ФанФик-клуб (публикуйте фанфики)....

Раздел:  --== Все разделы ==-- ------------------------------------------------------------- Форум Энцелада / / ФанФик-клуб (публикуйте фанфики)....

Страницы: 1

Автор	Сообщение
Алисия постоялец Группа: Участники Сообщений: 103	Добавлено: 29-03-2005 17:21
	Здесь вы можете публиковать длинные, не очень и короткие фанфики. Даже скачанные из интернета, собственного соченения и просто моменты, перепечптанные из книг.... Цитировать
Алисия постоялец Группа: Участники Сообщений: 103	Добавлено: 29-03-2005 17:24
	Зайдите на http://germionchik.narod.ru/maroderi.htm и читайте клёвый ФанФик "Мародёры и печать саламандры" Цитировать
Алисия постоялец Группа: Участники Сообщений: 103	Добавлено: 29-03-2005 19:03
	"Письмо лорда Волана де Морта к своему сыну Гарри". Автор: starkjen@mtu-net.ru Действующие лица: Лорд Вольдеморт, Гарри Поттер, Северус Снейп Жанр: романтика, юмор Рейтинг: PG Краткое содержание: Лорд Вольдеморт пишет письмо своему сыну(!) Disclaimer: Дж. К. Роулинг Размещение: где хотите и сколько хотите, только уведомите меня по e-mail Предупреждение: фанфик написан до прочтения книг о Гарри Поттере Дорогой Гарри! Как ты думаешь, кто это тебе пишет? Ни за что не догадаешься, радость моя, - пишет тебе сам лорд Волан де Морт. Да, я называю тебя «дорогой Гарри» и это - не насмешка, не издевательство, а просто я решил открыть тебе нашу тайну. Мне надоело так долго скрывать её от тебя. Я даже не знаю, как это тебе сообщить, чтобы не травмировать тебя, мой мальчик. Сядь лучше, пожалуйста, а то, вдруг, ещё и упадёшь. Мне будет жаль, если ты ушибёшься. Итак, Гарри, я, лорд Волан де Морт, Князь Тьмы, Тёмный Лорд - твой отец. Да, Гарри, Я - ТВОЙ ОТЕЦ! И твоё настоящее имя отнюдь не Гарри Поттер, а Гарольд де Морт. Ты - Принц Тьмы по крови, Гарольд! Твоя мать была моей возлюбленной, моей Княгиней, но она предала меня, бросила меня. Эта женщина променяла меня, Лорда Смерть, на профессора Поттера, твоего отчима, принявшего тебя к себе в семью и воспитавшего тебя как своего ребёнка. Дурак, он так и не узнал, что ты не его сын! А Моя Княгиня бросила меня, ушла с этим Поттером! Как она могла так поступить! Я не мог это так оставить. Я убил и свою любовницу и профессора Поттера. Тебя, мой маленький Гарольд, я никогда не хотел убивать. Ты думаешь, что тот шрам, что я тебе оставил - это попытка убить тебя? Что ты, мальчик мой! Это я так передал тебе свои магические способности, часть самого себя. Из-за этого я стал слабее, стал более уязвим. Но за то ты стал сильнее, ты станешь великим магом, даже по силе превосходящим меня. Гарри, я никак не могу забыть твою мать. Моя Княгиня, как же она клялась мне в вечной любви! Какой мы были парой! Мы могли бы править всем миром, а она променяла меня на этого гада. Она даже не признавала, что ты - мой сын, она выдавала тебя за ребёнка от этого гада. И этот идиот верил ей! Дурак, как мальчик с такими способностями, начавшими проявляться уже в первые месяцы жизни, может быть сыном какого-нибудь мистера Поттера! Гарольд, поверь - я твой настоящий генетический отец. Доказательства тому: ты понимаешь язык змей, у нас одинаковые волшебные палочки, ты обладаешь великими магическими способностями. Да, наконец, сделать простой анализ ДНК! Гарри, ты мой сын, и, что бы ни случилось, я не хочу отрекаться от тебя. Ты не в ответе за свою мать, этой презренной женщине я уже отомстил. Сынок, все эти мои попытки «убить» тебя - это проверка твоей магической силы, твоих способностей. Теперь я твёрдо решил - ты мне нужен. Переходи на Тёмную Сторону Силы, Гарольд де Морт! Что тебе этот Дамблдор и Хогвардс! Бросай ты это всё! Неужели ты не видишь, что всё это чушь, бред и недостойно такого великого мага как ты. Неужели за всю свою учёбу в этой школе, ты не понял, что все там - идиоты, всё тупо и не нужно. Луч света в тёмном царстве - Слизерин. Гарри, вместе мы можем править миром! И установить во Вселенной такой порядок, какой хочется только нам! Ведь если подумать, что сейчас творится в мире: войны, голод, разруха. Есть очень богатые страны, но большая часть людей прозябает в нищете. Только мы сможем изменить это! Ты и я - Отец и Сын. Вместе мы достигнем такого могущества, которое никому и не снилось! Да Гарри, я чувствую в тебе великую силу. Силу, способную изменить мир. Ты очень сильный волшебник, а растрачиваешь свой Дар по пустякам! И ещё, Гарри, и не надо отнекиваться, я же всё вижу! Я вижу какие чувства ты питаешь к профессору Северусу Снейпу, моему соратнику. И это многие замечают. Ты его очень сильно любишь, скрываешь это и от этой, как тебе кажется, неразделённой любви, сильно страдаешь. Из-за этого ты растерял часть своей силы. Не скрывай своих чувств, мой мальчик! Северус тебя поймёт. Я разговаривал с ним, и он мне сказал, что его тоже к тебе тянет. Он давно заметил, что ты страдаешь от безответной любви к нему. Гарольд, а любовь-то у тебя не безответная! Северус сказал мне, что ты ему очень нравишься, что он тебя тоже хочет. Он не решается подойти к тебе первым, потому что боится скандала. Северус боится потерять работу, которая даёт ему возможность быть в курсе всех событий в Хоргвардсе, в стане наших врагов. Я думаю, Северус не откажется переспать с тобой. Так что не трусь и подойди к нему первым. Я не буду против твоей связи с ним. Он хороший человек, и я думаю, в вашей взаимной любви нет ничего плохого. После случая с твоей матерью, я ненавижу женщин. И поэтому в гомосексуализме не вижу ничего плохого. Я, как твой отец, благословляю вашу связь. Зарегистрируйте свои отношения. Я слышал, в Голландии разрешены однополые браки. Будь счастлив, мой мальчик. Мы скоро встретимся. И помни, ты - мой сын, ты мне нужен. Я помню о тебе. Ты не одинок в этой Вселенной. Желаю тебе, Гарольд де Морт, всего наилучшего, чтобы все твои грёзы стали явью. Удачи во всём. Твой отец лорд Волан де Морт. Цитировать
Другая Гость	Добавлено: 31-03-2005 10:00
	Зайдите на http://tutsi82.narod.ru/Charodei.htm и прочитайте клёвый фанфик "Чародеи". Автор - Тутси.. Цитировать
Другая Гость	Добавлено: 31-03-2005 10:08
	http://www.themoonrose.narod.ru/chapter1.htm - ФанФик "Лунная Роза". Очень интересный. Заходите и читайте. Там 18 глав. Но это того стоит. Автор не я стразу говорю... Цитировать
Алика новичок Группа: Участники Сообщений: 37	Добавлено: 06-04-2005 15:40
	P.S. лицам достигшим 12 лет!!!! …Когда мертвые птицы поют Декабрь, 2099 г. Снег за окном блестел, как свежевыделанные полимерные ткани. Тимоти спрашивал себя, сколько на небесах ученых, раз они успевают придумать оригинальную модель для каждой снежинки. Можно уточнить у Дейзи. Она старше всего на семнадцать минут, однако Тимоти кажется, будто сестра знает все на свете. Это не так: накопитель им вживят лишь через десять лет, в 21 год, а пока информацию приходится коллекционировать по мозаичным ломтикам. В детской запахло хвоей. Тимоти оторвался от высеребренного окна. — Дейзи? Рыжеволосая девочка покрутила регулятор кислорода: — Через три дня Рождество, — сказала она. Прописная истина. Этимология праздника зияла незаполненной ячейкой, но каждый год семья Уизли праздновала его. Так же как миллионы других семей. Несомненно, в накопителях содержалась информация, а пока — просто радуйся горькому запаху хвои, голограмме давно вымершего дерева с колючими липкими листьями, сиянию и блеску. И снежинкам. Дейзи переключила освещение. Комната засияла засыпанной искристыми морозными сугробами долиной. — Хочешь настрою холод? — спросила она брата. Тимоти отрицательно мотнул взъерошенной шевелюрой: — Терпеть не могу холода! Почему ученые до сих пор не элиминировали его? — Второе глобальное потепление уничтожило бы остатки природы, — назидательно произнесла Дейзи. Обожала она демонстрировать свою «взрослость». Ждет не дождется, когда получит полноправный доступ к Глобалнэту. Она подсела к Тимоти, прижалась носом к изоляционному стеклу — на него налипли причудливые инкрустации, словно сыпались с небес звезды, а Дейзи пыталась их слизнуть. — Я люблю Рождество, — сказал Тимоти. Дейзи кивнула. Еще бы. Их отвезут в Заповедник, полюбоваться на растения и животных, в прошлый раз Тимоти так хотел забрать пушистого серенького крольчонка в кармане, клялся отцу и матери, что будет заботиться о нем согласно всем требованиям Экологического Комитета. Конечно, не позволили — и на обратном пути мистер Уизли неторопливо объяснял детям, почему нельзя вырывать животных из естественной среды, а миссис Уизли — кормила Тимоти настоящими шоколадными конфетами. Горьковатыми — чем-то похожими на хвою. Сладкая горечь. — Смотри, Старик идет! — внезапно встрепенулась девочка. Пальцем она не тыкала: правила вежливости вживлены в нее не хуже