Как открыть обувное производство?

Раздел:  --== Все разделы ==-- ------------------------------------------------------------- Новости Легкой промышленности Справочное бюро. Описание оборудования Мнение эксперта Купля и продажа обувного, швейного и другого оборудования связанного с легкой промышленностью и запчастей. Новости компаний. Технологии Биржа труда Общий раздел. Обувное и Швейное Оборудование / Справочное бюро. / Как открыть обувное производство?

Страницы: 1

Автор	Сообщение
fransa Группа: Участники Сообщений: 1	Добавлено: 07-02-2006 13:58
	Есть идея производства женской обуви. Но совершенно нет знаний для того чтобы открыть небольшое обувное производство. Просьба дать советы и консультации, ко всем, кто в этом смыслит. Цитировать
mechanize Администратор Группа: Администраторы Сообщений: 267	Добавлено: 07-02-2006 14:03
	Во первых Вам надо создать команду из: модельера, технолога, механика, снабженца и сбытовика. Определиться какой тип обуви Вы собираетесь выпускать, объем выпуска. Исходя из этого, соответственно, какое оборудование вам для этого необходимо. Подсчитав затраты на приобретения оборудования и оборотных материалов (кожа, подошвы, стелька, фурнитура, клей, нитки, текс, и.т.д.) и выпуска вы сможете рассчитать себестоимость и цену готовой обуви, а соответственно ее конкурентоспособность на рынке. Проведите маркетинговое исследование, где и кем Ваша обувь будет востребована, и по его результатам делайте выводы о целесообразности Вашего начинания. Если все получилось, обращайтесь к нам, мы поможем подобрать оборудование именно для Вашего производства. Цитировать
SAMVEL Группа: Участники Сообщений: 1	Добавлено: 22-03-2006 15:06
	Если знаний нет , лучше забудьте про этот сложный бизнес Цитировать
mechanize Администратор Группа: Администраторы Сообщений: 267	Добавлено: 25-11-2006 01:02
	Дельная обувь . Из чего делаются зефир и шоколадки — видела. На мясокомбинате и часовом заводе — приходилось бывать. Но как выглядит обувное производство? — гадаю, поднимаясь по лестнице. Ненавязчиво пахнет клеем. В помещениях бывшей советской фабрики «Буревестник», в столичных Сокольниках, теперь под эгидой ЗАО Ralf Ringer сотни людей за причудливыми станками делают обувь. Мужскую. Русскую. А название… Название пусть не смущает. В конце концов, привыкли же мы к ушастому российскому «Вимм-Билль-Данну»… Андрей Бережной, глава Ralf Ringer, — предприниматель новой формации. Вежлив, одет с иголочки, динамичен. Пока задаешь вопросы, подстегивает: «Поехали… Дальше». — Те, кто медленно ходят, у нас вообще не задерживаются, — говорит Андрей. Охотно верю. Под стать председателю совета директоров и компания: развивается стремительно. Объем производства в 2004 году превысил миллион пар в год, не за горами — преодоление 1,5-миллионного рубежа. Резко расширяется ассортимент, растут площади — 25 000 «квадратов» оборудованы по последнему слову техники итальянского и немецкого производства. Недавно купили Владимирскую обувную фабрику, в 2005 — приступили к строительству новой фабрики в Москве. По образованию Бережной, как и многие нынешние наши предприниматели, — инженер. В 1986 году окончил Московский институт электронной техники в Зеленограде по специальности «компьютерные системы» и три года отработал в НПО СВТ. «Нас учили созидать, вот мы и созидаем. А просто продавать — довольно быстро стало неинтересно, — говорит он. — Хотя именно торговля дала старт обувному производству, «спокойному бизнесу с неплохой доходностью». Почему обувному? Случайно! «Типичный сценарий коммерческой сделки выглядел ведь тогда примерно так: встречаются два коммерсанта, один говорит: «Купи у меня вагон товара». Ударили по рукам. Один пошел искать вагон, другой — деньги. Вот и у меня похоже получилось с обувью». Если же серьезно, то обувь как направление — выбор вполне осознанный. «Торговый Дом „Белка“», которым совместно с партнерами по бизнесу руководил Бережной, импортировал «товар первой необходимости», когда-то бывший пределом мечтаний (помните, из рекламы МММ? — «Куплю жене сапоги!»). В середине 