Harry Potter and the Deathly Hallows Гарри Поттер и Дары Смерти

Раздел:  --== Все разделы ==-- ------------------------------------------------------------- Какие разделы вы хотите? Правила 2009-2012 2013-2016 2017-2020 2021-2024 2025-2028 2029-2032 Общение художественная гимнастика Art Gymnastics история history художественная гимнастика Art Gymnastics фото foto спорт-клубы, СДЮШОР и ДЮСШ Гибкость в кино и на ТВ Flexibility at cinema and on TV Книги Books Музыка Music Игры Games игры Shareware Фильмы Пресса ВСЕ О ГИБКОСТИ Домашние любимцы House favourites Наука Компьютеры, программы, софт, комплектующие, железо Флуд художественная гимнастика (Rhythmic Gymnastics) / Книги Books / Harry Potter and the Deathly Hallows Гарри Поттер и Дары Смерти

Страницы: 1 2 3 4 5 Next>>

Автор	Сообщение
Виталик 500 000 000 000 000 RSG Группа: Администратор Сообщений: 13693	Добавлено: 09-05-2007 12:50
	Этот текс книги был скачан с нета. Он дан в качестве ознакомления, если заинтересует покупайте книги. (Я к изданию книг не имею ни какого отношения) Цитировать
Виталик 500 000 000 000 000 RSG Группа: Администратор Сообщений: 13693	Добавлено: 09-05-2007 13:14
	http://book7.my1.ru/publ/ www.harrypotterportal.de/snitch/12.htm http://makeuniqmoney.narod.ru/zip.html Цитировать
Виталик 500 000 000 000 000 RSG Группа: Администратор Сообщений: 13693	Добавлено: 09-05-2007 13:20
	Глава первая Тёмный лорд идёт к власти Эти двое возникли ниоткуда в нескольких ярдах друг от друга на залитой лунным светом узкой дорожке. Оба на миг замерли, направив волшебные палочки друг другу в грудь; потом, узнав друг друга, убрали палочки под плащи и быстро зашагали в одну и ту же сторону. -Какие новости? спросил тот, что был повыше. -Лучше некуда, ответил Северус Снейп. Слева вдоль дорожки росли низкие кусты дикой ежевики, а справа идеально подстриженная высокая живая изгородь. Двое быстро шагали между ними, и полы длинных плащей хлестали их по лодыжкам. -Я уж думал, могу опоздать, сказал Яксли. Грубые черты его лица то мелькали в лунном свете, то снова исчезали в тени нависших ветвей. Труднее оказалось, чем я думал. Но, надеюсь, он останется доволен. А ты-то, похоже, уверен, что он встретит тебя хорошо? Снейп кивнул, но пояснять не стал. Направо с дорожки вёл широкий въезд, они свернули на него. Высокая живая изгородь изгибалась здесь им навстречу и уходила вдаль за внушительные кованые ворота, преградившие их путь. Но ни один из путников не замедлил шага: оба молча подняли левую руку, будто приветствуя кого-то, и прошли сквозь тёмный металл ворот, как сквозь дым. Тисовая изгородь приглушала звук их шагов. Где-то справа послышался шорох. Яксли снова достал волшебную палочку, целясь куда-то над головой своего спутника, но источником шума оказалось ничто иное, как белоснежный павлин, величественно вышагивавший по изгороди. -Да, Люциус никогда себе ни в чём не отказывал. Павлины хмыкнул Яксли, с досадой сунув палочку обратно под плащ. В конце прямой дорожки из темноты виднелся прекрасный особняк; в окнах первого этажа через рамы в ромбик поблёскивали огоньки. Где-то за живой изгородью в тёмном саду бил фонтан. Под ногами Снейпа и Яксли, спешивших к парадному входу, хрустел гравий. Когда они приблизились к дому, его дверь распахнулась внутрь, хотя открывшего не было видно. Передняя особняка была просторна, слабо освещена и пышно отделана. Почти весь каменный пол покрывал роскошный ковёр. Снейп и Яксли прошли мимо бледнолицых портретов на стенах, провожаемые их взглядами. Гости остановились у массивной деревянной двери в следующую комнату. Через миг промедления Снейп повернул бронзовую ручку. В гостиной за длинным, богато украшенным столом сидело множество людей. Остальная мебель, обычно стоявшая в комнате, была небрежно сдвинута к стенам. Комнату освещал огонь, ревевший в камине, красивую мраморную полку которого венчало позолоченное зеркало. Снейп и Яксли на пару секунд задержались на пороге. Когда их глаза привыкли к потёмкам, внимание обоих привлекла самая странная деталь обстановки: над столом вниз головой висел человек, явно без сознания, и медленно поворачивался, как будто его держала невидимая верёвка. Он отражался в зеркале сверху, а снизу в полированной поверхности голой столешницы. Никто из людей внизу не поднимал глаз на это незаурядное зрелище, и лишь один молодой человек, который сидел почти прямо под повешенным, явно не мог удержаться и примерно раз в минуту поглядывал вверх. -Яксли. Снейп, раздался во главе стола высокий, звучный голос. Вы чуть не опоздали. Говоривший сидел прямо перед камином, и потому пришедшим поначалу было трудно разглядеть что-то кроме его силуэта. Однако когда они подошли поближе, во мраке проступило его лицо: без волос и бровей, похожее на змеиную морду, со щелями вместо ноздрей и вертикальными зрачками в блестящих красных глазках. Он был так бледен, что, казалось, сиял жемчужно-белым светом. -Северус сюда, сказал Вольдеморт, указав на место справа от себя. -Яксли рядом с Долоховым. Оба заняли отведённые им места. Большинство глаз за столом следило за Снейпом; к нему-то первому и обратился Вольдеморт. -Итак? -Повелитель, Орден Феникса хочет перевезти Гарри Поттера из текущего укрытия в следующую субботу, на закате. За столом все ощутимо оживились: кто-то застыл, кто-то заёрзал и все неотрывно смотрели на Снейпа и Вольдеморта. -В субботу на закате, повторил Вольдеморт. Его красные глаза впились в чёрные глаза Снейпа так цепко, что некоторые из наблюдавших за разговором отвернулись, явно опасаясь, что лютый взгляд хозяина испепелит их самих. Но Снейп невозмутимо смотрел в лицо Вольдеморту, и через пару мгновений безгубый рот Вольдеморта скривился в каком-то подобии улыбки. -Хорошо. Очень хорошо. И сведения эти… -от осведомителя, о котором мы с вами уже говорили, ответил Снейп. -Повелитель. Яксли наклонился вперёд, глядя через длинный стол на Вольдеморта и Снейпа. Все лица обернулись к нему. -Повелитель, я слышал другое. Яксли выжидательно помолчал, однако и Вольдеморт не сказал ничего, и он продолжил: -Аврор Долиш проболтался, что Поттера перевезут только тридцатого, вечером накануне семнадцатилетия мальчишки. Снейп улыбался. -Мой осведомитель сказал, что они планируют пустить нас по ложному следу вот вам и ложный след. Долиш явно под заклятием Запутус. Это уже не первый раз; известно, что он легко поддаётся чарам. -Уверяю вас, повелитель, по-моему, Долиш был абсолютно убеждён в том, что говорил, сказал Яксли. -Конечно, убеждён, если его запутали, сказал Снейп. Уверяю тебя, Яксли, Главное управление авроров больше не будет играть никакой роли в защите Гарри Поттера. Орден считает, что мы внедрились в Министерство. -Ну, хоть что-то Орден понял, да? сказал коренастый человек, сидевший неподалёку от Яксли. Его надсадный смешок отозвался эхом среди сидящих за столом. Вольдеморт не засмеялся. Его взгляд рассеянно поднялся вверх, остановившись на теле, медленно кружившемся над столом. Он как будто всерьёз задумался. -Повелитель, продолжал Яксли, Долиш считает, что для перевозки мальчишки будет задействован целый отряд Авроров… Вольдеморт поднял свою большую белую руку, и Яксли тут же смолк, с обидой глядя, как Вольдеморт повернулся к Снейпу. -Где они спрячут мальчишку потом? -В доме одного из членов Ордена, ответил Снейп. Как говорит мой осведомитель, Орден и Министерство обеспечили этому месту всю защиту, какую только смогли. И по-моему, повелитель, там мы его вряд ли возьмём, если, конечно, Министерство не падёт до следующей субботы. Тогда у нас был бы шанс обнаружить и обезвредить достаточно заклятий, чтобы прорваться сквозь остальные. -Ну, Яксли? обратился через стол Вольдеморт. В его красных глазках странно плясали отблески огня. Так падёт Министерство к следующей субботе? И снова все головы обернулись. Яксли расправил плечи. -Повелитель, на этот счёт у меня хорошая новость. Мне с трудом, ценой больших усилий удалось наложить на Пия Тикнесса заклятие Империус. Многие из сидевших вокруг Яксли были явно впечатлены. Его сосед Долохов, человек с вытянутым и перекошенным лицом, похлопал его по спине. -Начало положено, сказал Вольдеморт. Но Тикнесс это всего один человек. Чтобы я мог что-то предпринять, Скримджера должны окружать наши люди. Одно-единственное неудачное покушение на жизнь Министра отбросит меня далеко назад. -Верно, повелитель, но вы же знаете, что Тикнесс, как глава Департамента магического правопорядка, постоянно находится в контакте не только с самим Министром, но и с главами всех остальных департаментов Министерства. Я думаю, теперь, когда нам подконтролен такой высокопоставленный чиновник, остальных подчинить будет легко, а все они сообща могут свергнуть Скримджера. -Если только нашего друга Тикнесса не разоблачат до того, как мы обработаем остальных, заметил Вольдеморт. В любом случае, вряд ли до следующей субботы Министерство будет моим. Если в пункте назначения до мальчишки нам не добраться, нужно сделать это по пути. -И тут, повелитель, у нас преимущество, сказал Яксли, явно не оставляя попыток заслужить свою долю одобрения. Несколько наших людей уже внедрено в Департамент магического транспорта. Если Поттер аппарирует или воспользуется дымолётной сетью, мы немедленно об этом узнаем. -Не сделает Поттер ни того, ни другого, сказал Снейп. Орден избегает любых видов транспорта, подконтрольного Министерству или управляемого им. Они не доверяют ничему, что с ним связано. -Ну и отлично, отозвался Вольдеморт. Ему придётся передвигаться открыто. Так его будет намного легче схватить. И, снова взглянув на медленно поворачивающееся тело, продолжил: -Мальчишку я беру на себя. Слишком уж много с Гарри Поттером наделано ошибок. И некоторые сделал я сам. Этот Поттер до сих пор жив благодаря скорее моим ошибкам, чем своим победам. Собравшиеся за столом опасливо поглядывали на Вольдеморта: судя по выражениям лиц, каждый боялся, что и его могут обвинить в затянувшемся существовании Гарри Поттера. Но Вольдеморт, по-видимому, разговаривал скорее с собой, чем с кем-то из них, всё так же обращаясь к висевшему над ним бесчувственному телу. -Я был неосмотрителен, а потому удача и случай, эти крушители всех планов, кроме лучших, препятствовали мне. Но теперь я научен опытом. Я понимаю то, чего не понимал раньше. Убить Гарри Поттера должен именно я, и я его убью. И будто в ответ на эти слова, раздался внезапный вопль жуткий, протяжный крик страдания и боли. Многие из собравшихся за столом, вздрогнув, посмотрели вниз: звук как будто шёл у них из-под ног. -Червехвост, всё так же спокойно и задумчиво сказал Вольдеморт, не сводя взгляда с поворачивающегося наверху тела, разве я не говорил тебе, что пленница должна помалкивать? -Да, п-повелитель, охнул человечек с середины стола, согнувшийся так низко, что его стул на первый взгляд казался свободным. Теперь же он неуклюже поднялся с места и суетливо просеменил из комнаты, оставив после себя лишь странный серебристый отсвет. -Как я говорил, продолжил Вольдеморт, снова глядя в напряжённые лица своих последователей, теперь мне всё понятнее. Например, то, что мне придётся позаимствовать у одного из вас палочку, чтобы убить Поттера. На лицах сидевших вокруг отразилось лишь потрясение; с таким же успехом он мог бы объявить, что хочет позаимствовать у кого-то руку. -Добровольцев нет? спросил Вольдеморт. Ну, посмотрим-Люциус, тебе, по-моему, палочка больше не нужна. Люциус Малфой поднял глаза. При свете камина кожа его казалась желтоватой, восковой; глаза его запали и были обведены кругами. Он заговорил, и голос его был хриплым. -Повелитель? -Твоя палочка, Люциус. Мне понадобится твоя палочка. -Я… Малфой покосился на жену. Бледная, как и он сам, она неподвижно смотрела перед собой; длинные белокурые волосы неподвижно лежали на спине. Но под столом её тонкие пальцы на миг сомкнулись на его запястье. От этого прикосновения Малфой запустил руку в складки мантии, вынул палочку и передал её Вольдеморту. Тот поднял её перед собой, внимательно рассматривая. -Из чего она? -Из вяза, повелитель, прошептал Малфой. -А стержень? -Из дракона из сердечной струны дракона. -Хорошо, сказал Вольдеморт. Он вынул свою палочку и сравнил их длину. Люциус Малфой непроизвольно дёрнулся; казалось, долю секунды он ожидал, что в обмен на свою волшебную палочку он получит палочку Вольдеморта. Этот жест не ускользнул от внимания Вольдеморта, глаза которого злобно расширились. -Отдать тебе мою палочку, Люциус? Мою палочку? В массе присутствующих кто-то усмехнулся. -Я дал тебе волю, Люциус, разве этого тебе мало? Однако я заметил, что ты и твоя семья в последнее время как будто не слишком-то довольны- Моё присутствие в твоём доме чем-то тебя стесняет, Люциус? -Ничем ничем, повелитель! -Какая ложь, Люциус… Жестокий рот уже перестал двигаться, но ласковое шипение, казалось, было всё ещё слышно. И оно становилось всё громче. Пара волшебников за столом с трудом сдерживали дрожь: все услышали, как что-то тяжело проскользило по полу под столом. Вверх по креслу Вольдеморта медленно вползала огромная змея. Она всё поднималась и поднималась и наконец улеглась ему на плечи. Её шея была толщиной с человеческую ногу; её глаза с вертикальными щелями зрачков смотрели не мигая. Вольдеморт рассеянно погладил тварь своими длинными, тонкими пальцами, не сводя глаз с Люциуса Малфоя. -Почему же мне кажется, что Малфои недовольны своей участью? Разве не они столько лет заявляли, что желают моего возвращения и моего возвышения? -Конечно, повелитель, сказал Люциус Малфой. Дрожащей рукой он вытер с верхней губы пот. Мы и правда этого желали и желаем до сих пор. Сидевшая слева от него жена странно, натянуто кивнула, не глядя на Вольдеморта и змею. Сын Малфоя Драко, сидевший справа, посматривая на неподвижное тело вверху, мельком глянул на Вольдеморта и в ужасе отвернулся, не смея встретиться с ним взглядом. -Повелитель, сдавленным от волнения голосом сказала темноволосая женщина, с середины стола, принимать вас здесь, в семейном имении, честь для нас. Нет большей радости. Она сидела рядом с сестрой, темноволосая, с тяжёлыми веками так же непохожая на неё внешне, как и по осанке и манерам. Нарцисса сидела за столом напряжённая и безучастная; Беллатрикс же тянулась в сторону Вольдеморта: одни слова не могли выразить её жажду быть к нему ближе. -Нет большей радости, повторил Вольдеморт, слегка наклонив голову набок и разглядывая Беллатрикс. В твоих устах, Беллатрикс, это много значит. Она залилась краской; в глазах её стояли слёзы восторга. -Повелитель знает, что я говорю чистую правду! -Нет большей радости-даже счастливое событие, которое, я слышал, произошло на этой неделе в вашей семье? Она уставилась на него, приоткрыв рот, в явном недоумении. -Я говорю о твоей племяннице, Беллатрикс. И вашей, Люциус и Нарцисса. Она только что вышла замуж за оборотня, Рема Люпина. Вы, наверное, так горды. За столом раздался взрыв насмешливого хохота. Многие наклонились вперёд, чтобы обменяться торжествующими взглядами; некоторые ударяли кулаками по столу. Гигантская змея, недовольная таким переполохом, широко раскрыла пасть и сердито зашипела, но ликующие пожиратели смерти, радуясь унижению Беллатрикс и Малфоев, её не слышали. Лицо Беллатрикс, ещё недавно румяное от радости, покрылось уродливыми красными пятнами. -Она нам не племянница, повелитель, ответила она, перекрикивая всеобщее веселье. Мы Нарцисса и я в глаза её не видели с тех пор, как она вышла замуж за грязнокровку. Ни у кого из нас нет ничего общего ни с этим отродьем, ни с её мужьями-скотами. -А что скажешь ты, Драко? спросил Вольдеморт тихим, но явственно слышным среди свиста и насмешек голосом. Будешь сидеть с волчатами? Это развеселило собравшихся ещё больше; Драко Малфой в ужасе взглянул на отца, уставившегося в собственные колени, а потом встретился взглядом в матерью. Она едва заметно мотнула головой и снова с каменным лицом уставилась на стену напротив. -Довольно, сказал Вольдеморт, поглаживая рассерженную змею. Довольно. И смех тут же угас. -Многие из наших самых древних родословных деревьев со временем слегка заболевают, сказал он Беллатрикс, которая не дыша, умоляюще смотрела на него во все глаза. Чтобы сохранять их здоровыми, их нужно подрезать, не так ли? Отсекать те части, которые угрожают здоровью остальных. -Да, повелитель, прошептала Беллатрикс, и её глаза снова наполнились слезами благодарности. При первой же возможности! -Она у вас будет, ответил Вольдеморт. И в мире, как и в вашей семье - мы уберем поражающую нас гниль, пока не останется лишь истинная кровь… Вольдеморт поднял палочку Люциуса Малфоя, наставил её прямо на медленно поворачивающуюся фигуру, подвешенную над столом, и едва уловимо шевельнул рукой. Фигура со стоном ожила и начала рваться из невидимых пут. -Ты узнаёшь нашу гостью, Северус? спросил Вольдеморт. Снейп поднял глаза на перевёрнутое лицо. Теперь все пожиратели смерти смотрели на пленницу, как будто получили разрешение проявить любопытство. Повернувшись к камину, женщина надтреснутым голосом в ужасе произнесла: -Северус! Помоги! -А, да, сказал Снейп, а пленница снова медленно повернулась. -А ты, Драко? спросил Вольдеморт, свободной рукой поглаживая морду змеи. Драко нервно кивнул. Теперь, когда женщина проснулась, он, похоже, уже не мог на неё смотреть. -Но ты бы к ней на занятия не пошёл, сказал Вольдеморт. Для тех, кто не знает, сегодня с нами Черити Барбидж, до недавних пор преподававшая в Школе магии и волшебства Хогвартс. За столом раздался шумок понимания. Какая-то коренастая сгорбленная женщина с острыми зубами загоготала. -Да-профессор Барбидж учила детей волшебниц и волшебников всему, что касается магглов - учила, что мы с ними не такие уж и разные… Один из пожирателей смерти сплюнул на пол. Черити Барбидж снова повернулась лицом к Снейпу. -Северус-пожалуйста-пожалуйста… -Молчать, сказал Вольдеморт. Волшебная палочка Малфоя снова дёрнулась, и Черити смолкла, будто ей в рот сунули кляп. Профессор Барбидж, недовольная развращением и засорением умов детей волшебников, на прошлой неделе написала в «Ежедневный пророк»; прочувствованное послание в защиту грязнокровок. Волшебники, говорит она, должны принять этих воров своего знания и волшебства. Вырождение чистокровных волшебников, говорит профессор Барбидж, самое что ни на есть желательное явление - Её бы воля, она бы нас всех скрестила с магглами - и уж конечно с оборотнями… На этот раз не смеялся никто. Теперь в голосе Вольдеморта невозможно было не услышать гнева и презрения. Черити Барбидж в третий раз повернулась к Снейпу. Из ее глаз ей в волосы стекали слёзы. Снейп совершенно бесстрастно встретил её взгляд, и она снова медленно отвернулась. -Авада Кедавра! Зелёная вспышка осветила каждый уголок комнаты. Черити с гулким грохотом упала на стол, который задрожал и скрипнул. Несколько пожирателей смерти подскочили на стульях и отпрянули назад. Драко упал со своего на пол. -Ужин, Нагини, ласково произнёс Вольдеморт, и огромная змея, качнувшись, скользнула с его плеч на полированное дерево. Цитировать
Виталик 500 000 000 000 000 RSG Группа: Администратор Сообщений: 13693	Добавлено: 25-07-2007 12:09
	Глава вторая In Memoriam Гарри порезался до крови. Сжимая левой рукой правую и ругаясь себе под нос, он плечом открыл дверь своей комнаты. Раздался хруст раздавленного фарфора - он наступил на чашку с холодным чаем, которая стояла на полу за дверью его спальни. - Что за?.. Он огляделся - лестничная площадка дома номер четыре по Бирючиновому проезду была пуста. Наверное, эта чашка чая в представлении Дадли была остроумной ловушкой-сюрпризом. Подняв повыше свою окровавленную руку, Гарри другой рукой сгрёб осколки чашки и кинул их в мусорную корзину, и без того уже переполненную, которая едва виднелась в глубине его комнаты. Потом он побрёл в ванную, чтобы сунуть палец под кран. Так глупо, бессмысленно, невероятно досадно, что должны пройти ещё четыре дня до того, как он сможет колдовать… но приходилось признать, что с этим неровным порезом на пальце он бы всё равно не справился. Его не учили исцелять раны, и теперь он об этом задумался - особенно если учесть его ближайшие планы - пожалуй, это серьёзное упущение в магическом образовании. Взяв себе на заметку, что надо спросить у Гермионы, как это делается, он взял большой ком туалетной бумаги и промокнул чай, насколько мог, после чего вернулся в свою комнату и захлопнул за собой дверь. Гарри провёл утро, полностью разгружая свой школьный сундук в первый раз с тех пор, как собрал его шесть лет назад. В начале каждого последующего учебного года он просто вынимал верхние три четверти содержимого, а потом клал вещи обратно или заменял на новые, оставляя на дне слой всевозможного хлама: старые перья, сушёные глаза жуков, разрозненные носки, которые уже не налезали. Пару минут назад Гарри сунул руку в эту массу, почувствовал острую боль в безымянном пальце правой руки, отдёрнул её и увидел, что она вся в крови. Теперь он действовал чуть осторожнее. Снова опустившись на колени возле сундука, он пошарил на дне и после того, как извлёк старый значок, который слабо вспыхивал, по очереди показывая надписи «Поддержим СЕДРИКА ДИГГОРИ» и «ПОТТЕР ВОНЮЧКА», треснутый и потёртый вредноскоп и золотой медальон, в котором была спрятано послание с подписью Р.А.Б., нашёл наконец тот острый край, что ранил его. Он узнал его сразу. Это был двухдюймовый осколок заколдованного зеркала, которое подарил ему покойный крёстный, Сириус. Гарри отложил его в сторону и осторожно пошарил в сундуке, ища остальное, но от последнего подарка крёстного больше ничего не осталось, кроме раскрошенного стекла, осыпавшего самый нижний слой хлама сверкающей пылью. Гарри выпрямился и посмотрел в неровный осколок, которым он порезался, но не увидел там ничего - на него смотрел только один ярко-зелёный глаз его собственного отражения. Тогда он положил осколок на утренний выпуск «Ежедневного Пророка», лежавший непрочитанным на кровати, и попытался подавить внезапный прилив горестных воспоминаний, уколов сожаления и тоски, который вызвала находка разбитого зеркала, решительно взявшись за оставшийся в сундуке хлам. Ещё час понадобился ему на то, чтобы опустошить его окончательно, выбросить всё ненужное, а остальное разложить по кучам в зависимости от того, понадобится ли ему это в дальнейшем. Школьную мантию и форму для квиддича, котёл, пергамент, перья и большую часть учебников он свалил в кучу, чтобы оставить здесь. Интересно, что сделают с ними дядя с тётей; наверное, сожгут глухой ночью, как будто эти вещи - свидетельство какого-то ужасного преступления. Маггловскую одежду, плащ-невидимку, набор для зельеварения, кое-какие книги, альбом с фотографиями, что когда-то подарил ему Хагрид, пачку писем и волшебную палочку он уложил в старый рюкзак. В переднем кармане помещались карта мародёра и медальон с запиской от Р.А.Б. Медальону было отведено это почётное место вовсе не оттого, что он был ценен - в обычном смысле слова он был бесполезен - но из-за того, какой ценой он достался. Теперь осталась только изрядная кипа газет, лежавшая на письменном столе рядом с его белой совой, Хедвиг - по одной на каждый из дней, что Гарри провёл этим летом на Бирючиновом проезде. Он поднялся с пола, потянулся и направился к столу. Хедвиг не пошевелилась, когда он начал быстро просматривать газеты, одну за другой швыряя их в кучу мусора. Сова спала, а может быть, и притворялась: она сердилась на Гарри за то, что в эти дни он слишком мало выпускал её из клетки. Приближаясь к низу газетной стопки, Гарри замедлился. Он искал один конкретный номер, который пришёл, как ему помнилось, вскоре после его возвращения на Бирючиновый проезд на лето; он помнил, что там на первой странице было краткое упоминание об отставке Чарити Бербедж, преподавательницы маггловедения в Хогвартсе. Наконец он нашёл его. Открыв десятую страницу, он уселся на стул возле письменного стола и перечёл ту статью, которую искал. Элфиас Додж: В ПАМЯТЬ АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА Я познакомился с Альбусом Дамблдором, когда мне было одиннадцать лет, в день нашего первого приезда в Хогвартс. Наша взаимная склонность была, несомненно, вызвана тем, что оба мы ощущали себя изгоями. Я непродолжительно переболел драконьей оспой перед самым приездом в школу, и хотя уже не был заразен, мои оспины и зеленоватый цвет лица немногих вдохновляли на знакомство со мной. Альбус, в свою очередь, приехал в Хогвартс, обременённый невольной дурной славой. Не далее как за год до этого его отец, Персиваль, был обвинён в жестоком нападении на трёх молодых магглов, которое наделало много шума. Альбус никогда не пытался отрицать, что его отец (впоследствии умерший в Азкабане) совершил это преступление; напротив, когда я набрался смелости и спросил его, он уверил меня, что знает: отец его виновен. Помимо того раза, Дамблдор не желал говорить об этой печальной истории, хотя многие пытались вызвать его на это. Некоторые даже склонны были хвалить поступок его отца и полагали, что и Альбус такой же магглоненавистник. Они не могли ошибаться сильнее: всякий, кто знал Альбуса, подтвердит, что он никогда не проявлял ни малейших антимаггловских тенденций. В самом деле, за свою решительную поддержку прав магглов он приобрёл в последующие годы немало врагов. Однако шли месяцы, и собственная слава Альбуса начала затмевать славу его отца. К концу первого курса уже никто больше не назвал бы его сыном магглоненавистника, - нет, теперь он был ни больше ни меньше как самый блестящий ученик, какого когда-либо знала эта школа. Те из нас, кто был удостоен его дружбой, много выиграли от его примера, не говоря уже о его помощи и одобрении, на которые он всегда был щедр. Позже он признался мне, что уже тогда понял, какое великое наслаждение для него учить других. Мало того, что он завоевал все почётные награды, какие могла дать школа - скоро он уже вёл регулярную переписку с самыми выдающимися магами тех дней, среди которых Николас Фламель, прославленный алхимик, Батильда Бэгшот, знаменитый историк, и Адальберт Ваффлинг, теоретик магии. Некоторые его труды попали в научные издания, такие как «Трансфигурация сегодня», «Загвоздки заклинаний» и «Практический зельевар». Казалось, будущая карьера Дамблдора должна быть яркой и стремительной, и оставался только один вопрос: когда он станет министром магии. Хотя в позднейшие годы часто предсказывали, что он вот-вот займёт эту должность, но он никогда не мечтал о министерстве. Через три года после того, как мы начали учиться в Хогвартсе, в школу поступил брат Альбуса, Аберфорт. Они были непохожи: Аберфорт был далёк от учёности и, в отличие от Альбуса, больше любил решать споры на дуэли, чем в аргументированном споре. Было бы, однако, вовсе неверно предполагать, как это делают некоторые, что между братьями не было дружбы. Они уживались настолько мирно, насколько это было возможно для двух столь разных мальчиков. Отдавая справедливость Аберфорту, следует признать, что жизнь в тени Альбуса никак нельзя было назвать совершенно приятной. Дружба с ним заключала в себе постоянный риск того, что он вечно будет затмевать тебя, и для брата дело обстояло ничуть не лучше. Когда мы с Альбусом окончили Хогвартс, мы собирались вместе отправиться в путешествие по миру, как было тогда принято, посещать и наблюдать волшебников разных стран, а потом заняться каждый своей карьерой. Но несчастье нарушило наши планы. В самый канун нашего путешествия умерла мать Альбуса, Кендра, оставив Альбуса главой семьи и её единственным кормильцем. Я отложил свой отъезд настолько, чтобы отдать Кендре последнюю дань на погребении, а потом отправился в путь, который теперь мне предстояло проделать