антирадиационных имплантантов, но Старика невозможно не заметить. — Папа вчера сказал, что Старик родился еще в двадцатом веке, — «страшным» шепотом сообщила Дейзи. Тимоти нахмурился: — Врешь! — Ага! А еще — что ему ни разу Омолаживания не делали. И в картотеке Глобалнэта он не числится! — Вре-ешь, — протянул Тимоти. Но — верил, особенно сейчас, в канун древнего праздника. Он смотрел на Старика, и ощущал как холод пробирается под терморегулирующую рубашку. Вцепился в пухленькую ладошку сестры. Тимоти боялся Старика, как и все дети верхнего яруса Прайвет Драйв. — Тсс, — Дейзи обняла брата. Старик — среднего роста стройный мужчина, шагал по снежному настилу. Нахмуренные складки сугробов, казалось, совершенно не воспринимали его, будто и весил-то Старик меньше микросхемы. Длинные седые волосы расстелились по черно-зеленому плащу. Черное, зеленое и серебристое. Старик выглядел чужеродным существом. Он _был_ таковым — и Дейзи вздохнула с облегчением, когда странный сосед сокрылся за непроницаемым забором своего дома. Оба припоминали зловещие легенды: будто Старик не пользуется техникой, будто он умеет *что-то другое* — не как мутанты или кибер-фрики, а по другому… Совсем *по-другому*. — Брр, — поежился Тимоти. — Какой он… — Тим. Ты чувствовал это? — Дейзи провела пальцем по окну. — Что? — Ну… — она замялась, подбирая подходящее слово. — Колокольчики. Кто-то звонил, внутри. Вот тут, — она провела по диафрагме — брата и своей. — Коло… что? — старинное слово не вызывало определенных ассоциаций. — Колокольчики. Девочка отодвинулась. Ей хотелось настроить привычную атмосферу, с 3D экраном, с техникой и прочей атрибутикой конца 21 века. Дейзи росла прагматиком, родители прочили ей успехи на поприще ученого-корпората, и она изо всех сил старалась не разочаровать их. Поэтому древнее очарование, привнесенное полуязыческим празднеством, снегом и Стариком, пугало ее. В чудеса она не верила лет эдак с трех. — Дейзи!- закричал Тимоти. Дейзи замерла, готовая влепить братцу подзатыльник. На правах старшей. «Клянусь Глобалнэтом, он сейчас заявит, будто Санта-Клауса увидел!» — Дейзи, да быстрее ты! Она подчинилась. Санта-Клаус, эльфы, черт с рогами — так или иначе, все занесены в картотеку Глобалнэта. Чудес-не-бывает. Накануне 22 века десятилетние девочки знают это лучше таблицы логарифмических функций. — Дейзи… — темно-карие глаза Тимоти округлились. Он показывал обкусанным ногтем на подоконник. На котором сидела птица. — Тим, кто-то балуется голограммами, — начала Дейзи. Ее намерение отодрать уши братцу за внесение Беспорядка перекинулось на возможного создателя голограмм. — Птицы водятся только в Заповеднике. Иссиня-черная с белой грудкой голограмма постучала желтым клювом в полимеровое стекло. Чирикнула жалобно, умоляюще. «Мне так холодно, пустите погреться». — Де-ейзи… — Тим, не дури! Птицы… — Она _мерзнет_! — Голограммы… — Дейзи! Тимоти тыкал в прыгающую птицу. Та встряхивалась, ежилась и ерошила перья. Поворачивалась почему-то правым глазом, похожим на крохотное нефтяное пятнышко, и чирикала. «Пустите меня». — Снег. Тает. На. Перьях, — раздельно выговорил Тимоти в наступившей тишине. Дейзи не выдержала. Практически единым движением отволокла брата от злополучного окна — такого серебристого, вырезанного из другого «когда», заставила детскую обрести облик типичной технократической комнаты. С огромного трехмерного экрана улыбчивая женщина-киборг вещала о статистических данных за 2099 год. — Все! — объявила Дейзи. — Никаких птиц. Я еще маме пожалуюсь, что кто-то нам «глюки» подсылает! Тимоти сморщился. Он взрослый, да. В его возрасте реветь — стыд и позор. Только птица… она ведь мерзнет там, бездушное лунное великолепие окутывает белым дыханием, а живое тепло перьев пока сопротивляется. Пока. — Ей холодно, Дэй. Голос получился похожим на скрип старого компьютера. Только не разреветься, приказал себе Тимоти. Дейзи фыркнула, плюхнулась в объятия пластикового дивана и распечатала пакет карамели: — Если не поторопишься, тебе ничего не достанется! — Там… птица, — упрямо повторил Тимоти. В носу щипало — и щипание расползалось в руки и ноги. В «бежать прочь», «разбить что-нибудь». Он снова вспомнил о спрятанных в Заповеднике существах. Ну почему Дейзи такая зануда — ведь могла птица улететь, у них ведь крылья, выпорхнула вместе с кем-нибудь, или злой мальчишка утащил ее в кармане, а она удрала… Да, Тимоти верил в Санта-Клауса до семи лет, непростительная наивность. Но птица-то *реальная*. — Тим! — Дейзи хрустнула очередной карамелькой. — Да ну тебя с твоими конфетами, — пробурчал он, тем не менее присоединяясь к сестре. Та настроила максимальное восприятие: шла их любимая передача. Дети погрузились в псевдо-реальность, полностью позабыв о птице. Но вскоре Тимоти сполз с уютного дивана. Оглянулся на Дейзи: у той в висках торчали проводки-усилители. Значит, не заметит, если он… Тимоти прокрался на несколько шагов вперед. «Я должен убедиться, что птицы нет. Я только на секундочку». Он замер у затененного стекла. Отдернуть ширму — погрузиться в белую чужеродность. Он понимает, почему Дейзи против: в канун Рождества время скатывается в клубок туманности, в тоннель черной дыры. Прошлое-будущее-настоящее — кольцо. Замкнутое. «Открой». Тимоти взял с полки пульт управления. Нажал «разблокировать защитное покрытие». «Я увижу Санта-Клауса. С кроликами и птицами. И эльфами… а еще — Старика, и…» Тимоти высунулся наружу. Несмотря на теплую рубашку, холод прокусил его до крови, губы моментально потрескались до ярких рубиновых разломов. — Птица! Эй, пти-ица! — позвал он. «Я не знаю ее имени. И порядкового номера. У птиц и животных в Заповеднике они есть, вживленные в позвоночник микрочипы… но я-то не знаю их!» Холод рванул его вниз, тяжелый, словно тысяча камней. Тимоти захотелось юркнуть обратно, к Дейзи, карамелькам и телепередаче. Однако он принялся вслепую, сквозь вьюгу и зимнюю злобу, шарить в снегу. Птица. Она была тут. Улетела? Или Дейзи права — кто-то подшутил, сконструировал галлюцинацию? «Таял. Снег таял — на перьях, я ж видел!» На его пальцах — тоже, мертвый, похожий на ядовитую стекловату снег. Смотреть — красиво, трогать — ни-ни. Тимоти уже поплатился цыпками, и лучше бы ему юркнуть обратно, пока Дейзи не ощутила ледяного веяния. Его ладонь наткнулась на что-то теплое. Теплящееся. Едва. «Нашел!» Тимоти моментально нырнул в дом — и вовремя: Дейзи, грозная, как сам Гранд-мэр со всей полицией, приближалась к нему. — Тимоти Рональд Уизли! — прорычала она. «Совсем как мама — тоже полным именем называет, когда сердится…» — Вот! — мальчик протянул ладонь с мягким комочком. — Это птица. Я нашел ее. Она не улетела. Дейзи сложила рот круглым «О», наклонилась. В кулачке брата действительно таился пушистый, похожий на давешнего крольчонка, комочек. Черно-сизые перья взъерошились: птица боролась с всемогуществом холода слишком долго. Слишком. — Ох, — выдохнула девочка. Робко прикоснулась к тельцу существа. Дейзи не сталкивалась с живыми птицами, лишь наблюдала — в Заповеднике, но объяснения инструкторов гласили: птицы не выдерживают холода. Эта — не исключение. — Тим… она умирает, Тим, — протянула девочка с каким-то жалобным присвистом, будто пытаясь искупить вину за промедление. Тимоти молчал. Птица на ладони слабо трепыхалась, нефтяные капельки глаз затягивало полупрозрачной пленкой. — Ты виновата! Ты! — завизжал Тимоти. Его густо-коричневую радужку будто расколотило вдребезги, в смерч талых снежинок. Взрослый — да, вероятно… но он плакал, потому что пульсация *живого* тепла на ладони затихала. Слишком поздно. Слишком. — Тим, я думала, это «глюк», — прошептала девочка. Ее глаза тоже заполнились соляными жидкими кристаллами, в конце концов, Дейзи всего на 17 минут старше брата. — Мне плевать! Надо оживить ее! — Ох… наши регенераторы не подходят животным… ДНК различны, и… — Дейзи автоматично бормотала параметры, выученные ею лет пять назад, но Тимоти не желал слышать: — Мне — плевать! Надо — оживить — ее! Лицо — тает, растекается. Трещинки на обмороженных губах заструились по подбородку, а в зрачках зависла морозная паутина. Тающая. Дейзи подумала о регенераторе эпидермиса — возможно, Тиму нужно залечить губы, а еще руки — холод разъел чувствительную кожу, пока он искал птицу. И крик, ох, что же делать (надо оживить птицу, Дейзи, — ты старшая), крик… Колокольчики. — Старик, — сказала она. Тимоти рыдал, согнувшись вдвое, дышал на полумертвую птицу и оборачивал ее рубашкой-обогревателем. Бесполезно. — К-кто?.. — Старик, — повторила Дейзи увереннее. Подобным тоном надлежит рассуждать о нововведениях кибернетиков, не о чокнутом соседе… но в канун Рождества время подобно кольцу. Или кусающей хвост змее. На заднем