90-х, в условиях ненасыщенного рынка, можно было развиваться весьма интенсивно, а капитал и опыт позволили запустить собственное производство и создать компанию ЗАО «Ralf Ringer». Звучное имя дал один из рулевых — Андрей Перманенко. «Мужское имя Ralf звучало классно, но зарегистрировать его, к сожалению, не удалось из-за известного модельера по имени Ральф Лоран. Мы и не знали о его существовании. К Ralf добавили Ringer — что означает «боец, сильный». Уже в 2002 году «боевой» Ralf стал обладателем «бронзовой» премии «Брэнд года» / EFFIE-2002 в категории «малобюджетный проект». А спустя два года там же сорвал «золото». Первая партия товара, которую выпустила компания в 1996 году, обошлась ей в 240 тысяч долларов: 20 тысяч пар, стоимость материала для изготовления каждой пары — 12 долларов. Ставку сделали на мужскую коллекцию. Причем с самого начала решено было создавать продукт «без компромиссов» — на хорошем оборудовании, из качественных итальянских, бразильских и немецких материалов. «Мы видели: Docker продается за 70 долларов. Так почему бы нам не сделать пару за 50 — более чем окупаемая сумма», — вспоминает Андрей. Несмотря на опыт в розничном бизнесе, не обошлось и без «холостых» выстрелов. Благо, для экспериментов было пространство. «Рынок — отзывчивый. Хочешь нового? Давайте пробовать! Понравилось? Значит, делаем дальше! Места хватало всем. Впрочем, его и сейчас достаточно». Тем не менее, женское направление пришлось закрыть, дамам угодить не получилось. «Просто не наработали достаточных представлений о том, как шить женскую обувь, к тому же в производстве она гораздо сложнее», — убежден Бережной. В результате Ralf Ringer окончательно обрел цельность мужского характера. С конвейера сходит мужская обувь: классические туфли, повседневные модели, зимние ботинки. Все шло хорошо. А спустя два с половиной года после старта в стране случился дефолт, грозивший срубить любую инициативу под корень. «Нелегко пришлось, — признается Андрей. — Как у отечественного производителя, доля расходов в рублях у Ralf Ringer была существенной. И когда конкуренты остановили реализацию и подняли цены на продукт, мы продолжали продавать по прежней стоимости». Покупатели буквально штурмовали Торговый дом, в надежде перевести тающие средства во что-нибудь более существенное. «Этими-то деньгами мы и стали погашать проценты рублевых кредитов (у нас была возможность смягчить резкий рост курса), выдали три зарплаты вперед своим работникам и сказали: бегите, закупайте макароны, мясо, везите домой, потом переждете трудные времена». В конце сезона цену все равно пришлось поднять: доллары пересчитали в рубли и от финального прайса сделали 25%-ную скидку. Таким образом, «жили» по реальной цене. Вышли практически без остатков обуви, тринадцатую зарплату выдавали ботинками. Следующий сезон — «весна» 1999 года — был очень трудным. Материалы — работали преимущественно на импорте — оставались по-прежнему дорогими, а мы так и не успели ничего заменить. Но за эту тяжелую весну практически перенастроили все производство на отечественное сырье. Топ-менеджеры не вылезали из командировок, в конце концов, от зависимости мы ушли. Запустили здесь производство подошв, нашли подходящих поставщиков кожи». Из кожи вон Во время экскурсии по цехам замечаю возле одного из станков красноречивый плакат: «Увидел дефект — верни на предыдущую операцию». Мастера работают сосредоточенно. Одни — улыбаются фотографу, другие — лишь сильнее хмурятся. И то верно: ходят тут всякие. Отвлекся — брак. И хотя никакого MBA за плечами у владельцев фабрики нет, TQM или, проще, тотальную систему управления качеством удалось внедрить с самого начала. «У нас многоступенчатая проверка, — поясняет менеджер по связям с общественностью Александр Греб. — Обувные материалы и комплектующие приходится закупать по всему миру — от Тайваня до Бразилии. Мы отобрали сорок российских и двадцать зарубежных производителей, в качестве которых можем быть уверенными». Критерии отбора сырья (а «грамотной» закупке Андрей Бережной придает огромное