским презрением. Я скатился вниз по крылу, удачно перепрыгнул прозрачную желтую лужу и махнул рукой близнецам: - Пошли. Я так понимаю, именно этот дом нам и нужен. - Все в точку, прибыли, куда следует, - подтвердил Фармазон. - Ты своего китайского попрыгунчика здесь на стреме оставишь? Или пусть нас в Шанхае подождет? Я бы предложил Шанхай, у них там замечательно готовят курицу с рисом и соусом из личинок красных муравьев. Вообще китайская кухня -- это что-то! Помню, еще в мою бытность студентом Енского университета... - Довольно пустопорожней болтовни! - строго прикрикнул Анцифер. -- Сергей Александрович, переодевайтесь, вам пора. - А... он точно дома? - Хороший вопрос... - Анцифер глянул через забор. - Записка на двери не висит, а на пороге свежие следы грязных ботинок ведут в дом. - Боцю, - повернулся я к нашему дорогому другу, - у меня к вам большая просьба, вы располагаете свободным временем? - Да, полным-полно, вызывов нета, спешить некуда, а что вы там намерены делать? - Охотиться, - пояснил я. - В этом бункере живет тот самый волк, что выдавал себя за вашего хозяина. - Он опять пристает к принцессе Наташа?! - возмущенно вскинулся дракон, из его ноздрей поползли оранжевые струйки пара. - Пустите меня, я сама его съем с хвостом! Как писал незабвенный Ли Бяо: "Коль бешеный шакал грызет твою циновку, то хвост ему руби по уши! И не медли..." - Вот именно об этом я и хотел вас попросить... Пока я буду выгонять его изнутри, вы не могли бы перекрыть негодяю пути для отступления? Надо держать под присмотром дверь и оба окна. Ибо если цитировать Шу Мяопуня, то: "Будь бдительным! Скорее Хуанхэ изгибы русла своего изменит, чем враг тебя врасплох ухватит за усы..." - Никогда не слышала, но как просто и мудро сказана! - искренне восхитился любитель классической литературы, его глаза подернулись умиленной влагой. На самом деле таких стихов, конечно, не существовало, как, впрочем, и автора. Я все придумал. Зная ритмику и размер, нерифмованные стихи можно писать на раз, ничего особенно сложного в этом нет. Главное - не впасть в плагиат, а уж великий Китай так насыщен разнообразными поэтами, что "изобретения" еще одного не заметит ни один специалист. После недолгих споров близнецы заставили меня переодеться прямо на улице. Дракон раскинул крылья, и я спокойно поменял гардероб. Теперь на пороге дома старого Сыча стоял натуральный средневековый монах, в рясе, сандалиях, с молитвенником в одной руке и большим пистолетом в другой. От выбривания тонзуры я категорически отказался, ссылаясь на нехватку времени. Анцифер очень настаивал, но зачем мне эта лысина в тридцать лет?! Потом Фармазон постучал. - Чего надо? - хрипло спросили из-за двери. - А... э... чего нам надо? - несколько стушевался я, ангел и черт пожали плечами. Прямо сказать, что мне надо его убить?! - Гражданин Сыч, это я, Сергей, муж Натальи Владимировны, открывайте! - Да пошел ты... - За дверью раздались удаляющиеся шаги. Я беспомощно оглянулся, к такому повороту событий мы не готовились. - Серега, ломай дверь! Ломай, я тебе говорю, он же уйдет в другое измерение, и фиг его поймаешь. Ну-ка пропусти, я первый, у меня большой опыт по взлому. Фармазон с разбегу саданул дверь ногой, раздался противный скрежет, и дом оборотня "гостеприимно" распахнул нам свои объятья. - Сереженька, отдайте мне пистолет и начинайте читать. Отдайте, отдайте, он вам только мешать будет. Вот так, теперь вперед... Дом открывался длинным полутемным коридором, едва мы вошли, как сорванная дверь сама собой вскочила с пола и вновь закупорила вход. Магия! Ничего страшного, к этому быстро привыкаешь. Нас обступила полная темнота... - Ну че? Подрожим здесь или пойдем дальше? - Фармазон, не нервируй хозяина. А вы читайте, читайте, Сереженька, сейчас я дам свет. Действительно, в то же мгновение нимб ангела озарил золотистым сиянием все вокруг. Я вгляделся в книгу... Главное, не перепутать, сначала страница двести сорок. - "Прииде ко мне, страждущие и болезные... - робко начал я, но, постепенно увлекаясь, читал все лучше. - ...аки звери рыкающие по берлогам, тако и человеки, в их душах Бога нет..." Анцифер, а мы не рано начали? Никого же нет, я тут могу хоть целый час читать, а Сыч ничего не услышит. - М... думаю, это не так важно... - призадумался мой светлый дух. -- Ведь Слово Божье не может не оказывать своего чудесного воздействия. Вы продолжайте читать, несмотря ни на что... - А... кто это?! Прямо из стены на меня глянул беззубый череп с зелеными огоньками в глазницах. За спиной послышался торжествующий вой неизвестного животного, а дальше началось светопреставление... - Читайте, Сереженька! Не останавливайтесь! Со всех сторон на нас бросились ужасающие монстры. Шипящие змеи с раздвоенными языками и ядом, капающим с изогнутых зубов. Дикие звери с окровавленными клыками, безумно горящими глазами и бешеной пеной, клочьями падающей из разверстых пастей. Гнилостные уроды с визгливым смехом и ужасающими язвами на дебильных лицах. Мускулистые, медведеподобные гиганты, размахивающие зазубренными косами. Страшные девицы с роскошными обнаженными телами и пошлыми улыбочками, открывающими вампирский оскал. - Да не введет нас во искушение, но спасет души наши... -- старательно подсказывал бледный Анцифер, и я повторял его слова как можно громче, почти срываясь на крик. Чудовища останавливались в считанных сантиметрах от меня, изрыгая рев, вой, рык, ругань и проклятия. Однако молитвы белого ангела успешно удерживали их на этом расстоянии. Постепенно я даже успокоился и сам шел на них грудью, яростно распевая очередной псалом или акафист. Фармазон, так тот вообще ни капли не испугался. Среди страшных исчадий ада он чувствовал себя как рыба в воде. - О, гляньте, какой песик! Одни зубки в четыре ряда, а челюсти как у нильского крокодила... Ух ты, карапузик улыбчивый... Один ам - и руки как не бывало! А ведьма... о-о-о!.. Вот та, рыженькая, с клыками и свиным пятачком, - какая грудь! Шестой номер! Застрелиться и не жить... Бугай неграмотный, а ты-то куда прешь?! Спрячь зубы, вырву! Не заслоняй обзор, из-за тебя такую телку на траверзе не наблюдаю... Е-мое! Не, ну где ж они столько экспонатов понавыкапывали?! Жмурики, вы с какого кладбища? Не отвечай, челюсть падает, еще ногу себе отшибешь... Коридор оказался бесконечным, мы шли и шли. Уроды и злобствующие твари по-прежнему услаждали наш взор, ни разу не повторяясь и ни на минуту не прекращая хаотической атаки. Через час я уже перестал понимать, где мы, куда и зачем идем. Утомленный Анцифер дважды запинался в тексте, даже неугомонный Фармазон все реже критиковал достоинства встречаемых нами типов. Неужели дом Сыча был гораздо больше внутри, чем казался снаружи? У меня элементарно устали ноги. Глаза перестали что-либо различать, кроме беспорядочного мелькания рычащих и ревущих монстров. Язык едва ворочался, но если бы мы хоть на секунду прекратили чтение святых писаний - все! Нечисть растерзала бы нас в мгновение ока. Но вот впереди забрезжил неясный зеленоватый свет, показалось что-то вроде поляны в густом, дремучем лесу. Я едва держался, ангел безвольно повис у меня на плече... Монстры воспрянули духом и усилили напор. Уже на самой границе зеленой травы я почувствовал, что буквально валюсь. Жаль... нам не хватало каких-нибудь полутора метров. Хотя не все ли равно, где меня разорвут на куски - на скрипучих досках пола или в шелковой мураве лесной поляны? Ноги подкосились... краем глаза я увидел, как Фармазон прямо за моей спиной прощается с едва сдерживающимися чудовищами: - Спешу откланяться, друзья мои! Огромное спасибо за представление. Я под таким впечатлением. Просто нет слов выразить мой восторг вашими погаными мордами. Несомненно, встретимся в Аду на ближайшем карнавале. Итак, до скорого! - С этими словами мой черт низко поклонился, изо всех сил толкнув меня задом. Мы с Анцифером так и рухнули на... поляну! Рядом блаженно растянулся Фармазон. - Привал... Этот зоопарк не сможет переступить границу. Ну и фауны развелось в коридоре - шагу ступить негде! Эх, Серега, Серега... Вот кому сказать - и чего я с тобой вожусь? Подумаешь, ну съедят тебя, так меня к другому поэту прикомандируют, без работы не останусь... Че я в тебе такого нашел? - Фармазон, - тихо попросил я, - заткнитесь, пожалуйста, и... спасибо... Отдаю ему должное, пока мы с ангелом пытались отдышаться, едва стоя на четвереньках, наш верный черт бдительно шнырял вокруг, размахивая кремневым пистолетом. Лес дарил прохладой и хвойным ароматом, слышались уханье совы, далекий звериный вой и мягкий шум сосен над головою. Старого Сыча нигде не было видно... Впрочем, что я говорю? Если бы мы его видели, то это могло бы означать одно - смерть! В таком состоянии оборотень загрыз бы меня практически без боя. Ангел и черт не в счет, Анцифер предпочтет венец мученика, Фармазон тоже вряд ли сам нажмет на курок. Их дело - забота о моей душе, а не о моем теле. Поэтому, оклемавшись настолько, чтобы самостоятельно сесть, я привалился спиной к стволу дерева и попросил у Фармазона пистолет. Он охотно протянул его мне, предупредив: - Не забудь взвести курок, снайпер... - А... в смысле? - Слушай, ну не надо ля-ля! - Нечистый зыркнул на меня сердитым оком. -- Я злой дух... Моя прямая обязанность - втравливать подопечного во всякие неприятности. Это мой священный долг! В телохранители я тебе не нанимался, так что взведи курок. Будешь ли ты жить или нет, ты Сыча укокошишь или он тобой пообедает - мне без разницы, понял? Да взведи же курки, дубина-а-а! От его вопля я непроизвольно шелкнул "собачкой", и в ту же минуту из-за кустов выпрыгнул волк. Спутать оборотня с обычным хищником просто невозможно. Глаза Сыча горели красным огнем, шерсть стояла дыбом, а торжествующее рычание грохотало сквозь оскаленные зубы. Он находился от меня в двух шагах... - Сереженька, стреляйте! - тонко взвизгнул Анцифер. - Ба-бах!!! - Грохот выстрела заглушил яростный рев зверя. Когда пороховой дым рассеялся - волка на поляне уже не было. - Кровь! - завопил Фармазон, тыча пальцем в траву. - Серега, ты его зацепил! Он ранен... Вставай сейчас же, супруг малосольный, мы его догоним! - Значит... я попал? - А то нет?! Жаль, конечно, что не одним выстрелом наповал... Но ведь ты у нас не сибирский охотник, для первого раза и это хорошо. - Куда я его? - Не знаю, в дыму не рассмотрел. Но не в окорок, это точно. По моему личному опыту, оборотень, словивший серебряную пулю в задницу, вопит иначе... Откуда-то издалека действительно раздавался озлобленно-плачущий вой. Видимо, страшное кремневое оружие все-таки сделало свое дело. Рядом тихо стонал Анцифер. Мы обернулись... Бедный ангел лежал навзничь, без сознания, бледный как полотно. Черт бросился к нему первый: - Циля! Циля, родной, вставай! Что с тобой, брательничек? Ты это... ты не того?! Не смей! Не смей, слышишь! Че ж я тут без тебя один делать буду? Циля, Анцифер, Цилеруня... не бросай меня, а? Я виноват, заманил вас обоих, работа у меня такая, сволочная... Ну вставай же! - Фармазон, успокойтесь, - попытался вклиниться я. - Что? А ну отвали, рифмоплет несчастный! - Но... - Что "но"?! Ты думаешь, он мне не дорог был? Черное против белого, и все? Мелко меряешь, Серега! Да мы с ним, если хочешь знать... Он же для меня... Я ж за него глотку перегрызу, а ты... - Не груби хозяину. - А? - У Фармазона махом прекратилась истерика, лицо вытянулось, рот раскрылся, и в этот момент Анцифер с улыбкой распахнул свои голубые глаза. - Все в порядке, Сергей Александрович? Не судите его строго, он у нас, к сожалению, трудновоспитуемый. Нужно еще немало кротости, терпения, смирения и доброты, чтобы хоть внешне привести его к человеческому облику. - Ангел сел рядом с окаменевшим братцем, крепко его обнял и даже расцеловал в обе щеки. - Спасибо за теплые слова, мой смуглый друг! Мы все почему-то стесняемся искреннего проявления собственных чувств, хотя это так естественно, слава тебе Господи. - Ну... Циля! Я тебе... это... припомню... - задыхаясь, выдавил Фармазон, по его пунцовым щекам катились крупные слезы. Пряча улыбку, я повернулся к Анциферу: - Мне удалось ранить Сыча. Вот следы его крови. - Что ж, отступать некуда. Мы должны пойти по следу. Раненого оборотня нельзя выпускать в мир, от боли и ярости он начнет калечить всех. Собирайтесь, Сереженька, вам необходимо его догнать. - Я готов. Только перезаряжу пистолет... Вообще-то выстрел был один, из правого ствола, в левом заряд сохранился. Но на всякий случай следовало быть во всеоружии. Пока я возился с пистолетом, ангел шутливо рассуждал о моем сходстве с охотником-пигмеем в джунглях, а "униженный" Фармазон напряженно сопел, развернувшись к нам спиной. Когда дело было сделано, я махнул ему рукой. Черт еще сильнее надулся, но занял свое законное место слева от меня. Кровавая ниточка капель четко выделялась на зеленой траве или широких серебристых мхах. Похоже, я всерьез зацепил Сыча, он теряет силы, и погоня будет недолгой. Особенный азарт меня не захватывал, как мы будем добивать зверя - представлять не хотелось. Хотя почему это мы? Я! Стрелять истекающему кровью волку в лоб или грудь придется именно мне, однозначно! Мы шли, внимательно оглядываясь по сторонам, вздрагивая от каждого шороха и в любую секунду ожидая нападения. Раненому оборотню нечего терять... - Анцифер, я, кажется, забыл ваш молитвенник там, на поляне. - Очень жаль... хорошая была книжка. Однако возвращаться из-за нее не будем. Если нам удастся живыми выбраться из этой переделки домой, я вам таких штук десять подарю. - И Фармазону одну. - А ему зачем? - не понял ангел. - В подарок, чтобы он на вас больше не обижался, - шутливо пояснил я. - Это кто же там обижается?! Я, что ли? Да я с вами обоими просто разговаривать не желаю! Свалились на мою голову, сели и ножки свесили. Из квалифицированного черта какую-то службу спасения устроили, - огрызнулся Фармазон, но в его глазах уже бегали искорки смеха. Лед обиды был сломан. Мы стали говорить в полный голос, выпрямились, глядели вперед уверенно и смело. Где тут волки-оборотни?! А ну, покажись! Муж ведьмы на охоту вышел. От него и его друзей просто спасу нет. Мы ощущали невероятный прилив сил, энергии, бодрости! Воспрянувший черт пытался даже затянуть какую-то охотничью песню, когда мы наконец куда-то пришли. Лес резко кончился, словно бы открывая скрытую низенькую избушку. Следы вели именно сюда. - Давай, Серега, дави его, как таракана. Ни о чем не спрашивай - стреляй, и баста! Мы на тебя в окошечко полюбуемся. Я кивнул и, поудобнее перехватив пистолет двумя руками, пнул ногой дверь. Из домика донеслись приглушенные ругательства. - Сыч, выходи! Настало время раз и навсегда решить наши споры в честном поединке. - Ну все, поэт... Ты сам напросился! Заскрипели засовы, и на пороге показался тот самый старик, что сидел со мной в монастырской тюрьме. Однако сейчас он уже не выглядел так безобидно. На вид ему было лет пятьдесят - пятьдесят пять, плечи широкие, ростом выше меня, голова перемотана бинтами, сам одет в дикие лохмотья, а глаза так и светятся бесноватым красным пламенем. Но хуже всего то, что в руках он держал классическую революционную трехлинейку с примкнутым штыком. Мой допотопный "оленебой" сразу показался тусклым и бессмысленным. Старик щелкнул зубами, я невольно отпрыгнул на два шага назад. Это меня и спасло... Выпад был по-суворовски стремительным, длинный штык не дотянулся до моей груди на какую-нибудь ладонь. Пока он прицеливался, я бросился назад, за угол избушки. Пуля ударилась в сруб рядом с моей головой, отколов крупную щепку... - Серега, ну кто бы мог подумать - этот гад сопротивляется! Голову нагни... во, так и ходи скрюченным... - Ребята, он опять пошел в штыковую, бежим! - В общей сложности мы сделали вокруг избушки пять кругов. Старый Сыч опытно подкрадывался к нам и стрелял навскидку. Один раз пуля пробила мой монашеский капюшон, три прочих успешно улетели в "молоко". Видимо, глаз старого волка уже не был так остер, как раньше. Анцифер и Фармазон носились на подхвате, вереща как угорелые. Глядя на их скособоченные физиономии, я давился от хохота, наверное, поэтому не успевал всерьез испугаться. Хотя положение было совсем не "ах"... Потом удалось выстрелить и мне, но рука дрогнула, и серебряная пуля пропала даром. - Что же ты мажешь, ворошиловский стрелок?! - Да... вы бы сами побегали с такой "дурой" целый день, - на ходу огрызнулся я. - У меня уже руки от нее отваливаются. - Ну так брось! - продолжал возмущаться Фармазон. - Рви на груди тельняшку и не дай ветерану промахнуться. Ложи-и-сь! А-а-а... попал, гад... помираю! Черт картинно схватился руками за "простреленную" грудь и повалился в траву. В ярости я пальнул из другого ствола и... кажется, зацепил. Старый Сыч, волоча ногу, скрылся в избушке. - Фармазон! Что с вами? Как же так... - Тяжко мне, Серега, - закатывая глаза, тихо пробормотал темный дух, - сразила меня вражья пуля... Эх, не успел вас с супругой счастливыми увидеть. - Фармазон! Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 22:02
	- Не надо слез... За правое дело умираю! Дай руку мне, боевой товарищ... Поклянись, что отомстишь за меня! Где ты? Ничего не вижу, в глазах темно... - Фармазон! - едва не плача, взывал я, но на мое плечо успокаивающе легла прохладная ладонь белого ангела. Глаза Анцифера были удивительно спокойны. - Сергей Александрович, не будьте так наивны, в самом деле. Мы же - духи, нас нельзя убить. А ты вставай, лукавый бес! Нечего тут греческую трагедию разыгрывать, Софокл доморощенный... Я опешил. "Умирающий" Фармазон скорчил рожу, показал братцу язык и бодро вскочил на ноги. - Какой ты все-таки циник, Циля! (Прости за каламбур.) Сострадания в тебе ну ни на грамм, а еще ангел называется... x x x Пока близнецы бдили с двух сторон, я торопливо перезаряжал пистолет. Благо пороху хватало и пуль оставалось еще штук шесть. Оборотень уже дважды ранен: в ногу и голову. Я умудрился не потерять ни капли крови, значит, несмотря ни на что, шансы на победу есть. Сыч сидит в долине, не высовывая носа, как его оттуда выковырять, пока не ясно. Может, поджечь, к чертовой матери? Фармазон одобрит, но вот Анцифер... Он скорее сам шагнет в пламя, чем позволит мне подобный поступок. Что же еще? Попробовать выбить дверь ногой и вкатиться внутрь на манер спецназовцев в крутых боевиках, а там поливать автоматным огнем все, что шевелится... Ну, во-первых, у меня нет автомата, а во-вторых, из того, что есть, особенно не "наполиваешься", в-третьих, у меня это вообще не получится. В таких командах ребята тренируются не один год, а у меня за плечами, кроме гандбольной секции и непыльной службы в армии, ничего особенного нет. Как-то выманить его? Выйти якобы безоружным с поднятыми руками, а когда оборотень расслабится, неожиданно выхватить из-за пазухи пистолет и... Глупости! Видимо, война все-таки не мое дело. О, идея! А может быть, прочесть стихотворение, да такое, чтоб у негодяя весь дом вверх дном перевернулся?! Хорошо бы, только у меня ничего нет на эту тему. - Что пригорюнился, герой-одиночка? - Пытаюсь размышлять о всевозможных методах извлечения нашего коварного врага из его законной избушки. - А че тут думать? Тебе же не диссертацию писать. Зови его сюда и бей по зубам, как появится. - Фармазон, но Сыч не глупее нас и с повторным ранением на честный бой не выйдет. Да и бой получается как бы уже не очень честный, я-то даже не поцарапан. - Неужели? - удивился черт. - Ну, раз ты такой щепетильный, разбегись и бодни с размаху вон то дерево. Сотрясение мозга я тебе гарантирую... Но уж пойдешь на врага, едва шевеля ногами, с окосевшим взором, с нескоординированными движениями и обильным потоотделением. Устраивает? Все честь по чести... - Сергей Александрович, он прав. Поверьте, даже при двух ранениях силы оборотня почти втрое превосходят ваши. Я бы порекомендовал залечь в засаду и ждать, пока он выйдет. - А если он так и не появится?! - воспротивился Фармазон. - Если у него в избушке продуктов на три года, медикаменты, хорошие книги и туалет финского качества? На фига ему выходить? Да мы здесь всю неделю по кустам маскироваться будем, пока не завшивеем, а он там - сосиски трескать и ждать, пока нам не надоест. Штурмовать надо! - Вот сам бы и шел! - в свою очередь взорвался я. - Тоже мне нашел революционного матроса, штурмующего Зимний. У меня для этого ни сил, ни опыта, ни приличного оружия - ничего нет! - Храбрость города берет... - начал было нечистый дух, но подумал и умолк. В некотором молчании мы напряженно всматривались в силуэт неприступной избушки. - Штурм исключен, - наконец решил Анцифер. - Выманить надо собаку страшную, но как? Косточку предложить или кошку с бантиком выпустить? - Может быть, мне его... разозлить? - предложил я. - Ну, в смысле оскорбить как-нибудь витиевато, чтоб проняло! Он, кажется, не слишком уравновешенный тип, может потерять голову и броситься... - Вообще-то да... - признали близнецы. - Периодически дедок совершает необдуманные поступки, может, и в этот раз повезет. - Тогда рискнем! - Только не матом, - строго предупредил Анцифер. - Почему? - встрял Фармазон. - Это ограничивает наши лингвистические возможности. - Все равно не надо. Грязно это. И потом, мат