одному. Не могло быть и речи о том, чтобы Альбус отправился со мной, когда на нём оставались младший брат и сестра, а денег было совсем мало. То было время в нашей жизни, когда мы общались меньше всего. Я писал Альбусу, расписывая, возможно, бестактно, чудеса моего путешествия, начиная с химер в Греции, от которых я ускользал с риском для жизни, и заканчивая экспериментами египетских алхимиков. Его письма мало что говорили мне о его повседневной жизни, которая, как я догадывался, была удручающе скучна для столь блестящего волшебника. Захваченный впечатлениями, с ужасом я узнал, когда год моих странствий близился к концу, что семью Дамблдора постигла ещё одна трагедия: смерть его сестры Арианы. Хотя Ариана уже давно была слаба здоровьем, удар этот, последовавший так скоро после утраты матери, глубоко поразил обоих братьев. Все, кто был близок Альбусу - а я считаю себя принадлежащим к числу этих счастливцев - согласны, что смерть Арианы и то, как Альбус её пережил, ощущая свою личную ответственность за неё (хотя его вины, разумеется, тут не было), навсегда оставили на нём свой след. Я возвратился домой и нашёл молодого человека, который перенёс страдания впору человеку гораздо более взрослому. Альбус стал сдержаннее, чем раньше, и почти утратил свою беззаботность. Вдобавок ко всем его несчастьям, потеря Арианы привела не к возрождению близости, но к отчуждению между Альбусом и Аберфортом. (Со временем оно пройдёт - в позднейшие годы они вновь наладили отношения, которые стали если не близкими, то, безусловно, сердечными.) Однако с той поры он редко заговаривал о своих родителях и Ариане, и его друзья усвоили, что о них не следует упоминать. Пусть другие живописуют триумфы следующих лет. Бесчисленные вклады Дамблдора в копилку магического знания, в том числе его открытие двенадцати способов применения крови дракона, послужат будущим поколениям, как и мудрость, которую он выказывал в многочисленных судебных решениях, будучи верховным магом Визенгамота. И до сих пор говорят, что ни одна волшебная дуэль не может сравниться с той, что была между Дамблдором и Гриндельвальдом в 1945 году. Те, кто был при этом, описывали, какой ужас и трепет они испытывали, глядя, как бьются эти два непревзойдённых чародея. Победа Дамблдора и её последствия для волшебного мира считаются поворотным моментом в магической истории, сравнимым с введением Международного Устава секретности или падением Того-Кого-Нельзя-Называть. Альбус Дамблдор никогда не был гордым или тщеславным; он умел найти достоинства в каждом, каким бы тот ни казался жалким или незначительным, и я думаю, что ранние утраты наделили его великой человечностью и состраданием. Я не могу выразить, как мне будет не хватать его дружбы, но моя потеря ничто в сравнении с потерей волшебного мира. То, что он был самым любимым и вселявшим вдохновение из всех директоров Хогвартса - вне всяких сомнений. Он умер так же, как жил: вечно трудившийся ради высшего блага и до последней минуты всё так же готовый протянуть руку мальчику с драконьей оспой, как в тот день, когда мы впервые встретились. Гарри окончил читать, но всё не отрывал взгляда от фотографии, сопровождавшей некролог. На лице Дамблдора была знакомая добрая улыбка, но когда он взглядывал поверх своих очков-полумесяцев, создавалось впечатление, что он даже с газетного листа просвечивает Гарри словно рентгеном, и грусть смешалась в нём с чувством унижения. Он думал, что неплохо знает Дамблдора, но после того, как прочёл этот некролог, он вынужден был признать, что едва ли вообще знал его. Он ни разу не пытался представить Дамблдора в детстве или юности, как будто тот сразу появился на свет таким, каким помнил его Гарри - старым, почтенным и седовласым. Представить Дамблдора подростком было попросту дико, всё равно что пытаться вообразить глупую Гермиону или добродушного взрывохвостого хлопстера. Ему никогда не приходило в голову спросить Дамблдора о его прошлом. Разумеется, это показалось бы странным, даже дерзким, но ведь, в конце концов, каждый знал, что Дамблдор сражался в той легендарной дуэли с Гриндельвальдом, а Гарри и не подумал спросить Дамблдора, как это было, и о других его знаменитых достижениях тоже. Нет, они всегда говорили только о нём, Гарри - о прошлом Гарри, о будущем Гарри, о планах Гарри… а теперь Гарри казалось, несмотря на то, что его будущее казалось таким опасным и неопределённым, что он упустил невозвратимые возможности, не расспросив Дамблдора побольше о нём самом. И неважно, что единственный личный вопрос, который он задал своему директору, был также и единственным, на который, как он подозревал, Дамблдор не ответил откровенно: «А что видите вы, когда смотрите в это зеркало?» «Я? Я вижу, как держу в руках пару толстых шерстяных носков». После недолгого раздумья Гарри вырвал некролог из «Пророка», аккуратно сложил и сунул его в первый том учебника «Практическая защитная магия и её применение против тёмных сил». Потом он бросил остаток газеты на гору хлама, повернулся и посмотрел на свою комнату. Здесь стало гораздо опрятнее. Единственное, что осталось не на месте — сегодняшний «Ежедневный Пророк», по-прежнему валявшийся на кровати, и на нём осколок разбитого зеркала. Гарри прошёл через комнату, скинул кусок зеркала с сегодняшнего «Пророка» и развернул газету. Когда рано утром он забирал её, свёрнутую в трубку, у совы-разносчицы, он едва глянул на заголовок и отбросил газету, увидев, что там ничего не говорится о Вольдеморте. Гарри не сомневался, что Министерство полагается на «Пророк» в замалчивании новостей о Вольдеморте. Поэтому он только сейчас заметил, что кое-что пропустил. На первой странице внизу был мелкий заголовок над фотографией Дамблдора, который быстро шагал куда-то, вид у него был встревоженный: ДАМБЛДОР: НАКОНЕЦ-ТО ПРАВДА? На будущей неделе выходит в свет шокирующая история порочного гения, которого многие считают величайшим волшебником своего поколения. Развенчивая популярный образ безмятежного седобородого мудреца, Рита Вритер раскрывает разрушенное детство, преступную юность, вражду длиной в жизнь и постыдные тайны, которые Дамблдор унёс с собой в могилу. ПОЧЕМУ тот, кому пророчили стать министром магии, довольствовался всего лишь должностью директора школы? КАКОВА была истинная цель тайной организации, известной под названием Орден Феникса? КАК на самом деле Дамблдор встретил свой конец? Ответы на эти и многие другие вопросы раскрываются в новой сенсационной биографии «Жизнь и ложь Альбуса Дамблдора», автор - Рита Вритер. Читайте эксклюзивное интервью Берри Брейтуэйт на странице 13. Гарри стремительно раскрыл газету и отыскал страницу тринадцать. Статью увенчивала фотография, изображавшая ещё одно знакомое лицо: женщина в очках, украшенных драгоценными камнями, с тщательно уложенными завитками белокурых волос оскалила зубы, явно подразумевая под этим улыбку победителя, и махала ему кончиками пальцев. Прилагая все усилия, чтобы не смотреть на это мерзкое зрелище, Гарри начал читать. В жизни Рита Вритер гораздо мягче и приветливее, чем может показаться из её известных своей беспощадностью словесных портретов. Встретив меня в прихожей своего уютного дома, она ведёт меня прямиком на кухню, где меня ждёт чашка чая, кусок кекса, ну и само собой разумеется, дымящийся котёл самых свежих сплетен. - Да, конечно, Дамблдор - просто мечта для биографа, - говорит Вритер. - Такая долгая, насыщенная жизнь. Я уверена, что моя книга будет первой из очень, очень многих. Вритер, безусловно, сделала быстрый старт. Книга в девятьсот страниц была завершена всего за четыре недели, считая от загадочной смерти Дамблдора в июне. Я спросила её, как ей удалось поставить этот рекорд скорости. - Ну, когда работаешь журналистом так же долго, как я, придерживаться жёсткого графика становится второй натурой. Я знала, что волшебный мир жаждет узнать всю историю, и хотела быть первой, кто удовлетворит эту жажду. Я упоминаю о недавних, широко растиражированных замечаниях Элфиаса Доджа, особого консультанта Визенгамота и старинного друга Альбуса Дамблдора, будто бы «в книге Вритер меньше фактов, чем на карточке от шоколадной лягушки». Вритер со смехом откидывает голову. - Славный Доджи! Я, помнится, пару лет назад брала у него интервью о правах русалок, дай бог ему здоровья. Совсем из ума выжил - ему, похоже, казалось, что мы сидим на дне озера Уиндермир, всё твердил мне, чтобы я остерегалась форели. И всё же обвинения в неточности со стороны Элфиаса Доджа получили отклик во многих местах. Действительно ли Вритер считает, что четырёх коротких недель достаточно, чтобы собрать полную картину долгой и удивительной жизни Дамблдора? - Ах, милая, - широко улыбается Вритер, ласково похлопывая меня по костяшкам пальцев, - вы не хуже меня знаете, сколько можно раздобыть сведений, когда у тебя есть тугой мешок галеонов, славное острое прытко пишущее перо и когда ты отказываешься слышать слово «нет»! Да люди и так в очередь вставали, чтобы облить грязью Дамблдора. Не все, знаете ли, считали его таким уж замечательным - он наступил на мозоль многим важным особам. И старине Доджи-До пора бы попридержать своих гиппогрифов, потому что я добралась до такого источника, за который многие журналисты отдали бы свои палочки - человека, который никогда прежде не выступал публично и который был близок к Дамблдору в самое бурное и беспокойное время его юности. Предварительная широкая огласка биографии, написанной Вритер, определённо заставляет предположить, что в ней припасено немало потрясений для тех, кто верит в то, что Дамблдор вёл безупречную жизнь. Я спрашиваю, какие самые большие сюрпризы из тех, что она преподносит? - Нет-нет, даже не думайте. Бетти, я не собираюсь выдавать всё самое интересное, пока никто не купил книгу! - смеётся Вритер. - Но могу обещать, что всякого, кто до сих пор думает, что Дамблдор был такой же белый и пушистый, как его борода, ждёт суровое пробуждение! Скажем, к примеру, что никому из тех, кто слышал его гневные речи против Сами-Знаете-Кого, и во сне бы не приснилось, что в молодости он и сам баловался тёмными силами! И этот волшебник, который все последние годы призывал к терпимости, сам раньше не был таким уж либеральным! Да, у Альбуса Дамблдора чрезвычайно туманное прошлое, уж не говоря о его весьма подозрительной семейке, которую он так старательно скрывал. Я спрашиваю Вритер, имеет ли она в виду брата Дамблдора, Аберфорта, обвинённого Визенгамотом за злоупотребление магией, что вызвало небольшой скандал пятнадцать лет назад. - О, Аберфорт - всего лишь вершина навозной кучи, - смеётся Вритер. - Нет-нет, я говорю кое о чём похуже братца-любителя повалять дурака с козлами, и даже хуже, чем папаша, калечащий магглов - да и всё равно Дамблдор не мог ничего скрывать об этих двоих, они оба были осуждены Визенгамотом. Нет, меня заинтересовали мать и сестра, и, копнув поглубже, я нашла настоящее гнездо мерзости - но, как я уже говорила, подробностей вам придётся подождать, это главы с девятой по двенадцатую. Всё, что могу сказать сейчас: неудивительно, что Дамблдор никогда не рассказывал о том, как ему сломали нос. Если отвлечься от семейных тайн, не отрицает ли Вритер блестящий ум, благодаря которому Дамблдор сделал столько магических открытий? - Мозги у него были, - признаёт она, - хотя сейчас многие сомневаются, действительно ли можно приписывать ему заслуги за все его предполагаемые достижения. Как рассказывается у меня в шестнадцатой главе, Айвор Диллонсби утверждает, что сам уже открыл восемь способов применения крови дракона, когда Дамблдор «позаимствовал» его записи. Цитировать
Виталик 500 000 000 000 000 RSG Группа: Администратор Сообщений: 13693	Добавлено: 25-07-2007 12:11
	Я позволяю себе заметить, что нельзя всё же отрицать важности некоторых достижений Дамблдора. А как же его знаменитая победа над Гриндельвальдом? - О, прекрасно, я рада, что вы упомянули Гриндельвальда, - отвечает Вритер с такой дразнящей улыбкой. - Боюсь, те, кто готов прослезиться по поводу потрясающей победы Дамблдора, должны приготовиться к взрыву бомбы - или, может быть, навозной бомбы? Дело и вправду грязное. Скажу одно: не будьте так уверены, что там и вправду была потрясающая, легендарная дуэль. Когда люди прочитают мою книгу, возможно, им придётся сделать вывод, что Гриндельвальд попросту наколдовал из кончика волшебной палочки белый платочек и тихо удалился! Вритер отказывается выдавать что-то ещё на эту интригующую тему, так что вместо этого мы переключаемся на отношения, которые, безусловно, привлекут внимание читателей как ничто другое. - Да-да, - поясняет Вритер, энергично кивая, - я посвящаю целую главу всем этим отношениям Поттера и Дамблдора. Их называли нездоровыми, даже дурными. Опять-таки вашим читателям придётся купить книгу, чтобы узнать всю историю, но нет сомнений, что Дамблдор проявлял неестественный интерес к Поттеру с самого начала. Вправду ли это было в интересах мальчика - это мы ещё узнаем. Конечно, ни для кого не секрет, что Поттеру выдалась нелёгкая юность. Я спрашиваю, общается ли до сих пор Вритер с Гарри Поттером, у которого она взяла такое великолепное интервью в прошлом году - сенсационная статья, где Поттер эксклюзивно рассказал о своей вере в то, что Сами-Знаете-Кто вернулся. - О да, мы стали намного ближе, - отвечает Вритер. - У бедного Поттера мало настоящих друзей, и мы с ним познакомились в момент труднейших испытаний в его жизни, во время Турнира трёх волшебников. Я, вероятно, единственная из всех людей на земле, кто может утверждать, что знает настоящего Гарри Поттера. И тут мы подходим прямиком к тем многочисленным слухам, что ходят до сих пор насчёт последних часов жизни Дамблдора. Верит ли Вритер, что Поттер был там, когда умер Дамблдор? - Ну, слишком много я рассказывать не хочу - всё это есть в книге - но свидетели в замке Хогвартс видели, как Поттер убегал оттуда через какие-то секунды после того, как Дамблдор упал или, может быть, спрыгнул, или его столкнули. Позже Поттер давал показания против Северуса Снейпа, человека, к которому он питал печально известную неприязнь. Всё ли было так, как кажется? Это предстоит решить волшебному сообществу – после того, как они прочитают мою книгу. На этой интригующей ноте я прощаюсь. Нет никаких сомнений, что из-под пера Вритер вышел моментальный бестселлер. Вполне возможно, что толпы почитателей Дамблдора сейчас дрожат от страха перед тем, что скоро откроется об их кумире. Гарри дошёл до конца статьи, но продолжал бессмысленно пялиться на страницу. Отвращение и ярость поднимались в нём, как рвота; он скомкал газету и со всей силы швырнул в стену, после чего она присоединилась к прочему хламу, наваленному вокруг переполненной мусорной корзины. Он принялся шагать по комнате, ничего не видя вокруг, он выдвигал пустые ящики, хватал книги и снова клал их в те же стопки, едва сознавая, что делает, а в голове звучали случайные фразы из статьи Риты: «…посвящаю целую главу всем этим отношениям Поттера и Дамблдора… их называли нездоровыми, даже дурными... в молодости он и сам баловался тёмными силами... я добралась до такого источника, за который многие журналисты отдали бы свои палочки...» - Враньё! - заорал Гарри и увидел в окно, как сосед, собиравшийся снова запустить свою газонокосилку, испуганно поднял голову. Гарри напряжённо сел на кровать. Отбитый кусок зеркала ускользнул от него в сторону, он подобрал его снова и стал вертеть в руках, и думал, думал о Дамблдоре и о грязной лжи, которой обливала его Рита Вритер... Ослепительная голубая вспышка! Гарри замер, его порезанный палец опять соскользнул по неровному краю зеркала. Ему показалось, это точно. Он быстро глянул через плечо назад, но стена была тошнотворного персикового цвета, выбранного тётей Петунией - там не было ничего голубого, что могло бы отразиться в зеркале. Он снова вгляделся в осколок зеркала и ничего не увидел, на него смотрел только его собственный ярко-зелёный глаз. Ему показалось, иначе объяснить нельзя; показалось, потому что он думал о покойном директоре. Если он и был в чём-то уверен, так это в том, что на него никогда больше не обратится пронзительный взгляд ярких голубых глаз Альбуса Дамблдора. http://wladgrabowskij.clan.su/forum/28 Цитировать
Виталик 500 000 000 000 000 RSG Группа: Администратор Сообщений: 13693	Добавлено: 27-07-2007 10:09
	Глава третья До свидания, Дурсли Хлопнула входная дверь, и звук эхом отозвался на втором этаже. Раздался крик: «Эй! Ты!» К Гарри так обращались уже шестнадцать лет, так что у него не возникло ни малейшего сомнения, кого звал его дядя; тем не менее, Гарри откликнулся не сразу. Он все еще заворожено смотрел на осколок зеркала, в котором, как ему показалось на долю секунды, он увидел глаза Дамблдора. И только когда дядя Вернон завопил «МАЛЬЧИШКА!», Гарри мелено поднялся с кровати и пошел к двери, остановившись на пути, чтобы положить осколок в рюкзак с вещами, которые он хотел забрать с собой. - Ты заставил себя ждать! - прорычал Вернон Дурсли, когда Гарри появился на лестнице. - Спускайся. Я хочу поговорить с тобой! Гарри неспешно спустился, засунув руки глубоко в карманы джинсов. Окинув взглядом гостиную, он обнаружил там всех трех Дурслей. Они были одеты для отъезда: дядя Вернон в светло-коричневую куртку на молнии, а Дадли - двоюродный брат Гарри, громадный, крепкий и светловолосый - в кожаный пиджак. - Да? - спросил Гарри. - Сядь, - скомандовал дядя Вернон. Гарри поднял брови. - Пожалуйста! - добавил дядя Вернон, поморщившись, будто это слово царапало горло. Гарри сел. Ему казалось, он знал, что его ждет. Дядя начал ходить взад-вперед по комнате, тетя Петуния и Дадли встревожено следили за ним. Большое багровое лицо дяди Вернона было перекошено от сосредоточенности. Наконец, он остановился напротив Гарри и заговорил. - Я передумал, - сказал он. - Какая неожиданность, - отозвался Гарри. - Не смей разговаривать подобным тоном… - пронзительным голосом начала тетя Петуния, но дядя Вернон замахал на нее рукой, и она замолчала. - Это все полный вздор, - сказал дядя Вернон, мрачно глядя на Гарри своими поросячьими глазками. - Я принял решение, что не верю ни единому слову. Мы остаемся дома, мы никуда не едем. Гарри взглянул на дядю со смешанным чувством раздражения и забавы. Вернон Дурсли менял свое решение каждый день в течение четырех недель, в зависимости от настроения укладывая вещи в машину, вынимая их оттуда и снова укладывая. Гарри очень понравилось, когда дядя Вернон, не зная, что Дадли положил в свой чемодан гантели, попытался засунуть его в багажник и рухнул под тяжестью, вскрикнув от боли и ругаясь, на чем свет стоит. - По твоим словам, - сказал Вернон Дурсли, снова начав ходить по гостиной, - мы - Петуния, Дадли и я - под угрозой. От… от… - От таких, как я, верно? - подсказал Гарри. - Ну, так я не верю, - повторил дядя Вернон, снова остановившись напротив Гарри. - Я полночи не спал и все обдумал, и я считаю, что это все заговор, чтобы завладеть домом. - Домом? - повторил Гарри. - Каким домом? - Этим домом! - вскрикнул дядя Вернон, и на его лбу начала пульсировать жилка. - Нашим домом! Цены на местную недвижимость растут на глазах! Ты хочешь убрать нас с пути, а потом - фокус-покус! - и прежде чем мы успеем опомниться, все документы будут на твое имя и… - Вы в своем уме? - резко спросил Гарри. - Заговор, чтобы завладеть домом? Вы и правда так глупы, как выглядите? - Не смей..! - взвизгнула тетя Петуния, но дядя Вернон снова замахал на нее руками; похоже, выпады против его внешности были несравнимы с той опасностью, которую он заметил. - Если вы не забыли, - сказал Гарри, - у меня уже есть один дом. Мне его завещал крестный. Так что зачем мне еще один? Ради счастливых воспоминаний? Наступила тишина. Гарри подумал, что он впечатлил дядю таким доводом. - Ты утверждаешь, - сказал дядя Вернон, опять начав ходить туда-сюда, - что этот Лорд-как-его-там… - Вольдеморт, - раздраженно сказал Гарри, - и мы обсуждали это с вами уже сотню раз. Я не утверждаю, это правда. Дамблдор говорил вам в прошлом году, и мистер Кингсли, и мистер Уизли… Вернон Дурсли сердито повел плечами; и Гарри догадался, что тот пытался отгородиться от воспоминаний о неожиданном визите двух волшебников, произошедшем через несколько дней после начала летних каникул. Появление Кингсли Кандаболта и Артура Уизли на пороге дома стало для Дурслей весьма неприятным потрясением. Гарри все же пришлось признать, что после того, как однажды мистер Уизли разрушил полгостиной, вряд ли можно было рассчитывать, что его приход обрадует дядю Вернона. - Кингсли и мистер Уизли тоже вам все объяснили, - безжалостно продолжил Гарри. - Когда мне исполнится семнадцать, защитные чары, которые охраняют меня, разрушатся, а это подвергнет опасности не только меня, но и вас. Орден уверен, что Вольдеморт будет искать вас, либо для того, чтобы под пытками выведать у вас, где я нахожусь, либо потому что он решит, что если он захватит вас в заложники, то я приду вас спасать. Дядя Вернон и Гарри взглянули друг другу в глаза. Гарри был уверен, что они оба подумали об одном и том же. Затем дядя Вернон продолжил свой путь по комнате, а Гарри договорил: - Вам нужно скрыться, и Орден хочет помочь. Вам предлагают серьезную защиту, самую лучшую, какая есть. Дядя Вернон ничего не ответил, но продолжил мерить шагами гостиную. Солнце за окном низко висело над зелеными изгородями. Газонокосилка соседа снова заглохла. - Мне казалось, есть какое-то Министерство магии? - резко спросил Вернон Дурсли. - Да, - удивленно ответил Гарри. - Тогда почему они не могут защитить нас? Мне кажется, что поскольку мы являемся пострадавшими, не повинными ни в чем, кроме того, что дали приют человеку, на которого охотятся, то нам полагается защита правительства! Гарри засмеялся, он ничего не мог с собой поделать. Возложить надежды на государственное учреждение даже из того мира, который он презирал и которому не верил, - в этом был весь дядя Вернон. - Вы слышали, что сказали мистер Уизли и Кингсли, - ответил Гарри. - Мы думаем, что в Министерство проникли люди Вольдеморта. Дядя Вернон прошелся к камину и обратно, дыша так тяжело, что его пышные черные усы колыхались на лице, все еще багровом от сосредоточенности. - Хорошо, - сказал он, снова остановившись напротив Гарри. - Хорошо, предположим ради разговора, что мы принимаем эту защиту. Я все еще не понимаю, почему этот парень - Кингсли - не может охранять нас. У Гарри получилось не закатывать глаза, но с трудом. Этот вопрос тоже задавали раз десять. - Как я вам уже говорил, - процедил он сквозь зубы, - Кингсли защищает министра магг… то есть премьер-министра. - Точно - он лучший! - воскликнул дядя Вернон, показывая на выключенный телевизор. Дурсли заметили Кингсли в новостях, когда тот шел рядом с премьер-министром магглов во время визита в больницу. Это, а также то, что Кингсли научился одеваться, как маггл, не говоря о чем-то определенно успокаивающим в его глубоком голосе и неспешной речи, заставили Дурсли проникнуться к Кингсли некой симпатией, которой они никогда не испытывали ни к одному волшебнику. Они просто не видели его с серьгой в ухе. - Так что он уже занят, - сказал Гарри. - Но Гестия Джонс и Дедал Диггль более чем готовы взяться за это поручение… - Если бы мы хотя бы взглянули на их резюме… - начал дядя Вернон, но терпение Гарри было исчерпано. Поднявшись, он подошел к дяде, в свою очередь, показывая на телевизор. - Эти несчастные случаи вовсе не несчастные случаи - все эти обвалы, и взрывы, и поезда, сошедшие с рельсов, и все, что произошло с тех пор, как мы в последний раз смотрели новости. Люди исчезают и гибнут, а за всем этим - Вольдеморт. Я говорил вам тысячу раз: он убивает магглов ради забавы. Даже туман - он из-за дементоров, а если вы не помните, что это, спросите вашего сына! Руки Дадли судорожно взметнулись ко рту. Но под взглядом родителей и Гарри он медленно опустил их и спросил: «Их… больше?» - Больше? - засмеялся Гарри. - Больше, чем те два, которые напали на нас, ты это имеешь в виду? Конечно, их сейчас сотни, может, тысячи, раз они питаются страхом и отчаянием… - Хорошо, хорошо! - взорвался дядя Вернон. - Убедил… - Надеюсь, - сказал Гарри, - потому что как только мне исполнится семнадцать, они все: Пожиратели смерти, дементоры, может быть, даже инферии - то есть заколдованные темным волшебником трупы - смогут найти вас и наверняка нападут на вас. А если вы вспомните, как хотели в последний раз скрыться от волшебников, то, я думаю, вы согласитесь, что вам нужна помощь. В наступившей минутной тишине раздалось призрачное эхо из далеких лет, когда Хагрид выбил дверь старой лачуги. Тетя Петуния смотрела на дядю Вернона; Дадли уставился на Гарри. Наконец дядя Вернон выпалил: «А как на счет моей работы? Как на счет учебы Дадли? Не думаю, что такие вещи что-то значат для кучки тунеядцев-волшебников… - Вы, что, не понимаете? - заорал Гарри. - Они будут вас пытать, а потом убьют, как убили моих родителей! - Пап, - громким голосом сказал Дадли, - пап… Я пойду с людьми из этого Ордена. - Дадли, - произнес Гарри, - в первый раз в жизни ты сказал что-то умное. Он знал, что бой выигран. Если Дадли испугался так, что готов был принять помощь Ордена, его родители не оставят его. О том, чтобы быть разлученными с их Даддикинсом, не могло быть и речи. Гарри взглянул на часы на каминной полке. - Они будут здесь где-то через пять минут, - сказал он и, так и не дождавшись ответа, вышел из комнаты. На предстоящее расставание - скорее всего, навсегда - с тетей, дядей и двоюродным братом Гарри смотрел достаточно весело, но в воздухе все-таки витала некая неловкость. Что говорят друг другу после шестнадцати лет взаимной неприязни? Вернувшись в спальню, Гарри бесцельно повертел в руках рюкзак, а затем пропихнул Хедвиге в клетку пару орехов для сов. Они с глухим стуком упали на дно, но Хедвига не обратила на них никакого внимания. - Мы скоро уедем, правда, скоро, - сказал ей Гарри. - И тогда ты снова сможешь полетать. Позвонили в дверь. Гарри замешкался, а потом выбежал из комнаты и спустился вниз по лестнице. Было бы слишком ожидать, что Гестия и Дедал поладят с Дурслями без посторонней помощи. - Гарри Поттер! - взволнованно пропищал голос, стоило Гарри открыть дверь; крошечный человечек в лиловом цилиндре склонился перед ним в глубоком поклоне. - И снова, какая честь! - Спасибо, Дедал, - сказал Гарри, слабо и смущенно улыбнувшись темноволосой Гестии. - Так здорово, что вы согласились помочь… Они вот, мои тетя, дядя и двоюродный брат… - Добрый вам день, родственники Гарри Поттера! - счастливо воскликнул Дедал, входя в гостиную большими шагами. По виду Дурслей было ясно, что они совсем не счастливы от подобного обращения; Гарри почти ожидал, что они снова передумают. При виде ведьмы и волшебника Дадли съежился и подошел поближе к матери. - Вижу, вы уже собрались и готовы ехать. Отлично! План, как уже говорил вам Гарри, прост, - сказал Дедал, вынимая из жилетки карманные часы и внимательно смотря на них. - Мы уедем до отъезда Гарри. Из-за опасности использования магии в вашем доме - так как Гарри еще не достиг совершеннолетия и это может дать Министерству повод арестовать его - мы отъедем, скажем, миль на десять, а потом дизаппарируем в безопасное место, которое мы подыскали для вас. Вы же знаете, как водить машину, я полагаю? - Дедал вежливо уточнил у дяди Вернона. - Знаю, как..? Конечно, я, черт возьми, знаю, как водить машину! - выплюнул дядя Вернон. - Вы очень умны, сэр, очень умны! Лично я бы голову сломал на этих кнопочках и ручках, - сказал Дедал. Ему явно казалось, что он польстил Вернону Дурсли, который все больше разочаровывался в предложенном ему плане с каждым новым словом Дедала. - Даже