плане вновь чирикала киборгша, но 3D экран и прочая атрибутика конца века смазались, будто на старой картине, нарисованной масляными красками. — Старик мог бы нам помочь. — С чего ты взяла, Дэй? — недоверчиво фыркнул мальчишка. Потому что колокольчики. Вслух: — Не знаю. Но ты ведь хочешь спасти птицу? Тимоти кивнул, и это решило вопрос. Улица набросилась на них кулаками, клыками и аннигиляционными волнами. После ядерной войны 2034 года зимы представляли серьезную угрозу, температуры упали на сорок градусов по сравнению с «довоенными». А эта — на редкость холодной выдалась, роботы-синоптики не уставали предупреждать. Настраивайте ваши терморегуляторы, а лучше — пользуйтесь персональными транспортными средствами. — Птица у тебя? — деловито осведомилась Дейзи. — Угу. Завернул в рукав, — последовал ответ. Дейзи побежала. Меньше всего хотела, чтобы отец или мать заметили «великий исход» детей. Чета Уизли недолюбливала Старика. Порой проскальзывали намеки, что дед и бабка мистера Уизли были знакомы с соседом не понаслышке. Они его ненавидели. Ну, или почти ненавидели. Резюме однозначно, как аксиома Эвклидовой геометрии: не приближайтесь к Старику и на выстрел полицейского бластера. Дейзи бежала. Страшные истории о маньяках, убийцах-мутантах с нижних ярусов промелькнули в разуме девочки. Впрочем, Старик не похож ни на мутанта, ни на фрика. А колокольчики — звенят. За почти одиннадцать прожитых лет — впервые, не подберешь термина или универсального уравнения. Сигнал тревоги? Напоминание… о чем-то. «О птицах», подумала Дейзи, когда она и Тимоти доскакали по вздувшимся сугробам до дома Старика. Она коснулась звонка — древнего, без анализатора отпечатков. Колокольчик. Его металлический отзвук был новым порывом вьюги, он рванулся сквозь терморегуляцию и уютные шарфы, просветил — рентгеном, до костей, до ДНК. Дейзи беспомощно оглянулась на брата. Тот дрожал: не от холода. От страха. «За птицу, правда?» О да. Они решились. Они не отступят. Непроницаемый чугунный забор распахнулся моментально, будто Старик затаился у порога и ждал гостей. Он сам отворил тяжелую дверь. Дейзи вспомнила одну из легенд о «сумасшедшем соседе»: у него нет техники. Совсем. (это невозможно!) — З-здравствуйте, мистер… — она заставила себя говорить, потому что пауза завывала вместе с бураном. А Старик — выжидал, перебирая затянутыми в перчатки тонкими пальцами трость с головой кобры, сложив узкие бескровные губы в усмешку. — Я ждал, что вы придете, — Старик вскинул правую ладонь. На запястье красовались массивные часы. «Антикварный «Ролекс», — присвистнул Тимоти. Дейзи пихнула брата в бок. — Здравствуйте, мистер… — в свою очередь запнулся Тимоти. Не называть же соседа «Стариком»? — Малфой, — губы вздернулись в несколько неприятной ухмылке, продемонстрировали идеально-ровные зубы. — Мое имя — Драко Малфой. Добро пожаловать, — он поклонился, неправдопобно-легко для «Старика». Длиннополая пятерня подхватила ладошку Дейзи, и девочка дернулась, готовая нестись прочь, звать на помощь, активизировать имплантант экстренного вызова. Но Малфой лишь прикоснулся поцелуем к тыльной стороне руки. — Проходите, проходите, — он вновь улыбнулся — персонально Дейзи. — Нечасто в мою берлогу наведываются такие очаровательные юные леди. — М-мистер Малфой, — влез Тимоти. Он сопел, ему категорически не нравилось обхождение Старика с его сестрой. Но птица трепетала в кармане. — У нас… птица, она прилетела, и… — Кто учил Вас манерам, молодой человек? Не следует *все* излагать на пороге, — теперь Малфой воззрился на мальчика. «У него глаза — как тень на снегу. Серые и холодные», подумал Тимоти. Близнецы переглянулись. — Возвращаться поздно, — прошипела на ухо брату Дейзи. Сказать честно, после поцелуя она куда меньше страшилась загадочного соседа. Они направились в дом. Они миновали «передний двор», бетонный, сухой и выбеленный. Малфой не пользовался пластиковыми украшениями, видимо реклама на него не действовала. Зато жилище выглядело очередной старинной иллюстрацией — не то Пряничный Домик, не то замок графа Дракулы. Это уже к Тимоти — он любитель архаичных легенд. — Ух ты, — Тимоти нырнул внутрь. Неизвестно, что больше поразило его: антураж из камня и дерева, натурального дерева, густого и теплого, или же камин с вьющимся красно-желтым пламенем. Дейзи поискала теоретический выключатель/проектор — и не обнаружила. Плюшевые кресла, черно-зеленые, как одежда мистера Малфоя, уютно свернулись навеки застывшей формой, приглашали сесть в них. Подле камина расположилась медвежья шкура, на полках — бумажные книги, подсвечники и фарфоровые статуэтки. Практичная Дейзи решила, что за подобный антиквариат Малфой мог бы получить не один миллион кредитов: большинство атрибутов мира предков было уничтожено атомной войной. «Он — Хранитель», — подумала девочка, вытирая ноги о коврик с надписью «Добро пожаловать». — «Мама, папа, вы учили меня не верить в сказки. Но почему не защитили от Рождества… и птиц?» — Мистер Малфой, у нас птица, — Тимоти довольно быстро стряхнул оцепенение. Ему смертельно охота сунуть нос во все уголки, однако они пришли по делу. — Дейзи говорила про колокольчики… и что Вы можете помочь. Мальчик извлек из кармана предмет разговора. Несчастное существо прекратило бороться с обморожением, изредка приоткрывало клюв, но перья потускнели. И без даунлоадинга орнитологических баз ясно: минуты сочтены. — Да, я вижу, — кивнул Старик. В тепле дома его глаза тоже чуточку оттаяли, возможно — эффект расширившихся зрачков. Пошевелил сухим ртом. — Значит, колокольчики… — Мистер Малфой, — Дейзи ощутила собственную вину, ярко, будто опрокинули ведро краски. Жар — контраст улице, на поверхности и внутри. — Это все я… Тимоти говорил про птицу, только я не верила, и… — Ты веришь в технику. В правила. Не так ли, юная леди? — снова улыбка. Серебряная. — Ах, твоя бабка была такой же — и от нее у вас обоих глаза… цвета свежесваренного кофе. Вы, конечно, его не пробовали, несчастные дети цивилизации, — термин «цивилизация» прозвучал едва ль не ругательством. — Мистер Малфой… — Присаживайтесь, — галантный жест. Дейзи первой забралась в мягкое кресло, оно не принимало форму тела, как их мебель, однако сидеть было забавно. Она подпрыгнула — кресло прогибалось. Тимоти предпочел расположиться прямо на шкуре, потрогал оскаленные клыки вымершего зверя. Малфой взмахнул тростью. Откуда-то появилась стеклянная бутылка и три бокала. Тимоти и Дейзи не удивились — вероятно, роботизация… а потом до них дошло. У Малфоя *нет* техники. — Как Вы это сделали? — Тимоти принял предложенный бокал с вязкой жидкостью молочного цвета («Сливочный эль, весьма рекомендую, пояснил хозяин»). Пауза. Малфой поглаживал змеиную голову, прищурился. Тени на снегу оттаяли еще больше — глаза старика почти голубые, серые на грани с лазурью. Красивые, отметила Дейзи. А Тимоти — догадался об ответе. Колокольчики. Вот именно — но у неопределяемого понятия было имя. И Малфой назвал его: — Магия. — Что? — у Дейзи и без того голова кружилась. Она спрыгнула с кресла, засеменила к выходу. С нее довольно. Пряничные домики, Санта-Клаусы, состарившиеся принцы-чародеи… на дворе 22 век, и… — Не угодно ли дать мне пощечину, юная леди, — насмешливый тон Малфоя заставил ее замереть. Она разозлилась — теперь на уровне генетической памяти. Словно Драко — не мистер Малфой, а мерзкий мальчишка-Драко — ее враг, и он оскорбил ее, и… — Память возвращается через поколение, внучка Рона Уизли и Гермионы Грейнджер, — продолжил старик. — М-мистер… — Тимоти мало что понимал. Потер веснушчатый нос, положил в карман и вытащил злосчастную птицу. — Да, молодой человек. Я помню о вас, не беспокойтесь. И я также уверен, что настало время рассказать вам обоим правду. Вернитесь, милая девочка. От судьбы все равно не уйдешь. Дейзи послушалась. Мрачно залезла в кресло. Демонстративно отодвинула бокал с превкуснейшим сливочным элем. Малфой почесал серебряный змеиный подбородок. Трость качнулась вправо, а потом он стянул перчатки. Кожа на руках оказалась гладкой, ухоженной, будто у юноши — и очень светлой. — Итак, это история о двух мирах, о двух войнах, и о конце одного из миров, — начал Малфой. Очередное дежа-вю. — Очень жаль, что ваши дед и бабка предпочли смириться, сдаться… и молчать. Очень, очень жаль. — О чем вы? — спросил Тимоти. Его интересовала птица. И колокольчики. Но погружение в шелковую, черно-зеленую ткань древности — ключ. — Два мира существовало всегда — магический и магглский, как мы его называли. Мы — чародеи, волшебники, колдуны. Веками у нас было тысячи имен, нас страшились и нам поклонялись, нас сжигала на кострах Инквизиция и пытали в застенках Гестапо слуги Гитлера, надеясь вырвать секрет вечной молодости, великой