очень обижает Богородицу Деву Марию, не стоит лишать себя ее постоянного заступничества, ибо именно она помогает разлученным сердцам. - Хорошо, - мягко согласился я. Все равно материться так, чтоб это завораживало, я не умею, а просто и обыденно - не люблю. Будем оскорблять Сыча самым интеллигентным образом. - Мы заинтригованы... Просим, просим! - деланно зааплодировал нечистый дух. - Уж вы оскорбите его там как следует, пусть он покраснеет, шалун нехороший... Вот под такие подбадривающие выкрики я пошел вперед и стал перед дверью, держа оружие наготове. Потом набрал полную грудь воздуха и... призадумался. Как начать? Некоторый опыт по ведению диспутов у меня был, а вот по оскорблению оппонента - нет... По идее, должна существовать какая-то схема, вроде плана школьного сочинения: вступление, завязка, основной вопрос, раскрытие темы, факты, цитаты, доказательства, общее резюме и выразительная концовка. Кажется, так? Хм, будем импровизировать: - Сыч! - Очень хорошее вступление... Прямолинейное! - Я хочу высказать все, что я о вас думаю. (Эта завязка тоже впечатляет, да?) Почему вы преследуете мою жену?! (Это, естественно, основной вопрос, теперь развитие темы.) Мне кажется, что вы серьезно больны. У вас явные психические сдвиги. Мало того, что вы оборотень, так еще и с тараканами в голове. Волк-шизофреник, вот вы кто! (Факты? Да сколько угодно!) Преследование замужней женщины, не дававшей вам для этого ни малейшего повода. Грязное нападение на меня в монастыре, попытка откусить руку в Валгалле, стрельба из винтовки с трех шагов, и мимо! (Факты сумасшествия налицо. Цитаты?.. Сразу и не вспомнишь.) Ума нет - считай, калека. Если человек дурак, то это надолго. Какой светильник разума угас! Какое сердце биться перестало... (Минуточку, это вроде бы из другой оперы?!) Будь у вас мозги, а не то, чем гордится Винни-Пух, вы бы давно оставили в покое меня и Наташу. (Как помнится, это доказательство от противного.) Раз вы так не поступили - вы псих! (Это уже резюме. Кратко, выразительно, бескомпромиссно. Теперь концовочку.) На прощание позвольте дать один полезный совет: приставая к женщине, помните, у нее может оказаться муж. И горе вам, если он окажется мужем ведьмы Я остановился. Все... убил на месте, пригвоздил к позорному столбу, осрамил навек перед потомками. Впрочем, по скептическим взглядам близнецов понял - они явно не разделяли моего мнения. Но вот дверь заскрипела, и на пороге избушки возник пепельно-серый волк. В правом ухе здоровенная дыра от серебряной пули, левая задняя лапа залита кровью, но в глазах та же непримиримая ненависть. - Ты оскорбил меня! Мы все трое облегченно вздохнули, значит, все-таки получилось. - Теперь ты умрешь страшной смертью! Я, улыбаясь, пожал плечами, демонстративно покачивая пистолетом. Сыч запрокинул голову, и короткий переливчатый вой заполнил поляну. Видимо, в этот момент мне и стоило его убить, но... Когда со всех сторон ему ответил слаженный волчий хор, было уже поздно. Из-за деревьев показалась вся стая! Не менее полусотни здоровенных серых хищников пришли на зов вожака принять участие в его пире. Главным блюдом планировался я... Бр-р-р. Оборотень торжествующе захохотал... - Серега, на дерево, быстро! - командирским голосом взревел Фармазон, хватая меня за руку. Мы трое пулями бросились к ближайшей сосне, чьи обломанные сучья расположились не так высоко от земли. Ангел и черт мгновенно взлетели наверх, а волки уже кинулись ко мне. С великого перепуга я нажал на оба курка! Грохот выстрела на мгновение ошеломил зверей, и я почти успел влезть... Почти, потому что один матерый волчара таки схватил за полу рясы. Близнецы, упираясь, тянули меня наверх, волк - вниз, и неизвестно, чем бы это кончилось, если бы высокая серая волчица с размаху не ударила зверя в плечо. Он отлетел в сторону с куском ткани, вырванным из рясы. "Это Наташа!" - осенило меня. - Они разорвут тебя... Скорее к нам, любимая! Волчица подпрыгнула вверх, стараясь зацепиться передними лапами за ветку. Я схватил ее за химон, Анцифер - за ухо. Фармазон - за хвост... В общем, объединенными усилиями мы успели втащить мою жену за секунду до того, как волчья стая взяла нашу сосну в самое плотное кольцо. Вот уж влипли так влипли... Все четверо мы сидели рядком на толстом удобном суку. Я придерживал Наташу, Анцифер и Фармазон резко уменьшились в размерах и тихо переругивались о чем-то своем. Волки внизу скулили от обиды, но прыгать не рисковали, чувствовали, что у меня в руках серьезное оружие. - Любимый, ты был великолепен! - Волчица неожиданно лизнула меня в нос. - Я просто любовалась тобой, особенно... - Особенно когда я, подхватив под мышки ангела и черта, путаясь в длинной рясе, наматывал круги вокруг избушки твоего поклонника с пролетарской винтовкой! Не смейся... Как ты вообще сюда попала? Мы же договаривались, ты обещала... и потом, твоя записка... - Счастье мое, ну что мне делать, если я освободилась раньше? Мне было скучно сидеть дома, вот я и решила навестить тебя. Приехала на трамвае, гляжу: поперек улицы разлегся наш старый знакомый. Мы с ним немного побеседовали, и я пошла. - Куда? - В дом. - Но... весь коридор полон нечисти, мы едва прорвались. Если бы не молитвы Анцифера, от меня не оставили бы и сандалий! - Фу! Мелочи какие... Подумаешь, два-три десятка безмозглых монстров? Я вежливо попросила Боцю, и он любезно дунул пламенем на всю длину коридора. Реву было-о-о... После второй порции пламени я спокойненько дошла до леса. Меня никто не беспокоил, ну разве что запах паленой шерсти... - Представляю, как себя чувствуют бедненькие монстрики, - покачал головой я. - Милая, а когда возвращаться будем, эта разобиженная компания не будет настаивать на реабилитации? - Не важно, - отмахнулась она, - главное, что я успела перекинуться в волчицу и прибыть как раз к началу твоего пламенного выступления. Какой пафос, какая дикция, какой энергетический эффект воздействия на слушателя! - Ты издеваешься?! - Я тебя люблю! - Волчица еще раз лизнула меня в нос и привалилась плечом. - Сергей Александрович, извините, что отвлекаем от обсуждения чисто семейных проблем, - пропищал маленький ангел, ненавязчиво встревая в разговор, - но вам не кажется, что пора как-то действовать? Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 22:03
	x x x Старый Сыч вновь скрылся в избушке и, появившись через минуту в человеческом виде, созвал к себе всех волков и устроил экстренное совещание. Им тоже следовало поломать голову, как с нами быть. Сидим высоко, спускаться не намерены, да еще и вооружены - у меня пистолет (пара-тройка пуль уж точно еще есть). Жена-ведьма рядышком -- сунула холодный нос мне под мышку и смотрит ласково теплыми желтыми глазами. О том, что в запасе имеются два суетливых духа, черно-белый оттиск моей души, волки тем более не догадываются. Конечно, самое разумное для нас - плюнуть на все и очертя голову броситься в неожиданный... побег! Хотя я, например, даже близко не представляю, в какую сторону. Наташа должна знать, волчица все-таки... Но убегать, оставив в тылу недобитого врага?! Нет, ничего не выйдет, вся эта затея с самого начала обречена на провал, они нас догонят. О последствиях лучше не думать, стошнит... - Наташа, как ты полагаешь, чем нам сейчас стоит заняться? - Как, прямо здесь?! - Глаза волчицы восторженно округлились. - Н-нет, я не это имел в виду, - покраснел я. - А что? - игриво прошептала жена, томно покусывая мое ухо. - Пусть они все передохнут от зависти... - В другой раз, любимая. Я думаю, как нам избавиться от Сыча, прогнать волков и вернуться домой. - Застрели его! Ты ведь не промахнешься на таком расстоянии? - Наверное, нет, хотя это не очень похоже на призовую стрельбу в досаафовском тире. Если я попаду - остальные волки уйдут? - Не знаю... Честно говоря, вряд ли... Но они вполне могут разбежаться по кустам и... - Ждать в засаде, пока мы спустимся? - докончил я. Наташа кивнула. В любом случае следовало рискнуть. Я начал в очередной раз заряжать оружие, теперь это получалось гораздо быстрее. Потренируюсь еще и буду управляться с обоими стволами за пять минут. Вот незадача... В мешочке почти кончился порох. То ли я чересчур щедро его набивал, то ли где-то просыпал во время всей нашей беготни, неизвестно... Хватило лишь на одну полную перезарядку, да еще одна, последняя, серебряная пуля оставалась как сувенир на память. Старый Сыч все еще продолжал совет стаи, когда я прицелился и громко крикнул: - Руки вверх! Наверное, это выглядело глупо... Не стоило его предупреждать, старик вскинул руку, и вся стая серых волков бросилась на нас. Я выстрелил! Когда дым рассеялся, Сыча среди волков уже не было. Серые хищники, уперев передние лапы в ствол, вновь взяли в окружение нашу бедную сосну. Судя по всему, стрельбы они больше не опасались... - Наташенька, а почему бы тебе пока не превратиться в человека? - В принципе, можно... Вот только платье я оставила у границы коридора, на гвоздике. Сидеть голышом на сосне не очень приятно, кора шершавая и вся в смоле. - Тогда не надо, - торопливо согласился я. В этот момент самый крупный волк вдруг без предупреждения прыгнул вверх, целясь на мою ногу. Я вовремя успел ее поджать и огрел хищника пистолетом по лбу. Зря... Сам чуть не свалился и пистолет из рук выпустил. Волки, словно все понимая, тут же выкопали ямку и, затолкав в нее мое оружие, быстренько засыпали землей. Вот и говори после этого, что у животных нет чувства юмора. А дверь домика раскрылась, вновь явив нам вид перебинтованного оборотня. На этот раз я угодил ему в плечо. Старик был бледен от ярости и потери крови, но, между прочим, тащил с собой здоровенную двуручную пилу. Волки встретили его радостным воем. - Серега, Серега, нас что, спилить собираются? - встревоженно забегал по суку бледный Фармазон. - Не нас, а сосну. Мы просто упадем, как шишки, - вежливо пояснил я. Наташа глянула искоса, вспомнила, с кем я могу разговаривать, и промолчала, - Так дело не пойдет! Я неизвестно где, в лесу дремучем пропадать не намерен! Ты нас сюда затащил?! Вот теперь бери пистолет и защищайся. - Но, Фармазон... - Никаких "но"! Знать ничего не желаю! Я требую, я протестую, я... Не хочу, чтобы меня съели-и-и! - Ну чего ты пристал к человеку? - укоризненно вмешался Анцифер. -- Смерть не страшна, не нам с тобой ее бояться, тем более при даме... - При этой... пушистой, что ли?! Нашел даму, извиняюсь за выражение... - А я тебе сейчас за Наталью Владимировну как дам! - Не надо! - Черт мгновенно поднял руки на манер пленного фашиста. - Гитлер капут! Айн, цвайн, сдаюсь, руссиш зольдатн... Шутки в сторону, если он не хочет спасать нас, если ему наплевать на себя, то хоть о жене-то он подумал? - Фармазон! - Теперь уже я, всерьез обидевшись, вмешался в их спор. - Прекратите меня терроризировать и не поднимайте панику. Что я сейчас могу? У меня даже пистолета нет... - А зачем ты его выбросил? - Я? Я его уронил! - Подожди, любимый. Здесь что, кто-то подозревал, будто ты сделал это нарочно?! Покажи мне этого мерзавца! - Наташенька, но он же все равно невидимый... - Ничего, ты мне просто пальцем ткни, а уж я ему... - Эй, братва!.. Да вы чего?! - опешил бедный черт, осторожно отступая по ветке к краю. - Вы че, все против меня? Да мы ж с вами вместе кровь проливали, один кусок делили, одну баланду хлебали, по одной кривой дорожке шли... За что ополчились, братва? Козлом я отродясь не был, в стукачи да в шестерки не нанимался, петухом и падлой никому не становился, у своих не крал, не гнилофанил, перед начальством не выслуживался, за что такие попреки?! Мы пристыдились и опомнились. В конце концов, он прав, все сидим в одной луже. Надо собраться и... в общем, что-то сделать. - Пилит, - доложил Анцифер, глянув вниз. Старый Сыч, весь перевязанный, как египетская мумия, яростно орудовал инструментом. Я-то наивно считал, что работать длинной двуручной пилой в одиночку практически невозможно, но звериная сила оборотня делала свое дело. Сосна, конечно, толстая, в два моих обхвата, провозится он до вечера, может, и выдохнется, как знать... А если нет? Я по природе оптимист, однако в этом случае требовалось проявить трезвый взгляд на вещи. - Любимая, а ты не могла бы сотворить здесь... ну, например, лесной пожар. - Что я, дура ненормальная?! - обиделась волчица. - Ты представляешь, сколько гектаров леса надо уничтожить, сколько деревьев, трав, неповинных зверюшек должно погибнуть, пока пламя загонит Сыча в угол? Да и то не факт. Он же оборотень, это только у животных панический страх перед огнем, а человек вполне может спастись. - Понятно... Значит, наводнения, землетрясения, извержения вулкана и цунами тоже исключены. - Абсолютно. Придумай что-нибудь менее громоздкое. - Че тут думать?! Отстреливаться надо! Я тебе зачем пистолет дал? Коллекционная вещь, между прочим, в краеведческом музее одолжил... Не думал, что ты будешь так безалаберно обращаться с антиквариатом. А еще культурный человек... внешне. - Фармазон, чего вы от меня хотите?! - Да уж не разговоры разговаривать. Короче, лезь вниз, выкапывай трофейный браунинг, заряжай и, не сходя с места, пристрели вон того трудолюбивого кретина из кружка "Умелые руки". Он же всю сосну так изуродует, куда экологи смотрят?! - Ну, бес лукавый, ты и обнаглел... - тихо, с расстановкой протянул Анцифер. - Ты на что же хозяина толкаешь? Да ведь он там один и минуты не продержится. - Прыгнул, раскопал, взял, опять прыгнул - по моим расчетам, на все про все сорок пять секунд. Вполне может уложиться, - невозмутимо парировал черт. - Сволочь ты! - Ого! Да с каких это пор ангелы так выражаются?! - А вот с тех самых. Взял бы да сам за своим пистолетом и слазил. - А что, я его ронял? - А он никому, кроме тебя, и не нужен. Сергей Александрович с супругой решили последовать моим советам и разделить участь первых христианских мучеников, растерзанных зверьми. - Хватит спорить! - вклинился я. - Все равно ничего не выйдет. Даже если я верну пистолет, порох весь вышел. Но и вы, Анцифер, не спешите записывать нас в Рай, мы еще здесь погулять намерены. Никто на тот свет не торопится. Я что-нибудь придумаю... Тупо звенела пила. На зеленую траву сыпались опилки. Голодные волки следили за нами с неослабевающим гастрономическим интересом. Где-то далеко вновь раздался звериный рев. - Кто это? - автоматически спросил я. - Медведь, - ответила Наташа. - Родной мой, я знаю, что ты этого не любишь, но, может быть, все-таки рискнуть? - Конечно. Я очень надеюсь на как можно более эффективное применение твоей магии. Ты ведь у меня ведьма. - А ты мой муж. Сереженька, я не представляю, что сделать с волками. Ну, максимум десяток я могу охватить заклинанием... На Сыча воздействовать невозможно, он у себя дома. Давай все-таки ты... - Я? - Ты. Ты, милый... Ты ведь у меня не абы кто, а муж ведьмы! В тебе заключена страшная сила. Помоги нам, пожалуйста. Я обнял волчицу за шею, ткнулся лбом в лоб и попытался улыбнуться. Она так в меня верит... Какой же мужчина сможет устоять перед таким доверием? Что-то включилось у меня в голове. Рев, медведь, волки... Медведь! - Хорошо, любимая, я попробую. Еще некоторое время я вспоминал начало, а потом стал читать медленно и плавно: Как стук колес вычерчивает ритм, Как сердца стук подобен четкой дроби Ночных копыт... Извечный алгоритм, Воздвигнутый над чередой надгробий Живых существ, украсивших мой путь, - Мужчин и женщин, лошадей и кошек, Собак и птиц... Их хочется вернуть, Но тени так бесследно тают в прошлом. Я одинок... Пылает на плечах Багряный плащ. (Сиреневый? Пурпурный?) В моих глазах, как в доменных печах, Дымится пепел погребальной урны. Скулящий страх калечит души жертв, Шагнувших в этот круг без покаянья. Прожорливая выверенность жерл, В моем лице нашедшая призванье - Сминать, как лист лирических основ, Судьбу и жизнь, прощенье и разлуку, И детский смех, и радость чистых снов, И мертвых клятв возвышенную муку. На этой строке из-за деревьев на поляну шагнули семеро мохнатых гигантов. Я отродясь не видел медведей такого ужасающего размера. Не обращая ни малейшего внимания на остолбеневших волков, они рядочком сели перед нашей сосной, внимательно прислушиваясь к каждому слову. Я никогда не читал перед такой внимательной аудиторией. Главное было не потерять ритм и не сбиться. Я чувствую свой страшный, черный дар Всей яростью обугленного мозга. Я рвал зубами вены, но пожар Моей крови был безразличен звездам. Я принял паству. Выбирая ночь, Когда медведи понимали слово И искренне старались превозмочь Звериной волей волю рук другого, А именно - мой жесткий произвол, С которым я удерживал их страсти. Дивились Рыбы, Скорпион и Вол Моей незримой и врожденной власти. Пастух медведей! Выжженный на лбу Извечный титул... Вызов вере в небо, Вселенной, раздувающей клобук, И Року, обесцветившему небыль! Я противопоставлен был всему И был бы мертв при первом же намеке Готовности - Приветствовать ту Тьму, Что отнимает травяные соки У заспанной поверхности земли... Поверьте, что слова с заглавной буквы Меняют смысл, переродясь в пыли В самшит и кипарис И бук.. Вы Напрасно попытаетесь понять Урок друидов. Каменные руны Не обратят затертый разум вспять И не затронут выцветшие струны. Медведи спят. Ущербная луна Дарует серебро косматым мордам. В мои виски крадется седина Неторопливым матовым аккордом. Как хочется уснуть... Закрыть глаза, Увидеть поле, полное ромашек, Где над ручьем кружится стрекоза, А в небе бродит облако-барашек. Вот в этот мир хочу шагнуть и я, Продолжив путь по кромке алой меди Заката. В те запретные края, Где светится Арктур - Пастух медведей... Когда я закончил, медведи зааплодировали. Вы не поверите... Они встали на задние лапы и старательно захлопали, выражая свое удовольствие дружественным урчанием. Сыч, при первом же появлении хозяев леса спрятавшийся за сосной, не делал даже робких попыток вернуть свою пилу. По-моему, от страха он и дышал-то через раз. Волки наверняка были более храбрыми зверьми, они быстрее пришли в себя, раздраженно подвывая и порыкивая. Мишки вновь сели на свои места, а самый большой направился к нам. Он встал перед сосной, вытянул вперед лапы - ни дать ни взять заботливая мамаша, снимающая маленького сыночка с дерева. - Любимая, побудь здесь и... не волнуйся за меня. Я спрыгнул вниз, медведь ловко поймал меня огромными лапами и прижал к своей груди, не опуская на землю. Нежно покачивая, он смотрел на меня добрыми карими глазами, притоптывая на месте. Густая шерсть на его груди щекотала мне нос, я сморщился и улыбнулся. Медведь в ответ тоже осклабился от уха до уха, демонстрируя в улыбке впечатляющие клыки. Потом он обернулся к своим сородичам, добродушно подтвердив: - Это он! Медведи поддержали его дружным ревом. Волки ответили раздраженным воем. - Мы давно ждали тебя, Пастух. Пойдем... Если ты голоден, мы накормим тебя, если болен - вылечим, если тебе нужна помощь - только попроси! - М... А, собственно, с кем имею честь?.. - замялся я. Не то чтобы меня как-то беспокоил вид говорящего медведя, всякого уже насмотрелся, но что-то слегка напрягало. Возможно, моя поза. В смысле - мое положение. Трудно ощущать себя пастухом или пастырем огромных зверей, которые тетешкают тебя на ручках, словно младенца. - Меня зовут дядя Миша, - скромно ответил медведь. - А по отчеству? - Можно без отчества. Ты ведь наш Пастух, тебе достаточно знать имена. Я представлю всех, они все ждут. - Эй! Эй, минуточку, не так быстро! Я здесь не один и не могу бросить своих друзей. - А где они? - не понял медведь. - Тут только волки кругом, так они с нами не дружат. Еще человек прячется за сосной, но он злой и жадный. - Вон, волчица на дереве, - пояснил я, - это моя жена, ведьма Наташа. Есть еще ангел Анцифер и черт Фармазон, только они невидимы. - Хорошо, как скажешь, - пожал плечами дядя Миша. - Ты и твоя жена поедете на мне, а остальные будут плясать. Я кивнул. - Я лично плясать не намерен! - грозно проверещал Фармазон, мгновенно оказавшийся перед моим носом. - Тоже мне нашелся заклинатель крупных хищников... Это ты для лопухов дрессировщика гималайских медведей изображай, а я-то тебя как облупленного знаю! - Можете остаться здесь. Лично мне кажется, что медвежья пляска -- это некий праздничный ритуал и ничего зазорного в нем нет. Анцифер же не протестует? - Протестую, - неожиданно сухо вставил белый ангел. - Вполне возможно, что вся эта затея - древний языческий ритуал, и, как представитель истинной веры, я в нем участвовать не могу. - Глупости! Я только что нашел самый безболезненный способ всеобщего спасения, а вы мне тут истерики устраиваете. Не нравится - сидите на ветке, мы с Наташей идем в гости. (На самом-то деле для участия в пляске требовались исключительно медведи, но уж очень хотелось пошутить. А то только они надо мной издеваются.) - А мед будет? - тихо вздохнули близнецы. - Мед будет? - переспросил я у своей мохнатой няньки. - Хоть залейся! - пообещал дядя Миша. - У тебя, видать, с головой что-то, разговариваешь сам с собой. Но не сомневайся, мы тебя медком быстро вылечим. - Спасибо, - кивнул я. - Наташа, пойдем. - В таком виде? Нет, любимый, так я никуда не пойду. - Но... не оставаться же здесь. Нас пригласили в гости. Она стесняется, - пояснил я, - в шкуре волчицы идти не хочет, а платье оставила далеко отсюда. - Понял, сейчас поможем. Дядя Миша, не выпуская меня из рук, подмигнул одному из медведей, кивком головы указывая ему на избушку. Как старый Сыч скрипел зубами!.. Даже мне было слышно. Но что он мог?! Приказать волкам броситься на нас? Медведи были слишком уверены в себе, и серые хищники не рисковали. В избушке раздался грохот переворачиваемой мебели, звон посуды и прочие звуки, соответствующие повальному обыску. Оборотень уже не скрипел, а тихо выл на одной протяжной ноте. Наташа ловко спрыгнула вниз и уселась у ног дяди Миши, изящно обмахиваясь хвостом. Наконец из дверей домика показался улыбающийся медведь. Он был аж до кончика хвоста перемазан мукой, куриными яйцами, сметаной, чем-то еще, на задней лапе болталось продырявленное решето, на шее чалка воблы, но... В передних лапах герой аккуратненько нес короткое красное платье. - А... это же мое! - вскинулась Наташа. - Его украли у меня на пляже два года назад! Если бы я не была ведьмой, то так и шлепала бы с пляжа в купальнике. Вот, значит, кто его стащил... - Дорогая, мед ждет! - четко срифмовал я. - Переодевайся поскорее, сюда мы еще вернемся. Три медведя, образовав полукруг, быстро изобразили примерочную, и уже через минуту моя жена в человеческом облике протягивала ко мне руки. Я спрыгнул вниз. - Ну что, поехали? - добродушно ухмыльнулся дядя Миша, опускаясь на четыре лапы. - А волки? - Не посмеют. Вон и человечек тот, что за деревом, тоже бежать пытается. Ну их... Мы влезли на упругую спину зверя и помахали всем. Волки озлобленно кружили вокруг, но не делали ни одного постороннего движения. Было ясно, что они нас не побеспокоят. Старого Сыча видно не было, бегать искать его по лесу не хотелось. Шестеро медведей окружили нас, встав на задние лапы и прихлопывая в ладоши, напролом двинулись вперед. В медвежьем кругу притоптывали и Анцифер с Фармазоном. Мрачные выражения их недовольных лиц несколько портили общую атмосферу веселья. Уже когда мы почти ушли с поляны, сзади раздался торжествующий крик. Мы обернулись, на пороге избушки стоял старый Сыч, радостно размахивающий своей винтовкой. Потом он попытался прицелиться, бешено взвыл и... с размаху треснул оружием об порог - только щепки полетели! В ответ на наши недоуменные взгляды тот самый медведь, что добывал Наташино платье, с хитрющей ухмылкой выудил из-под мышки винтовочный затвор. От хохота мы едва не свалились в траву. Вся волчья стая горестно выла вместе со своим вожаком, сидящим на крылечке. - Я еще отомщу тебе, поэт! - едва донеслось до моего слуха, но вековые сосны уже скрыли нашу гогочущую компанию. Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 22:03