водить не умеет, - еле слышно пробормотал он, и его усы возмущенно всколыхнулись, но, к счастью, ни Дедал, ни Гестия его не услышали. - Ты, Гарри, - продолжил Дедал, - подождешь своей охраны. План несколько изменился… - Что вы имеете в виду? - тотчас спросил Гарри. - Я думал, придет Грюм и переправит меня при помощи примыкающей аппарации? - Не может, - обрывисто сказала Гестия. - Грюм объяснит. Дурсли, слушавшие весь разговор с выражением полного непонимания на лицах, подпрыгнули, когда чей-то громкий голос проскрежетал: «Поторапливайся!» Гарри оглядел всю комнату, пока не понял, что голос шел из карманных часов Дедала. - Совершенно верно, у нас плотное расписание, - кивнул часам Дедал и засунул их обратно в жилетку. - Мы пытаемся сделать так, чтобы твое отправление из дома совпало с дизаппарированием твоей семьи, Гарри, и таким образом, чары пропадут в тот момент, когда вы все будете направляться в безопасное место. - Он повернулся к Дурслям. - Что ж, мы собрались и готовы ехать? Ему на это никто ничего не ответил. Дядя Вернон все еще с ужасом глядел на оттопыренный карман на жилетке Дедала. - Наверное, нам следует подождать в прихожей, Дедал, - пробормотала Гестия. Они явно чувствовала, что будет бестактно оставаться в комнате, пока Гарри и Дурсли говорят друг другу последнее нежное «прощай» и, возможно, плачут. - Не надо, - пробормотал Гарри. Дядя Вернон все объяснил, громко сказав: - Ну что ж, тогда до свиданья, парень. Он поднял руку, чтобы пожать руку Гарри, но в последний момент, похоже, понял, что не в силах это сделать, и просто сжал кулак и начал качать им туда-сюда, как метрономом. - Готов, Диди? - спросила Петуния, суетливо проверяя, хорошо ли закрыта ее сумочка, чтобы не смотреть на Гарри. Дадли не ответил, но остался стоять со слегка приоткрытым ртом, слегка напомнив Гарри гиганта Граупа. - Пошли тогда, - сказал дядя Вернон. Он уже почти дошел до двери гостиной, когда Дадли пробормотал: «Я не понимаю». - Что ты не понимаешь, пупсик? - спросила Петуния, взглянув на сына. Дадли поднял толстый, похожий на кусок ветчины палец и указал им на Гарри. - Почему он не едет с нами? Дядя Вернон и тетя Петуния замерли и уставились на Дадли, будто он только что изъявил желание стать балериной. - Что? - громко переспросил дядя Вернон. - Почему он тоже не едет? - спросил Дадли. - Ну, он… не хочет, - сказал дядя Вернон, обернулся и, окинув Гарри мрачным взором, добавил. - Ты же не хочешь, верно? - Не испытываю ни малейшего желания, - ответил Гарри. - Вот, пожалуйста, - сказала дядя Вернон Дадли. - А теперь поторапливайся, мы уезжаем. Дядя Вернон решительно вышел из комнаты. Они услышали, как открылась входная дверь, но Дадли не сдвинулся с места, и, сделав несколько неуверенных шагов, тетя Петуния тоже остановилась. - Что на этот раз? - прорычал дядя Вернон, снова появляясь в дверях. Казалось, что Дадли бьется с идеями, которые слишком сложно выразить словами. Через несколько секунд откровенно болезненной внутренней борьбы он произнес: «Куда же он пойдет?» Тетя Петуния и дядя Вернон взглянули друг на друга. Было ясно, что Дадли их пугал. Гестия Джонс нарушила наступившую тишину. - Но… вы же должны знать, куда едет ваш племянник? - растерянно спросила она. - Конечно, знаем, - ответил Вернон Дурсли. - Он едет с такими, как вы, не так ли? Ладно, Дадли, пошли садиться в машину, ты слышал, что тебе сказали, мы торопимся. И снова дядя Вернон решительно пошел ко входной двери, однако Дадли не последовал за ним. - Едет с такими, как мы? Гестия выглядела возмущенной. Гарри уже сталкивался с такой реакцией: ведьм и колдунов ошеломляло, что самых близких оставшихся родственников знаменитого Гарри Поттера так мало заботила его судьба. - Все нормально, - успокоил ее Гарри. - Это не важно, честно. - Не важно? - намного громче повторила Гестия. - Неужели эти люди не понимают, что ты пережил? Не понимают, какой опасности ты подвергаешься? Какое особое место ты занимаешь в сердцах тех, кто борется против Вольдеморта? - Э-э-э… нет, не понимают, - ответил Гарри. - Они считают меня хламом, но я уже привык, на самом деле… - Я не считаю тебя хламом. Если бы Гарри не видел, как двигаются губы Дадли, он бы не поверил тому, что услышал. Но поскольку все так и было, он удивленно смотрел на Дадли, пока не признал, что это все-таки сказал его двоюродный брат; к тому же, Дадли покраснел. Гарри и сам смутился и был изумлен. - Ну… э-э-э… спасибо, Дадли. И снова показалось, что Дадли схватился со слишком глубокими для выражения мыслями, в конце концов, он промямлил: «Ты спас мне жизнь». - Не совсем, - сказал Гарри. - Дементоры забрали бы твою душу, а не жизнь. Он с любопытством взглянул на своего двоюродного брата. Они практически не сталкивались ни этим летом, ни предыдущим, так как Гарри приезжал на Бирючиновый проезд на очень короткое время и в основном сидел в своей комнате. Сейчас же Гарри вдруг озарило, что чашка холодного чая, на которую он наступил сегодня утром, вовсе не была ловушкой. И хотя он был очень растроган, он ощутил облегчение, что Дадли исчерпал силы, чтобы выражать свои чувства. Пару раз открыв рот, Дадли еще сильнее покраснел и погрузился в молчание. Тетя Петуния расплакалась. Гестия Джонс взглянула на нее с одобрением, которое сменилось отвращением, когда тетя Петуния подбежала к Дадли, а не к Гарри, и обняла его. - Так ми-и-ило, Дадличек! - сказала она, плача на его необъятной груди. - Такой с-сладкий мальчик… говорит с-спаси-и-ибо… - Но он вовсе не сказал спасибо, - возмутилась Гестия. - Он просто сказал, что не считает Гарри хламом! - Да, но из уст Дадли это почти как признание в любви, - сказал Гарри, разрываясь между раздражением и желанием рассмеяться над тетей Петунией, все еще хватающейся за Дадли, будто тот вынес Гарри из горящего дома. - Вы едете или нет? - взревел дядя Вернон, опять появляясь в дверях гостиной. - Я думал, у нас плотное расписание. - Да-да, так и есть, - отозвался Дедал Диггль, смотревший на произошедший обмен чувствами с легким смущением, но теперь взявший себя в руки. - Нам действительно пора уходить. Гарри… Он подбежал к Гарри и крепко схватил его ладонь обеими руками. - …удачи. Надеюсь, мы снова встретимся. Надежда колдовского мира лежит на тебе. - Ой, - сказалГарри, - да. Спасибо. - Прощай, Гарри, - сказала Гестия, тоже пожимая ему руку. - Мысленно мы с тобой. - Надеюсь, все будет хорошо, - сказал Гарри, взглянув на тетю Петунию и Дадли. - О, я уверен, мы станем закадычными друзьями, - радостно сказал Дедал, взмахнул цилиндром и вышел из комнаты. Гестия вышла за ним. Дадли осторожно расцепил объятия матери и подошел к Гарри, которому пришлось сдержать порыв направить на него палочку. Затем Дадли протянул свою большую, розовую руку. - Черт побери, Дадли, - сказал Гарри, заглушая новые всхлипы тети Петунии, - неужели дементоры вдохнули в тебя другого человека? - Не знаю, - тихо сказал Дадли, - увидимся, Гарри. - Ага, - отозвался Гарри, пожимая руку Дадли. - Наверное. Береги себя, Большой Ди. Дадли почти улыбнулся и неуклюже вышел из комнаты. Гарри услышал его тяжелые шаги на дорожке из гравия, а затем хлопнула дверь машины. Тетя Петуния, спрятавшая лицо в носовой платок, оглянулась на звук. Она не ожидала остаться наедине с Гарри. Поспешно пряча платок в сумочку, тетя Петуния сказала: «Что же… до свидания» и решительно пошла к двери, не бросив на Гарри ни взгляда. - До свидания, - сказал Гарри. Она остановилась и оглянулась. На мгновение у Гарри возникло странное чувство, что она хотела ему что-то сказать; она бросила на него странный, робкий взгляд, и какие-то слова готовы были ворваться с ее губ, но затем, слегка тряхнув головой, она торопливо вышла из комнаты за мужем и сыном. Цитировать
Виталик 500 000 000 000 000 RSG Группа: Администратор Сообщений: 13693	Добавлено: 27-07-2007 10:10
	Глава четвёртая Семь Поттеров Гарри взбежал по лестнице в свою комнату и, оказавшись у окна, успел увидеть, как машина выкатилась с подъездной дорожки на улицу. На заднем сидении между тётей Петунией и Дадли маячил цилиндр Дедала. В конце Бирючинового проезда машина свернула, её окна полыхнули алым в лучах заходящего солнца, и она исчезла из виду. Гарри поднял клетку с Хедвиг, «Молнию» и рюкзак, в последний раз оглядел свою небывало чистую комнату и неуклюже спустился обратно в прихожую, где сложил вещи у подножия лестницы. Быстро темнело, и вечерний свет наполнил прихожую тенями. Было так непривычно стоять в полной тишине, понимая, что вот-вот покинешь этот дом навсегда. Много лет назад часы, которые Дурсли проводили вне дома, развлекаясь, и оставляли его дома в одиночестве, были редким удовольствием. Он тут же мчался наверх - поиграть на компьютере Дадли, задержавшись разве что у холодильника, чтобы стащить что-нибудь вкусненькое, или включал телевизор и переключал каналы, сколько его душе было угодно. Воспоминания о тех временах вызвали в нём странное ощущение опустошённости, словно мысли о младшем брате, которого он потерял. - Не хочешь в последний раз оглядеться? - спросил он Хедвиг, которая всё ещё сердилась и сидела, спрятав голову под крыло. - Мы больше никогда сюда не вернёмся. Не хочешь вспомнить старые добрые времена? Вот, например, коврик у двери. Как сейчас помню, Дадли рыдал на нём, когда я спас его от дементоров… Оказывается, он мне был благодарен, можешь поверить?.. А прошлым летом в эту самую дверь вошёл Дамблдор… На секунду Гарри потерял ход мысли, но Хедвиг даже не попыталась ему подсказать, а продолжала прятать голову под крыло. Гарри повернулся спиной к входной двери. - А здесь, Хедвиг, - он открыл дверцу чулана под лестницей, - я раньше спал. Тогда мы с тобой ещё не были знакомы… Надо же, я и забыл, как тут тесно… Гарри смотрел на ряды расставленных по полкам ботинок, на зонты и вспоминал, как, просыпаясь каждое утро, видел над собой обратную сторону лестницы, частенько украшенную одним-двумя пауками. Это было ещё до того, как он узнал, кто он такой на самом деле, раньше, чем выяснил, как погибли его родители и почему рядом с ним творились всякие чудеса. Но Гарри до сих пор не забыл, что за сны уже тогда постоянно ему снились: что-то смутное про вспышки зелёного света, а однажды - дядя Вернон чуть машину не разбил, когда Гарри рассказал об этом - летающий мотоцикл… Внезапно где-то рядом раздался оглушительный рёв. Гарри резко выпрямился, с размаху ударившись головой о низкую притолоку. Пробормотав несколько отборных ругательств из лексикона дяди Вернона, он, потирая ушибленное место и пошатываясь, поплёлся на кухню, и выглянул из окна на задний двор. Темень будто пульсировала, воздух почти ощутимо дрожал. Затем, один за другим начали появляться силуэты - по мере того, как они сбрасывали Прозрачаровывающие чары. Над ними возвышался Хагрид в шлеме и защитных очках, восседавший, широко расставив ноги, верхом на огромном мотоцикле с чёрной коляской. Люди вокруг него слезали с мётел, а двое даже со скелетоподобных чёрных крылатых коней. Распахнув заднюю дверь, Гарри кинулся в толпу. Раздался гул приветствий, и Гермиона порывисто обняла его, Рон хлопнул по спине, а Хагрид сказал: - Всё путем, Гарри? Готов ехать? - Разумеется, - ответил Гарри, радостно улыбаясь окружающим. - Но я не ожидал, что вас будет так много. - План изменился, - прорычал Грюм, державший два здоровенных битком набитых мешка, а его волшебный глаз с головокружительной скоростью вертелся, глядя то на темнеющее небо, то на дом, то на сад. - Давайте-ка сначала в укрытие, а потом мы тебе всё расскажем. Гарри провёл их в кухню, где, болтая и смеясь, они расселись на стульях и сверкающем рабочем столе тёти Петунии, опёрлись об её безупречно чистые кухонные приборы - Рон, долговязый и худой; Гермиона, убравшая свои густые волосы в длинную косу; Фред и Джордж, одинаково ухмыляющиеся; изуродованный шрамом Билл с длинным хвостом; мистер Уизли, лысеющий, с чуть перекосившимися очками на добром лице; Грозный Глаз Грюм, одноногий, потрёпанный в боях, с крутящимся в глазнице ярко-голубым волшебным глазом; Тонкс, чьи короткие волосы были её любимого ярко-розового цвета; Люпин, ещё поседевший и с новыми морщинами; стройная и красивая Флёр с длинными светлыми серебристыми волосами; лысый и плечистый Кингсли; Хагрид с растрёпанными волосами и бородой, стоявший сгорбившись, чтобы не задевать головой потолок, и Мундунгус Флетчер, низенький, грязный и нечесаный, с маленькими блестящими и по-собачьи печальными глазами, придававшими ему несчастный вид. При виде их в груди у Гарри разлилось тепло, ему показалось, что его сердце начало светиться. Ко всем им он испытывал огромную нежность, даже к Мундунгусу, которого во время их последней встречи пытался придушить. - Кингсли, я думал, ты охраняешь Премьер-министра, - окликнул Гарри его через всю кухню. - Один вечер обойдётся без меня, - отозвался Кингсли, - сейчас важнее ты. - Гарри, угадай-ка, что это у меня, - позвала Тонкс, взгромоздившаяся на стиральную машину, и покрутила перед ним левой рукой, на пальце которой искрилось кольцо. - Вы поженились? - воскликнул Гарри, переводя взгляд с Тонкс на Люпина. - Извини, что не позвали тебя, Гарри, всё прошло в тесном кругу. - Да это же здорово! Поздра… - Так, так, потом ещё успеем поболтать, - перекрывая гул, прорычал Грюм, и в кухне воцарилась тишина. Грюм бросил мешки на пол и повернулся к Гарри. - Дедал тебе, наверное, сказал, что нам пришлось отменить «План А». Пью Пшикнесс перешёл на их сторону, и у нас из-за этого куча проблем. Он сделал так, что любая попытка подключить этот дом к каминной сети, разместить здесь портключ или аппарировать будет приравнена к уголовному преступлению. Разумеется, всё исключительно в целях твоей безопасности, чтобы Сам-Знаешь-Кто до тебя не добрался. Совершенно бессмысленно, учитывая, что заклятие твоей матери уже и так тебя защищает. Вот чего он на самом деле добился, так это того, что ты не выберешься отсюда без риска для жизни. К тому же, ты пока несовершеннолетний, значит, на тебе ещё висят Следящие чары. - Я не… - Следящие чары, Сканер! - нетерпеливо перебил Грозный Глаз. - Чары, позволяющие выявить колдовство рядом с детьми, так Министерство и узнаёт, что они колдовали. Если ты или кто-то рядом создаст заклинание, чтобы вызволить тебя отсюда, Пшикнесс тут же узнает об этом, и Пожиратели Смерти тоже. Мы не можем дожидаться, пока Следящие чары спадут, потому что как только тебе исполнится семнадцать, ты потеряешь защиту, которую создала твоя мать. Короче, Пью Пшикнесс уверен, что загнал тебя в угол, да так, что не вырвешься. Гарри ничего не оставалось, как согласиться с неведомым Пшикнессом. - Что будем делать? - Воспользуемся транспортом, который не засечь Сканером, потому что над ним не нужно колдовать: мётлами, тестралами и мотоциклом Хагрида. Гарри отчётливо видел в плане недостатки, но промолчал, дав Грюму закончить. - Значит так, заклятие твоей матери спадёт только при двух условиях: когда ты станешь совершеннолетним, и… - Грюм обвёл рукой чистейшую кухню, - когда ты перестанешь называть это место свом домом. Вы с твоим дядей и тётей сегодня вечером по-разному, но покинете этот дом, при этом понимая, что никогда больше не будете жить вместе, верно? Гарри кивнул. - Так что на этот раз пути назад не будет, и чары прекратят действовать, как только ты выйдешь за ограду. Мы решили, что лучше разрушить их раньше, а не дожидаться, пока Сам-Знаешь-Кто придёт и нападёт на тебя, как только тебе будет семнадцать. Единственное, что нам на руку - это то, что Сам-Знаешь-Кто не знает, что в мы заберём тебя сегодня. Мы пустили Министерство по ложному следу: они считают, что ты будешь в доме до тридцатого. Тем не менее, мы имеем дело Сам-Знаешь-с-Кем, нельзя рассчитывать, что он примет это на веру. С него бы сталось отправить парочку Пожирателей Смерти, чтобы присматривали за домом - просто на всякий случай. Так что мы защитили двенадцать разных домов, как только было в наших силах. Любой из них подошёл бы тебе под убежище, и все они связаны с Орденом: дома Кингсли, тётушки Мюриэль - ну, в общем, ты понимаешь. - Ага, - не вполне искренне ответил Гарри, план всё ещё казался ему небезупречным. - Ты полетишь к родителям Тонкс. Как только окажешься за защитным заклятием, наложенным на их дом, сможешь через портключ отправиться в Нору. Вопросы есть? - Эээ… да, - сказал Гарри. - Может, они поначалу и не догадаются, в каком доме я буду, но не будет ли это слишком очевидным, если… - он быстро пересчитал присутствующих, - все четырнадцать человек полетят к родителям Тонкс? - А, - ответил Грюм, - о главном-то я и забыл тебе сказать. Четырнадцать человек не полетят к родителям Тонкс. Сегодня по небу полетят семь Гарри Поттеров, каждый с сопровождением, и каждая пара полетит в свою сторону к разным защищённым домам. Из внутреннего кармана плаща Грюм вытащил бутылочку с чем-то по виду напоминавшим грязь. Теперь он мог ничего не объяснять, Гарри мгновенно понял оставшуюся часть плана. - Нет! - отрезал он, и его голос зазвенел по кухне. - Ни за что! - Я их предупреждала, что ты именно так это воспримешь, - не без самодовольства проговорила Гермиона. - Если вы думаете, что я позволю шестерым расковать своей жизнью… - …как будто каждому из нас впервой, - подхватил Рон. - Притворяться мной - совсем другое дело. - Вообще-то, Гарри, никто из нас этого особо не жаждет, - откровенно признался Фред. - Только представь: что-то не заладилось, и ты навеки остался тощим очкариком… Гарри не улыбнулся. - Без моего согласия ничего не выйдет. Вам же нужен мой волос. - Ну, тогда плану крышка, - сказал Джордж. - Ясно же, что если ты против, нам и половинки волоска не видать. - Ага, тринадцать человек на одного, которому вдобавок вообще нельзя колдовать - да у нас ни единого шанса, - добавил Фред. - Смешно, - сказал Гарри. - Обхихикаться можно. - Если придётся применить силу, то применим, - пробурчал Грюм. Он с таким недовольством смотрел на Гарри, что даже волшебный глаз слегка подрагивал в глазнице. - Здесь все взрослые, Поттер, и готовы рискнуть. Мундунгус передёрнул плечами и скривился, волшебный глаз крутанулся вбок, чтобы, Грюм мог, не поворачивая головы, зыркнуть на него. - Хватит спорить. Времени в обрез. Давай сюда свои волосы, парень, и побыстрее. - Но это же безумие, не надо… - Не надо! - сердито рявкнул Грюм. - Там снаружи поджидает Сам-Знаешь-Кто, а Министерство его поддерживает, Поттер. Если нам повезёт, то он проглотил фальшивку и будет подстерегать тебя тридцатого, но он был бы полным идиотом, если бы не поручил какому-нибудь Пожирателю, а то и двум, следить за домом - именно так я бы и сам поступил. Может, они и не в силах напасть на тебя или этот дом, пока вас защищают чары твоей матери, но заклятие вот-вот спадёт, а твоё приблизительное местонахождение им известно. Всё, что нам остаётся - использовать приманку. Даже Сам-Знаешь-Кто не может разорваться на семь частей. Гарри перехватил взгляд Гермионы и тут же отвёл глаза. - Так что, Поттер, несколько волос, будь так любезен. Гарри посмотрел на Рона, у того на лице было написано «ну, давай же!». - Быстро! - гаркнул Грюм. На глазах у всех Гарри протянул руку к макушке, ухватил пучок волос и дёрнул. - Вот и славно, - сказал Грюм и, хромая, подошёл к нему, на ходу откупоривая бутылочку с зельем. - Клади прямо сюда. Гарри уронил волосы в похожую на грязь жижу. Стоило им коснуться её поверхности, как зелье запенилось и задымилось, а затем вдруг разом стало прозрачным и золотистым. - Ого, Гарри, да ты гораздо аппетитнее Кребба и Гойла, - воскликнула Гермиона. Заметив взметнувшиеся брови Рона, она слегка покраснела и поправилась: - Ну, ты понимаешь, о чём я: зелье Гойла на вкус было как козявки. - Теперь, пожалуйста, поддельные Поттеры, постройтесь, - сказал Грюм. Рон, Гермиона, Фред, Джордж и Флёр выстроились перед блестящей раковиной тёти Петунии. - Одного не хватает, - сказал Люпин. - Ну-ка, - сердито буркнул Хагрид, подняв за загривок Мундунгуса и уронив на пол рядом с Флёр. Та, не скрываясь, сморщила носик и встала между Фредом и Джорджем. - Я ж солдат, может, мне лучше охранником заделаться? - заныл Мундунгус. - Молчать, - прорычал Грюм. - Я уже говорил, ты, бесхребетный червяк, любой Пожиратель Смерти, на которого мы наткнёмся, будет пытаться захватить его в плен, а не убить. Дамблдор всегда говорил, что Сам-Знаешь-Кто хотел уничтожить Поттера собственными руками. Это за охранников надо тревожиться, потому что как раз их-то и будут убивать. Мундунгус не выглядел особо успокоенным, но Грюм уже достал из плаща полдюжины стаканчиков размером с подставку для яиц, раздал их и налил в каждый немного Оборотного зелья. - Теперь все вместе… Рон, Гермиона, Фред, Джордж, Флёр и Мугдунгус выпили. Когда зелье попало в горло, каждого передёрнуло, перехватило дыхание, и они начали ловить воздух ртом. Их лица начали пузыриться, и черты стали оплывать как горячий воск. Гермиона и Мундунгус стремительно росли, Рон, Фред и Джордж съёживались, волосы у всех потемнели, а у Гермионы и Флёр они будто втягивались обратно в череп. Грюм не обращал на метаморфозы никакого внимания, развязывая здоровенные мешки, которые притащил с собой. Когда он выпрямился, перед ним стояло шесть пыхтящих и задыхающихся Поттеров. Фред и Джордж повернулись друг к другу и хором воскликнули: - Ого, а мы точь-в-точь одинаковые! - Даже и не знаю, вообще-то, по-моему, я лучше выгляжу, - сказал Фред, изучая своё отражение в чайнике. - Ах, - вздохнула Флёр, рассматривая себя в дверце микроволновки. - Билль, нье смотри на менья, это ужассно. - Кому одежда великовата, у меня тут есть поменьше, - сказал Грюм, указывая на один из мешков, - и наоборот. Про очки не забудьте, в боковом кармане шесть пар. Когда оденетесь, в другом мешке возьмёте багаж. Настоящему Гарри казалось, что это самое дикое зрелище, которое он когда-либо видел, а он повидал немало чрезвычайно странного. Он смотрел, как шесть его двойников роются в мешках, вытаскивая пакеты с одеждой, надевают очки, запихивают в мешки собственные вещи. Когда они принялись без какого-либо смущения раздеваться, явно гораздо меньше стесняясь оголять его, чем себя, ему захотелось попросить их проявить чуть больше уважения к его телу. - Я так и знал, что Джинни соврала насчёт татуировки, - объявил Рон, разглядывая свою грудь. - Гарри, у тебя действительно ужасное зрение, - сказала Гермиона, надев очки. Покончив с переодеванием, поддельные Гарри разобрали из второго мешка рюкзаки и клетки, в каждой их которых торчало чучело совы. - Отлично, - сказал Грюм, когда перед ним оказалось семеро одетых Гарри, в очках и с багажом. - Разбиваемся по парам. Мундунгус летит со мной на метле… - Почему это я с тобой? - буркнул тот Гарри, который стоял ближе всех к задней двери. - Потому что за тобой нужно присматривать, - прорычал Грюм и продолжил, не отводя ни на мгновение волшебный глаз от Мундунгуса. - Артур с Фредом… - Я Джордж, - сказал тот из близнецов, на которого указал Грюм. - Вы что, не можете различить нас даже тогда, когда мы Гарри?.. - Извини, Джордж… - Да я пошутил, на самом деле я Фред. - Кончайте балаган! - разозлился Грюм. - Второй, Джордж, Фред или кто ты там есть - c Ремом. Мисс Делакур… - Я с Флёр на тестрале, - сказал Билл. - Она недолюбливает мётлы. Флёр подошла и встала рядом с ним, с восхищением глядя на него влюблёнными глазами, и Гарри от всей души понадеялся, что подобное выражение никогда больше не появится на его лице. - Мисс Гренджер и Кингсли тоже на тестрале… Гермиона с облегчением улыбнулась в ответ на улыбку Кингсли. Гарри знал, что Гермиона тоже чувствовала себя на метле неуверенно. - Остаемся мы с тобой, Рон! - весело сказала Тонкс, помахав ему рукой и опрокинув при этом вешалку для кружек. Рон вовсе не выглядел таким же довольным как Гермиона. - А ты со мной, Гарри. Эт ничего? - сказал немного взволнованно Хагрид. - Мы на мотоцикле будем, а то тестралы и мётлы мой вес не потянут. У меня там на нем места на сидении совсем мало, ты в коляске полетишь. - Вот и замечательно, - снова немного покривив душой, ответил Гарри. - Мы предполагаем, что Пожиратели Смерти будут ожидать, что ты полетишь на метле, - сказал Грюм, похоже, догадываясь о чувствах Гарри. - У Снейпа была масса времени, чтобы рассказать им о тебе всё, о чём он раньше умалчивал, так что они выберут тех из Поттеров, кто будет на метле, как рыба в воде. Ну что, - продолжил он, затягивая мешок с одеждой поддельных Поттеров и направляясь к двери, - я засекаю три минуты до отлёта. Заднюю дверь можно не закрывать, она не остановит Пожирателей, если они захотят войти. Пошли… Гарри торопливо подхватил свой рюкзак, «Молнию» и клетку с Хедвиг и двинулся вслед за компанией в тёмный сад. Со всех сторон к ним в руки летели мётлы. Кингсли уже подсаживал Гермиону на одного чёрного тестрала, а на второго Билл посадил Флёр. Хагрид, надев очки, стоял наготове возле мотоцикла. - Это он и есть? Это мотоцикл Сириуса? - Тот самый, - Хагрид широко улыбнулся Гарри. - Когда ты в последний раз на нём катался, ты, Гарри, у меня на ладони умещался. Влезая в коляску, Гарри не мог не почувствовать себя униженным. Он оказался куда ближе к земле, чем все остальные, а Рон ещё и ухмыльнулся при виде Гарри, сидящего, как ребёнок в детской машинке. Гарри запихал метлу и рюкзак под ноги, а клетку с Хедвиг зажал между коленями. Ему было крайне не по себе. - Артур припаял тут кое-что на скорую руку, - прогудел Хагрид, явно не замечая, что Гарри неудобно. Он оседлал мотоцикл, который под ним заскрипел и на несколько дюймов просел в землю. - У него в рукаве теперь есть несколько штучек. А эт моя была идея, - он указал толстым пальцем на кнопку возле спидометра. - Пожалуйста, Хагрид, будь осторожнее, - сказал мистер Уизли. Он стоял рядом с ними, держа в руках свою метлу. - Я до сих пор не уверен, что это безопасно, так что пользуйся только в самом крайнем случае. - Внимание, все, - сказал Грюм. - Пожалуйста, приготовьтесь. Я хочу, чтобы мы взлетели одновременно, иначе весь смысл отвлекающего манёвра пропадёт. Они кивнули. - Держись крепче, Рон, - сказала Тонкс, и Гарри заметил, что тот напряжённо глянул на Люпина, прежде чем обхватить Тонкс обеими руками за талию. Хагрид толчком завёл мотоцикл, он зарычал как дракон, и коляску затрясло. - Всем удачи! - прокричал Грюм. - Встретимся через час в Норе. На три. Раз. Два. ТРИ. Мотоцикл жутко взревел, и Гарри почувствовал, как кресло неприятно накренилось. Он быстро поднимался в воздух, глаза немного слезились, волосы разметало ветром от лица. Вокруг вверх взмывали мётлы, мимо проскользнул длинный хвост тестрала. Ноги Гарри, зажатые между рюкзаком и клеткой с Хедвиг, уже болели и начинали неметь. Ему было настолько неудобно, что он чуть не забыл в последний раз посмотреть на дом номер четыре по Бирючиновому проезду. Когда он глянул вниз через бортик коляски, он уже не мог узнать его среди других домов. И вдруг, из ниоткуда, из ничего, они оказались окружены.. По крайней мере, тридцать фигур в капюшонах повисли в воздухе, образовав круг, в центр которого влетели ничего не подозревавшие члены Ордена… Раздались крики, замелькали вспышки зелёного света. Хагрид взвыл, и мотоцикл перевернулся. Гарри перестал понимать, где они. Над головой маячили огни улиц, вокруг все кричали, а сам он цеплялся на борт коляски, чтобы не выпасть. Клетка с Хедвиг, «Молния» и рюкзак выскользнули у него из-под ног. - Нет! ХЕДВИГ! Метла полетела вниз, но мотоцикл уже переворачивался обратно, и он успел ухватить рюкзак за лямку и клетку. Секундная передышка - и снова зелёная молния. Сова со скрипящим криком упала на дно клетки. - Нет! Нет! Мотоцикл рванулся вперёд, Гарри мельком увидел, что строй Пожирателей Смерти в капюшонах распался, когда Хагрид пронёсся сквозь него. - Хедвиг, Хедвиг… Но сова лежала клетке, неподвижная и жалкая, как игрушка. Он никак не мог это осознать, а страх за остальных заслонял все прочие чувства. Цитировать