значение) — качество и цена. Процесс долгий, требующий постепенно выстраивать отношения с партнерами, кропотливо создавать клиентскую базу. «Я искренне считаю, что нельзя добиться качества продукции, покупая материалы «по случаю» или потому, что «дешевле». Мы никогда ничего не берем просто так. Это очень дорого и невыгодно — приобретать по сходной цене партию кожи, пригодную для выпуска 100 пар», — констатирует эксперт. Ну и, разумеется, оборудование. На коленке сегодня приличную обувь не сделаешь. «Мы с самого начала использовали достаточно много технологического оборудования, а стоит оно недешево — мелкосерийное производство, ручная настройка. А что делать, если машина не подошла? Так в компании появилось отдельное направление бизнеса по продаже специализированного обувного оборудования. А чтобы покупать новую технику со скидкой (иногда достигающей 40%), завязали прямые контакты со всемирно известными производителями Cerim, Matic, Electrotecnica, Elvi, Atom. Компания стала дилером Iron Fox, Neve, Mec-Val, Selmac, Pfaff, поставляет оборудование другим российским производителям, среди которых «Егорьевск-обувь», «Каприз ТМ», «Спартак», «Ионесси» и «Североход», а также обувщикам из стран СНГ. Сапожник — это звучит гордо В компании на сегодняшний момент работают 1 500 сотрудников. Но количественные показатели тут не главное. Люди в обувном производстве сами по себе — колоссальный капитал. — Деньги можно одолжить. Найти клиентов — не проблема, хотя и то, и другое занимает время. Но создать структуру, предприятие, коллектив, где все друг друга понимают, — это целая жизнь, — говорит Андрей Бережной. Тем более, при всех технологических достижениях доля ручного труда до сих пор довольно высока. Поиск квалифицированных специалистов — доппельщиков, раскройщиков, дублировщиков, затяжчиков обуви, фрезеровщиков и отделочников — постоянная «головная боль» обувных фабрик. Так что поиск специалистов Ralf Ringer продолжает и сегодня в режиме нон-стоп. В Москве удалось «собрать» под крыло практически всех умельцев-«сапожников». «Типичный пример: в Курске закрылась фабрика — 3 000 специалистов, немыслимый капитал, остались без работы. Год-два пройдет, и потом их не соберешь, будет поздно», — сетует Андрей. За последние два десятилетия обувная отрасль (а также текстильная, машиностроительная… — список можно продолжать) потеряла львиную долю квалифицированного персонала. Система профобразования уничтожена, а специфика производства, по словам владельца компании, такова, что некоторые операции требуют многолетней подготовки: «Высококлассным отделочником обуви вообще стать нельзя, не имея врожденных качеств. Хорошо хоть, подавляющее число операций не требует многолетнего обучения, и если у человека есть желание работать, его можно выучить прямо на производстве за несколько месяцев. Что, кстати, и происходит на нашей фабрике во Владимире. У нас это дело поставлено на поток. Два мастера производственного обучения на стареньких машинках шьют кожу и проверяют, насколько работница прилежна». Отраслевой институт живет, поэтому «молодняк» также берут на стажировку. Казалось бы, кадры можно выращивать. Так, как это делалось в советское время. Так, как делает это сегодня Китай. Открыли фабрику — сразу же построили общежитие, столовую, поликлинику. «Но как я могу строить при таких ценах на землю? — сокрушается Бережной. — Другая проблема — неадекватная самооценка будущих работников. Человек думает, что он «технолог». Но пока не проверишь на практике — не поймешь, насколько это соответствует истине». За опыт и знания в компании платить готовы: зарплаты здесь приличные и, что важно, стабильные. «Недавно читал о таком феномене. Стоило американцам перевести производство в Азию, как общество столкнулось с проблемой: человек, который, например, всю жизнь варил сталь, и больше ни черта не умеет, лишившись работы, не хочет подметать гостиницы. Он хочет варить сталь! Быть низкооплачиваемым, но работягой, созидать! Ему не в кайф идти в сферу обслуживания, как предполагало правительство. Так и у нас в