	x x x Медведи уговорили нас остаться на обед. Первоначально я намеревался воспользоваться их помощью лишь для того, чтобы выбраться к коридору. Если Боцю действительно так напугал монстров, то мы имели все шансы для спокойного прохода. Правда, в этом случае мы оставляли в тылу раненого, разобиженного и мстительного оборотня... Добить его, что ли? Медведей попросить, они не откажут, но... неудобно как-то. "Дядя Миша, убейте, пожалуйста, вон того израненного дедушку, он ко мне пристает..." - язык не поворачивается. Самому идти?.. Да ну его! У меня уже боевой запал погас. Будем надеяться, что старый Сыч получил хороший урок и надолго оставит нас в покое. Надолго, но не навсегда... В этом я тоже давал себе отчет. Медвежий обед был очень сладким и очень колоритным: шесть сортов меда, огромная корзина малины, лесные орехи и горячий брусничный чай. Это меня добило. - Дядя Миша, я, конечно, многое понимаю, почти ничему не удивляюсь, но как вы умудряетесь чай готовить?! - Пастух, ты же сам нас этому учил. - Я? Когда? - Когда приравнял нас к людям, - хмыкнул медведь. - Мы посмотрели и поняли, что ты прав. У нас тоже есть руки, ноги, головы. Многие наши в цирк подались, на каникулы приезжают, вещи интересные рассказывают. На велосипедах ездить умеют. Вон, год назад самовар большой подарили. Ученые все на обезьянах опыты ставят, а ты в нас поверил. Правильно... Мы тоже все умеем и к людям ближе. Хочешь еще чашечку? - Да, пожалуй. Ну а как же вы здесь живете, в соседстве с волками? - Нормально живем, чего нам с ними делить? На малину и мед они не зарятся, мы в их разбойничьи дела тоже не лезем, пачкаться неохота. Вот вожак их, человек-оборотень, он очень уж злой. Стрелять в меня пробовал... Ну, мы с ребятами его вечером встретили, объяснили, что почем, больше не пристает. Мы ведь в случае беды все как один поднимаемся. Этому тоже ты учил... - Не помню, - честно вздохнул я. - Вот что, Пастух. - Бурый медведь обнял меня за плечи, пристально глядя в глаза. - Те слова, что ты на поляне читал, откуда они у тебя? - Написал стихотворение. - А слова, слова-то где взял? - Ну... где... написалось так. Вылилось на бумагу само, за какие-то полчаса, словно продиктованное. - Вот видишь. Подсказано было тебе слово. Кем? А предками нашими, что на небесах сейчас. - Да ну? Так уж и ими... - Не смейся. Ты в небе медведицу с медвежонком видел? Ну а если мать с ребенком есть, то, значит, и отец где-то рядом. Вот они тебя и избрали, чтобы ты нам и людям о родстве напомнил... Беседуя с огромным зверем, я все чаще и чаще ловил себя на том, что кажусь сам себе пустым и надутым типом. Речь медведя была проста и естественна, шутки смешны для всех, а гостеприимство, такт, вежливость по отношению друг к другу... Не мне их учить, я бы сам рад поднабраться чего полезного. В их речах звучала торжественная мудрость столетий, а я мог только юродствовать, изображая опытного философа с элитарными стишками и пошловатым юмором. Как же чисты были эти звери по сравнению с нами... Беседа была прервана появлением рыдающей медведицы, мы все привстали -- в лапах она держала окровавленного медвежонка. Бедняжка едва слышно постанывал, на его мохнатой голове зияла рваная рана. Наташа бросилась к ним и, невзирая на недобрый взгляд медведицы, бегло осмотрела малыша. - Положите его на траву, я попробую остановить кровь. Медведи послушно закивали, и моя жена взялась за дело. В свое время она неоднократно зашептывала мне случайные порезы, синяки и ссадины, я в нее верил, хотя положение было очень серьезное. Сначала Наташа успокоила малыша, гладя его по голове и называя самыми ласковыми именами. Потом сунула ему в рот большой кусок сотового меда, медвежонок мгновенно утих, давая ей возможность заняться раной. Она свела края пальцами, подняла лицо к небу, закрыла глаза и быстрым полушепотом пропела заклинания. - Два листа подорожника, немного золы и дезинфицированный бинт для перевязки! Медведи засуетились. Подорожника мгновенно нарвали целый букет, золу и пепел горстями выгребли из-под самовара, но вот с бинтами... Ничего подобного в лесу, разумеется, не было. Дядя Миша умоляюще взглянул на меня, я на секунду задумался, а потом быстро оторвал широкую полосу ткани от подола своей рясы. Наташа кивнула, посыпала затянувшуюся рану пеплом, прикрыла широкими листьями подорожника и положила тугую повязку. Исцеляемый сосал мед, издавая удовлетворенно-причмокивающие звуки. - Господи! - всплеснула руками моя жена. - Да у ребенка еще и лапка сломана! Какой мерзавец это сделал?! - Помещик местный, ему лес принадлежит, - глухо ответил дядя Миша. Остальные сумрачно кивнули, у медведей не было так называемого вожака, но дяди Мишин авторитет был для них непререкаем. - Расскажите-ка поподробнее, - попросил я, пока Наташа с помощью мамы малыша делала шину на перелом - ветки, полосы березовой коры и еще две широкие ленты от моей рясы. Теперь я выглядел в ней как афинянин в греческой тунике. - Лес этот заповедный, звери в нем спокон веку жили. Потом люди пришли. Вот тот старик с ружьем у избушки, помнишь? Он волчий пастырь. В лесу живет, волки ему службу служат, добычу носят... Давно он здесь, еще мой дед его помнит. Мы с волками не в дружбе и не во вражде, у нас дороги разные. Но год назад в наш лес стали охотники заходить. Много всадников, все с собаками, с ружьями, а старик при них вроде лесничего. Так вот, они никого не трогают, кроме нас... - Как же так? - поразился я. - Не знаем... Только люди травят медведей и не стреляют больше ни в кого. Нас остается все меньше, Пастух... Они ведь убивают всех - и старых и малых. Говорят, лес куплен помещиком, он бывший военный и не может жить без крови. Его усадьба в трех верстах от леса. Теперь ты знаешь, тебе решать... - В каком смысле решать? Собственно, мы с женой здесь случайные прохожие, так что... - начал было я, но Наташа, закончив перевязку лапы медвежонка, двинулась на меня самым решительным шагом. - В какой стороне усадьба?! Я этому вашему барину сейчас всю рожу исцарапаю! - Любимая... - Сережка, или ты поставишь на место этого охамевшего убийцу детей, или я... я не знаю, что я с тобой сделаю! - Ты - Пастух... - пожал плечами на мой вопросительный взгляд дядя Миша. - Нас учили верить в тебя. Ты пришел с Арктура, в твоих глазах сила Звездного Медведя. Мы ни о чем не просим. Решай сам... - Да что уж тут решать?! - буркнул я. - Все и так за меня расписано. Ладно, мы идем к вашему помещику и попытаемся наставить его на путь истинный. - Надеюсь, он не согласится... - мечтательно мурлыкнула Наташа, и в ее глазах загорелись опасные огоньки. - В общем, мы пошли... Честно говоря, я не очень представлял себе, о чем я буду беседовать с местным тираном. Судя по всему, через дом Сыча мы вновь попали в некий параллельный мир. Из рассказов медведей я понял, что это Россия начала XX века, тысяча девятьсот какой-то год. Крепостное право до сих пор функционирует, никаких революционных предпосылок не происходит, как будет развиваться страна, совершенно непонятно. Владелец здешних лесных угодий, некто Филатов Павел Аркадьевич, бывший офицер, с подчиненными суров до зверства, женат, детей не имеет, и охота на крупного зверя его единственная страсть. Он держит большую псарню и целую бригаду егерей. Ходят слухи, что медвежьи шкуры сбывает в Англию на шапки для гвардейцев Вестминстерского аббатства. Откуда у медведей столько информации - ума не приложу. Не иначе как тайные осведомители на барской усадьбе. Естественно, никакого четкого плана у нас не было. Ну, прибуду я к гражданину Филатову и скажу: "Уважаемый Павел Аркадьевич, не могли бы вы больше не стрелять медведей? Дело в том, что я когда-то написал не очень осторожное стихотворение, и теперь эти звери считают меня своим Пастухом. Ну вроде пророка. Они мне так по-детски доверяют, а вы их обижаете. Не охотьтесь, пожалуйста, больше в вашем собственном лесу. А то, знаете ли, и моя жена этого не одобряет..." В лучшем случае он меня пошлет... далеко и надолго. В худшем может прогнать собаками, застрелить в гневе, приказать запороть на конюшне, сдать в уездный полицейский участок, запечурить в психушку как смутьяна и сумасшедшего, а еще... все! Лично для меня вполне достаточно. Анцифер и Фармазон в довершение всего однообразно нудили у уха: - Ты же сам видишь, Циля! Мой пистолет он позволил зарыть под сосной, а я предупреждал - вещь музейная, взята в аренду, чем возвращать будем? Доминиканскую рясу, твой чистосердечный, можно сказать, подарок, укоротил выше колен. Изуродовал, превратив ритуальное одеяние в мини-платье от Кардена! И за что нам все это? За какие грехи? Нет, Циля, бросить его надо, пусть сам выкручивается... Лес кончился. Медведи привели нас на опушку, с которой хорошо просматривался весь ландшафт, и указали на далекие двухэтажные строения. Это и была усадьба помещика. Пришли... Ну так что будем делать? Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 22:04
	x x x С большим трудом мне удалось уговорить Наташу пустить меня одного. Во-первых, я по природе дипломат, а она как впечатает в пылу заклинание покрепче, да такое, что сама потом кается. Во-вторых, как мужчина мужчину мне будет легче убедить борзеющего помещика обуздать свои кровавые инстинкты. Ну и, в-третьих, если Сыч имеет влияние и при филатовском дворе, то, несомненно, захочет взять реванш. Следовательно, надо разделиться, чтобы усложнить ему жизнь. Я пойду к людям, а Наташа останется под надежнейшей охраной медведей. Связь будем держать посредством записок. Рядом с усадьбой виден большой сад, вот там, под предлогом "ненавязчивых прогулок перед сном", я смогу передавать корреспонденцию для любимой волчицы. В человеческом виде ей в усадьбе появляться не стоило, я мог предположить, как отреагирует бывший офицер на молодую женщину с прекрасной фигурой в коротком платьице с глубоким декольте. - Сережка, будь осторожен... - На прощание она крепко поцеловала меня. - Человек, топтавший конем маленького медвежонка, способен на все. Он у себя в имении, а значит, в своем праве. - Я постараюсь, любимая... - И вот еще... Сыч почти наверняка придет залечивать раны. Пожалуйста, сделай так, чтобы он тебя не узнал. - Хорошо, не волнуйся за меня, будь умницей. Ночью наблюдай за окнами, я дам знать из той комнаты, где меня поселят. - Ты так уверен, что тебя пригласят в гости? - Да, - улыбнулся я, - у меня есть план. К усадьбе вела широкая дорога через заливной луг. Я лихо притоптывал удобными монашескими сандалиями и старался не забивать себе голову раньше времени. Проблем всегда много. Как говорила Скарлетт О'Хара: "Не буду думать об этом сегодня, подумаю об этом завтра". Следом за мной шаг в шаг шли мои братья Анцифер и Фармазон. Довольно долгое время они болтали о чем-то своем, до меня долетали лишь отдельные предложения: - ...рясу изорвал. Как я на складе отчитываться буду? - А пистолет?! Нет, а мой пистолет... Как стрелять, так только сам, а раскапывай, значит, я? - ...не знаю, не знаю. Что он нашел в этой женщине? - ...все из-за медведей. Слушай, а ты липовый пробовал? Я из этих сот три мухи выплюнул! - Да нет, душа-то у него светлая... - Ну знаешь, Циля! Вот на этот раз я его точно никуда не толкал. - Ангелы не должны переться к черту на кулички. - Черти не обязаны совершать благие дела по отлову браконьеров и сохранению медвежьей популяции... - Эй, ребята! - позвал я. - Хватит под нос бубнить, мне бы с вами посоветоваться надо. - Ну наконец-то... - Анцифер раскинул руки, как библейский отец, принимающий блудного сына. - Я вижу, что вы полны раскаяния, заранее принимаю ваши извинения, сразу все прощаю и выражаю твердую уверенность, что впредь мы всегда будем действовать плечом к плечу. - Вы с нами? - обернулся я к Фармазону. - Да зачем он нам?! - Ангел подцепил меня под локоток, ненавязчиво оттаскивая в сторону. - Спасать тварей Божьих самое святое дело. Неужели по святому делу вы будете консультироваться с чертом? - Хм... определенная логика в этом есть. Однако я не хотел бы обижать... - Не... ничего... не переживай, Серега! - деланно-бодрым тоном выкрикнул черный авторитет. - Подумаешь, без меня обошелся. Пошел на дело, его, значит, взял, а меня, значит, нет?! Я не в обиде! Нас, чертей, по сто раз на дню так обижают, ничего, мы привычные! Ты его слушай, слушай, он тебе плохого не посоветует, ага... - Итак, Сергей Александрович, о каких таинственных планах вы хотели бы со мной поговорить? - Да... я предпочел бы с обоими. - Нет уж, увольте! В добрых делах я вам больше не помощник. Так что не робей, Сергунь, вали все на полную катушку. Циля разберет. А я, если хотите, даже уши закрою и отвернусь, вот... - Он начинает исправляться, - кивнул мне Анцифер. - Господь не отнимает шанса на Царство Небесное даже у законченного черта. Но вернемся к нашим планам. Позвольте, я угадаю? Вы хотите попросить меня еще раз подсказывать вам текст, пока вы будете молитвенным словом пробивать очерствевшую душу местного помещика, да? - Вообше-то... нет, - немного смутился я. - Мне почему-то кажется, что на его душу обычных библейских цитат о любви к ближнему будет недостаточно. - После нашей блистательной победы в коридоре у вас еще есть сомнения?! - О, в силе Божественного Слова у меня сомнений нет! А вот в том, что это верная тактика, - есть. Мне думается пойти иным путем. Я хочу немного обмануть хозяина, разведать его связи и возможности, проникнуть поглубже в самую сердцевину грязного помещичьего быта и уж тогда ударить наверняка! - Что ж вы от меня-то хотите? - суховато отозвался ангел. - Как вы полагаете, если я возьму на вооружение метод незабываемого Дубровского - здесь это может сработать? - Если только взять сам принцип, выдать себя за другое лицо, исподволь втереться в доверие к главе семейства, выявить его слабые места и наконец избавить бедных мишек от бессмысленного уничтожения. Но... кем вы можете представиться в таком несуразном виде? - А что? У меня что-то не так? - удивился я. - Вы издеваетесь?!! - взвыл ангел, видимо, его задело за живое. -- Я столько сил потратил, доставил эту редкостную рясу, а вы ее в две минуты ополовинили! Ради чего? Ради перевязочного материала дикому зверенышу, из которого еще неизвестно кто вырастет! - Ряса как ряса... Между прочим, когда она выше колен, то шагать гораздо легче. Поддувает, конечно, но, с другой стороны, так прохладнее и ноги не путаются. Анцифер сжал зубы и сдержанно зарычал. Фармазон сзади хохотал вовсю. Меж тем ангел был кое в чем прав. Кого именно я собирался изобразить? Иностранца? Путешествующего ученого? Странствующего поэта, философа, лингвиста? Может быть, оракула-предсказателя? Бедного монаха-доминиканца? Домашнего учителя-гувернера? Признаться, для всех этих профессий костюмец у меня был самый неподходящий. Выход один: притвориться, что на меня напали разбойники! Раз есть лес, помещичья усадьба, крепостное право, егеря и охотники, то уж на этом фоне разбойники быть просто обязаны. Будем считать, что я ограбленный французский поэт, переводчик, даю частные уроки стихосложения для зажравшихся дворянских сынков. Буквально в прошлом месяце я приобрел неплохой однотомник "От Вийона до Аполлинера", и французская поэзия еще была жива в моей памяти. В общем, это оптимальный образ, который я мог рискнуть исполнить. За размышлениями тропа привела меня к высоким кованым воротам. Витиеватые переплетения решетки в стиле модерн смотрелись ажурно и надежно одновременно. На первый взгляд никаких запоров, никакой охраны. Но стоило мне войти на территорию усадьбы, как словно из-под земли выросла четверка лохматых псов устрашающего размера и, рыча, взяла меня в плен. Я ожидал чего-то подобного, поэтому встал столбом в самой смиренной позе, дожидаясь, пока за мной придут. - Сергунь, хочешь, я за медведями смотаюсь? - любезно предложил черт. - Они тут всех кобелей на уши поставят. Мне не трудно, я мигом... - Не срывай маскировку хозяину! - напомнил Анцифер, строго взглянув на братца. - Он сейчас скромный преподаватель французского и немецкого, специализируется на поэзии и переводе, готов начать частные уроки сразу же после ужина. Я верно излагаю? - В общем, да... - Я говорил тихо, чтобы не спровоцировать собак. - Но при чем здесь еще и немецкий, я его не знаю. - Увы, домашний учитель данного времени должен знать не только Вольтера или Рембо, но и Гете с Рильке. - Я тебе подсказывать буду! Молль? Ферштейн? Ну вот и ладушки. Зиг хайль, как говорится... Меня абсолютно не устраивала такая подозрительная готовность Фармазона опять во все лезть, но из дверей основного здания уже вышли двое лакеев и направились по гаревой дорожке в мою сторону. - Ты построже с ними, - опять влез черт. - Холопы, они холопы и есть! Держись уверенно, грудь колесом, подбородок вперед, в глазах огонь. Чуть что, кричи: "Запорю! Сгною на каторге! В солдаты забрею!" Да и все с акцентом! Акцент не забудь, ты же иностранец. Ну-ка, поковеркай язык в порядке эксперимента... Не выдержав, я было поднял кулак в сторону Фармазона, но собачка зарычала, и мне снова пришлось принять ангельский вид. - Че надо, бродяга?! - Лакеи остановились в двух шагах, оглядывая меня с нескрываемым презрением. - Это вы мне? - А кому же еще... - Я... а у меня дело к вашему барину. Будьте добры, передайте ему, что... - Барин Павел Аркадьевич почивать изволят, - объяснил один. - А ты пошел отсюда, пока собак не спустили, - ухмыльнулся другой. Анцифер возмущенно затрепыхался, и я понял, что черт иногда дает и стоящие советы. - Хамы! Холопы! Быдло! Да я вас в батога! В Сибирь, на вечную каторгу!!! В солдаты под ружье на полный срок! Доннер веттер, шпрехен зи дойч, ком цу мир, аллес цурюк... вот! Парни переглянулись И одновременно согнулись в глубоких поясных поклонах: - Не извольте гневаться, батюшка... Простите Христа ради, не признали сразу-то... Уж вы пожалуйте в дом, графиня Ольга Марковна чаю кушать изволит, так вот и вы бы к ейному столу... Как доложить прикажете? - Серж Ганс Поль Альфред Петрашевский. Иностранец... - милостиво решил я. Лакеи цыкнули на собак и, услужливо семеня впереди, сопроводили мою светлость в дом. Первая половина дела сделана - я в усадьбе. Не могу сказать, что это было трудно... Теперь действуем строго по плану. Пункт первый: "Знакомство с тираном". Лакеи убежали докладывать. Я с удовольствием осмотрел роскошно убранную прихожую, картины на стенах, высокие лепные потолки. Хорошо жили народные кровопийцы, аж завидно! Анцифер с Фармазоном, раскрыв рты, тоже зырили по сторонам. Наконец двери распахнулись, и уже другой, более солидный, мужчина торжественно произнес: - Графиня ждет вас, господин Петрашевский. Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 22:04