Виталик 500 000 000 000 000 RSG Группа: Администратор Сообщений: 13693	Добавлено: 27-07-2007 10:10
	Он оглянулся через плечо и увидел мельтешащую толпу, зелёные вспышки, и быстро удалявшиеся две пары на мётлах, но не мог разобрать, кто это был… - Хагрид, мы должны вернуться, мы должны лететь обратно, - прокричал он, перекрывая звучный рёв мотора, вытащил палочку и сунул клетку с Хедвиг на пол коляски, отказываясь верить, что она мертва. - Хагрид, ПОВОРАЧИВАЙ! - Я должен доставить тебя туда целым и невредимым, Гарри! - проорал Хагрид и прибавил газу. - Стой! СТОЙ! - кричал Гарри, но когда он снова оглянулся, мимо его левого уха просвистели две зелёных молнии. От круга отделились четыре Пожирателя Смерти и теперь гнались за ними, целясь в широкую спину Хагрида. Тот кидал мотоцикл из стороны в сторону, но Пожиратели не отставали, продолжая осыпать их заклятиями, и Гарри пришлось спрятаться в коляске, чтобы его не задело. Извернувшись, он выкрикнул: «Остолбеней!», и яркая красная молния вылетела из его палочки, пробив брешь в ряду Пожирателей, отклонившихся, пропуская удар. - Держись, Гарри, сейчас я им задам! - проревел Хагрид, и Гарри, подняв голову, заметил, как Хагрид толстым пальцем ударил по зелёной кнопке рядом с измерителем горючего. Из выхлопной трубы вылетела мощная чёрная стена. Неудобно вывернув шею, Гарри увидел, что стена разрасталась в воздухе. Трое Пожирателей вильнули в сторону и уклонились от удара, но четвёртому повезло меньше. Его метла развалилась на кусочки, он камнем упал вниз и исчез из виду. Один из тех, кто гнался за ними, притормозил, чтобы помочь падающему, но оба они, вместе с воздушной стеной, растворились во мраке, когда Хагрид, склонившись над рулём, погнал мотоцикл ещё быстрее. Над головой Гарри пронеслось ещё несколько Смертельных заклятий, которыми из палочек стреляли двое оставшихся Пожирателей Смерти. Они пытались попасть в Хагрида. Гарри ответил Оглушающим заклятием, красная и зелёная вспышки столкнулись в воздухе, и во все стороны брызнул дождь разноцветных искр. Гарри не к месту вспомнил о фейерверке и подумал, что магглы даже не подозревают, что творится наверху. - Сейчас я им ещё всыплю, держись, Гарри! - крикнул Хагрид и нажал на вторую кнопку. На этот раз из выхлопной трубы вылетела огромная сеть. Но Пожиратели уже были готовы к чему-то подобному. Они не только обогнули её, но даже третий, который притормозил, чтобы спасти их падающего приятеля, сумел их нагнать. Он неожиданно появился из тьмы, и теперь уже трое преследовали мотоцикл, осыпая его заклятиями. - Пора отрываться, Гарри, держись крепче! - выкрикнул Хагрид, и Гарри увидел, как он ударил кулаком по алой кнопке рядом со спидометром. Из выхлопной трубы с самым настоящим, оглушительным драконьим рёвом вырвался ослепительно белый с голубизной огонь, и мотоцикл, гремя железом, пулей полетел вперёд. Гарри видел, как Пожиратели Смерти бросились в рассыпную, чтобы не попасть под струю смертоносного пламени, и в тот же момент почувствовал, как коляска начала угрожающе раскачиваться: железные перемычки, которыми она крепилась к мотоциклу, от резкого рывка разболтались и начали ломаться. - Ерунда, Гарри! - крикнул Хагрид, которого буквально опрокинуло на спину. Мотоциклом никто не управлял, от ускорения коляска начала отваливаться. - Сейчас починю, Гарри, не волнуйся, - добавил Хагрид и вытащил из кармана пиджака свой розовый в цветочек зонт. - Хагрид! Нет! Дай я! - РЕПАРО! Раздался оглушительный хлопок, и коляска полностью отвалилась от мотоцикла. Гарри нёсся вперёд по инерции, благодаря импульсу, приданному летящим мотоциклом, но очень быстро начал терять высоту. В отчаянии Гарри направил на коляску палочку и приказал: «Вингардиум левиоса!» Она подскочила, как поплавок, неуправляемая, но, по крайней мере, на нужную высоту. Только радоваться было ещё рано - мимо пронеслись ещё несколько проклятий. Трое Пожирателей Смерти догоняли их. - Я тут, Гарри! - крикнул из темноты Хагрид, но Гарри уже чувствовал, что коляска снова начала падать. Скорчившись так низко на дне коляски, как только мог, он указал палочкой в середину приближающейся группы Пожирателей и выкрикнул: «Импедимента!». Заклятие поразило среднего Пожирателя в грудь, и человек на некоторое время застыл в воздухе, раскинув руки, будто натолкнулся на невидимую преграду, и один из его приятелей чуть не врезался в него. Затем коляска начала по-настоящему падать, и оставшийся Пожиратель выстрелил заклятием так точно, что Гарри пришлось спрятаться за борт коляски, выбив себе зуб об край сидения. - Я с тобой, Гарри, тут я! Огромная рука ухватила Гарри сзади за мантию и выдернула из стремительно падавшей коляски. Гарри подхватил свой рюкзак, вскарабкался на сидение мотоцикла и оказался спиной к спине с Хагридом. Они рванули вперёд, удирая от двух оставшихся Пожирателей. Гарри выплюнул кровь изо рта, указал палочкой на падавшую коляску и крикнул: - Конфринго! Когда она взорвалась, он почувствовал жуткую боль, от которой внутри всё сжалось. Ближайшего Пожирателя сбило с метлы взрывом, второй отлетел назад и исчез. - Гарри, прости, прости меня, - простонал Хагрид, - не надо было самому чинить… тебе тесно теперь… - Ничего, летим дальше! - отозвался Гарри; из темноты вынырнули и приблизились ещё два Пожирателя. В небо между ними опять посыпались заклятия, Хагрид крутился и кидал мотоцикл из стороны в сторону. Гарри понимал, что тот опасается использовать кнопку драконьего огня - он еле примостился на сидении. Посылая одно за другим Оглушающие заклятия в преследователей, одно контрзаклятие за другим, он едва сдерживал их. Ближайший из Пожирателей Смерти метнулся вбок, уклоняясь, и капюшон сполз с головы. В свете алой вспышки своего следующего Оглушающего заклятия Гарри увидел лицо Стенли Шонпайка, поразительно пустое… Стэн… - Экспелиармус! - крикнул Гарри. - Вот он, это он, этот - настоящий! Даже сквозь рёв мотоцикла Гарри расслышал вопль скрытого капюшоном Пожирателя Смерти. Оба преследователя немедленно отстали и пропали из виду. - Гарри, в чем дело, куда это они? - проорал Хагрид. - Не знаю! Но Гарри было страшно. Пожиратель в капюшоне кричал: «Это настоящий!», как он догадался? Он вглядывался в кажущуюся пустой темноту и чувствовал угрозу. Где же они? Он развернулся на сидении лицом вперёд и уцепился сзади за пиджак великана. - Хагрид, давай ещё драконье пламя, нужно сматываться отсюда! - Держись, Гарри! Снова раздался тот оглушительный визгливый рёв, и бело-голубое пламя выстрелило из выхлопной трубы. Гарри почувствовал, что соскальзывает со своего краешка сидения. Хагрид отклонился назад прямо на него, едва удерживая руль. - Думаю, мы оторвались, Гарри, нам удалось! - выкрикнул Хагрид. Но Гарри сомневался. Он озирался по сторонам в поисках своих преследователей и был уверен, что они вот-вот появятся, его охватил страх. Почему они отстали? У одного оставалась палочка… «Это он… Этот - настоящий…» Они объявили это сразу после того, как он кинул Обезаруживающее заклятие в Стэна… - Мы уже почти на месте, Гарри, почти прилетели! - крикнул Хагрид. Гарри почувствовал, как мотоцикл немного снизился, хотя огни внизу казались такими же далёкими, как и звёзды. Вдруг шрам у него на лбу вспыхнул от боли. С обеих сторон от мотоцикла возникли Пожиратели Смерти, и два Смертельных заклятия, пущенных им в спину, пролетели буквально в нескольких миллиметрах от Гарри. И тут Гарри увидел его: Вольдеморт плыл, как дым по ветру, без метлы или тестрала, его змеиное лицо светилось в темноте, белые пальцы снова держали палочку… Хагрид закричал от ужаса и поставил мотоцикл на дыбы. Вцепившись в него, чтобы не свалиться, Гарри кидал куда ни попадя Оглушающие заклятия, и они разлетались во все стороны в круговороте ночи. Он увидел, как мимо пролетело неподвижное тело, и понял, что сбил хотя бы одного, но буквально через мгновение услышал взрыв и увидел, что из мотора посыпались искры, и мотоцикл, потеряв управление, закрутился в воздухе… Зелёный сноп огня снова пролетел мимо них. Гарри понятия не имел, где верх, а где низ, шрам всё ещё горел, и он был готов в любую секунду умереть. Фигура в капюшоне на метле была совсем близко, он увидел, как тот заносит руку… - НЕТ! С бешеным криком Хагрид спрыгнул с мотоцикла и кинулся на Пожирателя Смерти. С ужасом, Гарри наблюдал, как Хагрид с Пожирателем полетели вниз, потому что вместе оказались слишком тяжелы для метлы… Из последних сил сжимая коленями камнем падающий вниз мотоцикл, Гарри услышал крик Вольдеморта: - Он мой! Это был конец. Он не мог рассмотреть или услышать с какой стороны от него был Вольдеморт, только успел мельком заметить, как другой Пожиратель метнулся прочь с его пути, и услышал: «Авада…» Шрам болел так сильно, что он зажмурился, и тут его палочка начала действовать самостоятельно. Он почувствовал, что его рука куда-то потянулась вместе с ней, будто её притягивало неким огромным магнитом, увидел из-под полуприкрытых век поток золотого пламени, услышал треск и вопль ярости. Оставшийся Пожиратель Смерти взвыл, Вольдеморт визжал: «Нет!». Непонятно как под самым его носом нашлась кнопка драконьего огня, и Гарри ударил по ней свободной рукой. Мотоцикл выплюнул ещё один сноп пламени и с грохотом понёсся к земле. - Хагрид! - звал Гарри, вцепившись в мотоцикл. - Хагрид! Ассио Хагрид! Мотоцикл летел к земле всё быстрее. Руль маячил возле его лица, и Гарри не видел ничего, кроме приближающихся огней. Он должен был вот-вот разбиться и ничего не мог с эти поделать. Позади раздался крик: «Палочку, Сельвин, дай мне свою палочку!» Он почувствовал присутствие Вольдеморта за спиной раньше, чем увидел его. Он посмотрел в сторону и уставился в его красные глаза; он был уверен, что это будет последним, что он видел в жизни. Вольдеморт собирался ударить снова… И вдруг Вольдеморт исчез. Гарри посмотрел вниз и увидел под собой распластавшегося на земле Хагрида. Он изо всех сил потянул за руль, чтобы не упасть на него, нащупал тормоза, но со всего размаху, так, что земля затряслась, с оглушительным грохотом свалился в грязный пруд. Цитировать
Виталик 500 000 000 000 000 RSG Группа: Администратор Сообщений: 13693	Добавлено: 27-07-2007 10:10
	Глава 5. Павший воин. - Хагрид? Гарри изо всех сил пытался выбраться из горы металла и кожи, которая окружала его: руки погрузились в грязную воду, когда он попробовал подняться. Он не мог понять, куда исчез Волдеморт и ожидал нападения из темноты в любой момент. Что-то горячее и влажное потекло вниз по его подбородку со лба. Гарри выполз из воды и наткнулся на большую темную массу на том месте, где был Хагрид. - Хагрид? Хагрид, скажи что-нибудь… Но тёмная масса не двигалась. - Кто здесь? Это Поттер? Ты - Гарри Поттер? Гарри не узнал этого мужского голоса. Потом закричала женщина «Они разбились, Тед! Они разбились в саду!» У Гарри закружилась голова. - Хагрид, - глупо повторил он, и у него подкосились ноги. Следующее что он помнил, он лежит боком на чем-то мягком, его ребра и правая рука пылают, словно огнем. Его выбитый зуб заново вырос. Шрам на лбу еще болит. - Хагрид? Он открыл глаза, и увидел, что лежит на диване в незнакомой, освещенной лампой гостиной. Его рюкзак лежал на полу, мокрый и грязный. Светловолосый, полный мужчина встревожено смотрел на Гарри. - Хагрид в порядке, сынок, - сказал мужчина. - Жена приглядывает за ним. Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь еще сломано? Я вылечил твои ребра, зуб и руку. Кстати, я Тед, Тед Тонкс – отец Доры. Гарри стремительно сел. Свет его ослепил, и он почувствовал себя больным и изнемождённым. - Волдеморт… - Спокойнее, - сказал Тед Тонкс, прикоснувшись к плечу Гарри и заставляя его снова прилечь на диван. - Это была ужасная авария. Кстати, что случилось? Что-то не в порядке с мотоциклом? Артур Уизли опять переоценил себя, себя и свои маггловские изобретения? - Нет, - ответил Гарри, и его шрам запульсировал как будто бы это была открытая рана. - Пожиратели Смерти, их было много… мы разбились… - Пожиратели Смерти? - резко переспросил Тед. - Что значит Пожиратели Смерти? Я думал, они не знают, что вы будете переправляться сегодня, я думал… - Они знали, - возразил Гарри. Тед Тонкс посмотрел на потолок, будто разглядывая через него небо. - Мы знаем, что наши защитные чары держатся, не так ли? Они не могут до нас добраться в пределах ста ярдов с любой стороны. Теперь Гарри понял, почему Волдеморт исчез: это произошло в том месте, где мотоцикл пересек один из магических барьеров Ордена. Гарри надеялся, что они будут действовать и дальше: он вообразил Волдеморта, в ста ярдах выше них, ищущего способ проникнуть через то, что Гарри представил себе как большой прозрачный пузырь. Гарри спустил ноги с дивана; он должен был увидеть Хагрида собственными глазами прежде, чем он поверит, что тот жив. Гарри только успел подняться, когда дверь приоткрылась и Хагрид проскользнул через нее, его лицо было покрыто грязью и кровью, он немного хромал, но, безусловно, он был жив. - Гарри! - опрокинув два хрупких столика и азиатский ландыш, Хагрид преодолел расстояние между ними в два шага и заключил Гарри в объятие, которое почти сломало его недавно восстановленные ребра. - Вот это да, Гарри, как ты это… как ты выбрался? Я думал мы пропали. - Э, я тоже. Я не могу поверить… Гарри вырвался. Он заметил женщину, которая вошла в комнату за Хагридом. - Ты! – крикнул он и сунул руку в карман, но тот был пуст. - Твоя палочка здесь, сынок,- сказал Тед, вкладывая ее в руку Гарри.- Она лежала рядом с тобой, я ее поднял. И эта женщина, которую ты хотел заколдовать – моя жена. - О… Я… Простите. По движениям миссис Тонкс, ее подобие с сестрой Беллатриссой становилось все менее заметным: ее волосы были светло-коричневого цвета и ее глаза были крупнее и добрее. Однако она выглядела немного надменной после реплики Гарри. - Что с нашей дочерью? – спросила она. – Хагрид и ты попали в ловушку; где Нимфадора? Она и Тед обменялись взглядами. Смесь опасения и вины захватила Гарри при виде их выражений; если кто-либо из остальных погиб, это была его вина, только его. Он ведь согласился на план, сам дал им свои волосы... - Портал - сказал он, внезапно вспомнив. – Мы должны вернуться к Норе и узнать... тогда мы сможем послать вам известие, или... или Тонкс сможет… она сразу же... - С Дорой все будет в порядке, Андромеда. – сказал Тед.- Она знает свое дело, она не первый день работает Мракоборцем. Портал здесь, - добавил он, обращаясь к Гарри. – Вы исчезнете через три минуты, если прикоснетесь к нему. - Да, конечно,- ответил Гарри. Он схватил свой рюкзак и закинул его за плечи. - Я… Он посмотрел на миссис Тонкс, желая извиниться за ту тревогу, в которой он оставляет женщину и за то, что он чувствует себя виноватым в этом, но ему на ум не пришло слов, которые не показались бы пустыми и неискренними. - Я передам Тонкс… Доре… чтобы она послала известие, когда она… Спасибо за помощь, спасибо за все. Я… Он был рад выйти из комнаты и последовать за Тедом Тонксом по короткой прихожей в спальню. Хагрид прошел за ними, низко наклоняясь, чтобы не стукнуться головой о дверной проем. - Вот, сынок. Это Портал.- Мистер Тонкс указывал на маленькую, украшенную серебром расческу, лежащую на трюмо. - Спасибо, - поблагодарил Гарри, прикоснувшись пальцем к расческе, готовый к исчезновению. - Погодите-ка,- воскликнул Хагрид, оглядываясь по сторонам. – Гарри, где Хедвиг? - Она… она погибла, - сказал Гарри. Ужас реальности распространился по его телу: он чувствовал себя виноватым, глаза наполнились слезами. Сова была его товарищем, его огромной связью с волшебным миром каждый раз, когда он был вынужден возвратиться к Дурслям. Хагрид протянул гигантскую руку и погладил его по плечу. - Не бери в голову, - резко сказал он. - Не бери в голову. Она прожила очень долгую жизнь... - Хагрид, - предостерегающе сказал Тэд Тонкс, поскольку расческа пылала ярко-синим цветом, и Хагрид успел прикоснуться к ней пальцем как раз вовремя. Что-то резко дернуло за пупок. Как если бы невидимая сила схватила и понесла вперед, Гарри уносил в небытие его палец, будто приклеенный к Порталу. Он и Хагрид мчались вдаль от дома мистера Тонкса. Секундой позже ноги Гарри ударились о твердую землю, и почувствовал, что его руки и колени очутились во дворе Норы. Он услышал крики. Отбросив в сторону уже не пылающую расческу, Гарри поднялся, немного пошатываясь, и увидел миссис Уизли и Джинни, выбегающих из черного хода дома, и Хагрида, который тоже упал на землю и сейчас пытался встать на ноги. - Гарри? Ты - настоящий Гарри? Что случилось? Где - остальные? - кричала миссис Уизли. - Что вы имеете в виду? Разве еще никто не вернулся? – спросил Гарри. Ответ был предельно ясен по побледневшему лицу миссис Уизли. - Пожиратели Смерти поджидали нас, - рассказал ей Гарри. - Мы были окружены в мгновение, мы спасались... они знали, что это должно было случиться сегодня вечером... Я не знаю, что случилось с остальными, четверо, преследовали нас, нам ничего не оставалось, кроме как бежать, и затем Волдеморт догнал нас... Он расслышал нотки оправдания в своем голосе, просьбу понять, почему он не знал о том, что случилось с ее сыновьями, но... - Как хорошо, что с вами все в порядке, - сказала она, обнимая Гарри, но он не чувствовал, что это заслужил. - У тебя нет бренди, Молли? – попросил с дрожью в голосе Хагрид. - Для медицинских целей? Она, возможно, могла наколдовать бренди, но поскольку миссис Уизли поспешила назад к дому, Гарри понял, что она хотела спрятать свое лицо. Он повернулся к Джинни, и она ответила на его безмолвный вопрос сразу же. - Рон и Тонкс, как предполагалось, должны были вернуться первыми, но они не успели к Порталу, он вернулся без них, - сказала она, указывая на ржавую банку масла, лежащую на земле поблизости. - Это, - она указала на старый кроссовок, - должны были быть папа и Фред, они по задумке были вторыми. Ты и Хагрид были третьими, и, - она проверила свои часы, - если у них получится, Джордж и Люпин должны вернуться приблизительно через минуту. Миссис Уизли вернулась с бутылкой бренди, и вручила её Хагриду. Тот откупорил бутылку и выпил залпом. - Мама! - закричала Джинни, указывая на место в нескольких футах от них. Синий свет появился в темноте. Он становился крупнее и ярче, и Люпин с Джорджем появились, вращаясь и падая. Гарри немедленно понял, что что-то не так: Люпин поддерживал Джорджа, который был без сознания и его лицо было сплошь покрыто кровью. Гарри побежал вперед и схватил Джорджа за ноги. Вместе, он и Люпин занесли Джорджа в дом через кухню в гостиную и положили на диван. Когда включенная лампа осветила голову Джорджа, Джинни начала задыхаться, а у Гарри скрутило желудок: одно ухо Джорджа было оторвано. Эта сторона его головы и шеи была залита влажной, отвратительно алой кровью. Едва миссис Уизли склонилась над сыном, Люпин схватил Гарри рукой и не слишком мягко оттянул его назад в кухню, где Хагрид все еще пытался пройти через черный ход. - Ой! – воскликнул Хагрид с негодованием. – Отпусти его! Отпусти Гарри! Люпин не обратил на него внимания. - Какое существо сидело в углу, когда Гарри Поттер впервые побывал в моем кабинете в Хогвартсе? – спросил он, схватив Поттера за плечи. – Отвечай мне! - А… гриндилоу в аквариуме, по-моему? Люпин отпустил Гарри и сел напротив кухонного буфета. - Что здесь происходит? – взревел Хагрид. - Прости, Гарри, но я должен был проверить, - кратко ответил Люпин. – Нас предали. Волдеморт знал, что тебя будут перевозить сегодня вечером и единственные люди, которые могли рассказать ему, были непосредственно вовлечены в план. Ты, возможно, мог быть самозванцем. - Почему ж ты не проверил меня? – задыхался Хагрид, по-прежнему боровшийся с дверным проемом черного входа. - Ты наполовину великан, - ответил Люпин, взглянув на Хагрида. – Оборотное Зелье видоизменяет только людей. - Никто из Ордена не сказал бы Волдеморту, что мы будем переезжать сегодня, - воскликнул Гарри. Эта мысль ужасала его, он не мог в это поверить. – Волдеморт начал преследовать меня лишь в конце, он сначала не знал кто из всех настоящий я. Если бы ему донесли наш план, он бы знал, что я с Хагридом. - Волдеморт преследовал тебя? – быстро спросил Люпин. – Что произошло? Как вы спаслись? Гарри кратко рассказал о том, как Пожиратели Смерти, преследующие их, казалось, узнали в нем истинного Гарри, как они прекратили преследование, как они, должно быть, вызвали Волдеморта, который появился непосредственно перед тем как Гарри с Хагридом оказались у родителей Тонкс. - Они узнали тебя? Но как? Что ты сделал? -Я… - Гарри попытался вспомнить, но все путешествие казалось сейчас смешением паники и замешательства. – Я видел Стэна Шанпайка… он был кондуктором на Ночном Рыцаре, вы знаете? И я попытался обезоружить его вместо того, чтобы… ну, он же не понимает что делает, да? На него, должно быть, действует Империус! Люпин выглядел ошеломленным. - Гарри, время для заклятий разоружения прошло! Эти люди пытались схватить и убить тебя! По крайней мере Оглуши, если не готов убить! - Мы были высоко над землей! Стэн не владел собой, и если бы я всего лишь оглушил его, он бы упал и умер – точно так же, как если бы я применил Авада Кедавра! Экспеллиармус спас меня два года назад от Волдеморта! – вызывающе добавил Гарри. Люпин сейчас напоминал ему студента из Хаффлпаффа, Захарию Смита, который глумился над Гарри, когда узнал, что Гарри собирается обучать Армию Дамблдора заклятиям разоружения. - Верно, Гарри, - ответил Люпин еле сдерживаясь. – И огромное количество Пожирателей Смерти видели это. Прости, но это было необчно тогда, под угрозой смерти. Повторить подобное сегодня вечером перед Пожирателями Смерти, которые или видели первый случай или слышали о нем, было подобно самоубийству! - То есть, ты считаешь, что я должен был убить Стэна Шанпайка? – сердито спросил Гарри. - Конечно, нет, - возразил Люпин, - но Пожиратели Смерти, откровенно говоря, большинство из них, будут ожидать от тебя ответной реакции! Экспеллиармус – полезное заклинание, Гарри, но Пожиратели Смерти похоже думают, что это твой коронный ход, и я не позволю тебе доказать им, что они правы! Люпин заставил Гарри почувствовать себя глупым, хоть в нем еще осталась толика возмущения. - Я не хочу побеждать, убивая людей на моем пути только потому, что они там оказались, - сказал Гарри. – Так поступает Волдеморт. Люпине стал возражать. Наконец, успешно протиснувшись в дверь, Хагрид присел на стул, но тот сломался под ним. Не обращая внимания на смущенные оханья и извинения, Гарри снова обратился к Люпину. - С Джорджем все будет в порядке? Вся злость Люпина на Гарри, казалось, утонула в этом вопросе. - Я надеюсь, хотя нет ни единого шанса восстановить его ухо… Вдруг раздался звук снаружи. Люпин выбежал через черный ход. Гарри, перепрыгнув через ноги Хагрида, также поспешил во двор. Две фигуры материализовались во дворе, и насколько Гарри их опознал, это была Гермиона, сейчас уже вернувшаяся в свое нормальное обличие, и Кингсли, оба сжимающие погнутую вешалку. Гермиона бросилась к Гарри и обняла его, но Кингсли не выказал никакой радости при встрече. Через плечо Гермионы Гарри увидел, что тот поднял свою палочку и приставил ее к груди Люпина. - Последние слова, которые сказал нам обоим Альбус Дамблдор? - Гарри - это наша лучшая надежда. Доверяйте ему, - спокойно ответил Люпин. Кингсли направил свою палочку на Гарри, но Люпин воскликнул: - Это он. Я проверил! - Хорошо, хорошо, - произнес Кингсли, убирая палочку обратно в карман плаща. – Но кто-то предал нас! Они знали, они знали, что это случится сегодня! - Похоже на то, - ответил Люпин, - но, очевидно, они не догадывались, что будет семеро Гарри. - Небольшое утешение! – прорычал Кингсли. – Кто еще вернулся? - Только Гарри, Хагрид, Джордж и я. Гермиона придушила стон, прикрыв рот рукой. - Что с вами произошло? – спросил Люпин у Кингсли. - Нас преследовали пятеро, ранены двое, возможно, один убит, - отвечал Кингсли, - и мы видели Сам-Знаешь-Кого, он присоединился к преследованию на полпути, но исчез довольно быстро. Ремус, он может… - Летать, - продолжил Гарри. – Я тоже его видел, он следовал за нами с Хагридом. - Так вот почему он исчез, он гнался за вами! – воскликнул Кингсли. - Я не мог понять, почему он скрылся. Но что заставило его изменить цель? - Гарри повел себя слишком любезно со Стэном Шанпайком, - ответил Люпин. - Стэн? – повторила Гермиона. – Но я думала, он в Азкабане? Кингсли безрадостно рассмеялся. - Гермиона, там очевидно был массовый побег, про который Министерство заставили молчать. Но что случилось с вами, Ремус? Где Джордж? - Он лишился уха, - ответил Люпин. - Лишился…? - вскрикнула Гермиона. - Дело рук Снейпа, - сказал Люпин. - Снейпа?- крикнул Гарри. – Вы не сказали… - С него спал капюшон в погоне, Сектумсемпра всегда было специализацией Снейпа. Я бы хотел сказать, что отплатил ему за это, но все, что я смог сделать – это удержать Джорджа на метле после ранения, он потерял слишком много крови. Наступила тишина, они вчетвером посмотрели на небо. Не было никаких признаков движения. Звезды были рассыпаны по небу, немерцающие, безразличные, незатененные летящими друзьями. Где сейчас Рон? Где Фред и мистер Уизли? Где Билл, Флер, Тонкс, Грозный Глаз Грюм и Мундугус? - Гарри, составь-ка нам компанию! – хрипло позвал Хагрид из двери, в которой он опять застрял. Радуясь тому, что хоть чем-нибудь можно заняться, Гарри помог ему освободиться, а потом прошел через пустую кухню в гостиную, где рядом с Джорджем сидели миссис Уизли и Джинни. Миссис Уизли уже остановила его кровотечение, и под светом лампы Гарри увидел зияющее отверстие на месте уха Джорджа. - Как он? Миссис Уизли посмотрела вокруг и ответила: - Я не могу вернуть ему ухо... Только не в случае, когда применена Тёмная Магия. Но все могло быть куда хуже… Он жив. - Да уж, - вздохнул Гарри. – Слава Богу. - По-моему я слышала кого-то еще во дворе? – спросила Джинни. - Гермиона и Кингсли, - ответил Гарри. - Какое счастье, - прошептала Джинни. Они посмотрели друг на друга. Гарри хотелось обнять ее, погладить. Его даже не волновала реакция миссис Уизли, но прежде чем он поддался своим желаниям, на кухне раздался оглушительный треск. - Я докажу тебе кто я, Кингсли, после того, как увижу своего сына, а сейчас уйди с дороги, если ты знаешь, что для тебя будет лучше! Гарри никогда не слышал, чтобы мистер Уизли говорил таким тоном. Он ворвался в гостиную. Его лысина блестела от пота, очки сидели на носу криво, Фред стоял прямо позади него, оба ужасно бледные, но невредимые. - Артур! – зарыдала миссис Уизли. – Слава Богу! - Как он? Мистер Уизли присел возле Джорджа. За все время, что Гарри знал Фреда, он никогда не видел его таким тихим. Он смотрел поверх спинки дивана на своего близнеца и, кажется, не мог поверить тому, что видит. Возможно разбуженный звуками прихода Фреда и отца, Джордж зашевелился. - Как ты себя чувствуешь, Джордж? – прошептала миссис Уизли. Джордж провел пальцами по голове. - Я лягуха, - пробормотал он. - Что с ним такое? – вскрикнул Фред взволновано. – Его разум поврежден? - Я лягуха, - повторил Джордж, открыв глаза и посмотрев снизу вверх на брата. – Ты видишь… Я без уха... Лягуха - без уха, уловил, Фред? Миссис Уизли расплакалась пуще прежнего. Бледное лицо Фреда снова начало покрываться румянцем. - Кошмар... – протянул Фред. - Да ты просто безнадежен! В мире столько шуток про уши, а тебе зачем-то надо было выдумывать именно эту - про лягуху. - Да ладно, - сказал Джордж, улыбаясь своей заплаканной маме. – Зато теперь ты сможешь легко нас различать, Мам. Он посмотрел вокруг. - Привет, Гарри… Ты – Гарри, правильно? - Да, я, – ответил Гарри, придвигаясь ближе по дивану. - Хорошо, нам повезло, что мы вернули хотя бы тебя в хорошем состоянии обратно. - сказал Джордж. - А почему Рон и Билл до сих пор не суетятся у постели больного? - Они еще не вернулись, Джордж, - ответила миссис Уизли. Улыбка исчезла с лица Джорджа. Гарри посмотрел на Джинни и взглядом предложил ей выйти из комнаты. Когда они проходили по кухне, она тихо сказала: "Рон и Тонкс должны сейчас вернуться. Дорога не займет много времени, тетушка Мюриэл живет недалеко отсюда." Гарри ничего не ответил. Он старался держать страх внутри с момента прибытия в Нору, но теперь тот окутывал его, опасения ползали по его коже, пульсируя в его груди, затрудняя дыхание. Они вышли в темный двор, и Джинни взяла его за руку. Кингсли шагал назад и вперед, бросая короткие взгляды на небо, каждый раз он разворачивался. Гарри вспомнил дядю Вернона, патрулирующего гостиную точно так же миллион лет назад. Хагрид, Гермиона и Люпин молча стояли плечом к плечу, пристально вглядываясь вверх. Ни один из них не оглянулся, когда Гарри и Джинни присоединились к их безмолвному ожиданию. Минуты превращались в то, что можно было считать годами. Малейшее дуновение ветра заставило их всех подскочить и повернуться к шепчущемуся кустарнику или дереву в надежде, что один из членов Ордена мог бы выпрыгнуть невредимым из его листьев... А затем прямо над ним материализовалась метла и начала стремительно приближаться к земле… - Это они! – закричала Гермиона. Тонкс приземлилась, осуществив длинный занос, из-за которого повсюду разлетелись куски земли и галька. - Ремус! – Закричала Тонкс, и, отбросив метлу, кинулась на руки Люпину. Его лицо было грустным и белым. Он, казалось, не мог говорить. Рон быстро подошел к Гарри и Гермионе. - Ты в порядке, - пробормотал он перед тем, как Гермиона подбежала и крепко обняла его. - Я думала… Я думала… - Я в порядке, - произнес Рон, гладя ее по спине – Все отлично. - Рон был великолепен, - тепло отозвалась Тонкс, разрывая объятие с Люпином. – Просто замечателен. Оглушил одного из Пожирателей Смерти, прямо в голову, и как он увернулся от налетавшей метлы… -Правда? – спросила Гермиона, пристально глядя на Рона, все еще обнимая его за шею. - Всегда преподношу сюрпризы, - ворчливо ответил он, освобождаясь от объятий. – Мы последние кто вернулся? - Нет, - ответила Джинни, - мы до сих пор ждем Билла и Флер и Грозного Глаза с Мундугусом. Я скажу маме и папе, что с тобой все хорошо, Рон… Цитировать