России: швея не будет мыть окна. Она себя уважает за свою профессию», — говорит Бережной. В управленцах же глава Ralf Ringer ценит самостоятельность и умение принимать решение: «Сотрудник может прийти и сказать, что надо поступить таким-то образом. Возможно, потом окажется, что он ошибался. Но я все равно похвалю его и предложу вместе разобраться, почему его действия не привели к успеху. Ошибки случаются. Но несамостоятельный человек мне не интересен». Как известно, реализация товара для производителя — проблема более чем острая. И каждый решает ее по мере сил и возможностей. Беда российских обувных фабрик, по мнению главы Ralf Ringer, в том, что они рассчитывают только на внутренний рынок, а в этом случае жизненно необходимо выстроить стройную систему дистрибуции. Большинство этого не делает — всё надеются на крупного дистрибьютора, который будет работать с ними и вовремя платить. Но такого в стране пока нет. А поскольку пассивного ожидания стороннего благодетеля Бережной не приемлет, то свою обувь Ralf Ringer продает через дилерскую сеть (около 200 дилеров из более чем 80 городов России и СНГ) и фирменные магазины. А в планах — выйти на франчайзинговую схему и вывести на рынок «магазинчики с заранее заданным ассортиментом и рентабельностью». Управлять такой разветвленной сетью, разумеется, очень не просто. В каждом регионе — своя специфика, свои проблемы, своя конкурентная среда. Некоторые дилеры уже перешли на продажу только продукции Ralf Ringer, основная же масса партнеров пока продолжает продавать обувь в мультибрэндовых сетях. Впрочем, партнерская сеть — это еще и масса вопросов, связанных с ценообразованием, проведением распродаж, акций и рекламной поддержкой. Чтобы снизить «напряжение» в канале сбыта, в компании ввели «разбор полетов» в ходе дилерских конференций. В итоге родилась схема, в рамках которой конкретная территория — область или город — делится между дилерами. Тем временем Ralf Ringer гарантирует, что на закрепленной за дилером территории не откроется ни один магазин другого дилера. И, конечно, едва ли не главным ресурсом глава компании считает брэнд. В отличие от многих других российских производителей, строительству и укреплению брэнда в Ralf Ringer постоянно уделяют повышенное внимание. Вкладываются в рекламу, проводят исследования, фокус-группы. Нигде не жмет?! Бережной не скрывает, что производить обувь в России трудно: «Налог на зарплату у нас такой же, как и в высокотехнологичных отраслях, притом что доля заработной платы в себестоимости продукции значительно выше». Однако налоги — полбеды. К ним, как и к увеличению арендной платы, привыкнуть можно. Главная проблема — очень быстрый рост. Производство и торговля сегодня развиваются слишком стремительно даже для динамичных собственников, но работать медленно — нельзя, иначе «все успеет умереть». Просто «производить» не интересно. Бережному и его коллегам хочется делать обувь «на уровне», «по высшему разряду». — Нужно учитывать конкуренцию. Европейским брэндам по сто лет, а нам — всего десять. И хотя мне известны примеры успешных «молодых» обувщиков, базовые условия чересчур различны. В России нет индустриального фундамента, как, например, в Италии. И все же мы сильны в своем. В Ralf Ringer считают, что сила команды — в технократическом мышлении. С 1996 года в этой компании пытаются делать бизнес правильно. «Мы, может быть, чуть-чуть уступаем итальянцам в лоске. Но точно стараемся делать лучше, пунктуальнее». Что говорить, инженеры! Для развития, естественно, нужны инвестиции. Но где их взять? С одной стороны, 20%-ная годовая инфляция. С другой — падающий доллар и низкий юань в Китае.