	x x x Почему я выбрал для себя фамилию революционера-народовольца? Как-то само собой вырвалось... не иначе как мне тоже придется здесь заняться террором. Внутреннее убранство старорусского помещичьего дома было точно таким, каким его изображали Перов и Федотов. Тяжелые портьеры, богатые ковры, добротная мебель ручной работы, фарфоровые вазы, бронзовые статуэтки, портреты в роскошных рамах... На их фоне я особенно остро почувствовал нелепость своего костюма и общую абсурдность самой затеи. Думать надо было прежде, чем лезть... В одной из комнат, видимо гостиной, за роялем сидела молодая красивая женщина. На ней было ошеломляющее черное платье из бархата и шелка, на шее ожерелье из массивного жемчуга. Роскошные рыжие волосы убраны в высокую прическу, открывая нежную шейку и плавное течение белой линии плеч. Женщина играла нечто печальное из Брамса (а может, из Гайдна? Я не мог разглядеть слишком мелкий шрифт над нотами). - Кто вы? - Голос был грудной и мягкий, он обволакивал. - Я? - Разве Парамон привел кого-нибудь еще? - А я есть известный поэт, переводчик и учитель иностранных языков! -- Я вовремя вспомнил про акцент и начал наступление. - Миль пардон, мадам, на меня напали разбойники, я весь ограблен, ле гран проблем! Экскюзе муа?! - Странно... - Женщина продолжала играть, даже не оборачиваясь в мою сторону. - Последнего смутьяна мой муж собственноручно повесил еще прошлой осенью. По-французски вы говорите с явным рязанским прононсом. Кто вы по национальности? - Немец, - выдавил я. Если она хоть что-то смыслит в немецком, все пропало... - Гут нахт, майн либе хэррен. Я, гут нахт... - За моей спиной послышалось знакомое хихиканье Фармазона. Поняв, что сейчас будет, я было зажал ладонями рот, но не успел... - Айн клейне фройляйн, Ольга Марковна. Их либе вас из дас - по уши! Айн поцелуен аллес, аллес, юбер аллес! Ви есть ханде хох, капитулирен перед маин либе. Иначе, айн просто дер вег цурюк. Ком цу мир, мин херц! Я к вам пришел унд вени, види, вици... Ферштейн? Графиня остолбенела. Музыка прекратилась. Я скосил глаза на довольного Фармазона. - Ты что делаешь, гад? Это же сплошной плагиат из Бродского, стихотворение "Два часа в резервуаре". Ты думаешь, я современную поэзию не знаю?! - Ты, может, и нахватался чего, а вот она точно не знает, - невозмутимо повел бровью черт. - Чем ты опять не доволен? Просил немецкий - получи, пожалуйста! - Я просил?!!! - От негодования у меня перехватило горло. Фармазон нахально насвистывал "Танец маленьких лебедей", Анцифера вообще не было видно, а женщина за роялем напряженно встала, обратив ко мне кипящий гневом взор: - Вы шарлатан! - Я... все объясню... - Эй, кто там есть?! - Графиня повернулась к дверям. Должен признать, что даже в эту грозовую минуту она производила невероятное впечатление. Огромные зеленые глаза в обрамлении густейших ресниц, маленький чувственный рот, легкий румянец на щеках, прямой изящный носик... Очень красивая женщина! На ее окрик появились два плечистых лакея. - Взять его, выбросить за ограду и спустить собак! - За что?! - взвыл я, но лакей мгновенно схватил меня под руки. -- Пустите сейчас же, а не то... я вам стихи почитаю! - Ах да... вы же еще и поэт, - презрительно скривила губы хозяйка усадьбы. - Ну что же, будем считать это последним желанием. Видимо, вы все-таки не простой аферист, читайте! - Запросто! - огрызнулся я. - Начнем с небольшого стихотворения о любви, Франции и поэзии: Француженки, салю, бонжур! Мой каждый вздох шелками вышит... Зеленой лампы абажур Заменит круг луны над крышей. Твой стол завален всем подряд Долой тетради и блокноты. В окошке звезды догорят, А кот не справится с зевотой, Но мы, мы будем говорить Неторопливо, плавно, вольно, Нанизывать слова на нить Десятка слов программы школьной. Минутное молчание... После чего женщина, всхлипнув от избытка чувств, бросается вперед и повисает у меня на шее. Я замер... - Очень эффектно! - язвительно отметил черт. - Жаль щелкнуть нечем -- такой снимочек для Натальи Владимировны... - Пошли прочь, холопы! - Лакеи мгновенно отстали от меня, задом пятясь к двери. - Как же тебя зовут, любимый мой? - А? М... кр... я... упс... - Не поняла... Ну, ладно, какая разница?! - Графиня потянулась ко мне розовыми губками, я было отпрянул назад, но Фармазон неожиданно подставил мне ногу, и я рухнул на спину, увлекая за собой переполненную "внезапной любовью" Ольгу Марковну. Не отвечать на ее пылкие поцелуи было слишком опасно, хотя я извивался изо всех сил, - видимо, у дамочки был большой опыт в таких делах. А тут еще в мой рукав вцепился подоспевший Анцифер, истошно вопя: - Что вы делаете, греховодник несчастный?! Вставайте скорее, там муж идет! - Ольга Марк... овна! Да не... не надо, я сам... - Что ты хочешь, счастье мое? Только скажи, - томно дышала графиня, активно пытаясь залезть пухлыми ручками мне под рясу. Вот когда я припомнил сетования ангела по поводу укороченного подола. - Я хотел сказать - муж идет! - Муж?!! За дверью раздались тяжелые шаги. Графиню с меня словно ветром сдуло! Миг - и она уже сидела за роялем, плавно переворачивая ноты. Прическа поправлена, платье приглажено, дыхание ровное... Барин вошел без стука, я как раз начал подниматься с пола. - Что за тип у тебя в гостиной?! - рявкнул он, тыча пальцем в мою сторону. - Несчастный немец, ограбленный разбойниками, - спокойно ответила его жена. - Немец? - Я, я... Гутен морген, герр Филатов, доброго здоровьичка, как говорится... - выдавил я, поправляя рясу. Хозяин обошел меня кругом, оглядывая с чисто собачьим пристрастием. Он и сам был похож на отставного бульдога. Низкорослый, кривоногий, толстый, на квадратной голове короткий бобрик седых волос, густые бакенбарды и крепкие зубы в постоянном неприятном оскале. Узкие глазки сверлили мою особу с явным недоверием. - Чего же ему здесь надо? - Я попросила герра Петрашевского дать мне несколько уроков французского. - Как это?! Ты же сказала, что он немец. - И что? Он превосходно владеет языком... - Один тон, каким графиня произнесла эту интимную двусмысленность, должен был насторожить любого мужа, но... Граф либо непроходимо туп, либо настолько уверен в собственной неотразимости, что не в состоянии даже предположить во мне какого-нибудь конкурента. В любом случае спорить с женой он не стал, а грозно повернулся ко мне: - Вы дворянин? - Я? В смысле... О! Я, я... Я, дас ист потомственный аристократ. Майн фаттер дас ист высокий чин в городском магистрате. Их бин... - Ясно, сколько вы хотите за урок? - перебил хозяин дома. - Больше двух с полтиной я не дам! - Найн, найн, - в свою очередь уперся я. - Данке шен за такой мизер! Месье, ваша ля бель фам намерена парле ле франсе, а это стоит еще труа экю или цвейн марк. Так что три сорок серебром, по рукам? - Запорю на конюшне, немчура проклятая... - Зашипел было сволочной супруг, но графиня быстро его успокоила: - Павлик, не волнуйся. Эти иностранцы всегда зарабатывают гораздо меньше русских. Герр Петрашевский забыл, что останется у нас на полном пансионе. Мы вполне сможем выделить ему комнатку во флигеле, есть он будет на кухне с прислугой, так что трех рублей за все его услуги будет более чем достаточно. Слово "услуги" она произнесла так, что я покраснел. В целом договоренность была достигнута... - Но а вдруг он много ест? - на всякий случай подстраховался граф. - Дорогой, я прослежу, чтобы его кормили согласно общему режиму. При его работе требуется отменное здоровье. Не стоит экономить на еде, это не в моих интересах... Боже, до этого бегемота ничего не доходит. Хоть прямым текстом бей в лоб - не почешется. Ладно, этой проблемой мы займемся чуть позже, а пока я трудоустроен! Итак, следующий пункт плана - изучение местности. Надо обследовать дом, сад, прилегающие строения и быстренько придумать что-нибудь такое, после чего граф Филатов по гроб жизни заречется обижать медведей... Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 22:05
	x x x Близился вечер. Специально приставленный к моей особе лакей Парамон доложил, что ужин будет через час "...и барыня приказала быть". - Минуточку, мне ведь вроде было сказано столоваться на кухне с прислугой. - Барыня передумала. - А барин не возражает? - Немец ты и есть, - ухмыльнулся лакей, - совсем языка русского не понимаешь. Ольга Марковна что приказать изволит, то хозяин и сделает. Это он с холопами да крепостными очень уж грозен, а так барыня на нем верхом ездит да веером погоняет. - А ты не слишком разговорчив? - прищурился я. - Вдруг за ужином Павел Аркадьевич все узнает, что ты о нем думаешь? - Не грозись зря... Хоть и немец ты, а все ж человек. Послушай доброго совета - беги без оглядки! Барынька-то наша глаз на тебя положила, а это добром не кончится. - Почему? - Барин наш в имение свое по молодости и не заглядывал, - охотно поддержал разговор пожилой лакей, - а уж как женился, так с супругой молодой сюда и пожаловали. Третий год здесь проживают, гостей не зовут, с соседями не дружат. Хозяин медведей травит почем зря, барыня так только книжки читает да мелодии на рояле разыгрывает. Все бы ничего... но люди пропадать стали. В деревнях поговаривают, будто оборотень у нас бродит. - И все? Ну, вашего оборотня я отлично знаю, мы с ним давние враги. В настоящий момент он зализывает три пулевых ранения в своей избушке и ближайшее время никого беспокоить не будет. - Это кто ж?! - вытаращился Парамон. - Ваш лесничий - старый Сыч. - Ой ли? Про него давно дурная слава ходит, но вот народ-то последний год-другой пропадать стал, а Сыч-то в наших краях давненько живет. Вроде с зверьми лесными дружбу водит... - Он - волк-оборотень! - весомо подтвердил я. - Сегодня утром мы гонялись друг за другом в яростной перестрелке. Я несколько раз его ранил, но он позвал на выручку всю стаю, мне пришлось бежать. Точно вам говорю: он оборотень! - Спаси Господи! - перекрестился напуганный бедняга. - А ты, немец, все одно беги. Не дай Бог, барин про вас прознает... - Про кого это про нас?! - деланно возмутился я. - Ты говори, да не заговаривайся! А не то - дранг нах хаузен и в зольдатн унд официрен... Но лакей лишь по-отечески похлопал меня по плечу и повернулся к дверям. Я был поселен в маленьком флигельке на втором этаже здания. Комнатка оказалась настолько крохотной, что в ней помещались только кровать, умывальник да письменный стол. Стула и то не было, за стол я садился, расположившись на кровати. Зато два больших окна выходили прямо в сад, а значит, можно было подать какой-нибудь знак моим друзьям. Причину внезапной "африканской страсти" Ольги Марковны долго искать не пришлось. Все дело в стихотворении. Я-то надеялся, что после него меня примут за настоящего француза, а она взяла и влюбилась... Дура! Что мне теперь с этим делать? Наташа узнает, гадать о первопричинах не будет, выяснять, кто прав, кто виноват, - тоже, устроит мне скандал, а ее превратит... да хоть в корову косорогую! Сыч, выходит, и здесь наследил. Люди пропадают... Если этот маньяк неоднократно пытался меня загрызть, то, значит, на его совести и вправду немало загубленных христианских душ. Трудно ли поймать девчонку или мальчишку, ушедших в лес по грибы, ягоды да за хворостом? Вот мерзавец... только подумаю о нем, кулаки сами сжимаются! Так что, когда на письменном столе появились Анцифер и Фармазон, я встретил их не в лучшем расположении духа. - Сергей Александрович, у вас большие проблемы... - однообразно начал белый ангел. - Думаю, что оставаться в этом доме чрезвычайно опасно. Предлагаю бежать сегодня же. - Почему? - Я чувствую здесь силы Зла. - Циля, принюхайся посильнее, это я пахну, - вяло пошутил Фармазон. - Серега, ты мне друг, но белобрысый прав, чего-то здесь не то. Мажордом местный тебя предупреждал, опять же... Сворачивай эту комедию и делай ноги. - Ерунда! Вот на этот раз мне абсолютно не хочется никуда бежать. Я же шпионус! Дайте хоть смеху ради попрактиковаться в законном ремесле. - Вам бы все развлекаться, - пожурил Анцифер. - Поверьте мне, концентрация отрицательной энергии вокруг чрезвычайно высока. Если вы не верите мне, вспомните художественную литературу: сколько разных авторов писало о страшных тайнах одиноких барских усадеб. Почему хозяева не заводят друзей? Почему у них нет детей? Почему барин травит именно медведей? Почему культурная женщина ни с того ни с сего бросается на вас с поцелуями? - А вот это не ваше дело! - покраснел я. - Точно, - поддержал черт. - Если хозяин своими стишками любую бабу уломать может, то это дело его, личное и интимное. Он - поэт, ему все можно. - Да я вовсе не это имел в виду! - Какая разница, - отмахнулся ангел. - О вашей мужской... скажем, легкодоступности мы поговорим позднее. Вы обратили внимание на ее глаза? - Ну... ничего особенного... - Они были полны любовью и страстью! - театрально завывая, пустился издеваться темный дух. - Она не могла больше сдерживать свой пыл! Женское естество взяло верх, не в силах противостоять такому яркому мужчине в мини-юбке. Ее груди вздымались, губы увлажнились, подмышки вспотели... Она хотела тебя! Ее... - Прекрати, балбес! - рявкнул гневный Анцифер. - Ну почему вы оба не видите ничего дальше собственного, извиняюсь, носа?! Я говорил о ее глазах! Вам ничего не показалось странным? - Да нет, - присмирели мы. - А что? - У милейшей барыни Ольги Марковны - вертикальные зрачки! - Не может быть... - Увы, это факт! От обильных поцелуев она потеряла над собой контроль и показала вторую, истинную, сущность. Эта женщина принадлежит к тому же виду нечисти, что и старый Сыч. - Она оборотень?! - Несомненно. А самое неприятное, - безжалостно добил суровый ангел, - что она действительно вас хочет! - В каком смысле? - слабо выдавил я. - Боюсь, что во всех... Дамочки такого сорта подобны самкам каракурта. После бурной ночи она охотно подкрепит свои силы вашей теплой кровью. Вот уж тут мы с Фармазоном впали в глубокую депрессию. Ах, барыня, барыня... После всего, что у нас произошло, я, конечно, ожидал некоторых сложностей, но не до такой же степени?! Вот почему Сыч держится в лесу - два оборотня не уживутся на одной территории. Вот почему у семейной пары нет детей - оборотень никогда не родит от человека. По тем же причинам становится понятным и отсутствие друзей, и уединенный образ жизни, и исчезнувшие люди... Нет, чувствуя за своей спиной надежную помощь Наташи и медведей, я не очень испугался, хотя спина все же покрылась холодным потом. Черт спрыгнул со стола, мгновенно увеличился в мой рост и внимательно осмотрел дверь. - Внутренних запоров никаких, даже банального крючка и. то нет... Зато ручка надежно привинчена, петли крупные, вставь стул между ручкой и косяком, когда будешь укладываться. Не ах, но должно выдержать. - У меня нет стула. - Плохо, Циля, может достанешь ему небольшой чурбачок? Смотри, вот такого размера... - Считаю бессмысленным в такое напряженное время заниматься допотопными средствами охраны жилища! - отрезал белый ангел, сосредоточенно маршируя по столу туда-сюда. - Это стрельба из пушки по воробьям. Надо радикально решать главную проблему, а не отвлекаться на мелочи. - Анцифер, я отсюда не побегу. Во-первых, мне некогда, во-вторых, моя жена этого не оценит, в-третьих, дядя Миша тоже ничего не поймет. Раз уж я начал изображать из себя отчаянного героя - надо идти до логического конца. Иначе все теряет смысл... Пообещал крысюкам разобраться с Сычом - не сделал. Пошел убивать этого мерзопакостного старикашку - не застрелил. Трижды ранил, а не убил! Медведи помогли мне, а я не могу избавить их от постоянной травли. Здесь, в барской усадьбе, мне говорят об оборотнях и пропавших людях, я знаю виновного, а вы предлагаете бежать! Так нельзя... Я, конечно, не великий храбрец, но у меня все же есть совесть. - Сереженька... - растроганно всхлипнул ангел, увеличиваясь в размерах и прыгая ко мне на кровать, - у вас... чистая душа, я всегда это говорил! - Ага, еще и обнимитесь для полной идиллии, - не преминул вставить язвительный братец. - Серега, тебе не кажется, что в последнее время златокудрый наш так и норовит притулиться к тебе под бочок? Он что, окончательно "разбелил свой ультрамарин"? - Тьфу, Фармазон! Вечно вы все опошляете. Это на вас телевидение действует. Если всему верить, то скоро даже естественный цвет неба будет восприниматься чем-то неприличным. - Да ладно тебе, все знают, что люди искусства, музыканты, поэты, художники всякие, так и лезут побыть не только творческим меньшинством. Вспомним Чайковского, Микеланджело, Фредди Меркьюри... - А давай я тебя тоже обниму! - неожиданно предложил Анцифер, отодвигаясь от меня и фривольно потягиваясь на кровати. - Ну что же ты стоишь там такой робкий, такой одинокий... Я скорчился от хохота, бедный черт аж пятнами пошел, а за дверьми раздались торопливые шаги старого Парамона. - Эй, немец, как тебя там по батюшке-то? Гансович? Вот платье тебе принес, барыня велела переодеться, чтоб к ужину при полном параде был. Лакей держал в руках большой плетеный короб. Внутри оказались короткие брюки в обтяжку, белые гольфы, сапоги из желтой кожи, рубашка с кружевами, коричневый бант на шею, жилет и в тон к нему пиджак с глубоким вырезом, кажется, он называется сюртук или фрак, не помню. Все было точно моего размера. Итак, охота началась... Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 22:06
	x x x - Серега, ты сногсшибательно элегантен! - удовлетворенно констатировал Фармазон, когда Парамон наконец закончил меня одевать. Зеркала в комнате не было, но я доверял вкусу черта. Мы отправились вниз в столовую. У входа стояли двое уже знакомых лакеев, те, что встречали меня у ворот. Они подобострастно улыбнулись и, распахнув двери, хором доложили: - Господин Петрашевский прибыли-с... - Ну наконец-то... - Ко мне бодро прыгнула страстная графиня. Из-за дверей раздались тяжелые шаги мужа. Ольга Марковна, едва не столкнувшись со мной лоб в лоб, с тем же пылом бросилась назад. Барин был мрачен. Он молча прошествовал мимо нас, сел во главе стола и рявкнул лакеям, чтобы подавали. Я смирно сел на указанное место, графиня опустилась на высокий стул напротив. Стол был большой, сервирован на три персоны и уставлен всевозможными закусками в русском стиле. Хозяин дома начал с водки. Просто опрокинул здоровый граненый стакан, захрустел огурцом и, ни на кого не глядя, руками начал рвать печеного гуся. Передо мной и графиней поставили блюда с рыбным пирогом. Ольга Марковна двумя пальчиками подняла высокий фужер золотистого вина: - Бон аппетит, месье! - Бон аппетит, мадам. - Уж такие-то мелочи я помнил. Лакеи удалились, ножка хозяйки под столом мягко коснулась моего сапога. Наверное, я покраснел... - Что-нибудь не так? Я надеялась, что наша кухня придется вам по вкусу. Если нет, только скажите - и повара запорют на конюшне. - Нет! В смысле - но! Найн! Нихт! У вас чудесный повар, просто шерман! Хайль повар! - Вы так возбуждены, - интимно прошептала барыня. - Кто? Я? В... в... каком... что вы имеете в виду? - забормотал я, напряженно кося в сторону жующего хозяина. - Если бы что имела, то на вашем месте давно бы ввела... - Еще один призывный взгляд и касание ножкой. - Не обращайте на него внимания, когда эта скотина ест, то ничего не видит и не слышит. А как нажрется, так спит без задних ног. Ну, говорите же, говорите, говорите... - Майн... как это? Их би шпрехен... а почему ваш муж все время травит медведей? - Какой вы... странный, однако... Во-первых, их слишком много, во-вторых, на медвежьи шкуры хороший спрос, а в-третьих, и это самое главное, медвежий нутряной жир - превосходное косметическое средство для ухода за кожей. Лично я использую его в натуральном виде, без всяких добавок... Так у меня ТАКАЯ кожа... - Вы уверены? - ошарашенно переспросил я. - Да. И вы сами будете иметь возможность в этом убедиться, - томно улыбнулась Ольга Марковна, демонстративно облизывая позолоченную ложку. - Она словно шелковая на ощупь, гладкая и упругая, нежная и прозрачная, на всем теле - ни единого пятнышка! Я еще сильнее смутился, отхлебнул из фужера, и тут... видимо, мой самоконтроль несколько ослаб, потому что я с веселым ужасом почувствовал рвущийся с языка нахальный жаргон Фармазона: - Эй, ма петий фий! Мамзелька-а... Че делаем вечером? Супругу - бон суар, подушку под ушко и одеяльцем с головой, нехай храпит боров недорезанный! Я, в смысле, у меня же не заперто... By компроне муа? Стульев, правда, нет, но постель удобная, вполне разместимся для партии в триктрак. Ферштейн, майн либен фройлен? По глазкам вижу, что ферштейн... - А... У... господин Петрашевский, вы... - От такой откровенной наглости у барыни перехватило голос. Похоже, она еще не совсем поверила в такое счастье. А у меня страшно зачесалось в правом ухе, и с языка само собой полилось прямо противоположное: - Уважаемая Ольга Марковна, позвольте спросить вас прямо - верите ли вы в Бога? Помните ли о семи смертных грехах? Не боитесь ли суда Страшного, кругов адовых, геенны огненной? Обратите свой лик к Господу и покайтесь во всем, пока не поздно... Внемлите голосу, молящему