Виталик 500 000 000 000 000 RSG Группа: Администратор Сообщений: 13693	Добавлено: 27-07-2007 11:49
	Она вернулась в дом. - Так что вас задержало? Что случилось? – почти со злостью спросил Люпин у Тонкс. - Беллатрисса, - сказала Тонкс. – Она хотела убить меня так же сильно, как и Гарри, Ремус, она очень хотела и очень старалась. Я надеюсь что достала ее. Но мы совершенно точно ранили Рудольфуса… Потом мы добрались до тети Рона - Мюриэл, но пропустили наш Портал, а Мюриэл все это время тряслась над нами. Челюсть Люпина нервно дергалась. Он кивнул, но не смог произнести ни слова. - Ну, а что было со всеми вами? – спросила Тонкс, обращаясь к Гарри, Гермионе и Кингсли. Они пересказали каждый свою историю, но длительное отсутствие Билла, Флер, Грозного Глаза и Мундугуса, было похоже на мороз, и эту ледяную рану становилось все тяжелее и тяжелее игнорировать. - Я должен вернуться обратно на Даунинг-стрит. Я должен был туда вернуться еще час назад, - наконец сказал Кингсли, оторвав взгляд от неба. - Дайте мне знать, когда они вернутся. Люпин кивнул. Попрощавшись с остальными, Кингсли ушел в темноту по направлению к воротам. Гарри показалось, что он услышал характерный звук аппарирования, когда Кингсли исчез посередине дворика Норы. Мистер и миссис Уизли быстрыми шагами вышли из дома, Джинни следовала за ними. Оба родителя обняли Рона, и обратились к Люпину и Тонкс. - Спасибо, - воскликнула миссис Уизли, - за наших сыновей. – - Не глупи, Молли, - улыбнулась Тонкс. - Как Джордж? – спросил Люпин. - А что с ним не так? – сразу спросил Рон. - Он лишился… Но окончание предложения миссис Уизли утонуло в ужасном гуле. Тестраль приземлился недалеко от них. Билл и Флер спустились с его спины, замерзшие, но невредимые. - Билл! Слава Богу, Слава Богу… Миссис Уизли подбежала к нему, но их объятие было небрежным. Посмотрев прямо на отца, Билл выдавил: "Грозный Глаз погиб." Никто ничего не сказал, никто не пошевелился. Гарри почувствовал, как что-то внутри него упало, провалилось под землю, покинуло его навсегда. - Мы видели это, - продолжил Билл. Флер кивнула, слезы на ее щеках блестели от света, льющегося из окон кухни. – Это случилось сразу после того, как мы разорвали круг: Грозный Глаз и Мундугус были рядом с нами, они тоже направлялись на север. Волдеморт… он может летать… он двигался прямо на них. Мундугус запаниковал, я слышал, как он заплакал, Грозный Глаз пытался его остановить, но он дезаппарировал. Волдеморт ударил Грозного Глаза заклятием прямо в лицо, он упал с метлы… Мы ничего не могли сделать, ничего… полдюжины Пожирателей преследовало нас… У Билла надломился голос. - Конечно, вы ничего не могли поделать, - произнес Люпин. Они стояли и смотрели друг на друга. Гарри не мог спокойно осознать случившееся. Грозный Глаз мертв. Этого не может быть… Грозный Глаз, такой жесткий, такой храбрый, он всегда спасался… Кажется, все наконец поняли что случилось, хоть никто ничего и не сказал. Больше не было смысла ждать во дворе, и тишину нарушили миссис и мистер Уизли, возвращавшиеся в Нору, в гостиную, где Фред и Джордж вместе смеялись. - Что произошло? – спросил Фред, увидев их лица, как только они вошли. – Что случилось? Кто…? - Грозный Глаз, - произнес мистер Уизли. - Погиб. На лицах близнецов отразился шок. Никто теперь не понимал, что надо делать. Тонкс тихо плакала возле серванта. Гарри знал, что именно Грозный Глаз выбрал ее когда-то, она была его любимицей в Министерстве Магии. Сидя на полу в кухне, где для него было больше места, Хагрид прикрыл глаза, облокотившись на шкаф. Билл вошел из боковой двери, поставил бутылку огненного виски и несколько стаканов. - Вот, - сказал он и, достав палочку, налил из бутылки двенадцать стаканов для каждого из присутствующих. - За Грозного Глаза. - За Грозного Глаза, - подхватили все, и выпили. - За Грозного Глаза, - икая, произнес Гарри немного позже. Огненное виски полилось по его горлу. Он почувствовал, как что-то внутри него разгорается, появляется ощущение нереальности происходящего и что-то, похожее на смелость. - Так Мундугус дизаппарировал? – спросил Люпин, выпив свой стакан одним из первых. Атмосфера изменилась в мгновение. Все напряглись, посмотрев на Люпина, ожидая продолжения и, как показалось Гарри, боялись того, что они могут услышать. - Я знаю, о чем ты думаешь, - ответил Билл, - я тоже об этом думал, когда мы возвращались обратно, потому что все выглядело так, будто они поджидали нас, не так ли? Но Мундугус не мог предать нас. Они не знали, что будет семь Поттеров, это удивило их, когда мы появились, и, на случай, если ты забыл, это Мундугус предложил эту хитрость. Почему он не сообщил им самого главного? Я думаю, Мундугус запаниковал, это очевидно. Он вообще не хотел участвовать, Грозный Глаз вынудил его, а Волдеморт надвигался прямо на них. Это любого заставит занервничать. - Сами-Знаете-Кто выбрал именно Грозного Глаза, как тот и ожидал, - фыркнула Тонкс. – Грозный Глаз говорил, что Сами-Знаете-Кто будет ждать настоящего Гарри именно в паре с самым опытным Мракоборцем. Он напал на Грозного Глаза, а когда Мундугус исчез, Сами-Знаете-Кто погнался за Кингсли… - Да, это все `орошо понятно, - отозвалась Флер. – но до си` пор никто не объяснил как они могли знать, что `Арри будет переезжать сегодня. Кто-то предатель. Кто-то рассказал, что это произойдет сегодня. Это единственное объяснение тому, что они знали только дату, но не весь план. Она обвела всех взглядом, слезы до сих пор блестели на ее прекрасном лице, и никто не решился спорить с ней. Никто не мог. Единственным звуком, который разрывал тишину, был икающий за шкафом Хагрид. Гарри посмотрел на Хагрида, который сегодня рисковал своей жизнью, чтобы спасти жизнь Гарри… Хагрид, которого он любил, которому доверял, которого однажды обманул Волдеморт и подсунул ему драконье яйцо… - Нет, - громко сказал Гарри, и все удивленно посмотрели на него. Огненное виски, похоже, укрепило его голос. – Я хочу сказать... если кто-то совершил ошибку и о чем-то проговорился, я знаю, что это сделано не специально. Это не его вина, - произнес он опять немного громче своего обычного голоса... – Мы должны доверять друг другу. Я доверяю вам всем, и я не верю, что кто-нибудь в этой комнате предал меня. После этих слов наступила еще более глубокая тишина. Все смотрели на него. Гарри бросило в жар, и он почувствовал, что выпил больше огненного виски, чем стоило. Гарри был пьян, и он подумал о Грозном Глазе, который никогда не одобрял желание Дамблдора доверять людям. - Хорошо сказано, Гарри, - неожиданно произнес Фред. -Эх... да-да, - сказал Джордж, мельком глянув на Фреда, уголки губ которого немного подергивались. На Люпина сказанное произвело огромное впечатление, он смотрел на Гарри. В его взгляде читалась грусть. - Думаешь, я дурак? – с вызовом спросил Гарри. - Нет, я думаю, ты ведешь себя как Джеймс, - ответил Люпин. – Который расценил бы недоверие друзьям как самый большой позор. Гарри знал, что Люпин имеет ввиду: отец был предан своим другом, Питером Петтигрю. По неизвестной причине он чувствовал злость. Он хотел возразить Люпину, но тот встал и, сев на противоположном конце стола, обратился к Биллу: - Есть одно дело. Я, конечно, мог бы обратиться к Кингсли… - Нет, - сразу отозвался Билл. – Я это сделаю, я пойду. - Куда вы собираетесь? – в один голос спросили Тонкс и Флер. - Тело Грозного Глаза, - ответил Люпин. – Нужно забрать его. - Это не может…? – начала миссис Уизли, внимательно глядя на Билла. - Подождать? – воскликнул Билл. – До тех пор, пока кто-нибудь из Пожирателей Смерти заберет его? Никто не ответил. Люпин и Билл попрощались и дезаппарировали. Остальные отодвинули стулья, и присели, все, кроме Гарри, который остался стоять. Внезапность и законченность смерти как будто присутствовали в его теле. - Я должен уйти, - сказал Гарри. Десять пар удивленных глаз разом на него посмотрели. - Не глупи Гарри, - возразила миссис Уизли. – О чем ты говоришь? - Я не могу здесь оставаться. Он потер свой лоб, он опять болел, гораздо сильнее, чем за многие годы. - Вы все в опасности, пока я здесь. Я не хочу… - Не глупи! – воскликнула миссис Уизли. – Весь смысл сегодняшней ночи состоял в том, чтобы доставить тебя в безопасное место, и, слава Богу, все получилось. И Флер согласилась на свадьбу здесь, а не во Франции, так что мы все могли остаться здесь приглядывать за тобой. Она ничего не может понять. Она заставляет Гарри себя чувствовать хуже, а не лучше. - Если Волдеморт узнает, что я здесь… - Как он узнает? – спросила миссис Уизли. - Сейчас есть множество мест, где ты можешь быть в безопасности, Гарри, - подтвердил мистер Уизли. – И он не узнает где ты именно. - Я не за себя боюсь! – воскликнул Гарри. - Мы знаем, - быстро ответил мистер Уизли. – Но все, что происходило сегодня не будет иметь никакого смысла, если ты уйдешь. - Ты это… никуда не пойдешь, - прогремел Хагрид. – После всего, через что мы прошли, Гарри? - Эй, да, а как же мое кровоточащее ухо? – сказал Джордж, поднимаясь на диване. - Я знаю… - Грозный Глаз бы не хотел… - Я ЗНАЮ! – закричал Гарри. Он чувствовал себя проигравшим и униженным: разве они думают, что он не понимает, что они сделали ради него, разве они не понимают, что это единственная причина, по которой он хочет уйти сейчас, пока не причинил им еще больший вред? Шрам Гарри продолжал болеть и пульсировать, эта тишина была длинной и щемящей, и наконец, была нарушена миссис Уизли: - Где Хедвиг, Гарри? - внезапно спросила она. – Мы можем посадить ее вместе с Пигвидгионом и покормить. Его внутренности сжались в кулак. Он не мог сказать ей правду. Он выпил остаток виски, чтобы уйти от ответа. - Подожди пока, это пройдет… э… ты сделал это снова, Гарри, - сказал Хагрид. – Спасся от него, сразился с ним когда он был над тобой... э! - Это не я, - категорично ответил Гарри. – Это моя палочка. Моя палочка действовала сама по себе. Немного помолчав, Гермиона вежливо заметила: - Но это же невозможно, Гарри. Ты хочешь сказать, что создал магию без своего вмешательства. Это противоестественно. - Нет, - сказал Гарри. – Мотоцикл падал. Я не мог увидеть, где находится Волдеморт, но моя палочка дернулась и сама заколдовала его, я даже не знаю каким заклятием. Я никогда не колдовал золотыми искрами. - Это постоянно случается, - заметил мистер Уизли, - когда ты находишься в стрессовой ситуации, ты можешь воспроизводить магию, о которой раньше и мечтать не мог. Маленькие дети всегда так делают. Пока чему-то не научатся… - Это не так, - тяжело сказал Гарри. Его шрам разрывался. Он был зол и подавлен. Его нервировала мысль о том, что они думают, будто у него есть скрытая сила способная победить Волдеморта. Никто не ответил. Он знал, что они ему не поверили. И сейчас, когда он об этом подумал, он и сам вспомнил, что с его волшебной палочкой такого никогда не происходило. Шрам болел все сильнее, будто горел огнем. Гарри еле сдерживался, чтобы не закричать от боли. Ему нужно было вдохнуть свежий воздух, он поставил стакан и вышел из комнаты. Он вышел в темноту сада и увидел огромного тестрала, разгуливающего неподалеку и расправляющего свои громадные крылья. Гарри остановился посреди сада, потер горящий лоб и подумал о Дамблдоре. Дамблдор бы поверил ему, он это знал. Дамблдор знал почему и как волшебная палочка Гарри может действовать независимо от владельца, потому что у Дамблдора всегда были ответы на все вопросы. Он знал о волшебных палочках, мог рассказать о непонятной связи палочек Гарри и Волдеморта… Но Дамблдора, как и Грозного Глаза, как Сириуса, как его родителей, как его бедной совы уже нет, и он никогда не сможет поговорить с ними снова… Он почувствовал жжение в горле, которое никак не было связано с огненным виски… А потом, неясно почему, боль в шраме достигла апогея. Когда Гарри потёр лоб и закрыл глаза, в его голове раздался голос. «Ты сказал, что проблема исчезнет, если я буду использовать другую палочку!» И в его голове материализовался старый мужчина, лежащий на тряпках на каменном полу, его крик, ужасный, раздирающий крик, это был крик невыносимой агонии... - Нет! Нет! Я прошу, я прошу… - Ты солгал Лорду Волдеморту, Олливандер! - Я не… Я клянусь, я не… - Ты намеревался помочь Поттеру, помочь спастись от меня! - Я клянусь, я не… Я был уверен, что другая палочка поможет… - Тогда объясни, как это получилось. Палочка Люциуса уничтожена! - Я не могу понять… Связь поддерживалась… лишь… между вашими двумя палочками! - Ложь! - Пожалуйста… Я прошу вас… И Гарри увидел как белая рука поднимает свою палочку. Он почувствовал гнев Волдеморта, увидел, что слабый старик на полу корчится в муках... - Гарри? Это прошло так же быстро, как и началось: Гарри стоял в темноте, его била дрожь, его сердце выскакивало, а шрам до сих пор пульсировал. Всего несколько мгновений назад он осознал, что Рон и Гермиона стоят рядом с ним. - Гарри, пойдем в дом, - прошептала Гермиона. – Ты уже не думаешь о том, чтобы уйти? - Да, ты должен остаться здесь, приятель, - сказал Рон, подталкивая Гарри в спину. - Ты в порядке? – спросила Гермиона, вглядываясь в лицо Гарри. – Ты ужасно выглядишь! - Ну, - с дрожью в голосе заметил Гарри, - я вероятно, выгляжу лучше, чем Олливандер… Когда он рассказал им о том, что он видел, Рон выглядел испуганным, а Гермиона взволнованной. - Но я думала, что это прекратилось! Твой шрам не должен на это реагировать! Ты не должен позволить этой связи опять открыться… Дамблдор хотел, чтобы ты прятал свой разум! Когда он ничего не ответил, Гермиона схватила его за руку. - Гарри, он захватил все Министерство, газеты и половину Волшебного мира! Не позволяй ему овладеть и твоей головой! Цитировать
Виталик 500 000 000 000 000 RSG Группа: Администратор Сообщений: 13693	Добавлено: 27-07-2007 11:52
	Глава 6. Упырь в пижаме. Все тосковали по Грозному Глазу. Как и остальные члены ордена, Гарри всё ещё ждал стука протеза, который раздастся, когда Грюм пройдет через заднюю дверь. Гарри чувствовал, что бездействие только усиливало чувство вины и печаль. Он хотел как можно скорее найти и уничтожить все Хоркруксы. — Ну, ты ничего не поделаешь с — Рон понизил голос — «Хоркруксами», пока тебе не исполнилось семнадцать. Тебя всё ещё ищут. Но ведь мы можем планировать здесь, да? Или, — он опустил голос до шёпота, — ты уже догадываешься, где сам-знаешь-что может быть? — Нет, — ответил Гарри. — Я думаю Гермиона проводила какие-то исследования, — сказал Рон. — Она сказала что оставит это до того как ты приедешь. Они сидели за обеденным столом, Мистер Уизли и Билл ушли на работу. Миссис Уизли ушла наверх разбудить Гермиону и Джинни, а Флер пошла принять ванну. — Я уже замёл все следы, — сказал Гарри — поэтому мне здесь остаться надо только на четыре дня. Потом я смогу… — Пять дней, — твёрдо перебил его Рон. — Мы должны остаться на свадьбу, они убьют нас если мы её пропустим. Гарри понял, что «они» означало Флер и Миссис Уизли. — Это всего лишь ещё один день,- сказал Рон увидев недовольный взгляд Гарри. — Они представляют себе как это важно? — Конечно не представляют, — сказал Рон. — Они не имеют не малейшего представления, и так как ты об этом упомянул, я хотел с тобой поговорить. Рон бросил взгляд на дверь, чтобы проверить не вернулась ли Миссис Уизли, и придвинулся ближе к Гарри. — Мама пыталась вытянуть хоть какие-нибудь сведения от нас с Гермионой, и она будет расспрашивать тебя следующим, так что будь готов. Папа и Люпин тоже пытались, но когда они услышали от нас, что Дамблдор запретил тебе говорить кому-либо кроме нас, они успокоились. Все кроме Мамы, это точно. Предсказания Рона сбылись спустя несколько часов: прямо перед обедом Миссис Уизли подозвала Гарри, попросив его опознать одинокий мужской носок, который мог выпасть из его рюкзака. Как только она осталась с ним в буфетной, допрос начался: — Рон и Гермиона думают, что ваша троица может игнорировать Хогвартс? — Начала она легко и непринужденно. — А…- сказал Гарри — Ну да, мы можем. — Могу я спросить, почему ты отказываешься от своего обучения? — спросила Миссис Уизли — Ну, Дамблдор поручил мне… задания… — пробормотал Гарри. — Рон и Гермиона знают об этом, и тоже хотят поехать. — Какие задания? — Извините, я не могу… — Ну, откровенно говоря я думаю, что Артур и я имеем право знать и, я уверена, Мистер и Миссис Грейнджер согласятся со мной — сказала Миссис Уизли. Гарри боялся атаки «переживающих родителей». Он заставил себя смотреть прямо в её глаза, заметив, что они имеют тот же самый оттенок коричневого, как у Джинни. Помогло мало. — Дамблдор не хотел, чтобы кто-то ещё знал, Миссис Уизли. Простите, Рону и Гермионе не обязательно ехать, это их выбор. — Я не считаю, что и тебе обязательно ехать. — Отрывисто произнесла Миссис Уизли. — Ты уже почти повзрослел, и не имеет значения, что поручил тебе Дамблдор. В конце концов, у него есть целый Орден! Я думаю, ты просто неправильно понял его, он просил что-то сделать, и ты подумал, что именно ты должен это сделать. — Я всё правильно понял, — решительно сказал Гарри. — Это должен быть именно я. Он вручил ей носок, раскрашенный в золотой камыш. — И это не моё, я не болею за «Паддлмир». — Ну конечно нет, — сказала Миссис Уизли понижая голос до повседневного тона. — Я должна была догадаться. — Ну, Гарри, поскольку ты всё равно здесь, не поможешь нам подготовиться к свадьбе Билла и Флер? Там ещё столько всего нужно сделать. — Да-да, конечно, — сказал Гарри, немного обескураженный резкой сменой темы разговора. — Как мило с твоей стороны, — ответила она и улыбнулась, выходя из буфетной. С этого момента Миссис Уизли держала Гарри, Рона и Гермиону до такой степени занятыми подготовкой к свадьбе, что у них не оставалось времени обдумать их план. Лучшим объяснением этому было то, что Миссис Уизли хотела отвлечь их ото всех мыслей о Грюме и от страхах их недавнего путешествия. После двух дней не прекращающихся чисток ножниц, помощи в подборе цветов, ленточек, очисток огорода от гномов, и помощи Миссис Уизли в приготовлении большой партии канапе, Гарри заподозрил другую причину: вся работа, которую она давала им, разделяла троицу по разным углам, и у Гарри не было шанса поговорить с ними наедине после первой ночи, когда Гарри рассказал им, что Волдеморт пытал Олливандера. — Я думаю, Мама считает, что, если она сможет разделить вас, у нее получится отложить твой отъезд, — сказала Джинни вполголоса, пока они накрывали на стол перед обедом. — И что она думает тогда изменится? — пробормотал Гарри. — Разве кто-то ещё может убить Волдеморта, пока она нас тут держит, заставляя работать? — произнес он машинально, и увидел, что Джинни побледнела. — Так это правда? — спросила она. — Вот что ты хочешь сделать? — Я…я просто пошутил, — попытался уклониться Гарри Они посмотрели друг на друга, и Гарри заметил, что в выражении лица Джинни было что-то ещё, кроме удивления от услышанного. Внезапно Гарри осознал, что это был первый раз, когда они остались наедине после того как проводили часы в укромных местах Хогвартса. Он был уверен, что Джинни чувствует то же самое. Скрип двери заставил их резко подпрыгнуть, затем Мистер Уизли, Кингсли и Билл вошли в комнату. Они часто присоединялись к Ордену за обедом, потому что Нора заменила штаб квартиру на площади Гриммо, 12. Мистер Уизли настоял на этом после смерти Дамблдора, Хранителя секрета. Каждый человек, которому Дамблдор доверял, в свою очередь был Хранителем Секрета Площади Гриммо 12. И так как таких людей около двадцати, это сильно размывало власть заклятия. У Пожирателей Смерти было в двадцать раз больше возможностей вытянуть секрет из кого-то. Нельзя было ожидать что это будет длиться долго. — Но сейчас-то Снейп уже выдал Пожирателям Смерти адрес, ведь так? — Ну… Грозный Глаз поставил пару проклятий против Снейпа, если он ещё раз появится там. Мы надеемся, они будут достаточно сильными, чтобы держать его подальше оттуда и чтобы он прикусил язык, если попытается, хоть что-то сказать об этом месте, но мы точно не уверены в работоспособности этого заклятия. Было бы глупо всё ещё продолжать использовать дом на площади Гриммо как нашу штаб-квартиру, о безопасности там говорить сейчас не приходится. Кухня была так переполнена этим вечером, что за столом было неудобно орудовать столовыми приборами. Для Гарри нашлось место возле Джинни, хотя то, что только что произошло между ними заставляло его жалеть, что они не разделены несколькими людьми. Он старался избежать прикосновения к ее руке, когда разрезал своего цыпленка. — Никаких новостей насчёт Грозного Глаза? — Спросил Гарри Билла — Ничего, — ответил Билл. Они даже не могли нормально похоронить Грюма, потому что Билл и Люпин не нашли его тела. Почти невозможно было узнать, куда оно упало, в пылу битвы и в темноте ночи. — «Ежедневный Пророк» не написал ни строчки о его смерти или о поиске его тела. — продолжил Билл. — Но это ничего не значит. Они теперь очень о многом молчат. — И они всё ещё не созвали слушание насчёт использования магии несовершеннолетним, когда я сбежал от Пожирателей Смерти? — спросил Гарри Мистера Уизли. Мистер Уизли кивнул. — Потому что они знали, что у меня не было выбора или потому что они не хотят, чтобы я сказал миру, что Волдеморт напал на меня? — Я думаю второе. Скримджеор не хочет признать, что Сам-Знаешь-Кто могущественен как никогда, и не верит в массовый побег из Азкабана. — Да конечно, зачем говорить всем правду? — сказал Гарри, судорожно сжимая нож. — И никто в Министерстве не пойдёт против него? — сердито спросил Рон. — Рон, люди напуганы — ответил Мистер Уизли. — Напуганы тем, что они могут быть следующими пропавшими, или их дети подвергнутся атаке! Ходят отвратительные слухи. Я, например, не верю, что преподавательница Истории Магглов ушла в отставку. Её не видели уже недели. Тем временем Скримджеор запирается в офисе на целый день, и я всего лишь надеюсь, что он работает над планом. Мистер Уизли прервался, чтобы очистить и высушить тарелки магией. — Мы должны решить, как мы тебя будем одевать Гарри, — сказала Флер — Для свадьбы, — добавила она, заметив замешательство Гарри. — Конечно, никто из наших гостей не будет Пожирателем Смерти, но нельзя гарантировать, что они не попытаются чему-нибудь помешать. — Да, она права, — сказала Миссис Уизли с другого конца стола, сквозь очки, сдвинутые на нос, изучая длинный список работ, записанный на куске пергамента. — Теперь Рон — ты уже убрался у себя в комнате? — Зачем? — воскликнул Рон, ударив ложкой по столу и взглянув на мать. — Зачем мне нужно убираться в комнате? Гарри и меня все вполне устраивает! — Свадьба твоего брата будет всего через несколько дней, молодой человек… — И они собираются жениться у меня в комнате? — порывисто спросил Рон. — Нет! Так зачем же во имя Мерлина мне… — Не говори с матерью в таком тоне. — твёрдо сказал Мистер Уизли. — И делай, что тебе говорят. Рон хмуро взглянул на родителей, подобрал свою ложку и быстро доел свой кусок яблочного пирога. — Я могу помочь, убрать свои вещи — сказал Гарри Рону, но Миссис Уизли прервала его. — Нет Гарри, дорогой, я хотела бы, что ты помог Артуру с курицей, и я была бы очень благодарна, если бы Гермиона сменила простыни у мсьё и мадам Делакур, вы ведь знаете, что они приезжают завтра в одиннадцать часов утра. Но оказалось, что помощь была почти не нужна — Только не надо упоминать об этом при Молли, — сказал Мистер Уизли Гарри, встав перед ним на пути в курятник. — Тонкс нашла для меня запчасти, оставшиеся от мотоцикла Сириуса и я… скажем так, прячу их у себя. Это потрясающе, у меня есть прокладка от выхлопов и ещё что-то, я думаю это называется аккумулятор. Это чудесная возможность узнать, как работают тормоза. Я собираюсь попробовать собрать всё это вместе, когда Молли не будет… Я имею в виду, когда у меня будет время. Когда они вернулись в дом, Миссис Уизли ещё не пришла, Гарри тихонько поднялся на чердак к Рону. — Да убираюсь я, убираюсь… а, это ты — с облегчением вздохнул Рон, развалившийся на кровати. Комната оказалась в полном беспорядке, как и была всю неделю. Единственное отличие было в том, что теперь в уголке ещё сидели Гермиона, и её пушистый кот Живоглот. Гермиона разбирала книжки, некоторые из которых Гарри узнал. — Привет Гарри. — сказала она и уселась на его кровать. — Ты уже успела всё сделать? — А, мама Рона забыла, что она уже просила Джинни и меня сменить простыни, — улыбнулась Гермиона и бросила учебник Нумерологии и Грамматики в стопку на «Взлёт и падение Защиты от тёмных искусств». — Мы как раз говорили о Грозном Глазе. Я считаю, он мог выжить. — Но Билл видел, как его поразило смертельным заклятием,- возразил Гарри. — Да, но Билла тоже атаковали в тот момент, — ответил Рон. — Как мы можем быть уверены, что он видел все? — Даже если они промахнулись с Авадой Кедаврой, Грюм всё равно упал на тысячу футов вниз, — сказала Гермиона, взвешивая в руке книжку «Команды по квидичу Британии и Ирландии» — Он мог использовать заклятие щита… — Флер говорила, что ему выбили волшебную палочку заклинанием, — сказал Гарри. — Ну ладно, если ты так хочешь верить, что он умер, — угрюмо пробурчал Рон, набивая подушку