«В этих узких рамках мы и живем. Пока единственный способ финансирования — кредиты, 15% годовых, — признается глава Ralf Ringer, — это не нормально. Существуют, конечно, корпоративные облигации, акционирование, и это уже путь привлечения более дешевых средств. Путь, о котором мы думаем». Чтобы преодолевать все эти трудности, руководство компании буквально живет на фабрике. Отчасти и для того, чтобы постоянно подзаряжать весь коллектив уверенностью в успехе. — Очень важно обладать верой в результат, — говорит Бережной. — Ведь во всем, что получается хорошо, есть еще и значительный элемент удачи. Без нее ничего сделать нельзя. Поэтому я верю в удачу. Мужской характер Компания Ralf Ringer основана в 1996 году. Основное направление работы — мужская комфортная обувь Ralf Ringer. Ежегодно компания представляет две коллекции: «весна—лето» и «осень—зима». Оборот по итогам 2004 года превысил 30 миллионов долларов. Рекламный бюджет на 2005 год составляет 3,6 миллиона долларов. Согласно маркетинговым исследованиям, узнаваемость марки Ralf Ringer находится сегодня в одном ряду с такими брэндами как Ecco и Salamander. А в тех регионах, где хорошо развита дилерская сеть, претендует на роль лидера. С 2004 года начата работа по двум новым направлениям: производство обуви для мальчиков 8–12 лет (марка Mr.BOY) и универсальной обуви экономического класса (Garaz). Помимо производства обуви, с 2001 года компания занимается поставками оборудования для обувного производства, а также его ремонтом и восстановлением. Дилерская сеть насчитывает 200 компаний. Есть и собственная фирменная розничная сеть — 25 магазинов в Москве, Санкт-Петербурге и Ярославле. Екатерина Чинарова По материалам сайта: www.business-magazine.ru Цитировать
mechanize Администратор Группа: Администраторы Сообщений: 267	Добавлено: 29-12-2006 23:34
	"В обувном бизнесе нет ничего выгоднее женского сапога" интервью Андрей Бережной, "Ralf Ringer" Некоторые думают, что Ralf Ringer- это марка автомобиля. Многие знают, что автомобили тут ни при чем: Ralf Ringer- это красивое название мужской обуви средней ценовой категории. Но только единицы в курсе, что это не просто обувь, а российская обувь, которая производится в Москве, Владимире и Зарайске. «Для меня наличие денег всегда было вопросом самооценки, которая, на мой взгляд, определяется степенью свободы выбора». Андрей Бережной уверен: это потому, что на самом деле обувь Ralf Ringer- вполне европейская и по качеству, и по модельному ряду. Основатель и владелец брэнда Ralf Ringer родился в городе Запорожье, на Украине. Мама и папа будущего фабриканта были обычными советскими инженерами высокой квалификации. Учился Андрей в обыкновенной школе, которую окончил с одной четверкой, но активностью при этом отличался необыкновенной: серьезно занимался плаванием и окончил музыкальную школу по классу скрипки. - Носился все детство как угорелый, но все успевал. Времени всегда не хватало, потому что каждый вечер я еще играл в футбол во дворе. Без этого никак не мог. А потом "музыкалку" окончил, плаванье бросил, потому что из удовольствия оно превратилось в изматывающую работу на спортивный результат. И в 18 лет приехал учиться в Москву. Есть у меня такая фотография: я на вокзале города Запорожье стою с таким кожаным чемоданчиком с металлическими уголками. На пороге взрослой жизни. В Москве Андрей поступил в МИЭТ, который окончил с отличием. Но в качестве инженера реализовать себя не удалось, о чем порой грустит. - Но вообще-то мое образование — это очень важная, базовая вещь. Хотя бы потому, что в сфере электроники все очень быстро меняется. Знания устаревают за год примерно. Утебя есть основа- математика, физика и так далее. Остальное ты должен узнавать в режиме постоянного самообразования. Иначе никак. И этому учат с самого начала. А инженер — это созидатель по сути. И вот сочетание этих двух качеств- стремления к самообразованию при наличии базовых знаний и тяги к созиданию — дает возможность строить что угодно в какой угодно сфере. Раннее предпринимательство Ровно поэтому пропасть между инженером и владельцем фабрики не кажется Андрею такой уж глубокой. Точнее, и не было никакой пропасти. Потому что бизнесом Андрей начал заниматься еще на инженерском посту и даже раньше. - Для меня наличие денег всегда было вопросом самооценки, которая, на мой взгляд, определяется степенью свободы выбора. Асвобода выбора, в свою очередь, зависит от количества денег в твоем кармане. Поэтому, еще