силы. Да, мы скрывались от магглов, но никогда таинство не сохранялось полностью. И знаете почему, внуки Гермионы Грейнджер? — изгиб каминного танца очертил лицо, заострил, будто монокулярное лезвие. Две рыжие макушки мотнулись отрицанием, и Малфой ответил сам: — Потому что маги рождались в семьях магглов. Истинные, чистокровные волшебники — мой род принадлежит к таковым, — считали таких магов неполноценными. «Магглокровки», вот как колдовская аристократия называла детей магглов. Ваша бабка была магглокровкой. Надо сказать, на данной почве мы сталкивались не раз, — Малфой ухмыльнулся. Скорее грустно, чем насмешливо. Тимоти допил сливочный эль. Перевел взгляд на картины на стенах — изображения двигались, а еще шевелились статуи и фрески, и огонь в камине менял очертания. Малфой рассказывал. Вероятно, старый чародей сделал что-то с временем, с восприятием двух близнецов 21 века — потому что бесконечно-быстрый, стремящийся перегнать световые лучи, темп замедлился. Малфой рассказывал. Палец Дейзи очутился во рту, младенческая привычка. Она избавилась от нее. А теперь вспомнила. Малфой рассказывал. Тимоти ерошил рыжие волосы, птичьи перья и ерзал. Веснушки горели янтарными пятнышками на раскрасневшемся лице. Малфой рассказывал… О Хогвартсе — школе колдовства, об учителях и предметах с мистическими, подернутыми потусторонней пеленой именами. Об Основателях — и о Слизерине с его страшным наследием. О грозном Черном Лорде Волдеморте, что вознамерился навеки вычистить магический мир от магглокровок. О мальчике по имени Гарри Поттер, Мальчике-Осмелившемся-Выжить — и противостоять Черному Лорду. О себе тоже говорил Драко Малфой. «Я был почти на стороне Волдеморта. Я был вашим врагом». — Так и знала! — хрупкое антикварное стекло рассыпалось: Дейзи сжала бокал чересчур сильно. — Вы — злой! Вы… — Тише, юная леди, — он махнул любимой тростью в направлении камина. Полузатухшее пламя воспряло вновь, Тимоти сравнил его с Фоуксом — фениксом директора Хогвартса, Дамблдора, о котором также рассказал Малфой. — Я обещал вам правду, но правда редко сладка. Правда — это… — Хвоя, — вместо волшебника сказал Тимоти. — Верно, — улыбнулся Малфой. — Хвоя. И вы вправе судить меня, если пожелаете. Но прежде я хотел бы рассказать историю до конца. Дейзи фыркнула, но осталась сидеть. Малфой безмолвно восстановил разбитый стакан. Глиняный кувшин ловко опрокинул в него еще немного сливочного эля. — Последняя война… Имеет ли смысл твердить, что это было страшно? Нет. Вы, дети глобализации, как никто ведаете об ужасе войн. Я-то знаю, сколько в ваших телах антирадиационных имплантантов и прочих электродов, — маг поморщился. — *Наша* война была еще страшнее. Наверное. Или мне казалась таковой, ведь я был семнадцатилетним мальчишкой. Я стоял под знаменами Волдеморта, готовый убивать его именем. И я убивал. Да. Снова пауза. Темная. Снег в тенях, теней — больше, чем холода. — Два лагеря. Мы разделились на два лагеря, встреть я тогда ваших деда или бабку — состоялась бы дуэль… но так вышло, что полководцы наши встретились прежде. Я помню эту Последнюю Битву. Начало 21 века, вашего летоисчисления. Мальчик-Который-Выжил, Гарри Поттер — и Волдеморт, Темный Лорд. В маггловских сказках, вероятно, противостояние изобразили бы как битву златокудрого красавца с омерзительным чудовищем, подчеркнули бы различие цветовой гаммы: красное с золотым или белое — против черного серебра и змеиной зелени. На самом деле, Поттер был почти копией Волдеморта: последний к тому времени восстановил свою внешность. Два черноволосых юноши. Ощущение потрясающее: будто зеркальные двойники чего-то не поделили. Мы — Армия Дамблдора и Пожиратели Смерти — ожидали, и когда Гарри и Волдеморт закружились в своей dance macabre, мы не могли различить их. Поттер был в черной мантии. Лорд — в плаще, он скинул капюшон. Две палочки. Четыре зеленых глаза. И ненависть, густая, как еловая смола. Ах, как же они были прекрасны… — И кто… кто победил? — хрипло спросил Тимоти. (птица умирает… но я должен узнать). Огонь. Змеиная трость. — Магглы, — был резкий ответ. — К-кто? — очнулась Дейзи. — Магглы! — повторил Драко Малфой. Не старый колдун, предающийся воспоминаниям — но озлобленный юноша. — Магглы начали *свою* войну. — Первую атомную? — уточнила Дейзи. Палец вновь примагнитился к губам. — Наверное. Я… не знаю. Я знаю имя иное: кошмар. О боги, как же безжалостны магглы, как безобразны, как… Малфой сбился. Плавный рассказ затрепетал — точно попал камень в мотор слайдера. — Магия — суть природа. Мы не ведали, как противиться вашей войне. Прежде мы не страдали от маггловских болезней, но теперь что-то изменилось. В конце концов, мы сотворены из мяса и костей. Радиация, — нервные пальцы сдавили змеиную глотку, будь трость живой — можно диагностировать асфиксию. — Радиация убивала без разбору. Воины света, воины тьмы — не умели бороться с техногенными катастрофами. Мы умирали от лучевой болезни. Одинаково «злые» и «добрые» покрылись язвами и кровоточащими ранами, всякая плоть разлагалась от страшного маггловского солнца войны. Погибли почти все. Как смешно: Волдеморт защитил себя от сотни заклятий, от самой Авады Кедавры, но не от нацеленного ядерного удара… Впрочем, Мальчик-Который-Выжил не избег аналогичной участи. Оружие массового поражения страшнее древних заклятий… Магия слабела. И однажды — покинула мир вовсе. С тех пор воцарилась глобализация и могущество магглов, а выжившие маги, вроде Рона Уизли и Гермионы Грейнджер-Уизли, предпочли скрывать свое подлинное «я»… — Но почему? — спросила Дейзи. Разумеется, зная ответ. В измерении Глобалнэта, высоких технологий — проще быть одним из. Толпа — серое вязкое месиво. Затягивает. Только один должен был остаться. Зачем? Наверное, Малфой сам не знал. Крупицы древнего чуда догорают в технократической Вселенной, когда-нибудь камин погаснет. Останутся терморегуляторы. И синтезированная аш-два-о с добавками — вместо сливочного эля. Повисла очередная пауза. Малфой почесывал подбородок серебряной змее, и обоим близнецам чудилось, что она — не простое украшение-набалдашник. Магия покинула людей, но старик-Малфой — «последний из могикан», своеобразный артефакт прошлого. Век чистокровного мага долог. Однако ничто не вечно — и когда кровь аристократа остановится в артериях, магия перейдет в разряд легенд. Как жаль, подумал Тимоти. Как… жаль. А потом он достал из кармана птицу. Невзирая на согревающие процедуры и влитые в крохотный клювик несколько капель сливочного эля, существо замирало. Тимоти сравнил птицу с магией. У финала — лишь камни, ржавчина и полимеровые ткани. Елки из пластмассы. Рождество — из картона. — Она умерла, мистер Малфой? — задал вопрос мальчик — слегка надтреснутым голосом. «Я взрослый, я не заплачу… особенно перед ним!» — Не совсем, Тимоти, — впервые волшебник назвал его по имени. На долю секунды Тимоти померещилось, будто Малфой — это Санта-Клаус. «Индикация совпадения = минус бесконечность», и… Магия иррациональна. — Магглы победили. Да, — Малфой встал с кресла, склонился над Тимоти и Дейзи. Те ждали чего-то… чуда? Санта-Клаус ушел. Вместе с магией. Радиация убила и его. — Птица… умерла, — повторила Дейзи за братом. — Почти. Ваши технологии ее не спасут. А вот вы — в состоянии, — прядь волос цвета платины соскользнула с плеч. Аккуратная прическа волшебника едва заметно растрепалась. Огонь в камине взвыл и разгорелся. — М-мы… мистер Малфой, что… — Вы. Он подкинул трость. Золото каминного освещения, черненное серебро и зеленый шелк — сорвали прочь десятки лет и перенесенных несчастий. Драко ухмылялся. Увидь его сейчас извечный враг — попытался бы «врезать гаденышу Малфою», однако старый профессор Дамблдор понял бы другое. — Колокольчики, Дейзи Уизли. Колокольчики, Тимоти, — четко выговорил он. Дейзи подалась вперед. Слова Малфоя разрушили имплантанты в ее теле, или дезактивировали их. Временно. А зима на улице — чарующий сон. Наяву. Дейзи отказывалась понимать до конца. Зато понял Тимоти, из-под его ногтей заструилось ярко-фиолетовые искры, похожие на выброшенные смешливыми ангелочками звезды-аметисты. Искры обняли птицу, замерцали в перьях. — Мистер Малфой! Она… ожила! Птица деловито встрепенулась. Объятия мальчишки-Уизли ей не особенно нравились, поэтому она сочла нужным пребольно клюнуть в палец и вспорхнуть на одну из малфоевских полок, где — по случайности, конечно! — была рассыпана горстка ячменных зерен. Птица занялась ими, довольно курлыкая. — Мистер Малфой… как Вы это сделали? — спросила Дейзи. Поверить — что Малфой. Она способна поверить, что Малфой исцелил чужеродное технократическому городу существо. Он — колдун. Последний хранитель чародейского искусства. Он… — Я? Юная леди, я _ничего_ не делал. Это — вы. Это — колокольчики, — Драко возвратился в свое кресло. Он улыбался, но без традиционного ехидства. Вероятно, впервые за долгую жизнь — чисто и светло, искренне. — Магия вернулась, внуки Рональда Уизли и Гермионы Грейнджер. Магия вернулась — в вас. Он засмеялся. Каминный свет подчеркивал морщины и седину, и все-таки Драко был прекрасен. Счастлив? Дейзи и Тимоти глядели то на него, то на птицу — а иногда и в окно. Снег по-прежнему валил, злой и рассерженный на магглов. Только чародеям он не страшен. Чародеям-вернувшимся. «Колокольчики. Когда-то должны звонить. Да?» Птица чирикала. — Слышите? — Малфой указал на спасенную. — Это поет сама Магия. Магглы хотели уничтожить нас, но просчитались. Он добавил фразу, которая служила мостиком из двух времен в третье, и близнецы Уизли негласно поклялись выгравировать ее на своем будущем колдовском гербе: — Никто не запретит мертвым птицам петь… Цитировать