поудобней. — Конечно, он не хочет! — сказала Гермиона поражённо. — Но будем всё-таки реалистами. В первый раз Гарри представил себе тело Грозного Глаза, разбитого как Дамблдора, с крутящимся глазом в глазнице. Он почувствовал укол совести смешанный со странным желанием смеяться. — Пожиратели Смерти, наверное, хорошо заметают следы, поэтому никто не нашёл его, — Мудро заметил Рон. — Да…да, скорее всего, — сказал Гарри. — Как Барти Крауч, превращенный в кость и зарытый в огороде у Хагрида. Наверно они трансфигурировали Грюма и превратили его в… — Хватит! — завопила Гермиона. Вздрогнув, Гарри взглянул на неё и увидел, как она льёт слёзы на «Азбуку Волшебника». — О нет. — Вздохнул Гарри, поднимаясь с кровати. — Гермиона, я не хотел огорчать тебя… Но Рон уже встал со скрипом пружин кровати и оказался рядом с Гермионой, доставая носовой платок. Поспешно достав палочку из кармана джинсов, он навел её на платок и произнёс «Тэргео!» Палочка высосала всю грязь из платка. Довольный этим Рон дал этот платок Гермионе. — Оу… спасибо, Рон… простите, пожалуйста, — Гермиона высморкалась. — Это просто так у-ужасно, правда? П-прямо после Дамблдора… я просто никогда не думала, что это случится с Грозным Глазом, он казался таким сильным! — Да, я знаю, — подхватил Рон. — Но ты же знаешь, что он сказал бы нам, если бы был здесь? — Постоянная бдительность! — повторила слова Грюма Гермиона, поднимая глаза. — Именно так, кивая головой, — сказал он. — Он бы сказал нам учиться на его ошибках. И что я точно понял, так это не никогда не верить этому лживому трусу, Мундугусу. Гермиона слабо улыбнулась Рону в ответ и нагнулась вперед, чтобы подобрать ещё несколько книг. В следующую секунду она уронила «Книгу Монстров о монстрах» на его ногу. Книга упала и ремень, связывающий её, расстегнулся, книжка подпрыгнула и быстро укусила Рона за лодыжку. — Ой! Прости, прости, пожалуйста! — закричала Гермиона, когда Гарри, наконец, оторвал книжку от ноги Рона. — Что ты вообще делаешь с этими книжками? — спросил Рон, медленно прихрамывая к своей кровати. — Просто думаю, какую из них взять с собой, — ответила Гермиона. — Когда мы будем искать Хоркруксы. — А ну, конечно! — сказал Рон, хлопая ладонью по лбу. — Я и забыл, что мы будем охотиться за Волдемортом в передвижной библиотеке. — Как смешно — сказала Гермиона, разглядывая «Азбуку Волшебника». Я думаю… нужно ли нам будет переводить руны? Может быть… я думаю нам лучше взять это с собой чтобы быть более увереными… Она кинула азбуку обратно в большую стопку книг, и подняла «Историю Хогвартса». — Послушайте… — произнес Гарри. Он поднял голову. Рон и Гермиона посмотрели на него с покорностью и вызовом одновременно. — Я знаю, вы заявили после похорон Дамблдора, что хотите пойти со мной…. — Ну вот, опять начинается, — сказал Рон Гермионе, вращая глазами. — Мы уже всё поняли, — вздохнул Рон, поворачиваясь обратно к книгам. — Знаешь, я думаю нужно взять «Историю Хогвартса». Даже если мы не вернёмся туда я не буду чувствовать себя комфортно без неё. — Послушайте меня! — повторил Гарри. — Нет, Гарри, ты послушай, — сказала Гермиона. — Мы идём с тобой, мы решили это много месяцев назад, да что там, много лет назад. — Но… — Замолчи, — посоветовал ему Рон. — Вы уверены, что всё обдумали? — упорствовал Гарри — Ну давай, подумай, — сказала Гермиона, бросая «Путешествие с троллями» в кучу с ненужными книгами, — Я упаковывала вещи в течение долгих дней, так, что мы готовы уехать немедленно, причем сбор информации для тебя требовал довольно сложной магии, не говоря уже о контрабанде целого запаса Оборотного зелья Грозного Глаза прямо под носом у мамы Рона. Я изменила память своих родителей так, что они убеждены, что их в действительности зовут Вендел и Моника Вилкинс, и они всю жизнь мечтали перебраться в Австралию, чем они сейчас и занимаются. Это станет препятствием на пути Волдеморта, если он захочет их разыскать и допросить обо мне…. или тебе, потому что, к сожалению, я рассказывала им немного про тебя. Если я выживу в нашей охоте за Хоркруксами, я найду маму и папу и сниму чары. Если нет… что ж, я думаю, что наложила достаточно хорошие чары для того, чтобы они жили счастливо и в безопасности. Вендел и Моника не знают, что у них есть дочь, как вы понимаете… Глаза Гермионы вновь наполнились слезами. Рон встал с кровати и положил свою руку на руку Гермионы, взглянув на Гарри, упрекая его за отсутствие такта. Гарри не мог придумать, что ответить — Рон, обучающий кого-либо тактичности оказался для него сюрпризом. — Я….. Гермиона, прости меня… я не хотел…. — ТЫ не думал, что я и Рон прекрасно представляем, что может случиться, если мы пойдем вместе с тобой? А мы представляем! Рон, покажи Гарри что ты сделал. — А стоит ли? Он только что поел, — ответил Рон. — Давай, он должен знать! — Ох, ну ладно. Гарри, давай сюда. Рон убрал руку с руки Гермионы и поковылял к двери. — Давай. — Зачем? — спросил Гарри, следуя за Роном к крошечной лестнице. — Десендо, — пробормотал Рон, указав своей палочкой на низкий потолок. Ужасный, сосущий, полустонущий звук донесся из открывшегося квадратного отверстия, вместе с вонью открытой канализации. — Это ваш призрак, не так ли? — спросил Гарри, который никогда не встречал существо, которое иногда нарушало ночную тишину. — Да, это он, — сказал Рон, поднимаясь по лестнице. — Подойди и взгляни на него. Гарри последовал за Роном наверх, до крошечного закутка на чердаке было несколько шагов. Он заметил существо, свернувшееся в нескольких футах от него, крепко спящее с большим открытым ртом. — Но.. это… это нормально, чтобы призраки носили пижамы? — Нет — ответил Рон — И обычно у них нет рыжих волос и определенного количества прыщей. Гарри с отвращением рассмотрел призрака. Он был похож на человека и носил старую пижаму Рона. Гарри был уверен, что призраки обычно прозрачный и лысые, а не волосатые и не покрытые ужасными фиолетовыми прыщами. — Он — я, видишь? — сказал Рон. — Нет, — сказал Гарри. — Не вижу. — Я объясню это, когда мы вернемся в комнату, — сказал Рон. Они спустились по лестнице, Рон вернул потолок на место, и присоединился к Гермионе, которая до сих пор разбирала книги. — Как только мы уедем, призрак спустится и будет жить здесь, в моей комнате, — сказал Рон.- Я думаю, он действительно ждет этого, но точно трудно сказать, ведь все, что он может делать — это стонать и пускать слюни, еще он начинает сильно кивать, когда вы упоминаете о нем. В любом случае он будет мной в слюнях. Ну как? Гарри выглядел сконфуженно. — Ясно, — сказал Рон, расстроившись от того, что Гарри не оценил всю прелесть плана. — Смотри, пока мы трое не будем в Хогвартсе, все думают, что Гермиона и я должны быть с тобой, так? Это значит, что Пожиратели Смерти пойдут прямо к нашим семьям, чтобы понять, есть ли у них информация, касающаяся твоего местонахождения. — Но к счастью, все будет выглядеть так, что я уехала с мамой и папой; большинство магглорожденных говорят сейчас о том, чтобы скрыться — сказала Гермиона. — Мы не можем спрятать всю мою семью, это будет слишком подозрительно и они не могут бросить свою работу — сказал Рон.- Итак, мы собираемся запустить слух, что я серьезно болен spattergroit (как переводим?), поэтому я не смогу вернуться в школу. И если кто-то соберется позвонить или приехать и посмотреть, мама и папа смогут показать им призрака в моей кровати, покрытого волдырями. Spattergroit действительно заразна, и никто не захочет подойти к нему. В любом случае он не сможет ничего сказать, и вряд ли кто-то захочет, чтобы гриб распространился на его язык. — И твои мама и папа в курсе плана? — спросил Гарри. — Папа да. Он помогал Фреду и Джорджу трансформировать призрака… Мама… вот увидишь, ей понравиться. Она не узнает об этом, пока мы не уедем. Повисла тишина, прерываемая только глухими шлепками, потому что Гермиона до сих пор продолжала бросать книгу то в одну, то в другую кучу. Рон сидел, глядя на нее, а Гарри посматривал на обоих, не зная, что сказать. Те меры, которые они предприняли, чтобы защитить свои семьи позволили ему осознать, что они действительно собрались идти с ним и они точно представляют опасность, которая может их ожидать. Он захотел сказать им, как много это значит для него, но не смог найти подходящие слова. Разорвав тишину, донеслись приглушенные крики миссис Уизли, четырьмя этажами ниже. — Возможно, Джинни оставила пятнышко пыли на кольце для салфетки, — сказал Рон. — Я не знаю, почему Делакуры приезжают за два дня до свадьбы. — Сестра Флер — подружка невесты, она должна быть здесь для репетиции, но она слишком мала, чтобы приехать самостоятельно, — сказала Гермиона, раздумывая над «Борьбой с Банши». — Хорошо, гости не собираются на Цитировать
Виталик 500 000 000 000 000 RSG Группа: Администратор Сообщений: 13693	Добавлено: 27-07-2007 11:53
	— Хорошо, гости не собираются напрягать маму, — сказал Рон. — Что мы действительно должны решить,- сказала Гермиона, бросая «Теорию по магической защите» в корзину, и извлекая «Справочник магического образования в Европе». — Это куда мы собираемся, после того, как уйдем. Я знаю, ты говорил, что хочешь посетить Гордрикову лощина в первую очередь, Гарри, и я понимаю почему… но….разве мы не должны сделать Хоркруксы нашей основной целью? — Если бы мы знали, где хоть один Хоркрукс, я бы согласился с тобой, — сказал Гарри, не в силах поверить, что Гермиона действительно понимает его желание вернуться в Гордрикову лощину. Не только могилы родителей привлекали его: Гарри чувствовал, что именно это место даст ответы на многие вопросы. Гарри тянулся к лощине Годрика, из-за того, что там он выжил после смертельного заклятья Волдеморта, и быть может теперь окажется в состоянии понять, как же противостоять врагу. — Ты не думаешь, что Волдеморт охраняет лощину? — спросила Гермиона.- Он может ожидать от тебя именно этого — попытки увидеть могилы родителей. Это не приходило на ум Гарри. Пока он искал контраргументы, Рон заговорил, очевидно, следуя за ходом своих мыслей. — Этот человек, Р.А.Б. — сказал он. — Вы знаете, кто украл настоящий медальон? Гермиона покачала головой. — Он сказал в своей записке, что собирается уничтожить его, так? Гарри взял рюкзак и достал поддельный Хоркрукс, в котором все еще была записка от Р.А.Б. «Я украл настоящий Хоркрукс и собираюсь уничтожить его, как только смогу,» — вслух прочитал Гарри. — А если он действительно сделал это? — Или она, — вставила Гермиона. — Кто бы то ни был, — сказал Рон. — Это значит минус один для нас! — Да, но мы все равно должны попытаться найти настоящий медальон, не так ли? — сказала Гермиона. — Найти в любом случае: уничтожен он или нет. — А когда мы его найдем… Как мы уничтожим Хоркрукс? — спросил Рон. — Ну, — ответила Гермиона. — Я изучала это. — Как? — спросил Гарри. — Книг о Хоркруксах нет в библиотеке. — Нет, — ответила Гермиона, краснея. — Дамблдор изъял их все, но он… он не уничтожил их. Глаза Рона стали похожи на блюдца. — Как, именем Мерлина, ты достала книги о Хоркруксах?! — Я… я не украла их, — быстро проговорила Гермиона, с отчаяньем глядя то на Гарри, то на Рона. — Они ведь все еще были библиотечными книгами, несмотря на то, что Дамблдор убрал их с полок… В любом случае, если бы он действительно не хотел, чтобы кто-либо заполучил их, я уверена, он бы спрятал их намного лучше…. — Давай по сути, — сказал Рон. — Ладно, это было легко, — тихо сказала Гермиона. — Я только использовала Вызывающие чары. Вы знаете — Акцио. И они переместились из окна кабинета Дамблдора прямо в спальню девочек. — Но когда ты сделала это? — спросил Гарри, восхищенно и недоверчиво глядя на Гермиону. — Сразу после его, Дамблдора, похорон, — Сказала Гермиона еще тише.. — Сразу после того, как мы решили, что покинем школу и отправимся искать Хоркруксы. Я поднялась наверх собрать свои вещи… и я поняла, что чем больше мы будем знать о них, тем будет лучше…. я была одна там… и я попробовала… и это сработало. Они влетели прямо через открытое окно и я, я забрала их. Она сглотнула и умоляюще прошептала: — Я не думаю, что Дамблдор сердился бы. Ведь это то не тоже самое, что использовать информацию для создания наших Хоркруксов, не так ли? — Ты думаешь мы станем жаловаться? — спросил Рон.- Где эти книги сейчас? Гермиона достала из кучи большую книгу, в черном кожаном переплете. Она смотрела на нее с отвращением и держала книгу так, словно это было что-то омерзительное. — Она единственная дает точные инструкции о том, как сделать Хоркрукс. Секреты Темных Искусств — это ужасная книга, действительно ужасная, полная темной магии. Мне интересно, когда Дамблдор изъял ее из библиотеки… если он не сделал этого до того, как стал директором, держу пари, Волдеморт получил все нужные ему инструкции из нее. — Почему тогда он спрашивал Слизорна (разве так?), как сделать Хоркрукс, если уже прочитал это?- спросил Рон. — Он только обратился к Слизонру, чтобы понять что случится, если он расколет свою душу на семь частей, — ответил Гарри. — Дамблдор был уверен, что Риддл уже знал, как сотворить Хоркрукс. Думаю ты права, Гермиона, он все прочитал в этой книге. — Я многое читала о них, — сказала Гермиона. — Они ужаснее, чем кажутся, и, я думаю, он действительно сделал шесть. Книга предупреждает, о том, какой нестабильной вы сделаете оставшуюся часть своей души, разрывая ее, и это при создании только одного хоркрукса. Гарри вспомнил, как Дамблдор говорил, что Волдеморт стал вне «обычного зла». — Есть какой-либо способ собрать себя вместе? — спросил Рон. — Есть, — ответила Гермиона с наигранной улыбкой, — но это мучительно больно. — Как? Как это можно сделать?- спросил Гарри. — Раскаянье, — сказала Гермиона. — Вы должны прочувствовать то, что вы сделали. Но есть оговорка: боль от этого может уничтожить вас. Я не могу представить, что Волдеморт пытаться сделать это, а вы? — Нет, — сказал Рон, прежде чем Гарри смог ответить.- Итак, в этой книге говорится что-нибудь о том, как уничтожить Хоркрукс? — Да, — сказала Гермиона, переворачивая тонкие страницы, с видом человека, исследующего чьи-то гниющие останки. — Здесь советуют темным волшебникам насколько сильную защиту им придется сделать. На самом деле, то, что Гарри сделал с дневником Риддла было одним из нескольких по-настоящему надежных способов уничтожить Хоркрукс. — Нанести удар зубом Василиска?- спросил Гарри. — О, как удачно, у нас есть большой запас клыков василиска, — съязвил Рон. — Теперь мне интересно, что мы собираемся делать? — Это необязательно должен быть зуб василиска, — терпеливо ответила Гермиона. — Это должно быть нечто настолько разрушительное, что Хоркрукс не сможет восстановить себя. Яд василиска имеет только одно противоядие, и оно очень редкое… — Слезы Феникса, — кивнул Гарри. — Точно, — ответила Гермиона. — Наша проблема в том, что таких вещей, как яд василиска очень мало, и они все слишком опасны, чтобы носить их с собой. Это проблема, которую нам придется решить, хотя бы потому, что разрывая, разбивая, или разрубая Хоркрукс, мы ничего не добьемся. Нужно что-то на самом деле разрушительное. — Но даже если мы разрушим вещь, в которой оно существует, — сказал Рон. — Почему этот маленький кусочек души не может просто переместиться и жить в чем-нибудь еще? — Потому что Хоркрукс — полная противоположность человеку. Заметив, что Гарри и Рон выглядят сконфуженно, Гермиона поспешила объяснить. — Смотрите, если б я взяла меч прямо сейчас, Рон и нанесла тебе удар, я не повредила бы твою душу. — Я уверен, мне бы было очень комфортно, — сказал Рон. Гарри засмеялся. — Не сомневаюсь. Но я имею в виду, что если что-нибудь случится с твоим телом, твоя душа выживет, — сказала Гермиона. — С Хоркруксом все по-другому. Часть души внутри зависит от сосуда, его магического тела, созданного для выживания души. Она не может существовать без него. — Я видел смерть души, когда поразил дневник, — сказал Гарри, вспоминая чернила, льющиеся как кровь с проколотых страниц, и вопль с которым исчезла часть души Волдеморта. — Как только дневник был должным образом уничтожен, кусочек души, пойманный в ловушку, больше не мог существовать. Джинни пыталась избавиться от дневника перед тем, как это сделал ты, она пыталась смыть его водой, но он возвращался как новенький. — Постойте, — сказал Рон, нахмурившись.- Часть души в дневнике захватила Джинни, не так ли? Как он работает тогда? — Пока магический сосуд не поврежден, часть души внутри может переселяться в кого-то, если этот кто-то находиться слишком близко к Хоркруксу. Я не имею в виду владение им долгое время, и от прикосновения к нему может ничего не происходить, — добавила она, прежде, чем Рон начал говорить.- Нужно быть близко именно эмоционально. Джинни отдала сердце тому дневнику, тем самым она сделала себя невероятно уязвимой. Вы в беде, если вы любите или зависите от Хоркрукса. — Мне интересно, как Дамблдор уничтожил кольцо? — спросил Гарри. — Почему же я не спросил его? Я никогда действительно… Его голос затих: он думал о тех вещах, которые стоило спросить у Дамблдора и о том, как погиб директор. Гарри казалось, он упустил возможность узнать как можно больше, узнать все, пока Дамблдор был жив. Тишина лопнула. Дверь в спальню распахнулась, с грохотом ударившись в стену. Гермиона закричала и уронила «Секреты Темных Искусств», Косолап, шипя от негодования, шмыгнул под кровать; Рон вскочил на кровать, поскользнулся на обертке от Шоколадной лягушки и ударился головой о стену; Гарри инстинктивно выхватил палочку, прежде чем осознал, что смотрит на миссис Уизли, чьи волосы были растрепаны, лицо искаженно гневом. — Я очень извиняюсь, что прерываю ваш маленький спор, — сказала она подрагивающим голосом.- Я уверена вы все должны отдохнуть…. но в моей комнате лежат свадебные подарки, их нужно рассортировать, и я была бы очень рада, если бы вы помогли. — Да, да! — ответила Гермиона. Она выглядела испуганной, ее книги левитировали в самых разных направлениях — Мы поможем… Мы сожалеем… Бросив тоскливый взгляд на Гарри и Рона, девушка поспешила из комнаты вслед за миссис Уизли. — Мы как эльфы-домовики, — тихонько пожаловался Рон, все еще массируя голову, пока они с Гарри шли вниз. — Ожидание без удовлетворения от работы. Чем скорее эта свадьба закончится, тем счастливее я буду. — Да, — сказал Гарри. — Тогда у нас не будет ничего, кроме поиска Хоркруксов… Это будет как каникулы, не так ли? Рон начал было улыбаться, но при виде огромной груды свертков, ждущих их в комнате миссис Уизли, улыбка резко сползла с его лица. Делакуры прибывали на следующее утро в 11. К этому времени Гарри, Рон, Гермиона и Джинни не испытывали ни малейшей симпатии к семье Флер; Рон озадаченно пошел наверх, чтобы подобрать носки одного цвета, и Гарри попытался пригладить свои волосы. Когда всех сочли достаточно нарядными, они всей толпой двинулись на залитый солнцем задний двор встречать гостей. Гарри никогда не видел это место настолько чистым. Ржавые котлы и старые Веллингтонские ботинки, обычно разбросанные рядом с задней дверью, заменили двумя кустарниками Flutterby, по обе стороны двери в больших горшках; и хотя на улице не было даже небольшого ветерка, листья лениво покачивались. Кур увели, двор обнесли оградой, а соседний сад был обрезан, ощипан и украшен, хотя Гарри подумал, что он выглядит очень печально без толпы скачущих гномов. Он потерял счет тому, сколько заклинаний безопасности было вокруг Норы и от Ордена, и от Министерства; все, что он знал — никто не мог перенестись при помощи магии в это место. Поэтому мистер Уизли пошел на вершину ближайшего холма, чтобы встретить Делакуров, куда они должны были прибыть при помощи портала. Когда они появились, раздался необычно высоких смех, который, как оказалось, издавал мистер Уизли, появившийся мгновение спустя, загруженный багажом и под руку с красивой белокурой женщиной, в мантии цвета зеленых листьев. — МамА, -закричала Флер, и помчалась вперед, чтобы обнять ее — ПапА! Месье Делакур был не так красив, как жена; это был невысокий коренастый мужчина с острой черной бородой. Однако он выглядел добродушным. Подойдя к миссис Уизли в ботинках на высокой платформе, он дважды поцеловал женщину в каждую щеку, оставив ее взволнованной. — У вас было столько п?гоблем, -сказал он глубоким голосом. — Флер сказала нам вы «габотали очень много. — О, ничего, ничего — прострекотала миссис Уизли — Никаких проблем. От возмущения Рон пнул гнома, который находился за одним из кустов Flutterby. — Дорогая леди,- сказал месье Делакур, все еще держа руку миссис Уизли и сияя.- Мы удостоены большой чести, создавая союз двух наших семей! Позвольте мне представить свою жену — Аполллина. Мадам Делакур проплыла вперед и остановилась чтобы поцеловать миссис Уизли. — ОчаговательнО, — сказала она, — ваш муж гассказывал нам такие забавные истории. Мистер Уизли издал безумный смешок, миссис Уизли взглянула на него так, что он немедленно замолчал сделал вид, что стоит у постели серьезно больного друга. — И, конечно, вы встгечались с моей младшей дочегью, Габгиель, — сказал месье Делакур. Габриель была Флер в миниатюре — одиннадцати лет, с серебряными волосами до талии, она послала миссис Уизли сногсшибательную улыбку и обняла ее, затем бросила на Гарри пылкий взгляд и взмахнула ресницами. Джинни громко прочистила горло. — Так, давай, проходите!- сказала миссис Уизли просияв и проводила Делакуров в дом с множеством «Нет, пожалуйста, мон ами» и «Только после вас, Шер ами» и «Не за что, мез ами» Делакуры, как выяснилось, были полезными и приятными гостями. Они всегда были рады помочь с приготовлениями к свадьбе. Месье Делакур называл все, начиная от плана рассадки гостей до ботинок подружек невест, «Очаровательным!». Мадам Делакур была более подкована в домашних делах и мигом почистила духовку должным образом. Габриэль везде следовала за своей старшей сестрой, пытаясь помогать всем, чем может, и быстро лепетала на французком языке. Внизу Нора была еще не готова разместить гостей. Мистер и миссис Уизли теперь спали в гостиной, перекричав протесты месье и мадам Делакур и настояв на том, чтобы они разместились в их спальне. Габриэль спала вместе с Флер в старой комнате Перси, а Билл будет разделять комнату с Чарли, с его шафером, как только Чарли вернется из Румынии. Шансы проработать план вместе стали практически нулевыми, и, в отчаяньи, Гарри, Рон и Гермиона вызвались кормить куриц только для того, чтобы избежать переполненного дома. — Но она все еще не хочет оставлять нас одних! — прорычал Рон: их второй попытке собраться во дворе помешало появление миссис Уизли, несущей в руках большую корзину с бельем. — О, отлично, вы покормили кур, — сказала она пока, подойдя к ним.- Мы должны их снова загнать прежде, чем мужчины приедут завтра… чтобы поставить палатку для свадьбы, — объяснила она, делая паузу, чтобы прислониться к курятнику. Она выглядела опустошенной. — Магические палатки Милламанта… они очень хороши. Билл сопровождает их… Тебе лучше оставаться внутри, пока ты здесь, Гарри. Я должна сказать, что это усложняет организацию свадьбы, все эти охранные заклинания вокруг дома. — Извините, — кротко ответил Гарри. — О, не глупи, дорогой!- сразу ответила миссис Уизли.- Я не имела ничего в виду, — твоя безопасность гораздо важнее! Вообще-то я хотела спросить, как ты собираешься праздновать свой день рождения, Гарри. В конце концов, семнадцать лет — это один из самых важных дней…. — Я не хочу шумихи, — ответил Гарри быстро, предугадывая нарастающее напряжение, которое завладело всеми ими. — Правда, миссис Уизли.. обычный ужин — это будет просто замечательно… Это же день перед свадьбой… — О, хорошо, если ты так хочешь, дорогой.. Я приглашу Ремуса и Тонкс, ладно? И как насчет Хагрида? — Это было бы великолепно, — сказал Гарри. — Но, пожалуйста, не стоит хлопотать. Вы и так сделали очень много для меня… — Что ты… Что ты… это не проблемы… Она смотрела на него, долгим и изучающим взглядом, затем печально улыбнулась и пошла прочь. Гарри наблюдал, как она машет своей палочкой около столбов с бельевыми веревками и влажная одежда сама поднимается в воздух и развешивается на них. Вдруг Гарри почувствовал огромную волну раскаянья за те неудобства и боль, которые он причинял этой доброй заботливой женщине. Цитировать
Виталик 500 000 000 000 000 RSG Группа: Администратор Сообщений: 13693	Добавлено: 27-07-2007 11:55