будучи школьником, в летние каникулы я шел работать. Не потому, что есть было нечего — я жил в обеспеченной семье, а потому, что мне было важно, чтобы деньги были именно моими. Став инженером, я тут же понял, что если у тебя есть знания и навыки, то за это надо просить деньги! Первые ощутимые деньги, которые я заработал, были получены за знания. В то время появился первый советский IBM-совместимый компьютер, который мог выполнять функцию управления различным оборудованием. Я "в свободное время" разработал документацию и необходимое программное обеспечение, и, когда предприятие подписало заказ на разработку этой системы, обратились ко мне. Моя семья после этого полгода жила безбедно. Потом мы пытались на той же основе разрабатывать мелкосерийно разные приборы для глухих и слепых и продавать их. Даже зарегистрировали свое первое малое предприятие. Но этот бизнес давался очень тяжело. Спустя какое-то время, а на дворе был уже 1991 год, стало понятно, что нужно искать другие формы заработка. Тем более что в стране и на рынке в тот момент царил хаос, в котором умный человек стопроцентно мог найти способ заработать. Квартирный вопрос В обувной бизнес Андрей Бережной пришел неслучайно, подтолкнули родственники, а точнее, профессия тестя и тещи, всю жизнь работавших на одной из обувных фабрик Запорожья. - Мне, кстати, всю молодость не приходилось платить за сапоги для жены, при том что обувь и книги были главным дефицитом в советском государстве. Да я и сам понимал, что обувь — это очень важно. Всегда любил хорошо обуваться и ухаживал за ботинками. Так вот, обувь у них на фабрике делалась довольно приличная, и представители фабрики как-то раз приехали в Москву. Хотели попробовать заключить какие-то договоры. Я предложил им свои услуги как продавца, представителя фабрики в Москве. В этот момент и произошло мое знакомство с обувью. Благодаря работе Андрей познакомился с индийскими обувными производителями, в товремя активно шившими разнообразную недорогую обувь. - Полтора года мы эту обувь успешно продавали. А для меня в то время начались настоящие университеты: я стал разбираться не только в логистике и документации, но и в материалах, ценах и прочей обувной специфике. Появились первые клиенты и контакты с регионами. - Не страшно было везти первый контейнер? - Страшно. Тем более что за первую поставку они просили предоплату 30%. И чтобы эти 30% наскрести, мы с коллегами, которые потом вышли из бизнеса, пошли в банк и заложили все, что было, включая квартиру. Взяли кредит под 180% годовых, получили 0 тыс. Слава богу, поставка состоялась. А за ней состоялись вторая и третья. Теория сапога - Как от продаж вы перешли к производству? - Можно сказать, подтолкнул случай: тот банк, который дал нам кредит, призвал нас в качестве экспертов, коими мы на тот момент не являлись. Им нужно было решить, давать ли кредит некой компании, которая собиралась везти обувь из Италии, а потом здесь продавать. От нас требовалась оценка: пойдет ли такая обувь по такой цене на нашем рынке. Так вот, тот итальянский сапог, который мне показали, по моим представлениям, был так себе. А продавать они его хотели за . В то время как мы продавали обувь приблизительно такого же качества, но из Индии и за . В чем разница? В стране-производителе. И мы кинулись изучать этот рынок. Выяснили, что поставка в Россию женского сапога без таможенных сборов — минимум . Я стал считать: производство такого же сапога из аналогичных материалов больше не выходило. И так меня эти подсчеты увлекли, что мы осуществили свой первый производственный проект: выпустили коллекцию женской и мужской обуви. - Но это же масса сил, огромный человеческий ресурс! - Не так уж и много. Есть индусы, на которых лежит подбор материала и заготовки. Есть российская фабрика с избыточными мощностями — с модельерами, технологами. А ты всем этим управляешь. На деле, конечно, все вышло не так гладко: индусы не справились с поставками качественного материала, а российские фабриканты советского образца допускали много ошибок, и не все обещанное