Алика новичок Группа: Участники Сообщений: 37	Добавлено: 06-04-2005 15:42
	Гарри Поттер и Кольцо Всевластья (по мотивам двух самых громких премьер года) — Я же говорила, что ничего не выйдет! — злорадно заявила Эрмиона, наконец-то выбираясь из-под плаща-невидимки в гостиной Гриффиндора. — Говорила, говорила, — угрюмо передразнил Рон. Идея попытаться проскочить мимо Пушка под плащом-невидимкой принадлежала ему. — Но что же там все-таки спрятано? — Гарри завернулся в плащ и прислонился к стене. — Ой! Что тут? — Он взглянул на стену, но та была совершенно гладкой. — Я наткнулся на что-то твёрдое… — Какая-нибудь ерунда у тебя в кармане, — хмыкнула Эрмиона. — Нет у меня ничего… Погоди! Это в кармане плаща! Здорово, оказывается тут ещё и карманы есть… Вот! — Гарри, — произнесли Рон и Эрмиона хором, — тебя ВИДНО. — А затем уставились на предмет, который Гарри вытащил из кармана. Это было кольцо. Точнее, разомкнутое кольцо; поблескивая золотом, оно лежало но ладони Гарри. — Волшебное кольцо! — прошептала Эрмиона. — Значит, это оно придавало твоему плащу магические свойства! — Волшебное кольцо моего папы… — Гарри всхлипнул. Рон предусмотрительно взял его за плечи и проводил в спальню. — Хагрид, ты знаешь что-нибудь о волшебном кольце моего папы? — ЧТО?! Откуда вы трое знаете о кольце?! — Мы нашли его вчера вечером… — Потом я в библиотеке почитала о волшебных кольцах и решила, что неплохо было бы разузнать о нём побольше… — Немедленно скажите Дамблдору! — Ну, разумеется, Хагрид. Только расскажи нам немного, а? Мы же всё равно потом узнаем… — И то верно… Ну, ладно, только плохой из меня рассказчик. Значит, вот, Гарри, было у твоего папы трое друзей: Сириус Блэк, Питер Петтигрю и Рем Лупин, и они все вместе боролись с Сам-Знаешь-Кем. И чтобы им помочь, волшебники сделали им четыре волшебных кольца. Но Тёмный Лорд придумал способ, как слить Четыре кольца в Одно, и это одно должно было стать Кольцом Всевластья, против которого не устоял бы не один волшебник. Ему удалось похитить кольца Петтигрю и Лупина. Блэк перешёл на его сторону и отдал своё кольцо сам. Ну, а что случилось, когда Он явился за кольцом твоего отца, вы знаете… Только это самый самый секретный секрет, и отнесите-ка кольцо немедленно Дамблдору. — Да… — Да. — Да, конечно… — Хагрид, а что случилось с Кольцом Всевластья? — А этого не знает никто. Может только Дамблдор… — Гарри, Гарри, ты понял? — набросилась на Гарри Эрмиона, как только они вернулись в замок. — Понял что? — Это не кольцо твоего отца! Это Кольцо Всевластья! — Что?!! – Рон вылупился на Эрмиону. — Это Кольцо Всевластья, вы же видите, что оно не закончено! А во всех книгах пишется, что волшебные кольца всегда бывают целыми. На то они и кольца. — Железная логика. — А кольцо моего отца хранится в Запретном коридоре! — А Снейп думает, что там Кольцо Всевластья и хочет его украсть, чтобы стать самым могущественным волшебником. — Нет! Только не он! — Или воскресить Вол… Сами-Знаете-Кого! — Час от часу не легче… — Постойте, — просиял Рон, — но настоящее Кольцо Всевластья-то у нас. Он, наверное, не знает, что там просто одно из Четырёх. Ха, представляете его лицо, когда после стольких усилий он получит всего-навсего кольцо отца Гарри! Гарри улыбнулся, но Эрмиона оставалась встревоженной. Она изучала какую-то толстую книжку всю Трансфигурацию и пол-Алхимии и наконец поделилась своими выводами: — Знаете, даже одно из Четырёх должно быть очень могущественным. Если Снейп получит его, он без труда найдёт и остатки Единственного, когда они у нас… — Мисс Грангер, чем вы тут занимаетесь? — Снейп, казалось, вырос у них за спиной. — Посторонняя литература на уроке? Так-так, «Магические кольца от А до Я»… Выбираете украшения на свадьбу? — все слитеринцы зашлись в хохоте, но лицо Снейпа оставалось непроницаемым. — Тридцать очков с Гриффиндора и остаётесь все трое после урока! Гарри, Рон и Эрмиона переглянулись. Снейп догадывался… Как только все разошлись, Снейп подошёл к их парте. — Так, Поттер, вытаскивай-ка всё из карманов! Гарри передал за спиной Кольцо Рону и вычистил карманы на стол. Снейп перевёл взгляд на Рона. — Визли и Грангер, то же! Рон передал Кольцо Гарри и вывернул пустые карманы. Эрмиона фыркнула и вытащила из кармана жевательную резинку без сахара и чистый носовой платок. — Профессор Снейп, что это… — Пять очков с Гриффиндора, Грангер! Снейп обыскал их сумки (они старательно делали недоумённый вид). Закончив обыск, он яростно направил на них свою палочку и прошипел: — Если я замечу кого рядом с Запретным коридором на третьем этаже, тот сразу вылетит из школы! — и выскочил из кабинета. — Он даже забыл назначить нам наказание… — дрожащим голосом заметил Рон. — Похоже, что он здорово разозлился, — прошептал Гарри. — Знаете, а рассказать всё Дамблдору, кажется, не худшее предложение. Эрмиона поперхнулась от неожиданности. — Профессор МакГонагалл, нам срочно надо к директору! — Успокойтесь, Поттер, Визли, Грангер, что стряслось? — Мы можем рассказать только профессору Дамблдору. МакГонагалл удивлённо подняла брови. — Тогда вам придётся подождать до завтра. Профессора срочно вызвали в Министерство Магии. — То есть как… — гриффиндорцы испуганно переглянулись. Без Дамблдора у Снейпа был реальный шанс… — Профессор МакГонагалл, — решился Гарри, — мы думаем, что Снейп… — Профессор Снейп, Поттер. — …Извините. Что профессор Снейп хочет украсть Кольцо Всевластья. — Правда? Ну, это, конечно, нехорошо с его стороны, но, по крайней мере, мы в кое веки будем знать где оно… — задумчиво ответила МакГонагалл. Ошарашенная троица вышла из кабинета. — Она ничего не знает, — констатировал Рон. Гарри долго размышлял и наконец-то решился: — Я пойду ночью в Запретный коридор, найду кольцо моего отца прежде Снейпа и восстановлю Кольцо Всевластья. С ним я смогу продержаться против Снейпа пока не вернётся Дамблдор. — И я с тобой! — хором откликнулись Рон и Эрмиона. Итак, той ночью все трое проникли в Запретный коридор, прошли все препятствия (об этом было достаточно написано в другом месте) и наконец Гарри, один, шагнул в просторный зал. Посреди зала стояло зеркало Джедан, а перед зеркалом стоял …профессор Квиррел и бормотал: — Вот же он… Но как мне его достать? — Используй Поттера… — прозвучал таинственный голос. — Что же вы раньше не сказали? Где я достану его в три часа ночи? — Где же ему быть, если не здесь… Квиррел обернулся. — А, Поттер, заходи! — С кем это вы разговариваете, профессор? Ну, не важно, вы должны мне помочь! Здесь с минуты на минуту будет Снейп, он хочет завладеть Кольцом Всевластья! — Кольцом Всевластья? А здесь, что, и Кольцо Всевластья где-то спрятано? Я знаю только про Философский Камень… — Кольцо Всевластья! — взвизгнул злобный голос. — Квиррел, разверни тюрбан! Засранец Снейп решил заграбастать моё Кольцо, мою Прелесть! Квиррел развернул тюрбан, и Гарри увидел у него на затылке самое страшное лицо, которое он когда-либо видел. — Волдеморт! — Гарри Поттер! Так что ты говорил про моё Кольцо? — Э… Ошибочка вышла… Я думал, что Дамблдор спрятал тут кольцо моего папы, а тут Философский Камень какой-то… — Лжёшь, у тебя в кармане почти готовое Кольцо Всевластья, а Дамблдор куда-то подевал четвёртое. Ничего, давай-ка сюда и это! Вдруг в зал вбежали Эрмиона и Снейп, а за ними по пятам нёсся Пушок. Снейп развернулся и выстрелил в Пушка каким-то заклинанием. Тот вдруг уменьшился и превратился в бледного человека со спутанными волосами. — Ну, погоди, проклятый Пожиратель Смерти! — одновременно вскрикнули они оба. — Я не Пожиратель Смерти, это Питер меня подставил! Привет, Гарри, я твой крёстный Сириус Блэк. Питер отдал своё кольцо Волдеморту, и украл моё, а этот, — Сириус указал пальцем на Снейпа, — украл для Волдеморта кольцо Рема, когда тот превратился в оборотня. А