о спасении души вашей, одумайтесь! - Вы... что?! С ума сошли? - едва смогла выдавить бледная графиня, округлив глаза по царскому пятаку. Я хлебнул еще и обрушился на нее уже в полный голос. Анцифер и Фармазон толклись в моей голове, перебивая друг друга: - А у меня там есть... стол! Ну, табль по-французски... На нем такое вытворять можно! Да разве приличествует женщине вашего возраста и положения столь явно заигрывать с посторонним мужчиной в присутствии живого мужа?! Вас ведь венчали в церкви, пел хор, батюшка читал... Есть такая гранд-фолиант, "Камасутра" называется. Древнеиндийский трактат для настоящей лямур с домашним учителем немецкого. А ведь Господь Бог на небесах на все это смотрит, смотрит... Он терпелив, справедлив и милосерден, однако это не причина, чтобы его так бесстыдно провоцировать! Вы только представьте себе... Ночь, звезды, мы вдвоем безо всего, я интимно поливаю вас вареньем, а потом его так медленно... Вот тут-то гнев Божий и обрушится на вашу беспечную голову, ибо грозен Господь наш к преступающим заповеди его! - Кхм... - неожиданно громко прокашлялся Павел Аркадьевич. Я повернулся в его сторону, графиня продолжала сидеть, застыв, как кукла деревянная с остекленевшим взглядом, сжимая в окаменевших ручках кусок пирога, так что у него выдавилась начинка. - Дас ис вас? - вежливо поинтересовался я. - Да... ты тут че-то про Бога нес, - лениво заговорил барин, - проповедник, что ли? - О, найн! Я нихт ферштейн в вопросе истинной веры. - По счастью, близнецы выдохлись, и я вновь ощутил себя хозяином положения. - Мы всего лишь коснулись айн, цвайн, драйн? Да, кажется, драйн день, когда Господь сотворяет зверей и птиц. Я ничего не напутал? - Ах, звери... Вот тока утром за медведем гналси! - оживился хозяин усадьбы. - Здоровущий такой зверюга, когти как чеченские ножи, а зубы, а лапы... Уж я его и шашкой, и из револьвера, и конем по-всякому... Не могу одолеть! Уж так здоров, скотина! Напоследок схватился за плеть и как начал охаживать... Убежал-таки, подлец! Перед моим мысленным взором встала Наташа, бережно бинтующая маленького медвежонка, слезы в ее глазах, кровь на пушистой детской шерстке... Похоже, барин Павел Аркадьевич тоже, смакуя, перелистывал свои воспоминания, он довольно откинулся назад, хихикая и бормоча: - Медведи - они... как люди. В глаза тебе смотрят, только что не говорят. Им же прямо в лоб стрелять надо! Промахнешься - все, задавит зверюга поганая. У него же мозгов нет, силища немереная и человека заломать - первая радость. Нет, господа мои, я их, негодяев, травил и буду травить! Всех! До последнего! Пока хоть один по моей земле ходит, я из него из живого жир выдавлю Оленьке на забаву... Отсмеявшись, граф сполз со стула и тяжелой походкой кавалериста вышел вон. Через некоторое время его примеру последовал и я. Хозяйка продолжала сидеть за столом в прежней позе столбнякового состояния. - Так я пошел? Погуляю по саду, знаете ли... Очень полезно перед сном, врачи рекомендуют. Она не реагировала на мои слова. Даже когда я осторожно помахал у нее перед носом руками, глаза Ольги Марковны оставались такими же тупо непроницаемыми. Не иначе как совместные усилия Анцифера и Фармазона произвели на нее сильное впечатление. Но каков же скотина сам барин?! Он же просто садист! Он испытывает удовольствие и когда убивает, и когда рассказывает об этом. Да еще и врет безбожно! Его необходимо срочно остановить... Такому кровавому психопату место только в дурдоме, за кирпичными стенами и железными решетками. И я серьезно настроен сделать все, чтобы запечурить его туда на веки вечные... Вот с такими решительными мыслями я и спустился в сад. Вечерело... В быстро темнеющем небе серебряной монеткой тускло отсвечивала луна, звонко роились звезды. Воздух был свеж и полон сказочных фруктовых ароматов. Как раз созрели яблоки и груши, листва чуть трепетала от ненавязчивого ветерка. Все вокруг благоухало поэзией... - Сереженька, я здесь. - Из-за широкой яблони показалась узкая морда моей жены. Я радостно нагнулся к ней, обнял за шею, и ее ласковый язык счастливо пробежался вдоль моего уха. - Наташа, ты не очень рискуешь? Я видел тут таких здоровенных волкодавов... - Не волнуйся, любимый, дядя Миша с ними договорился. Они, конечно, верны своим хозяевам, но существует и звериная солидарность. Вообще у меня свободный пропуск в оба конца. - Замечательно, а теперь слушай внимательно. Я как можно короче рассказал ей все, что удалось узнать. Ну или почти все... Болтать о разбушевавшейся страсти молодой хозяйки было бы крайне неразумно. Наташа и так разнервничалась, поняв, что мне придется ночевать в одном доме с оборотнем. - Не переживай за меня, Фармазон подсказал, как можно запереть дверь. Я буду очень осторожен... - Найди чеснок и повесь над входом, на пороге начерти мелом святой крест, а на подоконнике разбросай побольше зерен, - весомо добавила она. -- Судя по всему, эта дамочка обычная упыриха, она боится серебра и холодного железа, у нее наверняка аллергия на лук и чеснок, изображение креста не может переступить ни одна нечисть, а зерна нужны для того, чтобы ее отвлечь. Вампиры почему-то аккуратны до педантичности, они развязывают все узлы и собирают всю разбросанную мелочь. Это может и не понадобиться, но в каких-то случаях дает тебе несколько минут форы... Боже мой, как я боюсь за тебя! - Любимая, - я с наслаждением расцеловал волчицу в ласковые желтые глаза, - беги! Мне пора возвращаться в дом и превратить свою комнату в неприступную крепость. Не волнуйся за меня. Она лишь жалобно вздохнула и, вильнув хвостом, скрылась в темноте. Ну, что же, значит, мне тоже пора... Так, где можно взять чеснок? Впрочем, вряд ли его держат в этом доме. И зерна - где мне их искать по ночам? Ладно, начерчу крест, должно сойти. По дороге я еще отломал подходящий сук. Теперь оставалось только забаррикадироваться... Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 22:06
	x x x Как я обратил внимание, все обитатели барского дома после десяти прятались по своим норам, надежно запирая двери. Добрый Парамон принес в мою комнату трехгрошовый подсвечник и, подозрительно оглядываясь, сунул мне настоящую серебряную ложечку. - Бери, бери, Ганс... как по батюшке-то, Сергеич? - Наоборот, Серж Гансович, - улыбнулся я. - Ну, тоже ничего... с кем не бывает... Ложку в кулаке держи, не выпуская, говорят, оборотень серебра боится. Мы тут все что ни есть такое носим, не ровен час, да и сгодится. - Данке шен. - Я сунул ложку за голенище сапога. - Чего? - "Спасибо" по-немецки. - А, ну храни тебя Господь. - Старый лакей перекрестил меня на прощанье и ушел к себе. - Свойский дедок, - констатировал Фармазон, потягиваясь у меня на кровати. - Видать, ты ему очень приглянулся, а вообще-то русские люди относятся к иностранцам с непонятной жалостью, как к безнадежно больным детям. - А где Анцифер? - Махнул в Город, говорит, ему надо срочно что-то забрать из вашей квартиры. Просил присмотреть. Ты за разговорами-то дверь не забудь запереть. Деревяшку нашел? О, самое то! Давай-ка я сам поставлю. - Думаете, она придет? - Всенепременно! Ты же просто пленил несчастную женщину. Бедняжка весь ужин провела в ступоре, не в силах отвести от тебя взгляда. - А вот это, между прочим, ваша заслуга! Зачем понадобилось нести эту псевдолюбовную чушь, да еще на дикой смеси трех языков с кошмарным акцентом?! - Ну и че? - недоуменно скривил губы черт. - Я же нечистый дух, у меня девиз: "Сделал гадость - на сердце радость". Ты тоже запомни: "С кем поведешься - так тебе и надо!" - Спасибо, удружили... - Да сколько угодно, от всей широты души! Нет, ну ты сам подумай, какой скучной и пресной была бы твоя жизнь, если бы не я. Представь, что у тебя остался один Циля... Начнем с того, что ты бы вовсе не женился. Он бы из тебя отшельника сделал. А не вышло бы, так этот легкокрылый моралист, скорее всего, подсунул бы тебе в жены субтильную богобоязненную фифочку из религиозной семьи. Каждое воскресенье - в церковь, с утра до вечера - беспрерывные молитвы, посты, праздники, ночные бдения, заутрени, вечери и прочие прелести. Добавь еще секс только для деторождения. Никаких предохранительных средств! Каждые девять месяцев - по ребенку! И все наверняка кончилось бы тем, что он умудрился бы распихать вас обоих по монастырям, а ваших детей по церковным приютам. Теперь переходим к творчеству... - Довольно! Я все понял. Однако если бы мне пришлось жить без Анцифера, то картинка бытия получилась бы еще более мрачная. Сойдемся на том, что белое и черное должно уравновешивать друг друга. - Ладно, дипломат, считай, что мы с кудряшкой в белом до конца дней к тебе привязаны. У меня тоже совесть есть, я ведь понимаю, что только моим ты не будешь никогда. Как, впрочем, и Анциферовым... За что мы оба тебя конкретно уважаем. - Фармазон, может быть, мне показалось... - Эй, парень, - встревожился черт, - ты че это бледный такой? С желудком чего? А не надо было рыбный пирог солеными груздями заедать... - Шаги... Шаги за дверью! - Это она! - Резко уменьшившийся Фармазон прыгнул мне на руки. - Серега, давай под кровать спрячемся. - Открой, - низким голосом потребовали из-за двери. Я невольно вздрогнул, голос, несомненно, принадлежал Ольге Марковне, но был как-то приглушен и звучал с хрипотцой. - Ты что, с ума сошел?! Нипочем не открывай! Скажи, никого нет дома. - Никого нет дома, - послушно повторил я - Серж! Откройте, я сбежала от мужа, если он обнаружит меня стучащейся в вашу дверь, он убьет обоих. - Ну... так... вы и не стучите. Я хотел сказать, поздно уже, шли бы вы спать, а? - Я за этим и пришла, соблазнитель. - За дверью раздался каскад томных вздохов и осторожное царапанье. - Ой, я, кажется, ноготь сломала. Ну, не мучайте меня... вы же видите - я сама пришла, открой и возьми меня! - М-мне надо подумать. - Я обернулся к укрывшемуся под подушкой нечистому. - Че ты на меня смотришь? Сам думай давай... Может, Циля ошибся. Он вообще-то перестраховщик, между нами говоря. Вдруг графиня и не оборотень. - Фармазон, а вы не могли бы выйти посмотреть? - Че я, совсем дурной?! Тебе надо, ты и смотри. - Но вам-то она в любом случае ничего не сделает! - парировал я. -- Нигде не написано о том, что оборотень может укусить черта. - Нигде и обратного не написано. Мало ли что... Не толкай меня на хорошее дело, я и так в них по уши. Как в конторе отчитываться буду, ума не приложу... - О, Серж! Серж, на помощь! - Неожиданно Ольга Марковна перешла в крик. - Сюда кто-то идет... - Муж? - напряженно спросил я. - Нет... это не он. Неужели... не-е-ет! Помогите же мне, откройте! Я бросился к двери и, невзирая на протестующий вопль Фармазона, выдернул сук, впуская в комнату перепуганную женщину. Красивое лицо графини было белее полотна, из всей одежды - длинная ночная рубашка, волосы растрепаны, в глазах - ужас. Мы вновь закрыли дверь на импровизированный засов. - Кто там был? - Упырь... - закашлялась она. - Я не хотела говорить, но... Это старое проклятие рода, раз в сто лет из земли поднимается страшный убийца и вновь собирает свою жатву. Видимо, он пришел по наши души. - О Боже, совсем забыл начертить на пороге крест! - Я гулко хлопнул себя по лбу. - Надо же... а может, он нас не заметит? - Упырь чует кровь и тепло тела. - А почему вы его до сих пор не убьете? - Муж устраивал целые облавы, но все бесполезно, оборотень ускользает из наших рук. В конце концов кто-то сказал, что отпугнуть упыря может медвежий череп над входом. - Еще одна весомая причина травить медведей?! - возмутился я. - Да что вам за дело до этих медведей?! - в свою очередь рявкнула на меня барыня. - Можно подумать, вы сюда пришли ради них, а не ради меня. - Естественно, не ради вас! Я, между прочим, женатый человек и очень люблю свою жену. А если я и ляпнул чего лишнего за столом, то это не по своей вине, тут есть два веселых братца, которые периодически лезут не в свое дело. - Так ты женат? - страшным шепотом процедила она, скрипя зубами и сжимая кулаки. - Ой-ой, Серега... зря ты тут так разоткровенничался. Разве можно чувствительной женщине все лепить прямо в лицо без предисловия? Глянь, глянь, что делается... На моих глазах барыня Ольга Марковна начала разительно меняться. Плечи расширились, рубашка затрещала по швам, пальцы стали толстыми и крючковатыми, волосы поднялись дыбом, кожа приобрела желтый оттенок и покрылась мелкими пятнами, а лицо... Куда делась былая красота? Подобные метаморфозы обычно демонстрируют в американских триллерах, но наблюдать за монстрами на экране - одно, а присутствовать при этом кошмаре лично... Hoc графини стал плоским, челюсти выдвинулись вперед, а оскал обнажил могучие клыки. - Ошибочка вышла... Циля все-таки оказался прав - эта взбалмошная тетка и есть упырь! Виноват, упыриха... С каждым словом мой верный черт уменьшался на ладонь. Достигнув размеров спичечного коробка, он вспорхнул мне на плечо и заверещал прямо в ухо, оттянув его двумя руками: - Да не стой же ты столбом, камикадзе! Прочти молитву и смиренно склони голову перед этой кровопийцей - гарантирую прямое попадание в Рай. Впрочем, если хочешь еще пожить... посопротивляйся, что ли! Инстинктивно я поднял кулаки в боксерской стойке и на всякий случай сдвинул брови. Упыриха гортанно расхохоталась, закрывая спиной дверь. Ее смех скорее напоминал лай гиены, в нем сквозила уверенность и нескрываемое торжество. - Серега, мать твою за ногу да об стенку! Чему тебя в армии учили, блин горелый? А ну влезь на стол! Вот так... Ноги шире, колени чуть согнуты, плечи расслабь. Бей по прямой в переносицу, в ближний" бой не лезь, по корпусу не молоти. Готов? Ну, давай, малыш, не позорь мои седины... Барыня полезла за мной. Я зажмурился и ударил изо всех сил. - Нокаут! - восторженно взвыл Фармазон, когда бывшая Ольга Марковна отлетела к двери и, треснувшись затылком, распласталась на полу. - Один, два, три, четыре, пять, шесть... нет! Встает... Объявляю второй раунд. Смотри сюда - вот так, нырком уходишь под удар, потом в солнечное сплетение - раз. Выпрямляешься и слева в челюсть - два! Запомнил? Куда там... Упыриха мне и опомниться не дала. Одним прыжком взлетев с пола, она поймала меня за ногу и сунула ступню в рот. Я завопил. - Че ты орешь? - укоризненно спросил черт. - У тебя же нога в сапоге, ей такую кирзу вовек не прокусить. В самом деле, боли я не чувствовал. Тем не менее, перейдя на глупый стон, я как-то извернулся и ударил каблуком левой ноги в нос чудовища, одновременно выдергивая из чавкающей пасти правую. В зубах упырихи остался лишь мой сапог, и она доедала его с видимым удовольствием. - Фармазон, она его съела, - потерянным голосом констатировал я. - Замечательно! - Как это? - Серега, ты че? Это же наш стратегический план. Военная хитрость! (Блестяще исполненная, к слову сказать.) Ты так натурально кричал, что даже меня ввел в заблуждение, артист... - Прекратите издеваться! Вон она опять на меня облизывается... - Хитрец, - лукаво погрозил пальцем нечистый дух. - Ты ведь не напрасно спрятал серебряную ложку в сапоге. Теперь она ее проглотила! Не пройдет и пара часов, как эта фифочка почувствует резь в желудке и умрет долгой смертью в страшных муках. Нечисть не выносит серебра... Выше нос, фельдмаршал! - А... понятно, - приободрился я. - Слушай, а вот за эти два часа она... в смысле, она нас больше не укусит? Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 22:07
	x x x Фармазон не успел мне ответить. Ольга Марковна закончила с сапогом, удовлетворенно рыгнула и снова полезла на меня. Я пробовал защищаться... недолго. Упыриха ловко стянула меня со стола, уложила на кровать, я зажмурил глаза, изо всех сил упираясь обеими руками ей в челюсть... а потом... - Минуточку, гражданка Филатова! Вот, взгляните, пожалуйста, что я вам принес, - раздался мелодичный голос Анцифера. Барыня тяжело сползла с меня и, цедя слюну сквозь большие зубы, устало вздохнула. Я огляделся... Фармазон сидел на столе, свесив ножки, а белый ангел помахивал перед носом Ольги Марковны длинным макраме. Это было настенное панно, изображающее сову. Кажется, что-то такое было в одной из наших комнат в Городе. Узлы! Наташа говорила, что упырь обязан развязать все узлы. Судя по тому, с какой страстью графиня взялась задело, - так оно и было. Правда, глаз с меня она тоже не спускала, не надеялась на мою порядочность (в том смысле, что, пока она занята, я не убегу). - Не волнуйтесь, она до утра провозится. Тут узлы такой степени сложности - любо-дорого посмотреть. Ваша супруга сама это сделала? - Да, - почему-то решил я. В принципе, Наташа могла и наколдовать. - Очень похвально, - кивнул Анцифер. - Подобный труд требует усидчивости, терпения и высокохудожественного вкуса, приличествующего хорошей жене. Видите, пригодилось же... - Спасибо. Вы... очень вовремя. - Фармазон обещал позаботиться о вас. - Он заботился, - подтвердил я. - Если бы не его советы, меня бы съели часом раньше. А если бы не его болтовня за ужином, она вообще бы сюда не пришла... - Стараюсь, как могу, - широко улыбнулся черт. - Слушай, Циля, наш умник умудрился спровоцировать хлебосольную хозяюшку проглотить серебряную ложечку. Как думаешь, сколько она после этого протянет? - Обычно часа два... - Все узлы развязать успеет? - Вряд ли. - Стоп! - дошло до меня. - Вы хотите сказать, что пару часов спустя у меня в комнате будет валяться труп упырихи? - Не упырихи, а графини Ольги Марковны, - наставительно поправил Фармазон. - После смерти ее тело примет прежние формы. - Выходит, рано утром у меня обнаружат труп хозяйки усадьбы в разорванной рубашке со следами побоев на лице... Безутешный муж соберет всю дворню, а я буду робко доказывать, что именно эта прекрасная женщина и есть злобный упырь. Мне хоть кто-нибудь поверит? Я же иностранец, человек без паспорта, дело даже не дойдет до суда. - Циля, он прав. - Боюсь, что да. Мы рядком уселись на кровати, тупо наблюдая, как сосредоточенная упыриха развязывает мудреные узлы макраме. Что-то не так сложилось, не так... Если мы случайно избавили усадьбу от этого кровавого ужаса - слава Богу! Хотя, с другой стороны, я здесь для того, чтобы барина урезонить, а не жену его ложками травить. Вот если бы два дела сразу... Ой! Тогда получилось бы, что я вырезал всю семью... Тоже не выход. Как быть? Если через пару часов у меня на руках будет свежий труп, куда его деть? Какое оригинальное объяснение придумать, если меня кто-нибудь увидит бегающим с мертвым телом через плечо? Кого именно заподозрят первым из всех обитателей усадьбы при банальном полицейском расследовании? Вот так вот... Столько вопросов и ни одного ответа в мою пользу. Внезапно я ощутил невероятную усталость и огромную потребность просто выспаться. В самом деле, сколько же ночей я нормально, по-человечески спал? За последнее время, кажется, ни одной. - Анцифер, вы уверены, что до утра она управится? - О... а... абсолютно, - зевая, протянул белый ангел. - Вы ведь, наверное, спать хотите? Ложитесь, Сереженька, я подежурю. - Но неудобно все-таки, вы ведь тоже устаете... - Ложись, ложись, пока предлагают, - успокоил меня Фармазон. - Мы с Цилей - субстанции иного порядка, нам отдыхать необязательно. Я вот, например, целый месяц могу не спать, да... Белобрысый тоже, хотя у него глазки наверняка станут красными, как у кролика. - Спасибо, - душевно поблагодарил я и, вытянувшись на кровати, словно отрубился. Как все-таки замечательно устроен человек: нахожусь в чужом мире, кругом говорящие медведи, волки-оборотни, хозяйка дома - упыриха, сидит в двух шагах, а я... сплю! Ни о чем не думаю, ничего не боюсь -- сплю себе, и все тут. Кому рассказать - не поверит. Утром меня разбудил лакей Парамон. Принес новые сапоги, сказал, что завтрак будет через час, и пожурил за незапертую дверь. Я кое-как продрал глаза: ожидаемого трупа в комнатке не было. На полу валялись перекрученные веревочки, но макраме не было распущено до конца, два ряда узлов оставались точно. Стоило логично предположить, что Ольга Марковна не умерла, а честно трудилась вплоть до первых петухов, после чего, бросив недоделанную работу, рванула к себе. На моей подушке трогательно сопели близнецы, Анцифер - справа, Фармазон - слева. Они так крепко спали, что приход лакея никоим образом не потревожил их сон. Я осторожно встал, прикрыл обоих одеялом и пошел к умывальнику. За окном сиял новый день. Счастливо щурилось солнышко, качались зеленые ветви деревьев, небо было таким синим... Потом мне показалось, будто что-то мелькнуло в саду. Я подошел к окну и глянул вниз. Так и есть! За знакомой яблоней притаился от посторонних взглядов низкорослый гусар в ярко-малиновом ментике и кивере с султаном. Убедившись, что я его вижу, он воровато огляделся, давая мне знак спуститься вниз. Естественно, я пошел. Каково же было мое удивление, когда из-под лакового козырька на меня глянули неподкупные глаза крысиного разведчика - Здравияс желаюс, шпионус! - Здравия желаю, - машинально ответил я. - Господи, парень, как же ты сюда попал? - Ш-ш! Замаскировалсяс под местныхс. Генералс ждетс докладас. - Значит, передай, что я организовал покушение на старого Сыча. Мне удалось трижды его ранить, но мерзавец оказался живучим. Наша следующая схватка будет для него последней. - Раненс?! Три