выполнялось. В итоге с женским сапогом ничего почти не вышло, а мужской мы продали"на ура", хотя это гораздо менее прибыльное дело. - А что такого особенного в женском сапоге? - Произвести такой сапог, который женщины захотят носить, и продать его — это предел мечтаний любого обувника. Чего ты хочешь добиться в жизни? Хочу приехать в Россию и продать там женский зимний сапог. Все, считай, твоя профессиональная жизнь состоялась. Потому что в обувном бизнесе нет ничего выгоднее женского сапога. Переступить черту После опыта с сапогами Андрей решил углубиться в тему. - Поняли, что не получилось у нас в основном из-за качества материала и уровня производства, которые не соответствовали нашим требованиям и затратам. На самом деле, правильный материал за правильную цену — это основа расходной части по производству и продаже обуви. Это 50% бюджета, который тратит компания. Если покупаешь то, что нужно, и по адекватной цене, то в убытке ты не останешься. Вскоре Андрей с партнером отправился в Италию, в Болонью, на всемирную обувную выставку. Там-то пред ним и предстало все разнообразие форм и материалов, которое только существовало в обувном бизнесе в те времена. - Там мы и поняли, из чего мы можем делать обувь, которая по качеству не будет уступать европейской. Понапривозили образцов, материалов, впечатлений и контактов. И на основе всего этого сделали первую коллекцию, которой присвоили гордое имя Ralf. Но когда кинулись регистрировать этот брэнд, оказалось, что имена в принципе регистрировать запрещено. Зато можно имя и фамилию. Поэтому мы прибавили фамилию Ringer. Купили материалы — кожу и подошву. Вспомогательные и укрепляющие материалы тогда, в 1996 году, уже можно было купить в России. То есть главное было привезти материал верха, подкладку, подошву, шнурок и красивую нитку, потому что здесь шили отвратительной ниткой. Итогда можно было делать, как в Италии. Договорились с фабрикой "Буревестник", запустили производство. - Как договорились-то? - Вы уверены, что вам это интересно? Стандартный процесс общения с "совком"… Добиться этого было непросто. С одной стороны, заказов тогда у фабрик было море, куча народу производили свою обувь. Это сейчас на рынке никого не осталось, а тогда он был, прямо скажем, переполнен. С другой — делать уже ничего не хотели. - Почему никого не осталось? - Да хлопотное это дело. Гораздо проще китайскую обувь в розницу продавать. - Но вы-то не сдались! - Мне так кажется, в определенный момент просто надо перешагнуть какую-то границу. Ту границу, когда твое производство превращается в непрерывный процесс. Ты переступаешь психологию разовых заказов. Что такое разовое производство? Есть у тебя немного денег. И есть возможность купить материалы, произвести что-то и это что-то продать. А потом, может быть, остановиться и подумать, может быть, продолжить. А может быть, в следующий раз произвести чтото другое. Но есть другой уровень, когда ты выходишь на конвейер. И тогда тебе уже каждый день приходится думать, что ты будешь запускать завтра, что будет делать на потоке конкретный Петрович, которого ты взял на работу и который, оставшись без нее, не сможет прокормить семью. И вот тут ты начинаешь вести бизнес, который обладает одной чертой- непрерывностью. И начинаешь ко всему по-другому относиться. Думаешь, что может угрожать непрерывности твоего дела: ага, вот эта машина скоро выйдет из строя, надо ее отремонтировать или купить новую. Вот тот сотрудник плохо делает свое дело. Такая-то технология не очень продуктивна, а новая требует нового оборудования, которое тебе рано или поздно придется купить… И так до бесконечности. Петровичи ждут - Как скоро вы перешли на конвейер? — В 1996 году мы пошили 10 тыс. пар мужских полуботинок: две модели, на шнурках и без шнурка- и 10 тыс. пар детских ботиночек. Почему детских? Так получилось. Половина — больше девчачьи, другая половина — на мальчиков. Начали продавать их в Лужниках, в сети магазинов "Детский мир". Продали настолько удачно, что даже сделали несколько дополнительных моделей на той же колодке. А к следующей весне у нас кончились деньги и материалы. И люди на фабрике удивились и расстроились. Решили, что их снова обманули, как обманывали уже не раз. И тут я крепко задумался. Потому что продолжать хочется, а материалов нет. А кто даст материалы или деньги на них, когда оборачиваемость этих денег — минимум три месяца? В январе ты запускаешь летнюю модель в производство, и тольков марте-апреле ты реально сможешь ее продать и что-то получить. - Как нашелся выход? - Это смешно, но я опять заложил квартиру. Нам дали кожи на 0 тыс., из которых 50 тыс.