Джеймс ещё тогда тебя спас, подлый предатель! — Ложь, я никогда не работал на Волдеморта, я был шпионом Дамблдора и рисковал своей жизнью так, между прочим. Да, я украл кольцо Лупина, но Волдеморту я дал копию. И когда он получил остальные три и прямо в доме Поттеров попытался соединить их в Одно, заклятие не сработало и уничтожило его самого, а осколки Кольца попали в лоб этому мальчишке, отчего и остался знаменитый шрам. Так что это мне все должны быть обязаны падением Волдеморта, а не знаменитому Мальчику-Который-Выжил! — Сейчас прослезюсь! Снейп, ты забрал себе кольцо, потому что надеялся сам собрать все Четыре и создать Единственное! Снейп явно собирался что-то ответить Блэку, но тут Эрмиона дёрнула его за рукав и показала на Волдеморта-Квиррела. Снейп охнул и сел. Блэк побледнел ещё больше. — Как мило это было с твоей стороны, Северус, — Волдеморт явно наслаждался моментом. – И куда же ты дел оставшееся кольцо? — Д-Дамблдор забрал его, — пробормотал Снейп. — Я что, Северус? — спросил Дамблдор, заходя в зал. Следовавший за ним Рон радостно помахал рукой — теперь всё будет ОК! Волдеморт-Квиррел в страхе попятился. — А, да я только что объяснял, что это вы забрали у меня оставшееся из Четырёх. — Ну да, — Дамблдор с выразительной улыбкой коснулся золотой оправы. — Я немного с ним поработал и теперь никогда не расстаюсь! Волдеморт-Квиррел выскочил и махнул палочкой: — Зовио очки! Дамблдор качнулся: — Ой, мама, в чём дело, ничегошеньки не вижу! — Разоружармус! — Гарри подхватил палочку Квиррела и очки Дамблдора. Волдеморт-Квиррел метнулся в его сторону, но Рон предостерегающе вскрикнул и направил на Волдеморта-Квиррела свою палочку: — Ещё один шаг и…! — что делать дальше, Рон не совсем себе представлял, но главное, что Волдеморт-Квиррел об этом не догадался и послушно остановился. «Что дальше, что дальше?» — лихорадочно думал Гарри. — Гарри, почини его! — крикнула Эрмиона. — Почини Кольцо! — Гениально! — Гарри вытащил из кармана недоделанное Кольцо Всевластья, приложил к нему очки Дамблдора и без труда совершил простейшее заклинание починки. Звякнули стёкла, оставшиеся без оправы, и Гарри гордо поднял над головой… …сияющее золотом неимоверно тяжёлое Кольцо Всевластья. Все (кроме Дамблдора, который ничего не видел) ахнули. — Я, Гарри Поттер, объявляю себя Властелином Кольца! — произнёс Гарри. — Ой, чего это я? — Не-ет!!! — Волдеморт-Квиррел рванулся к Гарри. Гарри сжал Кольцо и крикнул: — Волдеморт, исчезни! — Я ещё вернусь, — злорадно пообещал Волдеморт и исчез. Квиррел растянулся на полу. Глаза Снейпа вожделенно блестнули и он начал подкрадываться к ошарашенному Гарри. Но тут Блэк с воплем: «Нет уж, не затем я из Азкабана сбежал, что бы вот так просто отдать Кольцо тебе!» — ухватил Снейпа за волосы, и оба покатились по полу. — Гарри, Гарри! — Рон со странным возбуждением двинулся на Гарри. — Вот это да! Знаешь, что мы теперь можем? — Рон, стой! — Эрмиона преградила ему путь. — Вы оба ничего путного с Кольцом не сделаете, тут нужны мои знания! — Твои зна… Да тебе просто нужно Кольцо! — А тебе, скажешь, нет! Гарри ошеломлённо смотрел на происходящее. — Кольцо… — прошептал он. — Это всё проклятое Кольцо… Он повернулся к зеркалу и увидел своё отражение. «Хочешь избавиться от Кольца?» — подмигнул ему двойник в зеркале. «Больше всего на свете!» «Махнёмся?» — двойник вытащил из кармана тускло-алым светящийся камень. «Идёт!» — Гарри положил в карман Кольцо и почувствовал в другом кармане тяжесть Камня… …и вдруг все успокоились. Рон и Эрмиона недоумённо озирались, Снейп и Сириус, тяжело дыша, отскочили друг от друга. — Где мои очки? — грозно спросил Дамблдор. — Возьмите мои, профессор, — Гарри подошёл к Дамблдору и протянул ему свои очки. Дамблдор одел, растерянно моргая: — О, диоптрия почти подходящая! А как мне такая форма? — Потрясающе! — ответил Рон. — Сейчас все такие носят! — рассмеялась Эрмиона. — Гарри, мальчик мой, так ты нашёл это проклятое Кольцо? — Да, профессор, в кармане плаща папы. Оно, должно быть, закатилось туда, когда… когда… — Спокойно, спокойно, Гарри. И что ты с ним сделал? Гарри кивнул в сторону зеркала. — Молодец, Гарри! Теперь дело за малым — дождаться, пока в Англии проснётся хоть один вулкан. Сто очков Гриффиндору! — Пятьдесят очков с Гриффиндора за нападение на преподавателя, — Снейп показал на Блэка. Блэк зарычал и начал превращаться в Пушка. — Мальчики, мальчики, помиритесь! — улыбнулся Дамблдор. — Мы же на одной стороне. — Хотел бы я видеть на какой… — пробормотал Гарри и ухватился за чьё-то плечо. Это было плечо Снейпа. — Конечно, профессор, — Снейп воспользовался случаем и украдной залез в карман Гарри. — Ну само собой разумеется, — Сириус тайком перехватил за спиной руку Снейпа и отобрал у него Философский Камень. Цитировать
Алисия постоялец Группа: Участники Сообщений: 103	Добавлено: 23-04-2005 16:34
	Зайдте сюда http://fantesi.narod.ru/veterperemen.htm и читайте фанфик "Ветер перемен" про любовь Драко и Гермионы.... Цитировать
Алика новичок Группа: Участники Сообщений: 37	Добавлено: 13-05-2005 17:14
	Большое состязание Перед глазами всё плыло от усталости — немудрено — сегодня он установил очередной хогвартский рекорд по чистке котлов в подземельях. Гарри вздрогнул и заторможено повёл головой, оглядываясь по сторонам в надежде, что голос Добби ему всего лишь померещился. Тщетно. Надежда рухнула вместе с самим Гарри, когда он, бессмысленно пялясь по сторонам, не то запутавшись в собственных ногах, не то запнувшись за домовика, в итоге оказался лежать на ком-то мягком, маленьком и отчаянно рвущемся на свободу. Вздохнув, Гарри слез с несчастной жертвы и с изумлением обнаружил, что Добби был не один. Эльф почтительно и деловито помогал прийти в себя другому домовику: седовласому, седобородому, с лицом похожим на печёное яблоко. Патриарх был одет не в полотенце с гербом Хогвартса, как все остальные школьные эльфы — на нем была светло-зеленая мантия, подбитая мышиным мехом, а на голове красовался сверкающий драгоценными камнями венец. Гарри выпучил глаза, а меж тем патриарх, стараниями Добби вернул своей помятой особе исполненный достоинства вид: — О, достославный юноша! Мы премного наслышаны о твоих деяниях. Проси же у нас, что пожелаешь, ибо мы, милостью магов и равный им, король эльфов Помпус Сто тринадцатый, намерены наградить тебя, исполнив любое твоё пожелание. Но только одно, — добавил эльф, покосившись на свою помятую мантию. Гарри почесал затылок. Несмотря на встряску, больше всего на свете ему хотелось спать. Прислонившись к стене, он машинально водил по ней рукой взад-вперёд, словно это был очередной заросший грязью котёл. Наверняка, Снейп нарочно пачкает их между отработками… Что там бормочет этот старик? «Проси, что пожелаешь?» — А вы что: правда всё можете? Король задрал голову: — Разумеется. Попросить для Снейпа недержание? Нет, надо быть серьёзнее, желание только одно… — Счастья всем! Даром! И пусть никто не уйдет обиженным… По тому, как престарелый Помпус захлопал глазами, Гарри понял, что немного переборщил. — Ну хотя бы Волдеморта за меня прибейте. Можете? Король стушевался ещё больше. Добби снова кинулся оправлять ему мантию. — Нет, юноша, сие нам неподвластно. Попроси о чём-нибудь другом. — Тогда… Эээ… Маму с папой… вернуть? — Не можем, — король начал терять терпение, Добби энергично подмигивал Гарри обоими глазами. — Тогда… — внезапно Гарри озарило, словно в тёмном и узком коридоре, откровением свыше, блеснула молния. — Я хочу знать Зелья. Лучше Снейпа. Я хочу знать о зельях всё. Седой эльф многозначительно усмехнулся и подмигнул парню, Добби сиял от счастья. — Нет ничего проще, — самодовольно промолвил король и протянул руку ладонью вверх. Гарри сперва недоумённо уставился на патриарха, заподозрив, что годы прибавили тому не только седых волос, но и строчек в анамнезе, однако, приглядевшись, заметил на маленькой сморщенной ладошке какую-то крошечную фигушку. — Возьми это конопляное семечко, — сказал король. — Пока оно у тебя, ты всегда будешь знать свой урок по Зельям, какой бы тебе ни задали, а ещё откроются тебе познания великих мудрецов и тайны, погребённые под толщей веков… — Спасибо, спасибо, — пробормотал Гарри, засовывая семечко в задний карман брюк, причём второе «спасибо» прозвучало как «ну и утомил же ты меня своей болтовнёй». — Не потеряй его! — Да, да… — Гарри уже мчался к гриффиндорской башне. * * * Ни фига себе! Старый пень не соврал! Семечко работало! Да ещё как! Для проверки Гарри смотрел в оглавлении «Углублённого курса Зельеделия» названия зелий, писал на листке ингредиенты и порядок приготовления, а потом сверял по учебнику. Всё совпадало, всё! Под удивлёнными взглядами сокурсников Гарри снитчем промчался