разас?! - восторженно пискнул крысюк. - Кошкострахус будетс счастливс это слышатьс! Ты храбрецс, шпионус... - Ты тоже. Давай не тяни время, беги домой. Мне кажется, что в помещичьей усадьбе, посреди лесов и деревень, гусар в парадном мундире выглядит несколько вызывающе. Я немного передохну и снова возьмусь за Сыча. - Мы будемс рядомс на всякийс случайс, - пообещал разведчик. - Привет генералу! - крикнул я вслед, но он уже ловко петлял между фруктовых деревьев, выделяясь на зеленом фоне, как красная мишень. Герой старался вовсю, быть более заметным просто невозможно. Я еще немного побродил по саду, сгрыз яблоко и вернулся в дом. На этот раз завтрак ждал меня в моей же комнате. Присутствующий Парамон объяснил, что графине нездоровится, она пока у себя и просит меня провести урок поближе к обеду. Сам господин граф еще изволят спать, а на вечер у них готовится охота. Должен прийти лесничий, указать, где разгуливают медведи, а уж тогда все с собаками и ружьями начнут потеху. Когда лакей закончил, я уже твердо знал, что никакой охоты сегодня не будет. Как я это сделаю -- еще неизвестно, но стрелять в медведей больше не будет никто. Точка. Немного успокоившись, я нашел перо и бумагу, нарисовал сердце, пробитое стрелой, написал свои инициалы, а под ними буквы "SOS". Сегодня мне понадобится любая помощь... После этого сложил лист самолетиком и пустил в сад. Вскоре за мной пришли. Барыня ждет. Ребят я будить не стал: они и в самом деле здорово умаялись. Выпросил у Парамона рюмку анисовой "для храбрости", а потом сам пошел в гостиную. У самых дверей меня остановила напольная фарфоровая ваза, в смысле - голос из вазы: - Чем можемс помочьс, шпионус? - Нужно остановить охоту на медведей, - сообразил ответить я. - Зачемс? - Ну... как это "зачем"? Охотников поведет лесничий - старый Сыч, а он нужен мне здесь. Я намерен его убить, не гоняться же за ним по всему лесу, да еще в присутствии сотни свидетелей. В вашем веселом мире разговаривают все, так что присутствующие лошади и собаки вполне могут дать против меня свидетельские показания. - Могутс, - согласилась ваза. - Мы остановимс всехс. - Без кровопролития! - строго предупредил я - Учтемс... Я козырнул, постучал в двери и вошел. - Сядьте, господин Петрашевский. Настала пора поговорить откровенно. - Барыня Ольга Марковна сидела в глубоком кресле, от подбородка до ног укутавшись в плед, ее воспаленные глаза на бледном лице казались необычайно большими. - Как вам спалось? - Крепко и сладко, - честно признал я, потом, опомнившись, добавил: - Зер гут! Тре бьен! Ол-райт! - Вы ничего не заметили ночью? - М-м... нихт шпрехен... а что я должен был заметить? - М-м... - Теперь уже графиня, подозрительно глядя на меня, не знала, что сказать. - Ходят нелепые слухи, будто бы в округе появились какие-то упыри. Конечно, это не более чем сплетни, но... вы точно никого не видели? - Вообще-то мне снился очень странный сон, почти кошмар, - осторожно начал я. - Будто бы в мою комнату пришли вы, случайно ошибившись дверью. Мы очень мило поболтали о пустяках... - Надеюсь, пристойных? - О, чрезвычайно пристойных! Погода, виды на урожай, литература и искусство - все, чем интересуются интеллигентные люди. - А потом? - Потом вы исчезли. - Как, совсем? - Ну, не совсем... на вашем месте появилось ужасное чудовище, которое съело мой сапог. Впрочем, я легко от него избавился. - Каким образом? - подалась вперед барыня, и в ее глазах заиграли зеленые искорки злобы. - Я повернулся на другой бок, и сон прекратился. - Так просто... - разочарованно вздохнула она, а я простодушно развел руками. - Ладно, господин Петрашевский, попробуем перейти к уроку... С этими словами графиня без прелюдий перешла к делу. Одним движением она плавно встала с кресла, оставив в нем плед. Я едва не зажмурился - на ней просто ничего не было! Боже ты мой, не знаю уж кто как, а я никогда в жизни не подвергался такому сексуальному домогательству. Ольга Марковна обладала роскошными формами, ее глубокие глаза излучали всепоглощающую страсть. Она молча облизнула пересохшие губы, одним движением бровей указывая на ряд широких кушеток в углу гостиной. Молодое упругое тело прямо-таки лучилось здоровьем и желанием. Несколько странно для упырихи, проглотившей серебряную ложечку и обязанной умереть через пару часов... - Сереженька... Сергей Александрович! Да очнитесь же вы, в конце концов!!! - А? что... А? Анцифер... - Да, это я! - строго произнес белый ангел, правым крылом закрывая мне обзор. - Закройте рот, возьмите себя в руки и отвернитесь. Так, уже лучше. Теперь вспомните, кто эта дамочка на самом деле. Ага... Надеюсь, у вас полностью пропало желание? - Почти, - честно признался я. Барыня горделиво поворачивалась, принимая разные соблазнительные позы, но не произнося ни слова. - Хорошо, тогда продолжим. А ну-ка поднапрягитесь и попытайтесь припомнить тот несомненный факт, что вы женатый человек, у вас замечательная (Боже, что я говорю?!) супруга и вы имеете по отношению к ней некоторые обязательства. В частности, никогда не заглядываться на посторонних голых женщин, к тому же замужних! Помогло? - Ну, уже процентов на восемьдесят. - Отлично. Теперь вы сами скажите себе, что с вами сделает ваша жена, когда об этом узнает. Только честно и не опуская детали. Видимо, я побледнел. Это заметила даже молчавшая доселе графиня. Похоже, она считала, что от ее пышной красоты я впал в столбняк, теперь вот-вот упаду в обморок от нереализованного желания. На самом-то деле я реально представил реакцию Наташи во всех возможных вариациях... - Теперь ты будешь моим... - глухо выдохнула графиня, делая шаг в мою сторону. Я автоматически отступил назад. Она несколько удивилась, но продолжила: - Мне нравятся мужчины, которых надо завоевывать. Я хочу тебя, немец. - Найн! - твердо отказался я. - Их бин женат. Моя фрау Наташа - зер гут супруга! Дас ист ее либен, либен, либен... Короче, мне действительно нельзя! Ну никак! Вы меня правильно ферштейн? - Женщинам не говорят "нет". - В томном голосе голой графини прорезались металлические нотки. - Ваша жена далеко, она ничего не узнает, а я рядом, и последствия отказа могут быть... достаточно болезненными. - Это угроза? - Конечно нет... Это лишь логическое развитие событий, которые непременно произойдут, если я не... - Она еще раз сделала попытку приблизиться, но я ловко отскочил за рояль. Итак, все возвращается на круги своя... Ночью за мной гонялась страшная упыриха, а супердейственный Фармазон успешно руководил фронтом моей обороны. Изменилось не многое. Я по-прежнему убегаю, однообразно прячась за стулья, стол, тумбочки, кресла, прыгая по диванам и кушеткам, следом шумно сопит уже вспотевшая от страсти секс-бомба местного уезда, и белый ангел, стыдливо прикрывая глаза, пытается выдать кучу полезных советов одновременно: - Прыгайте, прыгайте же! Вот так... и не смотрите на нее, не отвлекайтесь! Такая женщина кого угодно с ума сведет... За кресло! Вот, не высовывайтесь, какое-то время она вас поищет... Сереженька, будьте бдительны, она ищет слева. Вон ее ножка показалась... Господи, какая ножка! Какой изгиб бедра, а колено, а эта плавная линия голени, так певуче перетекающая в изящную щиколотку... Бойтесь ее! Ибо адово это искушение! Под рояль, под рояль, быстро... Ага, не поймала! Дышит тяжело... Грудь так и накатывает и откатывает, накатывает и откатывает, накатывает и... ка-ка-а-я грудь! Что за форма, объем такой... ух! Соски едва вздрагивают, как зернышки граната, а нежная плоскость живота так чарующе плывет вниз, к этому треугольнику любви. Ну не смотрите же вы на нее, в конце концов! Да что вы, обнаженных женщин с ошеломительной фигурой, жаждущих плотской любви, бегущих за вами и готовых на все, никогда не видели?! Естественно, при всей этой беготне многократного стука в дверь никто не услышал. Это уже когда красный от ярости Павел Аркадьевич, топая ногами, заорал во всю мощь, мы трое сообразили оглянуться, но было поздно - графиню занесло. - Пошел вон, дурак! У нас урок. - Что-о-о? - обомлел барин. - Шнелле, шнелле, руссише швайн! - неожиданно для самого себя выкрикнул я. Не знаю, как хозяин оценил мой немецкий, но его словно ветром сдуло. На Ольгу Марковну это произвело самое благоприятное впечатление, она решила, что если уж я послал мужа, то только для того, чтобы сию минуту отдаться ей. Как же... - О майн либен! - расцвела она. - О майн Готт! - ответил я, вовремя прячась за спинку дивана, страстная графиня стукнулась об нее головой, недооценив силу мужского коварства. - Ну-у... нельзя же так с женщиной... - укоризненно протянул Анцифер, стараясь смотреть в потолок, а не на застрявшую задом вверх барыню. - Проявляйте твердость, а не грубость. К сожалению, именно моя грубость и возбудила в Ольге Марковне очередной всплеск африканской страсти. Она умудрилась отодвинуть тяжелый диван в нужную сторону и поймать меня за руку. Мы покатились по ковру в партерной борьбе. Я начал орать, чувствуя, что вот-вот стану жертвой бессовестного насилия. Бить женщину я не мог, а оттолкнуть не удавалось -- руки соскальзывали с ее мокрой кожи. - Анцифер! - Уже бегу... а, минуточку! Там шаги за дверью, может быть, Павел Аркадьевич вернулся? Дверь распахнулась с ужасающим грохотом. В проеме действительно стоял гневный барин с большим охотничьим ружьем. При виде распростертого меня и графини сверху он пошел пятнами... Потом покраснел так, словно собрался лопнуть, и, потрясая двустволкой, завопил: - Пристрелю кобеля немецкого! В ту же минуту в двери просочился заспанный Фармазон. Черт неловко ткнул под руку хозяина, ружье дернулось, и двойной заряд разнес большую вазу с цветами. - Ух ты... И не стыдно? Сами развлекаетесь, а меня разбудить забыли... Циля, это ты такой роскошный бардачок устроил? Не оправдывайся, я по глазам вижу, что ты. Графиня в неглиже и мыле, рогоносец махает дедовским дробовиком, а наш герой-любовник утомленно загорает на собачьем коврике. Циля, ты же воруешь мои прерогативы - втравить хозяина в такое... - Убью, фриц поганый, - снова взвыл барин, лихорадочно пытаясь перезарядить двустволку. Графиня под шумок чмокнула меня в челюсть и гордо встала, стряхивая осколки и лепестки: - Скотина, я все могу объяснить... - Да уж, сделайте милость, - сдержанно пробурчал я, пока Анцифер с Фармазоном ставили меня на ноги. - Что ж тут объяснять, ласточка моя?! - удивился хозяин. - Разве ж я не вижу, что этот немчура здесь вытворяет? Он же, насильник, тебя, счастье мое, едва не... - Кто? Я?!! - Близнецы гирями повисли на руках, пытаясь меня удержать, но плотина терпения лопнула! - Где у вас глаза, тиран репоголовый? Да ваша супруга мне с первой встречи проходу не дает! Забодала своей любовью окончательно! Я требую оградить меня от ее озабоченности. В культурных странах за такое домогательство тихого домашнего учителя можно под суд угодить! - Что? Он... как он смеет, Оленька? - Очень даже смею! Она ваша жена? Так вот и проследите, чтобы она свою неудовлетворенность на мою бедную голову не сваливала! Я выдохся. В комнате стало тихо-тихо. Барин переводил умоляющий взгляд с жены на меня, на общий кавардак, потом снова на жену... - Серега, ты глянь, мужик явно не в себе: губки дрожат, цвет лица в зелень отдавать начал, языком шевелит не по делу, ножками сучит... Зря ты с ним так сурово. Обманутым мужьям глаза нужно открывать постепенно. - Да, - вздохнув, поддержал братца погрустневший ангел, - как-то не по-христиански получилось. Без милосердия, без человеколюбия, справедливо, но... жестоко. Может быть, в душе этого самодура еще остались хоть какие-то чувства, раз он так страдает. А ведь страдания исцеляют душу... - Ладно, я был не прав. Прошу прощения у всех присутствующих! Я... попробую прочесть что-нибудь лирическое, о восстановившейся любви. Надеюсь, поможет... - А... о... у... - было возопил Анцифер, но Фармазон ловко засунул ему в рот его же кружевное жабо. - Читай, Серега! Пусть всем будет хорошо! Я чуть прикрыл глаза, вспоминая... Пограничье. Поле боя. Ты да я да мы с тобою. Постоянная война, Я один, и ты одна. Слева пушки, справа бомбы, Душ пустые катакомбы, Как берлинская стена. Чья вина? Ничья вина. Мы живем в пылу сражений, В взрывчатости отношений, В мертвой пропасти без дна, И победа не видна, Но расписаны, как ноты, Канонады, артналеты. Наша бедная страна В эти дни совсем бедна. Убедившись в неудаче, Мы сойдемся и поплачем, Поцелуемся спьяна. Что поделаешь - война... Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 22:08
	- Оленька! - всхлипнул барин, протягивая руки. - Павлик! - прошептала барыня, бросаясь в объятия супруга. Господи, неужели у меня получилось? Помещики Филатовы поливали друг друга слезами, умиленно обзываясь при этом самыми ласковыми именами. Братцы впервые посмотрели на меня с неподдельным уважением, кажется, этим стихотворением я действительно угодил всем. Непонятно, правда, чего теперь делать лично мне? От "барской ласки" я избавлен, но если и этой ночью Ольга Марковна припрется меня есть, то ведь надо как-то подумать о собственной безопасности. Вопрос о медведях отодвинулся на второй план. Живучего волка-оборотня тоже нельзя не брать в расчет. Запутался я - А тут еще подбежали двое рослых молодцов в охотничьих костюмах и хором заскулили: - Беда, батюшка барин... - Подите к чертям болотным, холопы! - огрызнулся Павел Аркадьевич. Он настолько увлекся обниманием жены, что забыл про все на свете. - Вон из дома, и до охоты не беспокоить меня, бал-бесы осиновые! Ты уж прости, душенька, вечно лезут не вовремя... - Так ведь о том и речь, - сбивчиво извиняясь, попятились егеря. -- Не прогневайся, барин, а только... - Что еще?! - уже не на шутку рассердившись, зарычала Ольга Марковна, заподозрив, что ее разглядывают отнюдь не с почтительным страхом в глазах, - Не будет сегодня охоты. x x x Дальнейшие события развивались шумно и динамично. Графиня вновь завернулась в свой плед, Павел Аркадьевич бросился во двор, пинками гоня неповинных егерей. По доносившимся воплям я понял, что кто-то до отвала накормил всю свору охотничьих псов, теперь они ни за что не пойдут по следу. Ах, крысюки... так тонко и талантливо провести всю операцию - молодцы! Барин ругался как извозчик, но все тщетно, виновных не нашли. Естественно, кто, как не крысы, мог вскрыть любые склады, закормить голодных псов до неподвижного лежания и скрыться незамеченным. Мысленно поблагодарив отчаянных разведчиков Кошкострахуса, я неторопливо двинулся в сад, Анцифер с Фармазоном остались сторожить графиню. Им было о чем поговорить, а я надеялся, что мое послание дошло и до Наташи. Хотя понимание того, как она рискует, появляясь в саду днем, пришло гораздо позднее - сначала я просто был безумно рад ее видеть. - Любимый, я здесь. - На этот раз она пряталась в зарослях смородины на другом конце сада. - Как ты? - Все позади... Пока цел и невредим, а полчаса назад восстанавливал счастье одной семейной пары. Знаешь, иногда мои стихи приносят вполне ощутимую пользу. - Не увлекайся, милый. - Волчица ласково потерлась щекой о мое колено. - Когда ты вернешься? Я уже скучаю... - Мне тоже тут невмоготу, но, честно говоря, я не знаю, что делать. Сегодня барин собирался на охоту, мы с крысюками испортили ему все удовольствие, но... понимаешь, это лишь временная отсрочка. Господин Филатов предельно туп и травит медведей из нескольких соображений сразу. Его жене нужен животный жир для косметических целей, он сам успешно сдает шкурки за рубеж, самый большой череп медведя хотят прибить над входом в дом как отпугивающее средство от упырей, ну и хозяину усадьбы просто приятно убивать. По-моему, последняя причина для него самая весомая. Что мне делать? - Задуши его подушкой! - воодушевленно пустилась издеваться Наташа. - Заставь наглотаться нечищеных орехов и дай слабительного. Посади в сарай и корми только семечками. Напои пивом, а в туалет не пускай. Загони под шкаф и... - ...подпилить ножки? Старый чукотский метод охоты на тараканов. Старо как мир... Родная, кроме шуток, я - поэт, а не коммандос. - Как скажешь, милый... Тогда заколдуй его. - Но у меня нет стихов о перевоспитавшихся самодурах. - Плохо, надо что-нибудь придумать... - Слушай, - я присел на траву и обнял жену, перебирая пальцами серо-серебристую шерсть, - когда наконец кончится вся эта беготня? Ты не скучаешь по старому Петербургу, по нашей маленькой квартирке, по работе... Эй! Тебя уволят за прогулы! - Ерунда, с директрисой я разберусь. Мы не можем вернуться, пока у Сыча мой талисман. Пока ты был здесь, медведи еще раз обшарили его избушку, они почти разобрали ее по бревнышку, но бабушкиного креста не нашли. - А без него нельзя? - Без него я слабею... - Наташа положила голову, ткнувшись холодным носом мне в ладонь. - Я никому об этом не говорила, даже самой себе... Как ведьма, я теряю силу. Мне стало труднее произносить заклинания, некоторые уже не срабатывают. Я боюсь, что однажды не смогу сменить облик и буду вечно скитаться в волчьей шкуре. Сережка, милый, родной, единственный, нам обязательно нужно его вернуть, или... мы потеряем друг друга навеки. - Вот вы где спрятались, зоофил с мохнатой... ой! Молчу... О жене хозяина только хорошее, и не потому, что она ведьма, а так, на всякий случай... Серега, двигай в дом, тебя все ищут - барин опять собрался на охоту. - Как? Я полагал, что без охотничьих псов... - Вот так! Похоже, у него пунктик на этом деле, а графиня с пеной у рта требует своего домашнего учителя, доброго герр Ганса. Короче, целуй супругу, прощайся - и за дела. Я отвернусь, чтобы этого не видеть... - Любимая, тут Фармазон пришел. - За тобой? - печально вздохнула она. - За мной. Возвращайся в лес, подготовь всех, у меня предчувствие, что этой ночью что-то будет. - Береги себя. - Ты тоже. Когда я вышел из сада к барскому дому, на площадке у входа толпились разгоряченные охотники с обрывками упряжи в руках. Все возбужденно галдели, а Павел Аркадьевич вновь наливался красным, пока не приобрел свекольный оттенок. Мы с чертом намеревались его обойти, но не успели. Барин цапнул меня за рукав, разворачивая лицом к дворне: - А ну стой, немец! Вот ты мне скажи, при всех скажи: у вас в Европе поганой такое бывает?! - Бывает, - решил я. - А что именно? - Запорю всех, скоты! Всю дворню в батога! Всю жизнь мне испоганили... поубиваю!!! - Смилуйся, барин. - Егеря толпой рухнули на колени. - На, полюбуйся! - Едва не задыхаясь от ярости, хозяин усадьбы швырнул мне в руки целый пук непонятных кожаных кружев. Я потянул одну ленточку и ахнул от восхищения! Ни одно французское белье не могло сравниться тонкостью узора с ажурной работой крысиных зубов. Нет, я их явно недооценивал. Такие вещи надо на всемирных выставках народного творчества демонстрировать с гордостью за отечество. - Ну, чего молчишь? Это же моя лучшая упряжь была. Поводья, чепрак, оголовье, шлеи, недоуздки, подпруги, даже вожжи - все изгрызено!!! Бывает такое в Европе вашей, а? И ведь так мне всю конюшню подчистили! Ни одну лошадь не запряжешь... Че ты скалишься? Че скалишься, немец? Охоты не будет. Смешно тебе, да?! А кто виноват, я спрашиваю! - Он, - спокойно сказал кто-то. Мгновенно повисла гробовая тишина. Потом все взгляды напряженно сошлись на мне. На всякий случай я деланно улыбнулся и фамильярно похлопал барина по плечу: - Зер гут! Тре бьен шутка! А кто это тут, собственно, такой умный? Из-за спин дворни показался старый Сыч, перемотанный бинтами, с костылем под мышкой и прежней злобой в глазах. - Сереженька, все пропало, бегите! - трагическим голосом посоветовал ангел с правого плеча. - Не надо паники, Циля, - мгновенно парировали слева. - Куда он побежит? Пусть здесь помрет героем. Ты ведь давно мечтал записать его в великомученики? - Эй, старик! Ты ведь мой лесничий, кажется? - проснулся барин. - А ну говори, говори все, что знаешь об этом человеке. Сыч, естественно, не стал упускать ситуацию и выдал с размахом во всю ивановскую: - Я знаю его. Этого негодяя давно разыскивают власти шести стран за мошенничество, разбой и воровство детей! - Все ахнули и подались назад. - Он не кто иной, как знаменитый Гамельнский Крысолов! У него есть волшебная дудочка, стоит в нее подуть, сразу все крысы и мыши идут за ним гурьбой, выполняя все его приказы. Он страшный колдун! Наверняка ему удалось наслать порчу на ваших собак. Конечно же именно он заставил крыс сгрызть всю упряжь. Его надо схватить и сжечь! - Павел Аркадьевич, ну кого вы слушаете? - начал было я, но осекся... Барин смотрел на меня с такой нездоровой подозрительностью, что оправдываться было бессмысленно. Егеря подталкивали друг друга локтями, однако не двигались с места. - Так вот ты что за птица, немец-перец-колбаса, - недобро начал отставной самодур, хватая меня за рукав. - А коли мы тебя в полицию сведем, так, поди, и награду дадут? Говори, подлец, сколько за твою голову в шести странах уплатить обещают?! У, немчура проклятая... - Пустите меня, думкопф! - Мою шальную голову захлестнули ничем не оправданный гнев и уж совершенно непонятная гордость за свою "родину Германию". - Их бин честный немец! Я не позволю вам позорить майн фатерлянд! Зиг хайль! Унд дер офици-и-рен!.. - Взять его! - заревел Павел Аркадьевич, первым бросаясь на меня с кулаками. В общем, мы подрались немного... Он разбил мне нос, а я ему дал в глаз, очень удачно. Потом еще успел пнуть пару раз, после чего подоспели дворовые холопы, меня, естественно, скрутили и очень деликатно понесли на конюшню. Старый Сыч прихрамывал рядом, грязно ругался, истошно требуя моего немедленного сожжения. Видимо, тот факт, что инквизиция меня не дожгла, не давал ему покоя. Но русские мужики оказались куда более рассудительными людьми. - Побойся Бога, что ж мы, нехристи какие? Живого человека жечь... Вот ужо полиция приедет, так там в уезде и разберут, а то жечь... Иди отсюда! Удобно уложив меня на охапке сена, егеря принесли хлеб, яички, молоко в крынке, а перед тем как выйти, низко кланялись, тихо благодаря: - Спаси тебя Господь за то, что барину нашему в морду дал. Откушай, не побрезгуй, молочка попей. Вот ведь, подишь ты, немец, а какой человек... Двери в конюшню заперли. Я вольготно развалился в сухом душистом разнотравье, запрокинув голову, чтобы остановить кровь. Лошади сочно хрупали овсом, под потолком носились ласточки, мне было хорошо, и мысли казались кристально чистыми. Больше не надо никого обманывать, не надо изображать из себя то, чем на самом деле не являешься, не надо говорить с акцентом, не надо глядеть на эти противные рожи. Все, пора становиться самим собой. В конце концов, на самом деле все не так уж и плохо. Барин не поедет на охоту, и хотя бы сегодня медведи будут спать спокойно. Барыня... Ну, может быть, ложка подействует хотя бы к вечеру. Старому Сычу не удалось склонить народ к самосуду, похоже, егеря его недолюбливают. Эх, жизнь моя - копейка медна-а-я... К дверям конюшни кто-то подошел, зыркнул на меня свирепым взглядом сквозь щель и злорадно просипел: - Ладно, поэт... Вот только дождись ночи... Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 22:08