	Глава 7. Завещание Альбуса Дамблдора. Он шёл вдоль горной дороги при прохладно-голубом свете рассвета. Далеко внизу лежал городок, опутанный туманом. Был ли человек, который ему нужен, там, человек, который был нужен ему так сильно, что он не думал ни о чём другом, человек, у которого был ответ, ответ на его вопрос… — Эй, проснись. Гарри открыл глаза. Он снова лежал на кровати в комнате Рона на чердаке. Солнце ещё не поднялось, и в комнате до сих пор было темно. Пигвиджен спал, спрятав голову под крыло. Шрам на лбу Гарри болел. — Ты говорил во сне. — Правда? — Да, «Грегорович». Ты повторял «Грегорович». На Гарри не было очков, и лицо Рона слегка расплывалось. — Кто такой Грегорович? — Мне-то откуда знать? Ты говорил это. Гарри, задумавшись, потёр лоб. Ему казалось, он слышал эту фамилию раньше, но не мог вспомнить, где. — По-моему, Волдеморт его ищет. — Бедный парень, — с жаром сказал Рон. Гарри сел прямо, всё ещё потирая шрам. Он полностью проснулся. Он пытался вспомнить, что именно он видел во сне, но всплывали лишь горные вершины и маленькая деревушка в долине. — Я думаю, он за границей. — Кто, Грегорович? — Волдеморт. Я думаю, он где-то за границей, ищет Гергоровича. Это не было похоже на Англию. — Ты думаешь, что снова читаешь его мысли? Рон выглядел взволнованным. — Сделай мне одолжение — не говори Гермионе, — сказал Гарри. — Хотя каким образом, она думает, я должен перестать видеть эти сны… Он посмотрел на клетку маленького Пигвиджена, думая… Почему эта фамилия была ему знакома? — Я думаю, — медленно произнёс он, — что он имеет какое-то отношение к Квиддичу. Есть какая-то связь, но я не могу… не могу понять, что это. — Квиддич? — сказал Рон. — А ты точно думаешь не о Горговиче? — Ком? — Драгомире Горговиче, Загонщике, переведён в Пушки Чадли за рекордный гонорар два года назад. Ему принадлежит рекорд ударов по Кваффлу за сезон. — Нет, — сказал Гарри, — вряд ли я думал о Горговиче. — Я даже не стараюсь, — сказал Рон. — С днём рождения, кстати. — Ух ты… точно, я забыл! Мне семнадцать! Гарри схватил палочку, которая лежала рядом с его кроватью, указывая на стол, на котором лежали его очки, и сказал «Аццио Очки!» И хотя они находились всего в метре от него, было что-то необыкновенно удовлетворительное в наблюдении за тем, как они подлетали к нему до тех пор, пока не угодили в глаз. — Впечатляет, — фыркнул Рон. Празднуя исчезновение Следа, Гарри заставил вещи Рона полетать по комнате, от чего Пигвиджен проснулся и начала радостно порхать по клетке. Гарри также попытался завязать шнурки с помощью магии (полученный узел пришлось несколько минут распутывать руками) и просто ради удовольствия перекрасил оранжевую форму Пушек на плакатах Рона в ярко-синий цвет. — Ширинку на твоём месте я бы всё же застегнул рукой, — посоветовал Гарри Рон, хихикая, когда Гарри моментально посмотрел вниз. — Вот твой подарок. Открой его здесь, он не для глаз моей мамы. — Книга? — сказал Гарри, изучая прямоугольную обложку. — Немного отошёл от традиции? — Это не простая книга, — сказал Рон, — а золотая. Двенадцать Проверенных Способов Очаровать Ведьму. Объясняет всё о девчонках. Если бы у меня была такая в прошлом году, я бы точно знал, как отвертеться от Лаванды и как вести себя с… Ну, Фред и Джордж одолжили мне одну, и я многому научился. Ты будешь удивлён, здесь дело руками не обойдётся. Когда они появились на кухне, на столе их уже ждала горка подарков. Билл и Мсье Делякур заканчивали завтракать, пока Миссис Уизли общалась с ними, стоя у плиты. — Артур попросил меня пожелать тебе счастливого семнадцатилетия, Гарри, — сказала ему сияющая Миссис Уизли. — Ему пришлось рано уйти на работу, но он вернётся к обеду. Наш подарок на самом верху. Гарри сел, взял тот свёрток, на который она указала, и развернул его. Внутри лежали часы, похожие на те, что Мистер и Миссис Уизли подарили Рону на его семнадцатилетие; они были золотыми, а вместо стрелок были круги. — Это традиция, дарить волшебнику часы на его совершеннолетие, — сказала Миссис Уизли, беспокойно глядя на него. — Боюсь, они не такие новые, как у Рона, вообще-то они принадлежали моему брату Фабиану, а он не очень бережно относился к своим вещам, там вмятина сзади, но… Остальная часть её речи куда-то пропала; Гарри встал и обнял её. Он пытался вложить множество несказанного в эти объятья и, возможно, она всё поняла, потому что она нежно пошлёпала его по щеке, когда он отпустил её, затем не очень определённо взмахнула палочкой, от чего половина бекона вылетела из сковородки на пол. — С днём рождения, Гарри! — сказала Гермиона, торопясь на кухню и добавляя свой подарок к горе других. — Это немного, но я надеюсь, что тебе понравится. А что ты подарил? — спросила она у Рона, который будто её не слышал. — Давай, открывай подарок Гермионы! — сказал Рон. Она купила ему новый Хитроскоп. В следующей обёртке была волшебная бритва о Билла и Флёр («Да, этО позволИт тебе бритьсЯ так гладкО, как толькО можнО,» заверил его Мсье Делякур, «но помнИ чёткО выражать мыслИ, иначЕ можЕшь не досчитатьсЯ не тех волос…»), шоколад от Делякуров и огромная коробка приколов из магазина близнецов. Гарри, Рон и Гермиона не стали задерживаться на кухне, в которой стало тесно с приходом Мадам Делякур, Флёр и Габриэль. — Я всё соберу, — весело сказал Гермиона, отбирая подарки у Гарри, пока они шли наверх. — Я почти закончила, осталось только дождаться твоих трусов из стирки, Рон… Бормотание Рона прервала открывающаяся дверь на втором этаже. — Гарри, можно тебя на секундочку? Это была Джинни. Рон замер, но Гермиона подхватила его за локоть и повела вверх по лестнице. Нервничая, Гарри проследовал за Джинни в её комнату. Он ещё никогда там не был. Она была маленькой, но светлой. На одной стене висел большой плакат Ведуний, а на другой — фотография Гвеног Джонс, капитана команды по Квиддичу, состоящей только из ведьм.Стол стоял у раскрытого окна, из которого было видно площадку, на которой когда-то он с ней, Роном и Гермионой играл в Квиддич двое-на-двое, а теперь там был большой белоснежный шатёр. Флаг не его макушке был на одном уровне с окном Джинни. Джинни посмотрела прямо в лицо Гарри, глубоко вдохнула и сказала: — Поздравляю с семнадцатилетием. — Да… спасибо. Она спокойно смотрела на него; он, впрочем, находил весьма сложным посмотреть в ответ, для него это было то же, что смотреть на яркий свет. — Хороший вид, — сказал он, показывая в окно. Она проигнорировала эту фразу. Он её не винил. — Я не знала, что тебе подарить, — сказала она. — Да не надо было ничего дарить. И это она оставила без внимания. — Я не знала, что будет полезным. Ничего большого, что ты бы не смог унести. Он взглянул на неё. Она не плакала; это было одой из тех удивительных вещей в Джинни, она редко плакала. Он подумал, что, наверное, шесть братьев повлияли на неё так. Она подошла ближе. — И я подумала, что мне хочется подарить тебе напоминание о себе, вдруг ты встретишь какую-нибудь Виилу после того, как закончишь то, чем собираешься заняться. — Честно говоря, я думаю, вероятность свиданий будет очень невелика. — Это то, что я хотела услышать, — прошептала она, а затем она целовала его так, как не целовала никогда, и Гарри ответил на поцелуй, и это было в сто раз лучше Огненного Виски; она одна была чем-то настоящим во всём мире, эта Джинни, и он чувствовал её, когда одна его рука покоилась на её спине, а другая вплелась в её сладкие волосы… Дверь распахнулась за ними и они отпрыгнули друг от друга. — Ой, — многозначительно сказал Рон, — извините. — Рон! — Гермиона оказалась прямо за ним, немного запыхавшись Воцарилась натянутая тишина, затем Джинни тихим ровным голосом произнесла: — Что ж, в любом случае, с днём Рождения, Гарри. Уши Рона стали алыми, Гермиона нервничала. Гарри хотел хлопнуть дверью им в лицо, потому что, как только она открылась, будто холодный сквозняк проник в комнату, и замечательный момент лопнул как мыльный пузырь. Все причины завершения его отношений с Джинни, ухода от неё, казалось, прокрались в комнату вместе с Роном, заняв место счастливой беззаботности. Он взглянул на Джинни, желая сказать что-то, хоть и сам не знал, что, но она повернулась к нему спиной. Он подумал, что на мгновение она поддалась слезам. Он не мог сделать ничего, чтобы успокоить её в присутствии Рона. — Увидимся позже. — произнёс он и последовал за остальными из спальни. Рон спустился вниз и вышел во двор через всё ещё наполненную людьми кухню, Гарри шёл с ним в одном темпе, а Гермиона, выглядевшая испуганно, одиноко плелась позади. Как только они добрались до уединённой свежескошенной лужайки, Рон набросился на Гарри: — Ты бросил её. Что же ты делаешь сейчас, издеваешься над ней? — Я не издеваюсь над ней, — сказал Гарри, в то время как Гермиона поравнялась с ними: — Рон… Но Рон поднял руку, чтобы заставить её молчать. — Она страдала, когда ты оставил её… — И я страдал. Ты знаешь, почему я прекратил это, и что это было не по моей воле. — Да, но сейчас ты обнимаешь и целуешь её, и она вновь надеется на воскрешение своих надежд… — Она не идиотка, она знает, что это невозможно, она же не ожидает, что мы… поженимся или… Когда Гарри произносил эти слова, в его голове предстала отчётливая картина Джинни в белом платье, выходящей замуж за высокого, безликого и неприятного чужака. На мгновение это укололо его: её будущее было свободным и необременительным, в то время как он не видел впереди ничего, кроме Вольдеморта. — Если ты продолжишь давать ей шанс, ты… — Этого больше не случится. — резко сказал Гарри. День был безоблачный, но он чувствовал себя так, как будто солнце вдруг зашло. — Хорошо? Рон выглядел наполовину возмущённым, наполовину сонным; он качнулся вперёд и назад, затем произнёс: — Прямо сейчас, хорошо, это… да. В оставшееся время дня Джинни не искала больше встречи с Гарри, ни взглядами ни жестами не показывая, что в комнате у них было что-то большее, чем вежливая беседа. Как бы то ни было, приезд Чарли стал облегчением для Гарри. Когда мисс Уизли усадила Чарли за стул, грозно подняла палочку и объявила, что ему требуется как следует постричься, Гарри засмеялся и отвлёкся от проблем. Так как кухня Норы не выдержала бы праздничного ужина в честь дня Рождения Гарри, ещё перед приездом Чарли, Люпина, Тонкс и Хагрида несколько столов были поставлены в ряд в саду. Фред и Джордж наколдовали множество фиолетовых фонариков, украшенных огромным числом 17, чтобы те висели в воздухе над гостями. Благодаря стараниям миссис Уизли, рана Джорджа была аккуратной и чистой, но Гарри ещё не привык к тёмному отверстию с одной стороны его головы, несмотря на огромное количество шуток близнецов о нём. Гермиона заставила фиолетовые и золотые ленты вырываться с конца её палочки и изящно ниспадать на деревья и кусты. — Здорово. — сказал Рон, когда с последним взмахом палочки, Гермиона окрасила листья крабовой яблони в золотой цвет. — У тебя действительна есть вкус к такого рода вещам. — Спасибо, Рон! — ответила Гермиона, выглядевшая одновременно удовлетворённо и немного смущённо. Гарри отвернулся, с улыбкой отметив, что обязательно найдёт главу о комплиментах, как только у него появится время для подробного изучения его Двадцати Безопасных Способов Сооблазнения Ведьм; он встретился с Джинни взглядом и улыбнулся ей, но тут же вспомнил обещание, данное Рону, и спешно завязал общение с мсье Делакур. — Дорогу, дорогу! — нараспев сказала миссис Уизли, проходя через ворота с гигантским, размером с мяч для пляжного волейбола Снитчем, который парил перед ней. Секундой позже Гарри понял, что это — его праздничный торт, который миссис Уизли поддерживала при помощи волшебной палочки, боясь идти с ним по неровной земле. Когда торт наконец приземлился в середине стола, Гарри сказал: — Выглядит изумительно, миссис Уизли. — О, пустяки, дорогой. — сказала она нежно. За её спиной Рон поднял большой палец вверх и изрёк: — Хороший торт… К семи часам все гости прибыли, сопровождаемые в дом Фредом и Джорджем, которые ожидали их в конце тропинки. Хагрид подчеркнул торжественность момента, надев самое лучшее — ужасный ворсистый коричневый костюм. Хотя Люпин улыбнулся, когда пожимал руку Гарри, тот отметил, что он казался весьма несчастливым. Это было очень странным: Тонкс, напротив, выглядела просто блестяще. — С днём Рождения, Гарри! — воскликнула она, крепко обнимая его. — Семндацать… эх! — произнёс Хагрид, принимая от Фреда бокал вина размером с ведро. — Шесть лет прошло с тех пор, Гарри, ты помнишь это? — Смутно. — ответил Гарри, улыбаясь ему. — Ты, кажется, выбил переднюю дверь, наколдовал Дадли поросячий хвост и сказал, что я волшебник? — Я опущу детали. — фыркнул Хагрид. — Всё хорошо, Рон, Гермиона? — У нас всё прекрасно. — ответила Гермиона. — А как ты? — Хм, неплохо. Я был занят, у нас появилось несколько новорожденных единорогов. Я покажу тебе, когда ты вернёшься. Гарри уклонился от взглядов Роны и Гермионы, пока Хагрид рылся в кармане. — Вот. Гарри… не знал, что тебе подарить, но потом вспомнил об этом.- Он извлёк небольшой, немного потёртый мешочек, завязанный длинным шнурком, по всей видимости предназначенным для ношения на шее. — Ослиная кожа. Сюда можно спрятать всё, что угодно и никто кроме хозяина не сможет ничего из него достать. Поэтому они очень редки. — Спасибо, Хагрид. — Мелочи. — сказал Хагрид и махнул своей рукой, размером с крышку от мусорного ящика. — А вот и Чарли! Он мне всегда нравился… эй! Чарли! Чарли приблизился, уныло проводя рукой по своей новой, бесчеловечно короткой шевелюре. Он был ниже Рона, коренастый, со множеством ожогов и царапин на мускулистых руках. — Привет, Хагрид, как дела? — Давно хотел написать тебе. Как поживает Норберт? — Норберт? — засмеялся Чарли. — Норвежский гребнехвост? Сейчас мы зовём её Норберта. — Что?.. Норберт — девочка? — О да! — ответил Чарли. — Как ты это понял? — спросила Гермиона. — Они более злобны — парировал Чарли. Он посмотрел на свою шевелюру и его голос дрогнул. — Хочу, чтобы отец поторопился прийти сюда. Мама становится нервной. Все посмотрели на миссис Уизли. Она пыталась говорить с мадам Делакур, но то и дело поглядывала на ворота. — Я думаю, мы лучше начнём без Артура. — громко сказала она сидящим в саду через пару мгновений. — Вероятно он задержался на… Ой… Все увидели это одновременно: полосу света, начавшую кружиться над двором и столом, где она истончилась, превратившись в светло-серебряного горностая, который встал на задние лапы и проговорил голосом мистера Уизли: — Министр Магии идёт со мной. Патронус растворился в воздухе, оставляя семью Флер удивлённо уставившимися на место его пропажи. — Мы не должны были быть здесь. — тотчас же сказал Люпин. — Гарри… извини… я объясню в другой раз. Он взял Тонкс за руку и увлёк её за собой; они достигли изгороди, забрались на неё и исчезли из поля зрения. Миссис Уизли выглядела сконфуженной. — Министр… но почему? Я не понимаю… Но на обсуждение не было времени: секундой позже мистер Уизли возник из воздуха у ворот, дополняемый Руфусом Скримджеором, легко узнаваемым по копне седеющих волос. Двое прибывших прошли через двор к саду и залитому сиянием фонариков столу, где все сидели молча, наблюдая за их приближением. Когда Скримджеор вступил в лучи света, Гарри заметил, что он выглядит гораздо более старым, чем в прошлую их встречу, тощий и зловещий. — Извините за вторжение. — произнёс Скримджеор, доковыляв до стола. — Особенно потому, что я пришёл на праздник без приглашения. Его глаза на мгновение задержались на огромном торте в виде Снитча. — Самые наилучшие пожелания. — Спасибо — ответил Гарри. — Мне нужно поговорить с тобой наедине. — продолжил Скримджеор. — Равно как и с мистером Рональдом Уизли и мисс Гермионой Грэйнджер. — С нами? — удивлённо переспросил Рон. — Почему с нами? — Я расскажу вам это в более уединённом месте. Есть ли здесь такое место? — требовательно обратился он к миссис Уизли. — Да, конечно. — ответила миссис Уизли, выглядевшая нервной. — Это, м-м… гостиная, почему бы не использовать её? — Ты можешь проводить нас. — Скримджеор повернулся к Рону. — Нет никакой необходимости сопровождать нас, Артур. Гарри увидел, как миссис Уизли обменялась озабоченным взглядом с мистером Уизли, когда он, Рон и Гермиона встали. Пока они молча возвращались в дом, Гарри знал, что другие думали то же самое, что и он: Скримджеор, должно быть, каким-то образом узнал, что они втроём планировали бросить Хогвартс. Скримджеор не говорил ни слова, когда они проходили через находящуюся в беспорядке кухню в гостиную Норы. Хотя сад был наполнен мягким золотым вечерним светом, в доме было уже темно; при входе Гарри резко взмахнул палочкой в сторону масляных ламп и они осветили запущенную, но уютную комнату. Скримджеор присел на продавленный стул, который обычно занимал мистер Уизли, заставляя Гарри, Рона и Гермиону вместе вжаться в диван. После этого Скримджеор заговорил: — У меня есть несколько вопросам к вам троим, и я думаю, что будет лучше, если я задам их вам по отдельности. Если вы двое. — он указал на Гарри и Гермиону. — сможете подождать наверху, я начну с Рональда. — Мы никуда не пойдём. — сказал Гарри, в то время как Гермиона энергично кивнула головой. — Вы можете говорить с нами вместе или ни с кем. Скримджеор бросил на Гарри холодный оценивающий взгляд. Гарри показалось, что Министр задумался, стоит ли проявлять ответную открытую враждебность так рано. — Хорошо, тогда поговорим вместе. — ответил он, пожимая плечами. Он прокашлялся и продолжил. — Я здесь, уверен вы это знаете, по поводу завещания Альбуса Дамблдора. Гарри, Рон и Гермиона переглянулись. — Неожиданность, очевидно! Вы не были осведомлены, что Дамблдор кое-что вам оставил? — Н… нам всем? — переспросил Рон. — Мне и Гермионе Тоже? — Да, всем ва… Но Гарри прервал его: — Дамблдор умер около месяца назад. Почему же передача того, что он оставил, заняла так много времени? — Да разве это не ясно? — бросила Гермиона, прежде чем Скримджеор успел ответить. — Они хотели изучить то, что он нам оставил. У вас не было никаких прав на это! — когда она говорила, её голос слегка дрожал. — У меня были все права. — спокойно произнёс Скримджеор. — Декрет об Оправданной Конфискации, даёт Министру право конфисковать содержимое сомни… — Этот закон был создан, чтобы предотвратить использование тёмных артефактов волшебниками! — продолжила атаку Гермиона. — А Министр, похоже, нашёл очевидное доказательство того, что собственность умершего нелегальна, прежде чем передавать её! И вы рассказываете мне, что вы думали, что Дамблдор пытался передать нам что-то проклятое? — Вы планируете сделать карьеру в Магическом Праве, мисс Грейнджер? — спросил Скримджеор — Нет, ни в коем случае. — резко возразила Гермиона. — Напротив, я надеюсь сделать миру что-то хорошее! Рон засмеялся. Глаза Скримджеора мгновенно обратились на Рона и обратно, когда Гарри заговорил: — Итак, почему вы решили позволить нам получить эти вещи сейчас? Не смогли придумать предлога, чтобы оставить их? — Нет, потому что прошёл тридцать один день! — выпалила Гермиона. — Они не могут держать объекты больше этого срока, если не докажут, что они являются опасными. Верно? — Вы скажете, что вы были близки Дамблдору, Рональд? — обратился Скримджеор к Рону, игнорируя выпад Гермионы. Рон выглядел удивлённо. — Я? Нет… не совсем… Вообще, Гарри всегда был тем… Рон посмотрел сначала на Гарри, потом на Гермиону, одарившую его злобным взглядом «лучше-замолчать-сразу», но удар уже был нанесён: Скримджеор выглядел так, будто услышал то, что ожидал и хотел услышать. Он как хищная птица набросился на ответ Рона: — Если вы не были близки Дамблдору, как вы объясните тот факт, что он упомянул вас в своём завещании? Он сделал исключительно мало личных запросов. Большинство его собственности — частная библиотека, магические инструменты и другие личные сбережения были оставлены Хогвартсу. Почему, вы думаете, вас выделили? — Я не… — начал Рон. — Я… Когда я сказал, что мы не были близки… Я имею в виду, я думаю, что я ему нравился… — Ты скромничае Цитировать
Виталик 500 000 000 000 000 RSG Группа: Администратор Сообщений: 13693	Добавлено: 27-07-2007 12:06
	— Ты скромничаешь, Рон — прервала его Гермиона. — Дамблдор был увлечён тобой. Это преломляло правду до предела: насколько Гарри знал, Рон и Дамблдор никогда не оставались наедине, а прямой контакт между ними был незначительным. Тем не менее, не похоже было, чтобы Скримджеор слушал. Он опустил руку в мантию и извлёк мешок со шнурком гораздо большего размера чем тот, что Хагрид подарил Гарри. Из него он извлёк свиток пергамента, который он развернул и зачитал: — «Последняя Воля и Завет Альбуса Персиваля Вульфрица Брайана Дамблдора…» так, вот здесь… «Рональду Билиусу Уизли я оставляю свой Делюминатор, с надеждой, что он будет помнить обо мне, используя его». Скримджеор извлёк из сумки предмет, который Гарри уже видел раньше: он был похож на серебряную зажигалку, но имел, он знал, свойство высасывать свет в зоне действия и возвращать его простым щелчком. Скримджеор наклонился вперёд и передал Делюминатор Рону, который взял его и повертел дрожащими пальцами. — Это ценный предмет — сказал Скримджеор, оглядывая Рона. — Он даже может быть единственным. Конечно, это собственное изобретение Дамблдора. Почему же он оставил тебе такой редкий предмет? Рон смущённо покачал головой. — Дамблдор, должно быть, выучил тысячи студентов. — упорно продолжал Скримджеор. — Из них он упомянул в своём завещании лишь вас троих. Почему? Для чего, он думал, вы будете использовать Делюминатор, мистер Уизли? — Выключать свет, я п’лагаю — пробормотал Рон. — Что ещё я могу делать с его помощью? У Скримджеора, очевидно, не было никаких предположений. Он ещё на мгновение покосился на Рона, затем вернулся к завещанию Дамблдора… — «Мисс Гермионе Джин Грейнджер я оставляю свою копию Басен Барда Бидла, в надежде, что она найдёт эту книгу развлекательной и поучительной». Сейчас Скримджеор извлёк из мешочка небольшую книгу, которая выглядела такой же старинной, как и Секреты Темнейшего Искусства наверху. Её обложка была запачкана и местами отслаивалась. Гермиона безмолвно приняла её от Скримджеора. Она положила книгу на колени и уставилась на неё. Гарри увидел, что заголовок был написан рунами, он никогда не пытался научиться их читать. Пока она смотрела, слёзы растекались по тиснённым символам. — Почему, вы думаете, Дамблдор оставил вам эту книгу, мисс Грейнджер? — всё так же спокойно спросил Скримджеор. — Я… я знаю, он любил книги — сказала Гермиона высоким голосом, утирая глаза рукавом. — Почему именно эту конкретную книгу? — Я не знаю. Наверно он думал, что она мне понравится. — Вы когда-нибудь обсуждали коды или какие-либо средства передачи секретных сообщений с Дамблдором? — Нет, я не обсуждала — ответила Гермиона, всё ещё возя рукавом по глазам. — И если Министр не нашёл никаких спрятанных кодов в этой книге за тридцать один день, то я сомневаюсь, что смогу. Она подавила всхлип. Они были так тесно прижаты друг другу, что Рон с трудом вытащил руку и положил её на плечо Гермионе. Скримджеор вновь вернулся к завещанию: — «Гарри Джеймсу Поттеру» — после этих слов всё внутри Гарри наполнилось неожиданным волнением. — «Я оставляю Снитч, пойманный им в первом матче по квиддичу в Хогвартсе, как напоминание о заслугах непоколебимости и мастерства.» Когда Скримджеор извлёк небольшой золотой мяч, размером с грецкий орех, серебристые крылышки которого слабо трепетали, Гарри почувствовал определённое облегчение. — Почему Дамблдор оставил тебе этот Снитч? — спросил Скримджеор — Я не знаю — парировал Гарри. — По тем причинам, которые вы только что прочли, я полагаю… чтобы напомнить мне, что всего можно достигнуть, если упорно… пытаться… и всё в таком духе. — В таком случае, ты считаешь, что это был всего лишь символический подарок на память? — Я полагаю — ответил Гарри. — Чем ещё это может быть? — Я задаю этот вопрос по конкретной причине. — произнёс Скримджеор, придвигая свой стул немного ближе к дивану. Снаружи опускались сумерки, за окнами над изгородью высилась призрачно-белая завеса тумана. — Я заметил, что твой праздничный торт сделан в форме Снитча. Почему? Гермиона иронично засмеялась: — О да, это не может быть упоминанием того факта, что Гарри — великолепный Ловец — это слишком просто. — произнесла она. — Конечно, в нём должно быть секретное послание от Дамблдора, спрятанное в сахарной глазури! — Я не думаю что в сахарной глазури что-то спрятано. — хмуро ответил Скримджеор. — Но сам Снитч является хорошим местом для хранения небольшого предмета. Я уверен, вы знаете почему. Гарри пожал плечами, Гермиона, между тем, ответила: Гарри подумал, что отвечать на вопросы правильно было её глубоко въевшейся привычкой, и лишь поэтому она не могла подавить желание: — Потому что у Снитча есть память к прикосновению. — высказалась она. — Что? — одновременно спросили Гарри и Рон, оба считавшие знания Гермионы о квиддиче незначительными. — Верно — одобрительно ответил Скримджеор — До использования Снитч не берут голыми руками, даже его изготовитель носит перчатки. На нём лежит заклятье, по которому можно определить, кто первый взял его рукой, в случае спорного захвата. Этот снитч, — он подбросил крошечный золотой мяч, — запомнил твоё прикосновение. И мне кажется, что Дамблдор, имевший огромный магический опыт, несмотря на его недостатки, возможно улучшил магию этого Снитча так, что он откроется только для тебя. Сердце Гарри стало биться быстрее. Он был уверен в правоте Скримджеора. Как он мог избежать прикосновения к Снитчу голыми руками перед Министром? — Ты молчишь. — продолжил Скримджеор. — Возможно, ты знаешь, что содержит в себе Снитч? — Нет. — ответил Гари, всё ещё думая над тем, как, не прикасаясь к Снитчу, создать видимость этого. Если бы он только знал Окклюменцию, по настоящему знал, он смог бы прочесть мысли Гермионы: он мог практически расслышать свист её мозга около себя. — Возьми его. — тихо произнёс Скримджеор. Глаза Гарри встретились с жёлтыми глазами Министра, и он знал, что у него не остаётся никакого выбора, кроме как подчиниться. Он протянул руку, Скримджеор вновь наклонился вперёд и, медленно и осторожно, положил Снитч на ладонь Гарри. Ничего не произошло. Как только пальцы Гарри сомкнулись на Снитче, его утомлённые крылья слегка дрогнули и успокоились. Скримджеор, Рон и Гермиона продолжали жадно глядеть на скрытый в руках мяч, всё ещё в надежде, что он может как-то измениться. — Это было драматично. — хладнокровно произнёс Гарри Рон и Гермиона засмеялись. — Тогда это всё, не так ли? — протянула Гермиона, пытаясь приподняться с дивана. — Не совсем. — хмыкнул Скримджеор, чьё настроение, похоже, испортилось. — Дамблдор завещал тебе второй предмет, Поттер. — Что это? — спросил Гарри со вновь нарастающим волнением. — Меч Годрика Гриффиндора — ответил он. Гермиона и Рон окаменели. Гарри огляделся в поисках декорированного рубинами эфеса, но Скримджеор не извлёк меч из кожаного мешка, который в данном случае казался слишком маленьким для него. — Так где он? — подозрительно уточнил Гарри — К сожалению — Скримджеор, казалось, ухмыльнулся, — меч не принадлежал Дамблдору, чтобы его раздавать. Меч Годрика Гриффиндора является важным артефактом и, как таковой, принадлежит… — Принадлежит Гарри! — закончила за него фразу Гермиона. — Меч выбрал его, Гарри он его вытащил, он его вытащил из Сортировочной Шляпы. — Это не делает его вашей личной собственностью, мистер Поттер, что бы не решил Дамблдор. — Скримджеор почесал плохо выбритую щёку, разглядывая Гарри. — В соответствии с достоверными историческими источниками, меч может быть дарован лишь любому настоящему представителю семьи Гриффиндоров. Почему, ты думаешь… — Дамблдор хотел дать мне меч? — закончил Гарри, пытаясь сдерживать себя. — Возможно, он полагал, что тот будет хорошо смотреться у меня на стене. — Это не шутка, Поттер! — зарычал Скримджеор. — Было ли это потому, что Дамблдор верил, что только меч Годрика Гриффиндора может победить Наследника Слизерина? Желал ли он дать тебе этот меч, Поттер, потому что он верил, как и многие, что ты — единственный, кому предназначено уничтожить Сам-знаешь-кого? — Интересная теория. — сказал Гарри. — А хоть кто-то вообще пытался вонзить меч в Волдеморта? Может быть, Министру стоит отправить на это своих людей, вместо того, чтобы терять время, потроша Делюминаторы или покрывая сбежавших из Азкабана. Так вот, что вы делаете, Министр, закрывшись в своём кабинете, пытаетесь вскрыть Снитч? Люди умирают — я едва не стал одним из них — Волдеморт преследовал меня через три страны, он убил Грозного Глаза Грюма, но я не услышал ни слова об этом из Министерства, ведь так? И вы всё ещё ожидаете, что мы будем сотрудничать с вами! — Ты слишком далеко зашёл! — закричал Скримджеор, вставая со стула. Гарри тоже вскочил на ноги. Скримджеор приблизился к Гарри и резко ткнул его в грудь концом палочки: у Гарри на футболке появилась дырка, похожая на след затушенной сигареты. — А-а! — закричал Рон, выпрыгивая и поднимая свою волшебную палочку, но Гарри остановил его: — Нет! Ты же не хочешь давать ему предлог, чтобы арестовать нас? — Запомните, что вы не в школе! — процедил Скримджеор, тяжело дыша в лицо Гарри. — Запомните, что я — не Дамблдор, который прощал ваше высокомерие и непокорность. Ты можешь носить этот шрам как корону, Поттер, но семнадцатилетний юнец не в праве говорить мне, как выполнять свою работу! Надеюсь, в этот раз ты научился хоть какому-то уважению! — В этот раз вы его заработали. — бросил Гарри. Пол задрожал, раздался звук быстрых шагов, затем дверь в гостиную открылась и мистер и миссис Уизли вбежали в комнату. — Мы… Мы подумали… мы слышали… — начал мистер Уизли, крайне обеспокоенный при виде Гарри и Министра, стоявших нос к носу. — Громкие голоса — одышливо закончила миссис Уизли. Скримджеор отошёл на пару шагов от Гарри, уставившись на дыру, которую он проделал в его футболке. Казалось, он сожалел о том, что вышел из себя. — Это… ничего… — прорычал он. — Я… сожалею вашему отношению. — он ещё раз взглянул Гарри прямо в лицо. — Кажется, вы думаете, что Министр не желает того, чего вы — равно как и Дамблдор — желаете. Мы должны работать вместе. — Мне не нравятся ваши методы, Министр. — произнёс Гарри. — Вы помните? Он вновь поднял правую руку и показал Скримджеору шрам на ладони, который всё ещё казался белым — надпись «Я не должен лгать». Выражение лица Скримджеора огрубело. Он молча повернулся и поковылял из комнаты. Миссис Уизли поспешила за ним; Гарри услышал, как они остановились у задней двери. Через минуту или около того, она позвала: «Он ушёл!» — Что он хотел? — спросил мистер Уизли, оглядывая Гарри, Рону и Гермиону, пока миссис Уизли возвращалась к ним — Дать нам то, что Дамблдор нам оставил. — ответил Гарри. — Они лишь только что открыли содержание его завещания, лишь сейчас. Снаружи в саду, за столами, три предмета, которые Скримджеор дал им, передавались из рук в руки. Все удивлялись Делюминатору и Басням Барда Бидла и сокрушались тому факту, что Скримджеор отказался передать меч, но никто не мог предположить, почему Дамблдор оставил Гарри старый Снитч. Когда мистер Уизли исследовал Делюминатор в третий или четвёртый раз, миссис Уизли осторожно сказала: — Гарри, дорогой, все ужасно голодны. Мы не хотели начинать без тебя. Могу я подать ужин? Все ели довольно быстро и после ускоренного пения «С днём Рождения» и поглощения торта вечеринка закончилась. Хагрид, который был приглашён на завтрашнюю свадьбу, но был слишком огромным, чтобы спать в перенаселённой Норе, поэтому собрал для себя навес в соседнем поле. — Встретимся наверху. — шепнул Гарри Гермионе, когда они помогали миссис Уизли приводить сад в нормальное состояние. — Когда все уснут. Вверху на чердаке Рон исследовал свой Делюминатор, а Гарри наполнил мешочек Хагрида из ослиной кожи, не золотом, но теми вещами, которыми он особо дорожил, среди которых были Карта Мародёров, осколок заколдованного зеркала Сириуса и медальон Р.