по гостиной, взлетел по лестнице, головой распахнул дверь и с разгона плюхнулся на кровать. Больше никаких отработок у Снейпа! И это ещё не всё! Интересно, как вытянется морда этой пиявки, когда он увидит тянущего руку Поттера? Гарри громко расхохотался. * * * - Итак, кто-нибудь в этом классе, помимо мистера Малфоя, способен напрячься и вспомнить, как повлияет добавление корня красавки в антропоморфное зелье? — по обыкновению, Снейп не замечал упрямо поднятой руки Гермионы. Излучая моральное превосходство, как солнце ультрафиолет, профессор презрительно оглядел класс и чуть заметно вздрогнул, когда взгляд его напоролся на тянущего руку Гарри. — Это что-то небывалое. Наш драгоценный Поттер желает ответить, — делая длинные паузы, прошипел Снейп, обращаясь даже не к притихшему классу, а к вселенскому разуму, единственно способному в полной мере оценить профессорский сарказм. — Ну что же, мистер Поттер, сделайте милость, просветите нас. — При добавлении измельчённого корня красавки на последней стадии приготовления зелье окрашивается в насыщенный фиолетовый цвет и приобретает запах керосина. Регулируя процентное содержание корня красавки, можно управлять временем действия зелья, — бодро отчеканил Гарри и улыбнулся невинно, как солнечный зайчик. Снейп недолго пребывал в нокауте: — А что произойдет, Поттер, если смешать оборотное зелье и «глоток мира» в пропорции один к четырём? — Тогда, профессор, произойдёт взрыв. Тут же старательно заскрипели перья. Снейп помедлил с очередным вопросом, всё ещё надеясь убить гриффиндорца взглядом: — Так, — профессор уже заметно нервничал. — Перечислите стадии приготовления эликсира Вениамина Витамина. Гарри лишь на секунду наморщил лоб и радостно отбарабанил правильный ответ. Снейп был бледен, как простыня, по вискам стекали две неаппетитные струйки пота, стиснутые губы можно было бы раздвинуть разве что домкратом, но слизеринец и не думал сдаваться: — Что произойдёт, если… * * * Это был настоящий триумф. Гриффиндор ликовал. По тайному ходу в Хогсмид с ответственным заданием смотался передовой отряд факультета в составе Рона Уизли и Невилла Лонгботтома. Скидывались все, Гарриных денег не взяли принципиально. Снейп был настолько убит горем, что даже не вылавливал в коридорах подозрительно качающихся и подхихикивающих гриффиндорцев. В Хогвартсе началась новая эра. Эра поверженного Снейпа. За один день Гарри обрёл в школе такую популярность, что победи он заодно и Волдеморта, его б уже не смогли любить больше. * * * Снейп не вышел на завтрак, не было его и за обедом, но на ужине он всё-таки появился: мрачный, злой и растрёпанный, словно воробей, побывавший в когтях у кошки. Если на минуту забыть о вонючей, жирной, скользкой, намертво въевшейся в стенки котлов грязи, отскабливанию которой Гарри, вплоть до сегодняшнего дня, посвятил половину вечеров, то Снейпа можно было бы даже пожалеть. Но память у гриффиндорца работала как никогда отменно. — Слушай, ты выучил Зелья даже лучше Гермионы — когда ты успел, не понимаю? — недоумённо прошептал Рон. — Когда успел… неважно, — Гарри перевёл тему разговора, — главное, что этот урод так и не добавил нам ни одного балла, а Малфою дал десять только за то, что Хорёк вовремя сдал задание. Хотя даже Невилл успел закончить до звонка. — Да ну его, не кипятись, ты же знаешь Снейпа — чего от него ждать? Уверен, если устроить состязание по Зельям между тобой и Малфоем, ты его стопудово сделаешь. * * * — Директор, мы хотели бы устроить соревнование по Зельеделию между нашим факультетом и слизеринцами. Один человек от нас и один от них. Можно? — Соревнование? А почему бы и нет? — Дамблдор погладил бороду. — Думаю, профессор Снейп не будет против. * * * — Нет, ну какая сволочь! — И что ты будешь делать? — Это нечестно! — Ещё бы: где вы видели честного Снейпа? Ну и змея: заявить, что он сам будет представлять свой факультет! — Гарри, что ты сделаешь? Откажешься? — Не, ну соревноваться с самим Снейпом — это смешно… Гарри обвёл взглядом гомонящих ребят, столпившихся в гриффиндорской гостиной, и скромно, с достоинством настоящего героя, произнёс: — Я принимаю вызов. * * * После разгромного поражения на Снейпа было и страшно, и жалко смотреть. Впрочем, шансов лицезреть слизеринского декана у гриффиндорцев теперь не было вовсе. Мало того, что он не появлялся в Большом Зале, но ещё, сказавшись больным, перестал проводить занятия, чему большинство учеников были несказанно рады. Временно замещавшая Снейпа старушка Марчбэнкс быстро завоевала симпатии хогвартцев, и многие втайне (а кто и открыто) надеялись, что слизеринец загнётся от своей «болезни» ко всеобщему удовольствию. * * * Если бы наивные школьники знали, что за «болезнь» постигла мстительного преподавателя, они бы не радовались так. Вместо того чтобы наслаждаться отдыхом в сомнительном уюте своей подземной норки, профессор Снейп, наглотавшись зелий, сделавших его невидимым, день и ночь кружил по замку, словно видение из кошмаров Поттера, высматривая, вынюхивая и выслушивая всё, что могло б навести на мысль о секрете ненавистного гриффиндорца. Профессор ни на секунду не поверил в то, что Поттер действительно выучил программу семи классов, курс, читаемый в университете, свежайшие наработки из последнего выпуска «Вестника зельеделия», а также некоторые секреты, в которые самому Снейпу удалось заглянуть лишь краем глаза, когда особой милостью Лорда был допущен к монографии Салазара Слизерина, существовавшей в единственном экземпляре и уничтоженной во время штурма аврорами имения одного из Упивающихся. К счастью для Гарри Поттера, все старания зельевара были напрасны. Сколь ни крутился он вокруг гриффиндорцев, друзья Поттера, словно сговорившись, проявляли крайнюю деликатность, не досаждая Гарри вопросами, ответы на которые так хотел услышать прячущийся в гриффиндорской гостиной под столом — чтобы ненароком не задели — невидимый, но бесконечно злой Снейп. Доведённый до отчаяния, он даже решился испробовать запрещённую легилеменцию, но, действуя незаметно, профессор был вынужден ограничиться лишь поверхностными сиюминутными поттеровскими «думами», не отличавшимися разнообразием: пребывая на гребне славы, гриффиндорец воображал себя то выделывающим очередной квиддичный трюк, то под пенье бачка смывающим профессора Снейпа в унитаз. После недели скитаний по замку осунувшийся и похудевший от недоедания, бессонницы и бесплодной ярости профессор наконец вернулся в своё жилище. Первым делом он бросился к бутылке огневиски и попытался избавиться от осточертевшего привкуса во рту — зелье невидимости напоминало смесь толчёного кирпича с коровьей лепёшкой и растительным маслом. Нужна была новая стратегия. То, что заставит Поттера разговориться и раскрыть свои карты. С кем он бывает откровенен? С Грейнджер и Уизли. Но они не задают нужных вопросов. Значит, надо задать их самому. Выпить оборотное зелье, и этот самодовольный болван выложит всё сам. Добыть рыжий волос поттеровского приятеля — и победа в кармане декана Слизерина. Сморщившись, как Дюймовочка перед первой брачной ночью с Жабом, Снейп зажал двумя пальцами нос и залпом проглотил ненавистное зелье. Путь его лежал в гриффиндорскую башню. Крадучись пробираясь между прогуливающимися по коридорам хогвартцами, профессор лелеял в сердце злобное торжество: наконец-то враг будет повержен! * * * После триумфальной победы в состязании на Гарри начали странно поглядывать. Ещё бы: одно дело ответить на уроке на все каверзные вопросы зельевара и совсем другое — победить Снейпа в соревновании по его же собственному предмету. Равенкло мигом пришёл к единому убеждению, что дело нечисто, Слизерин возненавидел Гарри с новой страстью, даже в Хаффлпаффе пошли шепотки, и только верный Гриффиндор, назло всем, ликовал бурно и радостно. Пожалуй, преувеличенно радостно. Гарри не мог не заметить этого, поэтому был рад выговориться, когда после занятий к нему подошла Джинни и грустным проникновенным голосом спросила о причине его невероятной осведомлённости в зельеварении. Вполне возможно, что причиной Гарриной откровенности стали не глубокие карие глаза Джинни, а плескавшийся в стакане с соком Веритасерум. Внезапно Гарри похолодел, словно к горлу приложили лёд — в усмешке и приподнятой брови девушки почудилось что-то знакомое, крайне неприятное… Но Джинни уже скрылась за поворотом тёмного коридора. * * * То, что профессор Снейп настоял на проведении второго раунда состязаний, стало для Гарри неожиданностью. Он ни мало не сомневался в победе, и ему было даже жалко соперника, отчаянно рвущегося встретить своё очередное унижение. Причём унижаться, к удивлению Гарри, Снейп решил по-крупному: для судейства были приглашены пожилые профессора, когда-то