	x x x Анцифер и Фармазон появились тут же, только я подумал о еде. Хлеба был целый каравай, вареных куриных яиц - четыре штуки, молока - полная крынка, так что мы закатили пир горой. Черт хвастался напропалую: дескать, именно он научил меня так драться. - Не, мужики, вы бы видели сейчас его морду! А я не поленился, сбегал посмотрел... У толстобрюха глаз так заплыл, что бровей не видно, и подпрыгивает при ходьбе - так классно ему Серега сапогом под зад приложил! - Это было просто замечательно! - воодушевленно поддерживал братца скромный Анцифер. - Когда он вас ударил, я уж было решил, что вы подставите и другую щеку, но вы... Ах, как вы ему вмазали! Рукоприкладство - это грех, но я горжусь вами. - Мне и самому как-то приятно было, - признался я, - хотя с непривычки здорово ушиб палец. А вы не в курсе, что они там собираются делать? - Граф булькает, как таз с вареньем, у него постельный режим и огромная примочка на пол-лица. Графиня мучается животом у себя в спальне, кусает подушки, отплевывается перьями и орет, чтобы не беспокоили. Вся дворня передает из уст в уста народную сказку о том, как умный немец побил глупого барина. Сыч шныряет по углам, злобный как аллигатор, на всех огрызается и явно строит козни. Уездный пристав сможет прибыть только завтра, поэтому сегодняшняя ночь решающая. - Я должен все успеть. - Правильно, а какой у нас план, майн генераль? - Фармазон, прекратите издеваться. Никакого тактического плана у меня нет. Я уже говорил вам и Наташе, что совершенно не представляю себе, что делать дальше. Я никого не хочу убивать, да и не могу, если на то пошло. Вспомните перестрелку с Сычом... Стыдоба. Три ранения, а он бегает. Нет, кровопролития - это не по мне. Стихов, умертвляющих потенциального врага, у меня тоже нет. Итак, ваши предложения? - Дались тебе эти медведи, - шумно начал нечистый, - дались тебе эти крысюки, дался тебе этот Сыч, далась тебе эта же... Все. Я сказал достаточно, чтобы присутствующие оценили мой такт и прямолинейность. - Анцифер, скажите, неужели этот двуличный подстрекатель на самом деле половина моей души?! - Увы, Сергей Александрович... За разговорами незаметно опустилась ночь. Забегал конюх, справился о здоровье, проверил лошадей и принес мне рюмку водки с огурцом. - Ты, немец, нос-то не вешай... Надумаешь бежать - конюшню не ломай, вон в том углу лаз есть, тока солому разгреби. Однако ночью лучше тут отсидись, вдруг опять упырь объявится. Дождись первых петухов, а уж там Христос тебе в подмогу. А двери я запереть должен, для порядку. Мы посоветовались и тоже решили переждать до утра. Фармазон было нацелился на рюмку, но Анцифер успел осенить ее крестным знамением, и черту осталось лишь раздраженно плеваться. Около полуночи лошади стали проявлять первые признаки беспокойства, мы насторожились. Черт припал к дверным щелям и доложил обстановку: - Братва, дело кислое! По всей территории усадьбы разгуливают волки, а наш недостреленный старикашка стоит прямо перед конюшней и что-то бормочет, размахивая руками. По морде видно: читает заклинание, гад... - Может быть, пора воспользоваться лазом? - спросил я. - Не выйдет, я ж тебе говорю, тут волки как по Бродвею разгуливают. Мгновенно заметят, вычислят и съедят с пуговицами. - Будем молиться! - твердо решил Анцифер. - А ну-ка опуститесь на колени, прикройте глаза, сложите руки вот так... - Ага, обрадовался! Щас я тебе помолюсь! Хочешь, чтобы меня совсем уволили? - Хватит орать! Вечно вы цапаетесь, как сведенные! - прикрикнул я, вглядываясь в щель. - Посмотрите, они что-то задумали. Повинуясь приказам вожака, серые хищники кольцом окружили конюшню, а десяток самых рослых старый Сыч медленно вел в атаку. Кони бились в стойлах, вставая на дыбы и стуча копытами, в воздухе пахло смертью. - Сейчас он отодвинет засов, волки бросятся внутрь, и нам всем наступит неминуемая хана! - прозорливо заключил Фармазон. - Ребята, ну вы же существа высшего порядка, сделайте что-нибудь! Сыч приближался... Анцифер углубленно читал молитву, черт приготовился к худшему и лишь отряхивал соломинки с черного одеяния. Я тоже не видел никакого выхода, но мою мятущуюся душу вместо отчаянья наполняла здоровая злоба. Из-за этого маньяка моя жена навсегда останется волчицей, талантливые крысюки пойдут войной на Город и погибнут, барин выздоровеет и окончательно затравит медведей, даже если его жена все-таки умрет, это тоже сыграет на руку злодею, ведь в округе останется только один оборотень. А его подручные в качестве награды растерзают ни в чем не повинных лошадей, которые и сопротивляться-то не могут, потому что надежно привязаны в стойлах... - Ну нет! - вскочил я, хватая висевший на стене серп. - Серега, ты че? - отодвинулся Фармазон. - Не надо так нервничать, все устаканится... В Раю неплохо, а если залетишь к нам, я первый буду заглядывать в гости... Я тебя там не брошу, не переживай. Брось железочку, а? - Он их не получит! - рычал я, с размаху обрубая крестьянским серпом поводья и недоуздки. Лошади косили безумными глазами. - Хотя бы их он не получит без боя... Фармазон, гоните их к выходу! - Не идут! Они чуют волчий запах, они напуганы, и у них нет вожака. - Вот этот подойдет? - Я повис на гриве рослого, черного как смоль жеребца. Он свирепо раздувал ноздри, приплясывал, и крутые мускулы, перекатываясь под лоснящейся шкурой, говорили о яростной жажде жизни. Такой конь будет биться до последнего... - Братан, ты гений! - вдохновенно взвизгнул черт, подсаживая меня на лошадиную спину. - Держись крепче. Если ты свернешь шею - меня за это только похвалят! - А... остальные пойдут за ним? - Побегут! Они же табуном от волков мокрого места не оставят. Главное, чтобы этот негр первым вылетел в дверь. - Фармазон! Сыч снимает засов. - Придумал!!! - Бес пулей бросился к молящемуся в уголке ангелу, схватил забытую всеми рюмку водки, вновь вернулся к коню, задрал ему хвост и, плеснув под него содержимое, старательно растер ладонью. Благородное животное встало на дыбы, заржало дурным голосом и бешеной торпедой рвануло с места. Именно в это время старый Сыч широко распахнул двери... Я не видел, куда его снесло. Меня занимали более насущные проблемы: как удержаться на этой сумасшедшей скотине! Остальные лошади ломанулись за нами, сдирая бока. Отчаянный визг волков потонул в хрипе и ржании. Ошалевшие от испуга и ярости, кони остервенело топтали серых разбойников. При каком-то особенно резвом прыжке моего коня я выпустил гриву и кубарем отлетел в клумбу. Лошади разбежались. Уцелевшие волки тоже дали деру, но, несмотря на весь адский шум, ни один человек не рискнул высунуть нос из дома: люди боялись упыря. - Серега, Серега, эй! Ты живой? - Фармазон вышел из конюшни раньше, но по ходу Анцифер его опередил: - Слава Господу нашему, вы живы и, надеюсь, невредимы! Что, злой дух, не вышло твое пакостное дело? - Не повезло... - притворно сокрушаясь, подмигнул мне улыбающийся черт. - Очередной злорадный план ужасного террориста Фармазона потерпел полное фиаско. И все из-за душеспасительных молитв некоего белокурого доброжелателя. - Спасибо всем! - громко вмешался я, потому что ангел уже готовился дать достойный отпор. - Парни, а ну прекратите дуться друг на друга. Если вы оба равные части моего подсознания, то я от ваших вечных склок скоро душевнобольным стану. Пора подсократить амбиции и прийти к разумному компромиссу. Не могу я больше враждовать сам с собой. Хочу внутреннего мира, любви и согласия. Кто против? - Он! - хором сказали близнецы, одновременно указывая друг на друга. Я приобнял их обоих за плечи и продолжил: - Довольно ссор и претензий. Да здравствует сотрудничество и взаимопонимание! Забудьте о прошлом, живите настоящим, верьте в будущее. Протяните открытые ладони и скрепите дружеским рукопожатием начало новой эры наших деловых отношений! - Как сказал... - умилился черт. - С чувством сказал, проняло аж до кишок... Эх, была не была! Циля, вот тебе моя рука! - Не буду я ему руку подавать, - поджав губки, отвернулся белый ангел. - Почему? - не понял я. - А вы посмотрите, в чем она у него. И запах... Мне едва удалось ухватить Фармазона за шиворот, разобиженный черт гневно махал кулаками перед носом невозмутимого Анцифера. - Пусти меня! Я же коня под хвостом не для удовольствия, между прочим. А этому... чистоплюю этому я в глаз! Не держите меня... - Анцифер, вы должны извиниться! - Я? Извиниться?! Перед ним?!! - Именно вы, именно извиниться, и именно перед ним! - строго потребовал я. - Пока вы были заняты, Фармазон приложил все силы, чтобы помочь мне спасти лошадей. Если он при этом не побоялся запачкаться - честь ему и хвала. Хотя, конечно, руки следовало бы ополоснуть. - Ну, если вы настаиваете, - пожал плечами светлый дух. - О нечистый и лукавый бес, прими мои искренние извинения. Возможно, я не сразу оценил глубину и благородство твоего поступка. Сходи к умывальнику, не забудь воспользоваться мылом, и я первый пожму твою мужественно вымытую руку. Их диспут прервал сдержанный рык. Мы обернулись, с трех сторон на нас опять смотрели волки... Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 22:09
	x x x Вот так, нельзя забывать о живучих врагах. Видимо, пока мы спорили, оборотень пришел в себя и как-то сумел организовать сбежавших волков. Единственное место, куда мы могли бы отступить, - двери барского дома, но они наверняка глухо заперты. Но больше бежать некуда - мы медленно попятились к дверям, а волки так же медленно последовали за нами. - Кто в теремочке живет? А ну открывайте! - зашумел Фармазон, но, естественно, никто не отозвался. Оборотень вышел из-за конюшни, удовлетворенно потирая руки. Он хромал еще сильнее, под глазом чернел кровоподтек, а его хриплое дыхание, казалось, отравляло воздух нечеловеческой злобой. - Сереженька, вы бы как-нибудь довели это дело до конца. Только посмотрите, он ведь весь израненный, а до сих пор живой. В следующий раз обязательно дострелите, из человеколюбия... Я машинально кивнул белому ангелу и тоже пару раз пнул каблуком в дверь. Бесполезно. - Тебе никто не откроет, - тихо захихикал старый Сыч. - Ты умрешь здесь, тебя разорвут волчьи клыки. Знаешь, как это бывает? Волчьи зубы так остры, что сначала человек даже не ощущает боли. Он лишь удивленно смотрит на глубокие резаные раны, больше похожие на следы от ударов ножом. Обычно волк рвет горло и начинает есть с живота. Если ты не будешь сопротивляться, то выгадаешь легкую смерть. В противном случае они начнут резать тебя на куски еще живого. Ты хочешь умереть быстро, поэт? Тогда не дергайся и слушай меня молча. Я изучил тебя... Твою магию невозможно просчитать - она непредсказуема, но все же и здесь есть одно слабое место: у тебя нет коротких стихов. Все, что ты читаешь, достаточно длинно, и мы можем успеть оборвать заклинание до того, как оно войдет в силу, заставив тебя захлебнуться собственной кровью... Ему не стоило тратить столько времени на пустопорожние угрозы. Решил убить, так убей! А то старик, увлекшись, впал в те же ошибки, в которых упрекал меня. Он заболтался. К тому времени, когда разговоры уже всем наскучили, за дверью раздались уверенные шаги, и она широко распахнулась... На пороге стояла Ольга Марковна! Ну, почти она... В смысле, она, конечно, но уже перевоплотившаяся. Упыриха радостно вперила в меня взгляд, плотоядно щелкнула зубами и пошла в атаку. Мы оказались меж двух огней. Близнецы, мгновенно уменьшившись, взлетели на балкон и уселись там, прощально помахивая ладошками. Старый Сыч заворчал, потом быстро сбросил одежду и превратился в перемотанного бинтами волка. Это выглядело несколько комично, но даже в таком виде я не рискнул бы выйти с ним один на один. Громадный волк поднял шерсть дыбом и грозно прорычал: - Теперь я убью тебя, поэт... - Ничего не имею против, - подумав, решил я. - Заступиться за меня некому, оружия под рукой никакого, даже убежать и спрятаться негде... Единственное, что хотелось бы, так это извиниться перед уважаемой графиней Ольгой Марковной за то, что ей сегодня ничего не достанется... - Как это? - низким, хрипловатым голосом переспросила упыриха. - Я хочу тебя. Вчера не успела, значит, сегодня ты - мой! - Эй, Сыч! Может быть, уступите даме? Видите, какая она голодная... - Мои волки тоже голодны, - огрызнулся оборотень. - Не морочь мне голову, я сам тебя убью. - Ты не получишь и капли его крови! Этот человек - только моя добыча! Упыриха уперла руки в бока, обливая волка презрительным взором. Старый Сыч оскалил пасть, демонстрируя острые зубы, а я осторожно шагнул в стороночку. - Пошел прочь, плешивый пес! Его мясо принадлежит мне! - Уйди с дороги, грязная дура! Я первый напьюсь его крови! - Ну... вы тут сами разберитесь. Не бойтесь, я не убегу, просто подожду тут, на ступенечках. Оборотень и графиня так и не смогли прийти к единому мнению, в результате чего и произошла вполне ожидаемая драка. Шерсть летела во все стороны! Волки, сгрудившись, хором болели за Сыча, я, чисто из вредности, за Ольгу Марковну. Анцифер и Фармазон оставили балконные перила, присели рядом, жарко обсуждая гладиаторское побоище. - По-моему, силы неравны... Она все-таки женщина, к тому же с ложкой в животе. - Много ты понимаешь, Циля! Да эта горилла хоть половник проглотит, и ничего... Даже целый столовый набор из серебра - не поперхнется. - Ребята, они друг друга стоят. Лично для меня кто победит - принципиального значения не имеет. Какая разница, кто конкретно меня съест? - Серега, ты фаталист! Или у тебя в голове зреет очередной коварный план? Зуб даю, что ты уже придумал взрывоопасный стишок, после которого оба бармалея превратятся в безобидных резиновых пупсов. - Фармазон, не приставай к хозяину с глупостями, и без тебя тошно. Почему же все идет не так? Почему волк-оборотень, трижды раненный серебряными пулями, все еще вершит свои темные дела? Почему упыриха бодро бегает, хотя должна была умереть еще прошлой ночью? Может быть, изменилась сама структура серебра и оно уже не смертельно для нечисти? - Не знаю, не знаю... Одно предположение у меня, конечно, есть, - начал я, поудобнее располагаясь на мраморных ступеньках. - Мы ведь скормили Ольге Марковне обычную серебряную ложку, а вот пули для Сыча были еще и освящены! - Что-то он не торопится тапочки отбрасывать, - скептически сощурился черт. - Да просто жизненно важные органы не задеты, но раны дают о себе знать: вон посмотрите - он же весь выдохся. И вправду, оборотень с упырихой выпустили друг друга. Волк тяжело дышал, до колен высунув язык, мокрые бока вздымались, как кузнечные мехи. Поцарапанная и покусанная графиня тоже выглядела не лучше. Мне было интересно, придет ли им в голову мысль наконец объединить свои усилия? Монстры внимательно посмотрели на меня, потом друг на друга, сложили в уме два плюс два, перемигнулись и действительно пришли к соломонову решению. - Кровь - мне, - выдохнула упыриха. - Мясо - пополам, - согласно кивнул оборотень. - Сережка, я пришла! - из-за угла дома вылетела серебристо-серая волчица. Мы обнялись. Анцифер с Фармазоном - тоже. Сыч и Ольга Марковна застыли столбами. Следом за Наташей появились шесть громадных фигур. Медведи! Ну вот, теперь силы хороших и плохих сравнялись. - Ты звал нас, Пастух? - Да. Большое спасибо, что пришли. Я уже начал уставать от навязчивого внимания вон того приставучего волка. Вы не могли бы указать ему самую короткую дорогу к лесу? Одной медвежьей оплеухи оказалось достаточно, чтобы старый Сыч кубарем покатился по дорожке, с треском влетев в ухоженную клумбу. Прочие волки рискнули было вступиться за вожака, но молодые медведи быстро показали, кто в лесу хозяин. Упыриха, пользуясь моментом, бочком, бочком пошла на меня... - Любимый, кто это? - Та самая графиня Филатова Ольга Марковна. По совместительству, в ночное время, подрабатывает местной достопримечательностью. Ест всех подряд. Прошлой ночью пыталась закусить мной - не вышло, жаждет реванша. - Да я сейчас из нее... - Наташа оскалила зубы и подняла дыбом шерсть. - Ведьма, уйди, - неожиданно тихо попросила графиня, - мне нужна человеческая кровь. Ты должна понять... - Еще шаг, и я заставлю тебя пить свою собственную. Никто не поднимет руку на моего мужа. - Уступи... Мне надо. У меня серебро в желудке... если до утра я не напьюсь... ты знаешь, что будет... - Знаю, но ты его не получишь. Сережа, она не врет насчет серебра? - Нет, это я могу гарантировать. - Ты стрелял в нее? - Дорогая, как ты могла подумать? Я - и вдруг стреляю в женщину?! Дело было так: в гости зашел лакей Парамон, подарил мне серебряную ложечку, я сунул ее в сапог, а она, когда пришла, сапог съела. Фармазон говорил, что обычные упыри после этого долго не живут. - Она - не обычная... Если до утра она не попробует крови, то действительно умрет. - Ведьма, помоги мне... уступи... только один глоток... - Голос упырихи перешел в неразборчивый хрип. Грозный медведь дядя Миша подошел к ней сзади и деликатно прижал ее руки к бокам. Капкан медвежьих лап был настолько крепок, что бедная графиня даже не делала попыток вырваться. - Что с ней делать, Пастух? - Право, не знаю... - Твоя жена - добрый человек. Раз уж она говорит, что ей жить только до утра, может быть, нам взять ее в лес и накормить медом? - Вряд ли это поможет, - задумалась Наташа, наморщив нос. - Разве что от души наестся сладкого перед смертью, да и похоронить проще, где-нибудь на солнечной поляночке. Вот если бы... Я попробую! Она прикрыла глаза и быстро пробормотала какое-то заклинание. Ничего особенного не произошло. Наташа почесала лапой за ухом, что-то просчитала в уме и повернулась ко мне: - Не получается... Помоги. - Чем? - удивился я. - Просто положи мне руку на спину, закрой глаза и ничего не говори. Пожав плечами, я сделал все, как она просила. Через пару секунд словно электрический разряд пробежал по моей руке от пальцев к плечу и тонкой иглой уколол сердце. Я вздрогнул. Потом где-то в глубине сознания сформировалась ответная искорка, побежала через грудь в плечо, а из плеча - в запястье, и вот уже волчья холка едва заметно дернулась от горячего проникновения. - Все. Спасибо, любимый. Посмотри... Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 22:09