- в кредит. По программе кредитования малого бизнеса. Все нервы вымотали. Истории никакой, имени никакого… Попросили лично меня застраховаться на случай смерти от СПИДа, туберкулеза или рака. Так что мы все-таки закупили материалов, уже из Европы. И запустили производство. Отступать нам было некуда. Все эти Петровичи на фабриках верили нам и ждали. Perpetuum mobile - Остановить поток больше не получилось? - Это невозможно. Цикл производства — две недели. Этап, который начинается с приемки материала и до выхода готового ботинка, называется "незавершенка". Для того чтобы конвейер работал непрерывно, ты не можешь забрать из незавершенки ни одной пары обуви. Для этого можно только прекратить процесс. Кроме того, нужно учесть всю логистику: транспорт, поставку материалов, доставку готовой обуви. И тогда это будет уже не две недели, а три месяца. Начинали мы с 600 пар обуви в день. А сейчас на наших фабриках производится от 8 тыс. до 10 тыс. пар в день — в зависимости от сезона. Вот и считайте: около 800 тыс. пар постоянно находятся на потоке в незавершенке. Комплектация средней нашей пары стоит . Около млн ежедневно крутится в производстве. Естественно, какие-то материалы куплены в кредит, что-то закуплено не на наши деньги. Но тем не менее. Остановка производства грозит частичной или полной потерей этих денег. - Какова рентабельность вашего производства? - Фабрика за пару обуви брала в те времена . — материалы. Пара в Лужниках стоила , если кто-то брал со склада, то на 10% дешевле. Соответственно, мы получали. Что, в общем, не так и мало. - Сейчас вы продолжаете арендовать помещения у фабрики? - У нас сейчас три фабрики: "Буревестник" в Москве, Владимирская обувная фабрика и Зарайская обувная фабрика. Зарайская и Владимирская фабрики принадлежат полностью компании Ralf Ringer, а у "Буревестника" мы по-прежнему арендуем площади, хотя все остальное, начиная со станков и заканчивая проводкой, наше. - Почему не выкупите фабрику? - А зачем? Арендная плата адекватна тем выплатам, которые нам придется вносить за кредит на протяжении долгих лет в случае покупки фабрики. - Прибыль с одной пары на сегодняшний день не изменилась? - Сегодня у нас есть сеть своих магазинов, плюс нашу обувь закупают крупные оптовики. О прибыли с пары точно сказать не могу: все зависит от того, что это за линейка. Но 1 тыс. руб. наша обувь не стоит уже давно. А сейчас мы, например, запускаем линию люкс, ботинки от 5 тыс. руб. за пару. Потому что потребительский спрос на дорогую обувь медленно, но верно растет. - Но ведь изначально вы позиционировались как недорогая российская обувь… - Мы с самого начала позиционировали Ralf Ringer как обувь европейского уровня, пусть и сделанную в России. О ее российском происхождении многие до сих пор даже не подозревают. Мы делали качественный продукт с европейским именем. Просто- средней ценовой категории. Но движение вперед необходимо. И мы будем меняться вместе с запросами наших покупателей. Это закон бизнеса. И — непрерывного роста. Ксения Елкина. Источник: "Бизнес" Цитировать

Страницы: 1

Раздел:  --== Все разделы ==-- ------------------------------------------------------------- Новости Легкой промышленности Справочное бюро. Описание оборудования Мнение эксперта Купля и продажа обувного, швейного и другого оборудования связанного с легкой промышленностью и запчастей. Новости компаний. Технологии Биржа труда Общий раздел. Обувное и Швейное Оборудование / Справочное бюро. / Как открыть обувное производство?