принимавшие у Гарри СОВ; для освещения действа в печати прибыла магическая пресса в лице Риты Скитер и фотографа «Пророка»; явились даже представители Министерства, видимо, чтобы придать происходящему максимальный вес: небезызвестный Перси Уизли как верный пёс крутился позади гордо вышагивающей Амбридж. Прибыл в Хогвартс и весь Попечительский совет в полном составе, чета Уизли, родители Гермионы, несколько разгуливающих на свободе Упиванцев и половина Хогсмида. Не хватало только самого министра и Того-Кого, но и без них день обещал выдаться весёлым. * * * Такого поражения Гарри не знал за все свои шестнадцать лет. Да, ему и раньше бывало больно, горько, обидно, но чтобы стать всеобщим посмешищем, паяцем, над которым ухахатывается вся школа и вся Англия в придачу… Это было выше даже его сил. Весь остаток дня он просидел, спрятавшись в сарае, где Хагрид держал садовые инструменты. Разумеется, Гарри сразу понял, что волшебное семечко пропало. Ещё бы: в задании, озвученном Гризельдой Марчбэнкс, знакомыми оказались только предлоги. Снейп, скотина, сиял, как новенький галлеон. Кажется, он даже волосы для такого случая вымыл. …Куда же могло деться семечко? Неужели вытряс по ошибке? Да нет, не мог он такого сделать! И взять никто не мог: о подарке эльфов никто не знал, даже Рон и Гермиона. Что же получается: джинсы он не тряс, о семечке никому не рассказывал, и тем не менее оно пропало! …Никому?.. Никому, кроме Джинни! Гарри вспомнил странную глумливую ухмылку девушки, насмешливо приподнятую бровь… Неужели?.. О, Мерлин, как же он сразу не догадался! Гарри стал лихорадочно вспоминать подробности того дня. Тыквенный сок был за ужином какой-то странный… Но Джинни сидела довольно далеко и болтала с Парвати… Потом… Гарри наморщил лоб, силясь вспомнить. …Кажется, Джинни покинула Большой Зал вместе с Луной Лавгуд… А спустя пять минут подошла к нему в коридоре… А куда делась Луна? Когда Джинни успела от нее избавиться? Почему она странно себя вела? Непонятно, если не предположить, что кто-то прикинулся младшей сестренкой Рона, чтобы выведать секрет конопляного семечка. Ну, Снейп, ну, гад! Выходит, в БЗ была настоящая Джинни, а про семечко выспрашивал Снейп, и какую-то дрянь в сок добавил тоже он: наверное, у слизеринской змеи тоже есть мантия-невидимка… Можно узнать у Луны, когда именно они с Джинни расстались… Только зачем? И так всё ясно: разве настоящая Джинни стала бы красть? Гарри глухо застонал и впечатался лбом в стену. Какой же Снейп мерзавец! Лучше б и вправду было попросить у старого эльфа для этой змеи энурез и недержание в одном флаконе! Из-за дощатой двери сарая раздался радостный лай. — Клык, иди, иди отсюда… Кыш, тебе говорят, глупая псина… Но пёс не унимался, и вскоре послышались знакомые голоса: — Он тут! Смотри-ка, Клык его нашёл! — Сильно сомневаюсь. Клык может лаять и по другой причине. Но, если Гарри и в самом деле прячется в сарае, я бы тогда на твоём месте говорила потише. И не вздумай напоминать ему о сегодняшнем состязании: только представь, что он сейчас чувствует… Я б на его месте, наверное, умерла. — Да ну ты брось! Подумаешь, забыл, с кем не бывает! Гарри, слушая их, и вправду пожалел, что маленьким не помер. Не желая быть выуженным из злосчастного сарая, как поддетая на вилку килька из консервной банки, Гарри сам распахнул дверь и вышел наружу. Друзья встретили его появление неестественно бодрыми улыбками, выглядевшими настолько натянуто, что их забраковал бы даже самый захолустный любительский театр. — Гарри, а ты слышал, что сказала профессор Марчбэнкс? — вкрадчиво поинтересовалась Гермиона. — Что счёт пока равный, и для окончательного выяснения победителя будет проведён третий тур! * * * Третий тур? Превосходно! Если Поттер ещё не раздавлен окончательно, вот отличный шанс завершить начатое! Растоптать, смешать с грязью, уничтожить… План сработал отлично, дав осечку, да и то несущественную, лишь однажды: когда вместо волоса Рональда Уизли по ошибке попался волос его сестры. Превращение в лицо противоположного пола — не самая приятная процедура, учитывая, что меняется всё тело… Но овчинка стоила выделки, а среди многочисленных рецептов, к счастью, нашёлся один, помогший вернуть на место исчезнувшие органы. …Третий тур станет для Поттера самым разгромным, но… мерзкий засранец не хочет участвовать, он испугался! Тоже неплохо, тем более, что судейская комиссия согласилась признать неявку за поражение… Но этого мало! Нужно снова увидеть, как Поттер, красный от стыда, растерянно топчется перед пустым котлом, не зная, куда спрятать глаза. Надо заставить Поттера прийти. Может, взять на «слабо»? На гриффиндорское понятие «чести»? Как бы заставить его купиться? Идеально будет, если всё повторится, как в прошлый раз: Поттер выйдет, светясь самоуверенностью, как магловский фонарь… фонарь, вздумавший конкурировать с солнцем… выйдет, чтобы навсегда покрыть себя позором, сделать имя Поттер синонимом клоуна и неудачника… Но для этого он должен думать, что подарок эльфов снова у него… Что ж, опять придётся потерпеть ради дела. Мисс Уизли извинится, скажет, что взяла семечко поиграть и забыла вовремя вернуть… Бред, конечно, но для такого идиота, как Поттер, сойдёт. Ему наверняка и в голову не придёт испытать свой артефакт перед состязанием, такие дураки верят на слово… Как не хочется опять становиться девчонкой… Профессор печально вздохнул. Зато Поттеру мало не покажется. На бледно-зелёных от постоянного приёма зелья невидимости губах слизеринца заиграла слабая улыбка. * * * — Главное, он всё-таки здесь! Больше всего я боялась, что Гарри испугается! — Если бы ты заставила меня три ночи подряд вместо сна зубрить учебники по зельям, мне бы даже смерть показалась отдыхом. Чего бояться? Два часа позора и снова можно играть в квиддич! — Не говори так! — зашипела на друга Гермиона. — Гарри больше не опозорится. За эту неделю он выучил столько, что хоть завтра сможет сдать ЖАБА по Зельям на «отлично». — Всё равно Снейп знает больше. — Неважно. Гарри будет выглядеть достойно, и этого вполне достаточно. — Как скажешь. Что по мне, я б на его месте сразу отказался от второго тура. Продул Снейп — значит, так ему и надо. И нечего было давать этому уроду шанс отыграться! — Мисс Грейнджер, мистер Уизли, вы не могли бы говорить немножечко потише? — Да, мадам. Пожалуйста, извините. Трелони недовольно поморщилась и снова обратила взор к помосту, где среди котлов и бесчисленных баночек с компонентами, заполонивших огромный стол, на трёхногой табуретке восседал Гарри Поттер. По его виду было заметно, что гриффиндорец изрядно нервничает. Соседний стол был пуст. Время шло, но хогвартский мастер зелий не появлялся. Шепотки в переоборудованном под амфитеатр Большом Зале становились слышней. С неслизеринских рядов звенели смешки. Некоторые уже не стеснялись говорить в полный голос, а кое-кто начал расходиться. — Патлатый, похоже, наложил в штаны. — Да ладно, Рон, я не думаю, что Снейп испугался. Может быть, что-то случилось? — Ага, захлебнулся в собственной желчи! …Спустя пятнадцать минут на помост поднялась председатель судейской коллегии Гризельда Марчбэнкс и, прокашлявшись, объявила, что ввиду неявки профессора Хогвартса Северуса Юлиуса Снейпа ему засчитывается поражение. — …Итак, после трёх туров состязания с преимуществом в одно очко победил… Гарри Поттер! Зал взорвался аплодисментами. Слизеринцы засвистели и затопали ногами, но не смогли перекрыть ликования гриффиндорцев. Знаком профессор Марчбэнкс попросила внимания, и, повинуясь жесту маленькой хрупкой старушки, зал затих. — В качестве поощрения я предлагаю назначить Гарри помощником учителя зельеварения. По залу пронёсся изумлённый выдох, словно из сотни надувных шаров разом выпустили воздух. Слизеринцы тихонько захихикали. Гарри, бледный как мел, казалось, вот-вот потеряет сознание. Он испуганно посмотрел на директора: тот, загадочно улыбаясь, поглаживал бороду. — Ну как, Альбус, ты согласен? — профессор Марчбэнкс подмигнула своему бывшему студенту. — Да, мадам, — поклонился Дамблдор, — полагаю, это достойное решение. Раздавшийся звук показался особенно громким в наступившей тишине. Это Гарри, не выдержав тяжести свалившегося на него счастья, рухнул с табуретки. * * * Новость о том, что он в одночасье награждён помощником, профессор Снейп выслушал из-за закрытой двери. Впустить торжествующую МакГонагалл к себе он не мог, даже если бы очень захотел: слизеринцу снова не повезло с оборотным зельем. Рыжий волос, подобранный в гриффиндорской гостиной, принадлежал Косолапусу. Цитировать

Страницы: 1

Раздел:  --== Все разделы ==-- ------------------------------------------------------------- Форум Энцелада / / ФанФик-клуб (публикуйте фанфики)....