	x x x Хм... не совсем понимаю, чего добивалась моя жена своими заклинаниями, но в результате всего на дяди Мишиных лапах картинно возлежала графиня Ольга Марковна в своем человеческом обличье. Сценка несколько напоминала подобный кадр из "Кинг-Конга". Волосы барыни были распущены, ночная рубашка свисала лохмотьями, взгляд светился гремучей смесью благодарности, ревности, смущения и бесстыдства одновременно. Она спрыгнула из медвежьих объятий на землю, грациозно потянулась и пошла на меня медленным танцующим шагом. - Я так благодарна вам, Серж... Вы снова сделали из меня полноценную женщину. Нет слов, чтобы выразить всю гамму чувств, переполняющих мою душу. Я хочу... - Все! - строго рявкнула моя жена. - Тема хотения закрыта надолго, если не навсегда. Будешь приставать к чужому мужу - все космы повыдергиваю! - Господин Петрашевский, - всплеснула руками графиня, - что эта волчица себе позволяет! Как вы можете спокойно выслушивать ее абсурдные притязания на свободу вашего выбора? - Она не волчица. Вернее, не всегда волчица. Это моя жена, Наташа, я вас предупреждал. Что вы на меня так странно смотрите? Не приближайтесь, я вас боюсь... - Неужели как женщина я способна внушать страх? Все это так странно... Вы женаты на волчице, она не подпускает к вам нормальных женщин, и вы же упрекаете меня... - Это ты нормальная женщина?! - мгновенно вспылила Наташа. - Иди в дом, накинь что-нибудь, а то мельтешишь тут разрезами до бедра... Любимый, или ты отвернешься, или я за себя не отвечаю! - Стыдно, любимая, - я вообще смотрю в другую сторону! - Сережка, не доводи меня... - Стоп! А в самом деле, из-за чего мы ссоримся? Ну сделали из упырихи прежнюю дамочку, дальше что? - Надо извлечь из нее ложку. - Дать слабительное или рвотное? - Что?! Да как вы только подумать об этом посмели? - испуганно отшатнулась Ольга Марковна, - Я не позволю издеваться над моим бедным желудком. - А вас никто не спрашивает! - в один голос ответили мы. - Надо бы и то и другое. Фармазон! Вы не в курсе, где можно достать подобные лекарства? - Щас порыскаю в доме, - охотно откликнулся нечистый. - Я проконтролирую, - вставил свое слово Анцифер, - а то мало ли что он притащит. - Замечательно, - решил я. - А теперь... "Ба-бах!" - неожиданный выстрел грохнул у самого моего уха. - Оленька! Не бойся, я спасу тебя! - В дверях в исподнем и тапочках на босу ногу стоял бледный барин Павел Аркадьевич. В его руках дымилась уже знакомая двустволка. Медведи сдержанно заворчали, но я подозревал, что второй ствол еще заряжен, и не мог позволить себе роскошь - подставить под пулю чью-то жизнь. - Прекратите стрельбу! Здесь женщины и... нет детей. Ольга Марковна, скажите ему, пожалуйста, что вам не причиняют вреда, пусть уберет свое дурацкое ружье. - Как это не причиняют? - стервозно вопросила графиня, подбегая к мужу. - А кто собирается поить меня всякой дрянью? - Но... это же в лечебных целях. - Сережка, не оправдывайся. Вот он, значит, каков, мерзавец, топтавший копытами маленького беззащитного медвежонка. Сейчас, сейчас... Одно маленькое заклинание, и я превращу его в мусорное ведро. - Какое хамство! - вновь возвысила голос барыня. - Мало того, что чужого мужа даже на время не дают, так еще и собственного угрожают переделать! - Не волнуйся, Оленька, - дрожа как осиновый лист, начал трясти ружьем отставной военный. - Я сейчас... я сам их всех... по-позастреляю! Беги сюда, золотце мое! Графиня с супругом дружно отступили к открытой двери, держа нас под прицелом. Мы не рвались их преследовать. Когда хозяева скрылись и засовы лязгнули, на балконе появились две улыбающиеся физиономии. - А вот и мы! Между прочим, раздобыли все, что нужно. Рвотного, правда, не нашлось, но зато касторового масла - целая бутыль! Серега, не томи, где жертва? - Графиня? Только что ушла с мужем. - Как это? Зачем ты ее отпустил? Кого же я теперь касторкой поить буду, Цилю, что ли? - Ну уж нет! Увольте, - отодвинулся белый ангел. - В самом деле, Сергей Александрович, что здесь произошло? - Заявился граф с берданкой, затеял стрельбу, Ольга Марковна увидела в нем героя-спасителя, и они полюбовно отступили в спальню. - И вы их не задерживали? - Очень надо... выстрелит с перепугу - еще попадет в кого... Мои рассуждения прервал страшный нечеловеческий крик в глубине дома. - Она опять превратилась в упыриху! - первой догадалась Наташа, - Надо ломать дверь! Дядя Миша! Здоровенный медведь просто рухнул на дверь всем весом, выломав ее с петлями, запорами и косяками. Мы наперегонки бросились внутрь. В гостиной горела свеча, слышался грохот передвигаемой мебели и непрекращающиеся истошные вопли. Моя жена серой молнией мелькнула впереди, на четырех лапах она, естественно, бегала быстрее, я догадался запрыгнуть на спину медведю, а Фармазон с Анцифером неслись над головой, завывая, как фашистские истребители. Мы успели вовремя. Упыриха отчаянно крутилась по комнате, пытаясь сбросить с загривка вцепившуюся волчицу. Наташа рычала, не разжимая зубов, и я на ходу попытался поймать ее за задние лапы. Дядя Миша схватился с Ольгой Марковной врукопашную, они покатились, ломая мебель, так что мы с женой отлетели в сторону. Наташин хвост ткнулся в мой нос, я чихал не переставая. Анцифер суетился рядом, подсовывая платочек, а его братец, усевшись на шкаф, шумно комментировал очередной раунд: - Итак, графиня кусает медведя за ухо. Ухо волосатое, ей невкусно... выплевывает. Ага, вот теперь медведь завалил нашу дамочку на развалины дивана и начал... начал... О, какой интим! Какие позы! Как он ее обнимает! Бедняжка сопит от боли и выворачивает партнеру челюсть. Ап! Она его скинула броском через голову с упором ноги в живот. Откуда такая сила? Неисповедимы тайны женского организма... Бросок, захват, подсечка! Браво, медведь! Он снова на высоте, проводит болевой прием и заламывает графине ногу за спину. Все! Она подавлена и смята... Два хлопка о ковер -- просьба о прекращении поединка. Гонг! Победителем турнира объявляется медведь, дядя Миша. Цветы и аплодисменты мохнатому чемпиону! - Фарма... чхи! зон, пожа... жа... апчхи! луйста, прекратите болтать. Лучше а-а-апчхи!!! дайте же ей слабительное, в конце концов. - С превеликим удовольствием! Пусть мишка еще ее помучает, я как раз успею воспользоваться. По счастливому стечению обстоятельств Ольга Марковна как раз открыла рот, матеря нас всех за то, что мешаем ей кушать, и ловкий черт махом вылил полбутылки касторового масла. Барыня поперхнулась, но дядя Миша, по душевной доброте, закрыл ей лапой рот, "чтобы не выражалась", волей-неволей пришлось глотать. Оставшуюся часть Фармазон умудрился вбухать в несчастную, когда та пыталась укусить медвежью лапу и вдохнуть свежего воздуха. Он бы и бутылку ей скормил, если бы попросили... - Любимый, нам снова придется поколдовать. До рассвета не больше часа, если он застанет ее в образе упырихи с серебряной ложкой в желудке, она умрет. - Фармазон уже угостил барыню касторкой. - О, это лекарство быстродействующее. Надо поторопиться, есть шанс полностью избавить женщину от такого черного проклятья. Обними меня, нам надо рискнуть еще раз... Наташа снова читала заклинание, видимо, какую-то силу она черпала и из меня. Дядя Миша продолжал удерживать упыриху, самыми ласковыми словами уговаривая ее не вырываться. Ольга Марковна вроде бы одумалась и притихла: я думаю, касторка и заклинание начали действовать. Вскоре в медвежьих лапах безвольно повисла соблазнительная женская фигурка. Графиня опять пришла в себя... - А кстати, - вспомнил Фармазон, - кто тут, собственно, орал, словно кот кастрируемый? - Это барин, Филатов Павел Аркадьевич, - сочувственно пояснил Анцифер, указывая на завернутый в портьеру дрожащий сверток, лежащий вверх ногами в перевернутом кресле. - Не надо над ним смеяться... Несчастный испытал такой шок при виде любимой жены, на его глазах превращающейся в ужасное чудовище... Думаю, теперь ему долго будет не до охоты, зато... - Мне... нужно в уборную! - неожиданно откровенно оповестила всех графиня и, схватившись за живот, опрометью бросилась из гостиной. - Кажется, все получилось как нельзя лучше? - улыбнулся Анцифер. - За это надо выпить! - радостно подмигнул черт. - Я тут совершенно случайно надыбал симпатичную бутылочку "Смирновской". Старый розлив, традиционные русские рецепты, коллекционная вещь... Как насчет по рюмочке? Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 22:10
	x x x Медведи проводили нас до того памятного места, где лес переходил в узкий коридор. Сыча мы так и не нашли, надо было делать ноги, складывалась такая ситуация, но... Не хочу даже оправдываться, сами видите - меня вечно отвлекают. Зато по крайней мере одна поставленная задача решилась раз и навсегда - в этом лесу больше никто не будет травить медведей. Близнецы навестили усадьбу, доставив к обеду самые свежие сведения. - Серега, барин - готов. В смысле получил по заслугам за все преступления против Винни-Пухов. Нет, нет... он живой! От страха не умер, но психика у мужичка и так была истерическая, а тут такое потрясение. Полез к жене с поцелуями, а она - раз! Два! На счет три перед окосевшим супругом зубастая упыриха с приказом пожертвовать пару литров крови. В общем, дядька по сю пору не в себе, лакеи возят его по дому в кресле-каталке и кормят с ложечки. Душераздирающее зрелище! Мораль - думай, на, ком женишься. Это и тебя касается, кстати... - С графиней все иначе, - вступил Анцифер. - Благодаря заботе и пониманию вашей супруги она сумела избавиться от постороннего предмета в животе. - Это все я! Я! Я же ее касторкой напоил! - Помолчи, пожалуйста. Так вот, я обратил внимание на ее глаза. Они - обыкновенные! Нет ни малейшего намека на принадлежность к темным силам. Видимо, серебро, находясь в ее организме, каким-то непостижимым образом уничтожило ту вредоносную часть, из-за которой женщина становилась упырихой. Очень похоже на излечивание язвы или злостной опухоли. Вот если бы мы позволили ей до утра напиться кровавого коктейля - черная сущность снова взяла бы верх! А так... Ольга Марковна стала нормальной женщиной. Где-то взбалмошной, где-то грубой, где-то даже распущенной, но - человеком! Я считаю это очень хорошим поступком. Мы все прошли страшное испытание, не пролив ни капли крови. Обещаю, что на небесах это зачтется. - Не спеши с гарантиями, вспомни, сколько дырок хозяин насверлил старому Сычу! - И это хороший поступок, - твердо заключил ангел. - Ибо все деяния его есть зло, и нам еще придется хлебнуть горя, так как маньяк ухитрился сбежать. В общем, эпопея действительно окончилась довольно удачно. На прощание дядя Миша обнял нас с женой: - Иди, Пастух. Мы всегда будем помнить о тебе и ждать. Спасибо за все. Когда тебе понадобится наша помощь и сила - просто посмотри на небо, отыщи Большую Медведицу и попроси. Ты почувствуешь ответ - мы будем рядом. У тебя прекрасная жена, никому не давай ее в обиду. Ведьмы тоже женщины, они могут хоть иногда быть слабыми... Прощай, Пастух! Мы не можем выходить за пределы леса, но в этом коридоре ни одна нечисть не посмеет высунуть носа. Иди... Огромный медведь и шестеро его собратьев подошли к самому порогу, и страшный медвежий рев заставил задрожать стены. В нем звучала твердая решимость и недвусмысленная угроза, так что если какой-либо монстр и надеялся ущипнуть нас на обратном пути - он живо одумался. Хранимые суровым рыком наших друзей, мы беспрепятственно прошли весь коридор, через те же двери вышли на улицу. Был глубокий вечер. Горели редкие фонари, светились окна в домах, но верный Боцю терпеливо ждал нас, свернувшись кольцом на полулицы. Вид у него был настолько огорченный и придавленный, что мы оба поняли, что произошло. - Ему удалось бежать? - напрямую спросила Наташа. - Да, прекрасная принцесса... Моя его упустила. Я лишь на секунду отвлекся, маленькие дети играли с моим хвостом, хотели цветную чешуйку на память. Пока я отцеплял, он выскочил в окно и совсем убежал. Я очень виновата... - Не печальтесь, мой достойный друг. Конфуций учит нас, что даже самая великая победа не стоит и одной слезы ребенка. Негодяю просто невероятно везет. - Я дунула огнем ему вслед, сильно обжег, но он успела прыгнуть в трамвай. Мне надо было сжечь всех? - Конечно нет! Вы вели себя честно и благородно, а теперь не окажете ли мне услугу довезти нас с женой до дома? - О, простите, что не успела сам предложить вам это! "Кто другу в помощи откажет - да будет проклят под луною. А кто просить заставит друга -- тот вовсе зря на свет родился!" - Прекрасные строки, - решили мы, усаживаясь в чудесным образом появившуюся беседку. - Кто это написал? - Я... - скромно потупился Боцю. Мы поаплодировали. Во время короткого полета Наташа прижалась к моему плечу и ничего не говорила. Я обнял ее, как-то особенно остро предчувствуя, что все еще далеко не кончено, что, оправившись, Сыч начнет откровенно беспощадную борьбу и нас ждут самые суровые испытания. В эти минуты Наташа действительно представлялась мне маленькой покинутой девочкой, слабой и беззащитной... Кроме меня, у нее никого не было, если бы я мог, то, наверное, укрыл бы ее в своих ладонях и никогда больше не выпускал в этот жестокий мир... Упыри и оборотни, кровь и железо, жертвы и злодеи, извечное противоборство сил Света и Тьмы - как интересно следить за всем этим со стороны на страницах книг или телеэкрана. Как же бывает тяжело и страшно, когда оно становится для тебя реальностью. Я не герой и никогда не буду героем, жизнь не должна складываться из постоянной борьбы, и я сейчас многое бы отдал за несколько дней нормального человеческого счастья. Тихого, бытового, мещанского... которое нам, судя по всему, еще долго не светит. Главный сюрприз ждал меня, когда я вошел на кухню. На столе, на табуретках, на подоконнике, на полу - везде стояли плетеные корзины, полные помидоров. Я только ахнул... Моя жена, почти с порога отправившаяся в ванную, этой роскоши еще не видела. Крысиный генерал держал свое слово, хотя, ей-богу, я не понимал, чем заслужил столь "высокую" награду. Ведь Сычу удалось уйти. Если, конечно, со мной рассчитались только за его ранение... Но вообще-то в этом случае задание не считается выполненным. Позади раздались легкие шаги, и счастливый визг моей супруги заполнил всю квартиру. - Наташенька, ты меня калекой сделаешь! Не кричи над ухом. Что же теперь со всей этой овощебазой делать? - Ам... ням... ум... чавк, чавк! - Любимая, вполне может оказаться, что мы их и не заработали. - Чавк, чавк... ам... ум? - Я имею в виду, что, по условиям договора, следовало обеспечить нашего волка-шизофреника отдельной могилой в престижном районе. Но если помнишь, ничего подобного не произошло, так как же ты можешь уничтожать неотработанную зарплату? - Ум? Чавк, чавк! Ням... - Моя жена равнодушно пожала плечами, выбирая помидор покрупнее. - Послушай же, мы не имеем права. Ты прекратишь хоть на минуту? Наташа вздохнула и, не отрываясь от дела, посмотрела на меня с плохо скрываемой угрозой. В этот момент растрезвонился телефон, я махнул рукой и отправился в комнату. Звонил сэр Мэлори, каким-то образом он уже знал, что мы вернулись. Я кратенько постарался рассказать ему о всех наших приключениях. Старый рыцарь был в полном восторге. - Блям балеминто сапертино! Устремус емун в тряшку! Я всегда в вас верил, дорогие мои! Это уже большая победа! Что вы намерены делать дальше? - Даже не знаю... Что-то делать, конечно, надо, только вот с чего начать? Сычу удалось спрятаться, мы нигде его не нашли. Он ранен, обожжен, все его планы разрушены, избушка в лесу переломана, и даже работа лесничим под большим вопросом, так как барин на охоту выберется не скоро. Как вы думаете, где он сейчас? - Молодой человек, судя по вашему рассказу, наш общий враг просто потерял голову. Он совершает ошибку за ошибкой. С одной стороны - это усиливает наши позиции, с другой - он же становится совершенно непредсказуемым. Ясно одно - раз он не справился с вами сам, то обязательно прибегнет к помощи более высоких сил. - Не уверен, что правильно вас понял... - Григосомлярно, мисухирка елкингтон! - Так бы сразу и сказали. - Я так и говорю. Поэтому настоятельно рекомендую завтра же собраться у меня дома, покопаться в компьютере и хотя бы примерно вычислить, к кому может направиться старый Сыч, чтобы принять соответствующие контрмеры. - Замечательно. Буду к обеду, устроит? - Лякомисус! Трень хрянь пиропиндоус! - И вам спокойной ночи... Когда я вернулся на кухню, Наташа сидела на табурете с раздувшимся животом, счастливая донельзя. - Любимый, - сладко мурлыкнула она, - не сердись на меня, пожалуйста. Все совершенно законно! Зная твою болезненную щепетильность в некоторых вопросах, я решила немного ускорить события. В смысле - дать делу официальный ход. После магазинов я зашла в комитет, встретилась с непосредственным начальством Сыча, объяснила ситуацию... Там просто за голову схватились! Оказывается, никто и не думал причинять хоть какой-нибудь вред бедным крысюкам. Сыча тут же уволили с работы. На него заведено дело, прокуратура готовит бумаги на арест. - Ты серьезно? - не поверил я. - Конечно. В Городе не потерпят беззакония. У нас разрешено все, что не мешает жить другим. Сыч нарушил это правило, теперь им займется милиция, а к крысюкам прямо в моем присутствии была отправлена делегация для переговоров. Так что полученные помидоры - наша честно отработанная премия за избавление крысюков от "преследователей" комитета. Хочешь один, маленький? Или даже два... - Но... почему же ты не сказала сразу?! Если все удалось решить законным путем, ради чего я бегал в монашеской рясе, с кремневым пистолетом?.. Ради чего вообще вся эта стрельба, нелепые геройствования, превращения? - Глупый... любой женщине надо хоть иногда видеть, что из-за нее совершаются самые сумасшедшие поступки. Я очень тебя люблю! Хочешь помидорку? Бери все три! Гулять так гулять! x x x Поздним утром, после завтрака и поцелуя на дорогу, я отправился в гости к сэру Мэлори. Меня сопровождали Анцифер и Фармазон. Выйдя из подъезда, черт напропалую хвастался, что рискнул украсть один помидор, овощ не продемонстрировал, объясняя тем, что был вынужден тут же съесть, иначе из квартиры не вынести. Врал, естественно, никто ему не поверил. - Сергей Александрович, не очень хотелось бы перегружать вас лишними разговорами в такое прекрасное утро, но вот есть парочка вопросиков... очень маленьких. - Господи, Анцифер, иногда ваша излишняя вежливость просто утомляет. Давайте без предисловий, спрашивайте. - Что вы намерены делать с вашей шпионской карьерой? Должен признать, что дебют в качестве кадрового разведчика вы провели блестяще, но... - Я вас понимаю. Что ж, видимо, после выполнения задания генерал Кошкострахус в моих услугах не нуждается. Он занят дипломатическими переговорами, надеюсь, они быстро придут к разумному соглашению. - Ха, но ведь ты не убил старикашку, а значит, задание не выполнено до конца, - вставил Фармазон. - Я и не собирался его убивать. - Не лепи горбатого, Серьгунька, здесь все свои! - Нет, нет, по условиям устного договора я подряжался избавить крыс от притеснений старого Сыча. Если генерал воспринял это как обещание чисто физической расправы - его дело. Но вот мы решили проблему мирным путем -- и он тоже не в обиде. Уже сам факт того, что нас завалили помидорами, говорит о признании наших заслуг на самом высоком уровне. - Как сказано-то, а? Какая патетика, какой пафос... Между прочим, ветеран крысиной войны, всю грязную работу сделала за тебя твоя же супруга. - Фармазон! - вспылил я. - Да с чего вы все время ко мне цепляетесь? - Ладно, замнем эту тему, - примиряюще вмешался Анцифер. - Я рад, что вы решили покончить с профессиональным шпионажем. Тогда еще один момент. Вы как-то начинали рассказывать, каким образом все это вообще закрутилось... Как началось начало, вот! По сию пору кое-что ускользает от моего понимания. - Что именно? - Сколько я помню, первым делом вы заинтересовались странным запахом волос вашей жены. - Взяла не тот дезодорант! - язвительно хрюкнул Фармазон, но получил от нас с ангелом удвоенный подзатыльник. - А самой последней каплей оказались следы чужой крови, перепачкавшие ей лицо. Она говорила о какой-то убитой девочке, кровавом пиршестве или о чем-то подобном, где ей пришлось принимать участие. - Это... неправда! - заступился я. - Наташа не могла убить ребенка. Она не помнит ничего такого, я ей верю. У нас пока нет собственных детей, но вы бы знали, как она их хочет... - Вот одну и похотела! - снова высунулся черт и снова словил по шее. -- Где моя конституционная свобода слова?! Будете драться - вообще ничего не буду говорить... - Вот и молчи, для твоего же здоровья полезнее. Но, Сергей Александрович, уважаемый вы мой, откуда у вас такая непоколебимая уверенность, если даже ваша жена не может толком ничего сказать в свое оправдание, ссылаясь на невразумительную потерю памяти? - Да, откуда такой склероз в ее годы? Или она хорошо сохранилась для своих восьмидесяти шести? Ай!!! Ну сейчас-то за что, диктаторы? - Не отвлекай нас, бес окаянный, - вежливо попросил Анцифер. - Так вот, я бы хотел узнать, что же такое произошло на самом деле? - Каким образом? - Посоветуйтесь с сэром Мэлори... Я подумал и решил, что это действительно неплохая идея. Ведь появится шанс снять камень с Наташиной души. Она же мучается, я вижу. Итак, на повестке дня с моей стороны всего один вопрос... Хозяин дома был переполнен энтузиазмом. За всю его многолетнюю войну со старым Сычом он никогда не добивался столь впечатляющих результатов. Откупорился столетний коньяк, на столике появились лимон и сыр, сэр Мэлори наполнил пузатые фужеры и поднял тост: - Дрюмдалия корвенсио иллюсгарис! - За победу, - поддержал я и сразу взял быка за рога: - Сэр Мэлори, у меня есть пара вопросов... - Весь во внимании, мой дорогой друг... Я обстоятельно рассказал ему историю с кровью на Наташиных губах. Старый рыцарь слушал молча, не перебивая, меланхолично прихлебывая густой янтарный напиток. - Сергей Александрович, вы абсолютно правы, рано или поздно эту задачку следовало бы решить. Хотя, признаться, я думал, что вы спросите о другом... Цитировать

Страницы: << Prev 1 2 3 4 5  ...... 7 8 9 10 Next>>

Раздел:  --== Все разделы ==-- ------------------------------------------------------------- Общий Интересная режиссура стихи,которые сочиняют форумчане Публикации Театр и прочие виды искусства / Общий / Пример для подражания.