А.Б. Он туго затянул шнурок и повесил мешочек на шею, затем присел, держа в руках старый Снитч и разглядывал его свободно трепещущие крылышки. Наконец, Гермиона постучала в дверь и на цыпочках прокралась внутрь. — Муффиато. — прошептала она, махая палочкой в направлении лестницы — Я думал, ты не одобряешь это заклинание. — улыбнулся Рон — Времена меняются. — иронично сказала Гермиона. — Итак, покажи нам этот Делюминатор. Рон отреагировал мгновенно. Удерживая его перед собой, он щёлкнул в него. Одинокая лампа, зажжённая ими, моментально потухла. — Смысл в том. — прошептала Гермиона в темноте. — что мы могли получить то же самое, используя Перувийский Порошок Постоянных Потёмок. Раздался тихий щелчок, и шар света из лампы вернулся к потолку и вновь зажёгся. — Всё-таки, это здорово! — сказал Рон немного оправдательно. — Почему же тогда они говорят, что Дамблдор изобрёл его самостоятельно?! — Я знаю, я уверена, что он не выделил бы тебя в своём завещании только для того, чтобы помочь тебе выключать свет! — Ты думаешь, он знал, что Министр конфискует его завещание и исследует всё, что он нам оставил? — спросил Гарри — Определённо! — уверенно ответила Гермиона. — Он мог сказать в своём завещании, почему оставляет нам эти вещи, но это завещание ничего не объясня… — Почему он не мог дать нам подсказку, когда был жив? — спросил Рон — Ну, на самом деле, — озадаченно произнесла Гермиона, пролистывая страницы Басен Барда Бидла, — если эти вещи настолько важны, что проходят под носом Министра, он мог бы объяснить их смысл… если только он не является очевидным! — Ведь он был неправ, не так ли? — бросил Рон. — Я всегда говорил, что он был немного сумасшедшим. Великолепным и всё такое, но чокнутым. Оставить Гарри старый Снитч — для чего это, чёрт возьми, было нужно? — Я не знаю, — смутилась Гермиона, — когда Скримджеор заставил тебя взять его, Гарри, я была так уверена, что что-то произойдёт! — Да, хорошо — произнёс Гарри, его пульс усилился, когда он поднял Снитч пальцами, — Но ведь я как следует не пытался взять его перед Скримджеором, не так ли? — Что ты имеешь в виду? — удивилась Гермиона — Снитч, который я поймал в первом матче по квиддичу — улыбнулся Гарри. — Разве ты не помнишь? Гермиона выглядела ошеломленной. Рон, напротив, задыхался, быстро переводя взгляд с Гарри на Снитч и обратно до тех пор, пока к нему не вернулся дар речи: — Это был тот Снитч, который ты едва не проглотил! — Именно! — ответил Гарри и со всё убыстряющимся сердцебиением, поместил Снитч в рот. Он не открылся. Крушение надежд и горькое разочарование поселились в сердце Гарри. Он опустил золотой шар, но Гермиона закричала: — Надпись! На нём надпись! Глядите быстрее! Он чуть не уронил Снитч от удивления и волнения. Гермиона была права. Выгравированные на гладкой золотой поверхности, где несколько секунд назад не было ничего, пять слов были написаны тонким, косым почерком, в котором Гарри распознал почерк Дамблдора: «Я открываюсь там, где закрываюсь» Он с трудом прочёл их, перед тем как слова вновь испарились. — «Я открываюсь там, где закрываюсь»… Что это должно значить? Гермиона и Рон потрясли головами с опустошённым видом. — Я открываюсь там, где закрываюсь… закрываюсь… Я открываюсь там, где закрываюсь… Но сколько они не повторяли слова, склоняя их на все лады, они не смогли выудить из них ни крупицы нового смысла. — И меч… — наконец сказал Рон, когда они прекратили попытки угадать значение надписи на Снитче. — Почему он хотел, чтобы у Гарри был меч? — И почему он не мог просто сказать мне об этом? — тихо спросил Гарри. — Я был там, он был на стене его кабинета во время всех наших бесед в прошлом году! Если он хотел дать мне его, почему не дал мне тогда? Он почувствовал себя так, будто сидел на экзамене, с вопросом, на который он должен был ответить, с медленно думающим безответным мозгом. Было ли что-то, что он упустил в длинных разговорах с Дамблдором в прошлом году? Должен ли он знать, что всё это значило? Ожидал ли Дамблдор, что он поймёт? — Равно как и эта книга. — промолвила Гермиона. — «Басни Барда Бидла»… Никогда не слышала о них? — Ты никогда не слышала о Баснях Барда Бидла? — недоверчиво переспросил Рон. — Ты шутишь, верно? — Нет, я не шучу. — удивлённо ответила Гермиона. — Тогда ты знаешь их? — Да, конечно я знаю. Гарри, взглянувшему на них, стало забавно. То обстоятельство, что Рон читал книгу, о которой Гермиона не знала, выглядело небывалым. Рон, вместе с тем, был поражён их удивлением. — О, прекратите! Все старые детские истории написаны Бидлом. «Фонтан Феноменальной Фортуны», «Волшебник и Скачущий Горшок», «Бэббити Рэббити и её кудахчущая нога»… — Извини? — переспросила Гермиона, заливаясь смехом. — Что там было последним? — Прекрати… — смутился Рон, недоверчиво глядя на Гарри и Гермиону. — Ты должна была слышать о Бэббити Рэббити… — Рон, ты ведь хорошо знаешь, что я и Гарри воспитывались магглами! — поучительно произнесла Гермиона. — Мы не слушали таких историй, когда мы были маленькими, мы слушали «Белоснежку и семь гномов» и «Золушку»… — Что это, последнее, болезнь вроде золотухи? — обратился к ним Рон — Итак, это детские сказки? — задала Гермиона ответный вопрос, вновь наклоняясь к рунам. — Да… — неуверенно ответил Рон. — Я имею в виду, то, что я упомянул, это всё — старые сказки, которые написал Бидл. Но я не имею представления, как они выглядят в первоначальных версиях. — Но я удивлена, почему Дамблдор подумал, что я должна их прочесть? Что-то внизу затрещало. — Наверно, это всего лишь Чарли, мама сейчас спит, отказывается нарастить ему волосы обратно. — нервно произнёс Рон. — Мы все должны ложиться спать. — прошептала Гермиона. — Иначе завтра мы будем сонными. — Да. И жестокое тройное убийство, совершённое матерью жениха, наложит свой отпечаток на свадьбу. Я потушу свет. И он ещё раз щёлкнул Делюминатором, когда Гермиона покинула комнату. Цитировать
Виталик 500 000 000 000 000 RSG Группа: Администратор Сообщений: 13693	Добавлено: 27-07-2007 13:11
	Глава восьмая Свадьба Наследующий день в три пополудни Гарри, Рон, Фред и Джордж стояли рядом с огромным белым шатром, установленным в саду и ожидали прибытия свадебных гостей. Гарри принял приличную порцию оборотного зелья и сейчас был точной копией рыжеволосого магглского паренька из местной деревушки Оттери Сент Кетчпол, у которого Фред стащил волосы, воспользовавшись призывающими чарами. Полегенде Гарри должны были представить, как «кузена Барни», а благодаря великому множеству родственников Уизли, его бы никто и не заметил. Все четверо держали в руках планы рассадки гостей, чтобы помочь прибывающим найти их места. За час до этого прибыла целая толпа официантов в белых мантиях, а вместе сними и музыканты, одетые в золотые жакеты, и теперь все эти волшебники сидели неподалёку под деревом. Гарри видел, как с того места шёл голубой табачный дымок. Позади Гарри находился вход в шатёр, открывавший вид наряды хрупких золотистых стульев, поставленных по обе стороны длинного пурпурного ковра. Стойки были оплетены белыми и золотыми цветами. Фред с Джорджем прикрепили огромную связку золотых воздушных шаров прямо над тем местом, где Билл и Флёр вскоре должны были стать мужем и женой. Снаружи, над травой и живой изгородью лениво кружили бабочки и пчёлы. Гарри чувствовал себя достаточно некомфортно. Магглский мальчик, чью внешность ему пришлось принять, был слегка полнее его самого, и в своей парадной мантии ему было жарко и тесно в этот солнечный летний день. —Когда я буду жениться,— сказал Фред, оттягивая ворот собственной мантии,— обойдусь без всякой этой чепухи. Кому что нравится, тот пусть то и надевает, а на маму вообще наложу связывающее заклятие до тех пор, пока всё не закончится. —Надо заметить, что сегодня утром она вела себя не так уж и плохо,— заметил Джордж.— Совсем чуть-чуть поплакала о том, что здесь нет Перси, но кому он нужен? Ох, чтоб меня, приготовьтесь, вон они, глядите. У дальней границы двора одна за одной из ниоткуда появлялись яркие, красочные фигуры. Через пару минут процессия обрела очертания и начала продвигаться сквозь сад в сторону шатра. Шляпы волшебниц украшали экзотические цветы и порхавшие заколдованные птицы, а галстуки большинства волшебников сверкали драгоценными камнями; гомон радостных голосов становился всё громче и громче, заглушая жужжание пчёл, по мере приближения толпы к навесу. —Здорово, кажется, я уже вижу парочку кузин-вейл,— сказал Джордж, вытягивая шею, чтобы лучше разглядеть.— Им же нужно будет разобраться в наших английских традициях, вот я им и помогу… —Не так быстро, Ваше Дырейшество,— сказал Фред и рванул мимо кучки волшебниц средних лет, возглавлявших процессию.— Это… permettez-moi типа assister vous,— сказал он паре миленьких молодых француженок, на что те хихикнули и позволили ему сопроводить их внутрь. Джорджу пришлось остаться и помогать дамам среднего возраста, Рон взял на себя заботу о коллеге мистера Уизли по Министерству— пожилом Перкинсе, в то время как на долю Гарри выпала туговатая на ухо престарелая пара. —Салют,— услышал он знакомый голос, вернувшись из-под шатра, и увидел Тонкс с Люпином во главе очереди. По такому случаю теперь она была блондинкой.— Артур сказал нам, что ты будешь единственным кудрявым здесь. Извини запрошлый вечер,— добавила она шёпотом, когда Гарри повёл их вдоль прохода.— Министерство сейчас совсем нерасположено к оборотням, и мы решили, что наше присутствие не принесёт тебе ничего хорошего. —Да ладно, я всё понял,— ответил Гарри, обращаясь скорее к Люпину, чем к Тонкс. Люпин поспешно улыбнулся ему, но как только они отвернулись, Гарри заметил, что лицо Люпина снова стало каким-то несчастным. Он не мог понять, в чём дело, но сейчас не было времени заострять на этом внимание. По соседству Хагрид стал причиной кое-каких разрушений. Он не совсем понял указания Фреда и уселся сам, но не на специально для него магически увеличенный и усиленный стул, который поставили в сторонке в заднем ряду, а напять обычных стульев сразу, которые теперь представляли собой груду золотых щепок. Пока мистер Уизли восстанавливал сломанные стулья, а Хагрид громогласно извинялся перед любым, кто его слушал, Гарри поспешил назад к выходу, и наткнулся там на Рона, стоявшего лицом к лицу с самым экстравагантным волшебником. Немного косоглазый, с белыми до плеч волосами, похожими на сахарную вату, он был одет в колпак с кисточкой, болтавшейся перед самым его носом и мантию режущего глаз цвета яичного желтка. На шее, подвешенный к золотой цепочке, сверкал странный значок, похожий на треугольный глаз. —Ксенофилий Лавгуд,— представился он, протягивая Гарри руку,— мы с дочерью живёт за холмом, поэтому со стороны Уизли было весьма мило— пригласить нас. Думаю, с моей дочкой Луной ты знаком?— добавил он, обращаясь к Рону. —Да,— ответил Рон.— А разве она не с вами? —Она задержалась в этом очаровательном садике, чтобы поздороваться с гномами, этими славными паразитами! Сколь немногие волшебники осознают, как многому мы можем научиться от мудрых маленьких гномов, или, как стоило бы их правильно называть, гернумблий садовых. —А наши знают столько замечательных ругательств,— заметил Рон,— но боюсь, что это Фред с Джорджем их этому научили. Он повёл группу волшебников в шатёр, и тут подбежала Луна. —Привет, Гарри!— поздоровалась она. —Э… меня зовут Барни,— ответил Гарри в замешательстве. —О, имя ты тоже поменял?— весело спросила она. —Как ты узнала?.. —По твоему выражению лица,— ответила она. Как и её отец, Луна была одета в ярко-жёлтую мантию, а волосы её были украшены огромным подсолнухом. Если не принимать во внимание всю эту излишнюю яркость, то общее впечатление было вполне приятным. Во всяком случае, в этот раз у неё не болтались редиски в ушах. Ксенофилий, увлечённый беседой с каким-то своим знакомым, пропустил разговор Луны и Гарри. Распрощавшись со своим собеседником, он повернулся к дочери, которая тут же подняла палец и сказала: —Пап, смотри, один гном меня даже укусил! —Замечательно! Слюна гномов чрезвычайно полезна!— мистер Лавгуд схватил вытянутый палец Луны и начал изучать кровоточащие места укусов.— Луна, любовь моя, если сегодня ты вдруг почувствуешь прилив способностей— вдруг захочется спеть оперу или продекламировать Мермиша— не подавляй их! Может, случилось так, что гернумблии одарили тебя! Рон прошёл мимо них в противоположном направлении, издав громкий смешок. —Рон может смеяться сколько угодно,— невозмутимо отозвалась Луна, когда Гарри повёл их с Ксенофилием к их местам,— номой отец провёл серьёзное исследование магии гернумблий. —Правда?— Гарри уже давно решил не оспаривать странные взгляды Луны и её отца.— Ты не хочешь что-нибудь приложить к укусу? —Да нет, всё нормально,— ответила Луна, задумчиво обсасывая укушенный палец и оглядывая Гарри сверху донизу.— Элегантно выглядишь. Знаешь, я говорила папе, что многие будут одеты в парадные мантии, но он считает, что на свадьбу стоит надевать солнечные цвета, наудачу. Как только она проследовала вслед за своим отцом, вновь появился Рон вместе с пожилой волшебницей, крепко сжимавшей его руку. Крючковатый нос, красные круги вокруг глаз, и розовая шляпа с пером делали её похожей на злого фламинго. —…и волосы у тебя слишком длинные, Рональд. На мгновение я подумала, что это Джиневра. Мерлинова борода, во что это вырядился Ксенофилий Лавгуд? Он похож на омлет. А ты кто такой?— рявкнула она на Гарри. —Ах да, тётушка Мюриэль, это наш кузен Барни. —Ещё один Уизли? Вы плодитесь, как гномы. А Гарри Поттер здесь? Надеялась его здесь встретить, думала, что вы с ним друзья, Рональд, или ты просто хвастался? —Нет… он не смог… —Хм… Небось, придумал какое-нибудь оправдание? Значит, не такой бестолковый, как на фотографиях в газетах. Я только что давала советы невесте, как лучше носить мою диадему,— прокричала она Гарри.— Работы гоблинов, знаешь ли, веками принадлежала моей семье. Она, конечно, очень милая девушка, но всё же француженка. Так-так, найди-ка мне, Рональд, хорошее местечко, мне уже сто семь лет, и я не собираюсь долго стоять на ногах. Проходя мимо Гарри, Рон многозначительно взглянул на него и после этого некоторое время не появлялся. Когда же они в очередной раз встретились у входа, Гарри был занят тем, что помогал рассаживаться ещё дюжине людей. Шатёр был уже почти заполнен, и впервые снаружи не было очереди. —Эта Мюриэль— просто какой-то кошмар,— Рон вытер пот со лба рукавом.— Она к нам каждый год на Рождество приезжала, а затем, слава богу, обиделась на то, что Фред с Джорджем вовремя ужина запустили навозную бомбу прямо над её стулом. Папа постоянно твердит, что она вычеркнет их из своего завещания… будто их это волнует, такими темпами они будут богаче любого в семье… Ухты,— добавил они даже быстрее заморгал, глядя на торопливо подошедшую к ним Гермиону.— Шикарно выглядишь! —Ты всегда так удивляешься,— ответила Гермиона, но всё же улыбнулась. На ней было лёгкое лиловое платье и такого же цвета туфли на высоких каблуках; волосы были гладкие и сверкающие.— А вот твоя двоюродная бабушка Мюриэль так не считает. Я только что встретила её на лестнице, как раз в тот момент, когда она отдавала Флёр диадему. Она сказала: «О, это что, маглорождённая?», а потом: «Плохая осанка и лодыжки худые». —Не принимай это близко к сердцу, она со всеми так,— успокоил её Рон. —Про Мюриэль говорите?— поинтересовался Джордж, выходя из шатра вместе с Фредом.— Она мне только что заявила, что у меня уши кривые. Старая ведьма. Да, жаль, что снами нет дяди Билиуса; вот кто был центром веселья на свадьбах. —Не он ли увидел Грима и умер через сутки после этого?— спросила Гермиона. —Ну да, под конец он стал малость странноватым,— признался Джордж. —Но прежде, чем ему слететь с катушек, он был душой любой вечеринки,— добавил Фред.— Он обычно опрокидывал целую бутылку огневиски, затем выскакивал на танцплощадку, задирал мантию и начинал вытаскивать охапки цветов прямо у себя из… —Да уж, похоже, он был настоящим кудесником,— сказала Гермиона, пока Гарри покатывался со смеху. —Так почему-то и не женился,— заметил Рон. —Поразительно,— ответила Гермиона. Они так смеялись, что ни один из них не заметил опоздавшего— темноволосого юношу с крупным носом с горбинкой и густыми чёрными бровями, пока тот не протянул Рону приглашение и, не сводя глаз с Гермионы, не произнёс: «Ты великолепно выглядишь». —Виктор!— воскликнула она и уронила свою маленькую расшитую бисером сумочку, которая упала с грохотом совершенно не соответствовавшем её размеру. Смутившись, она торопливо подняла её и сказала:— Я не знала, что тебя… вот это да… рада видеть… как у тебя дела? Уши Рона снова густо покраснели. С недоверием взглянув на приглашение Крума, он спросил слишком уж громко: «Ты тут как оказался?» —Меня Флёр пригласила,— Крум поднял брови. Гарри, который не имел ничего против Крума, пожал ему руку и, решив, что будет разумнее увести его подальше от Рона, предложил ему показать его место. —Твой друг не рад меня видеть,— заметил Крум, когда они вошли в переполненный шатёр.— Или вы родственники?— добавил он, глянув на рыжие кудри Гарри. —Кузен,— пробормотал Гарри, но Крум уже не слушал его. Его появление вызвало некоторый переполох, в основном среди вейл: всё-таки он был известным квиддичным игроком. Пока люди вытягивали шеи, чтобы лучше его разглядеть, Рон, Гермиона, Фред и Джордж прошмыгнули вдоль прохода. —Пора садиться,— сказал Фред Гарри,— а то нас невеста сшибёт. Гарри, Рон и Гермиона заняли места во втором ряду позади Фреда и Джорджа. Гермиона была вся розовая, а уши Рона до сих пор были ярко алыми. Через пару мгновений он пробормотал Гарри: —Видел, какую дурацкую бородёнку он отрастил? Гарри хмыкнул что-то неопределённое. Атмосфера в нагретом шатре была наполнена томительным ожиданием, мерное бормотание время от времени нарушалось вспышками взволнованного смеха. Мистер и миссис Уизли прохаживались по проходу, улыбаясь и приветствуя родственников; на миссис Уизли была новая с иголочки мантия цвета аметиста и такого же цвета шляпа. Мгновение спустя Билл иЧарли встали в передней части шатра, оба одетые в парадные мантии с большими белыми розами в петлицах. Фред даже присвистнул от восторга, чем вызвал всплеск хихиканья со стороны кузин-вейл. Вдруг из золотых воздушных шаров полилась музыка, и толпа смолкла. —О!— произнесла Гермиона, разворачиваясь на стуле и глядя на вход. Присутствующие волшебники и волшебницы издали громкий вздох: месье Делакур и Флёр шли по проходу: Флёр— плавно, а месье Делакур— слегка подпрыгивая и сияя от счастья. Флёр была одета в очень простое бело платье и, казалось, излучала мощное серебристое сияние. И если обычно её блеск затмевал любого, кто был рядом, то сегодня каждый становился прекраснее в её лучах. Джинни и Габриель, обе одетые в золотые платья, были ещё более красивыми, чем обычно, а стоило Флёр дойти до Билла, как тот стал выглядеть так, словно никогда и не встречался с Фенриром Грейбеком. —Дамы и господа,— произнёс немного монотонный голос, и с чувством некоторого потрясения Гарри увидел того же самого низкорослого волшебника с пучками волос на голове, который руководил похоронами Дамблдора, а теперь стоял напротив Билла и Флёр.— Мы собрались здесь сегодня, чтобы отпраздновать союз двух любящих сердец… —О да, моя диадема украсит всё, что угодно,— прошипела тётушка Мюриэль,— Но я должна сказать, что у Джиневры чересчур глубокий вырез. Джинни огляделась, улыбнувшись, подмигнула Гарри и незамедлительно вновь устремила взгляд вперёд. Мысли Гарри улетели далеко от шатра в те дни, проведённые наедине с Джинни в укромных уголках школьного двора. Эти дни, казалось, были так давно; они всегда казались какими-то неправдоподобно прекрасными, словно он выкрал у кого-то яркие часы жизни, у кого-то без шрама в виде молнии на лбу… —Берёшь ли ты Уильям Артур Флёр Изабелль?.. В первом ряду миссис Уизли и мадам Делакур тихонько всхлипывали, утирая слёзы кусочками кружева. Трубные звуки с задних рядов шатра дали всем понять, что Хагрид достал один из своих платков размером со скатерть. Гермиона повернулась и улыбнулась Гарри; её глаза были полны слёз. —…и объявляю вас мужем и женой. Волшебник взмахнул палочкой высоко над головами Билла и Флёр, и сверху на них обрушился поток серебристых звёзд, закручивавшихся вокруг их сплетённых фигур. Фред и Джордж захлопали, вызвав шквал аплодисментов, и золотые шары над головой лопнули; из них вылетели райские птички и маленькие золотые колокольчики, добавив к общему шуму щебетание и звон. —Дамы и господа!— объявил невысокий волшебник.— Я хотел бы попросить вас встать! Тётушка Мюриэл громко заворчала, но встала вместе со всеми. Волшебник вновь взмахнул палочкой. Стулья, на которых они сидели, грациозно поднялись в воздух, полотняные стены шатра исчезли, и все оказались стоящими под тентом, натянутым за золотые шесты, а вокруг открывался великолепный вид на залитый солнцем сад и сельский пейзаж. В следующее мгновение из центра зала разлилась лужа жидкого золота и образовала сверкающую танцевальную площадку; парящие стулья выстроились вокруг маленьких столиков с белыми скатертями, и все они грациозно вернулись на землю вокруг площадки, а музыканты в золотых жакетах направились к эстраде. —Недурно,— одобрительно заметил Рон, как только отовсюду появились официанты. Некоторые из них держали серебряные подносы с тыквенным соком, сливочным пивом, и огневиски, другие аккуратно передвигались, неся груды пирогов и бутербродов. —Надо пойти поздравить их!— Гермиона встала на цыпочки, чтобы разглядеть место, где исчезли Билл и Флёр в толпе доброжелателей. —Успеем,— пожал плечами Рон, снимая с проплывавшего мимо подноса три кружки сливочного пива и протягивая одну Гарри.— Гермиона, не стой на месте, надо столик занять… Только не туда! Подальше от Мюриэль… Рон направился через пустую танцплощадку, поглядывая налево и на право; Гарри был уверен, что тот выискивал взглядом Крума. Они добрались до другой стороны шатра, но почти все столики были заняты. Пустовал лишь один— тот, за которым сидела Луна. —Не возражаешь?— поинтересовался Рон. —О, да,— радостно отозвалась она.— Папа только что ушёл дарить Биллу и Флёр наш подарок. —Что это, годовой запас корнестражей?— спросил Рон. Гермиона хотела пнуть его под столом, но вместо этого попала по Гарри. Глаза заслезились отболи, и Гарри на пару мгновений утерял нить беседы. Музыканты начали играть. Под бурные аплодисменты, Билл иФлёр первыми вышли на танцплощадку; через некоторое время мистер Уизли вывел на площадку мадам Делакур, а вслед за ними вышли и миссис Уизли с отцом Флёр. —Обожаю эту песню,— сказала Луна, покачиваясь в такт мелодии вальса, после чего встала, дошла до площадки и начала в одиночестве кружить на месте, закрыв глаза и плавно помахивая руками. —Она бесподобна, правда?— с восхищением заметил Рон.— Просто прелесть. Но улыбка тут же сошла сего лица: на освободившийся стул Луны уселся Виктор Крум. Гермиона заволновалась в предвкушении, однако, на этот раз Крум не собирался делать ей комплименты. Нахмурившись, он спросил: «Кто этот мужчина в жёлтом?» —Это Ксенофилий Лавгуд, отец нашей подруги,— ответил Рон. Его воинственный тон говорил о том, что они несклонны смеяться над Ксенофилием, несмотря на явную провокацию.— Идём танцевать,— резко добавил он Гермионе. Застигнутая врасплох, но в тоже время довольная, она поднялась со стула, и они вместе слились с растущей толпой на танцплощадке. —Они что, снова вместе?— растерянно спросил Крум. —Э… типа того,— ответил Гарри. —Тебя как зовут?— спросил Крум. —Барни Уизли. Они пожали руки. —Слушай, Барни, ты хорошо знаешь этого Лавгуда? —Нет, сегодня впервые познакомился, а что? Крум сердито глянул поверх своего бокала, наблюдая за Ксенофилием, болтавшим с несколькими волшебниками с другой стороны площадки. —Потому что, если бы он не был гостем Флёр, я бы не медленно вызвал его на дуэль, за то, что он носит на груди этот мерзкий знак. —Знак?— Гарри тоже взглянул наКсенофилия. Странный треугольный глаз сверкал на его груди.— И что? Что в нём такого? —Гриндевальд. Это знак Гриндевальда. —Гриндевальд… тёмный маг, которого победил Дамблдор? —Именно. Крум так сжимал челюсти, словно что-то жевал. Затем он добавил: —Гриндевальд убил многих людей, в том числе моего отца. Разумеется, в этой стране он не имел такой власти— говорят, он боялся Дамблдора… и правильно делал, судя потому, как он закончил. Но это,— он указал пальцем на Ксенофилия,— это его знак. Я сразу узнал его. Он высек его на стене в Дурмштранге, когда учился там. Некоторые идиоты копировали его себе на учебники и на одежду, думали, что это устрашает и выглядит впечатляюще, пока те из нас, чьи родители погибли от руки Гриндевальда, не проучили их как следует. Крум угрожающе хрустнул костяшками пальцем и сердито взглянул на Ксенофилия. Гарри был абсолютно сбит столку. Это казалось совершенно неправдоподобным, что отец Луны поддерживал тёмные силы и что никто из присутствующих, казалась, не узнавал треугольной фигуры, похожей на руну. —А ты… э… уверен, что это Гриндевальда?.. —Я не ошибся,— холодно ответил Крум.— Я не сколько лет ходил мимо этого знака и прекрасно знаю его. —Знаешь, вполне может быть, что Ксенофилий толком и не знает, что означает этот символ. Лавгуды, они малость… необычные. Он запросто мог где-нибудь поднять его и решить, что это голова мяторогого хрюка в разрезе или ещё чего. —Что в разрезе? —Я не знаю, что это, но по всей вероятности по выходным они с дочерью ездят понаблюдать за ними… Гарри почувствовал, что бесполезно рассказывать Круму про Луну И её отца. —Вон она,— он указал на Луну, которая до сих пор танцевала в одиночестве и размахивала руками вокруг головы так, словно отгоняла мух. —Зачем она так дэлает?— поинтересовался Крум. —Похоже, пытается избавиться отводоструя,— Гарри уже начал узнавать симптомы. Крум, казалось, не мог понять, издевается над ним Гарри или нет. Он достал из-под мантии свою палочку и угрожающе похлопывал Ею себе по ноге; искры так и сыпались с её кончика. Цитировать

Страницы: 1 2 3 4 5 Next>>

Раздел:  --== Все разделы ==-- ------------------------------------------------------------- Какие разделы вы хотите? Правила 2009-2012 2013-2016 2017-2020 2021-2024 2025-2028 2029-2032 Общение художественная гимнастика Art Gymnastics история history художественная гимнастика Art Gymnastics фото foto спорт-клубы, СДЮШОР и ДЮСШ Гибкость в кино и на ТВ Flexibility at cinema and on TV Книги Books Музыка Music Игры Games игры Shareware Фильмы Пресса ВСЕ О ГИБКОСТИ Домашние любимцы House favourites Наука Компьютеры, программы, софт, комплектующие, железо Флуд художественная гимнастика (Rhythmic Gymnastics) / Книги Books / Harry Potter and the Deathly Hallows Гарри Поттер и Дары Смерти

Отвечать на темы могут только зарегистрированные пользователи