[ На главную ] -- [ Список участников ] -- [ Зарегистрироваться ]

СТИХИ О ЛЮБВИ

  Вход на форум   логин       пароль   Забыли пароль? Регистрация
On-line:  

Раздел: 
Театр и прочие виды искусства -продолжение / Курим трубку, пьём чай / СТИХИ О ЛЮБВИ

Страницы: << Prev 1 2 3 4 5  ...... 138 139 140  ...... 312 313 314 315 Next>> ответить новая тема

Автор Сообщение

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 01-11-2011 15:35
Уолт Уитмен

Ночью у моря один...

Ночью у моря один.
Вода, словно старая мать, с сиплой песней баюкает землю,
А я взираю на яркие звезды и думаю думу о тайном ключе
всех вселенных и будущего.
Бесконечная общность объемлет все,—
Все сферы, зрелые и незрелые, малые и большие, все солнца,
луны и планеты,
Все расстоянья в пространстве, всю их безмерность,
Все расстоянья во времени, все неодушевленное,
Все души, все живые тела самых разных форм, в самых разных
мирах,
Все газы, все жидкости, все растения и минералы, всех рыб
и скотов,
Все народы, цвета, виды варварства, цивилизации, языки,
Все личности, которые существовали или могли бы существо-
вать на этой планете или на всякой другой,
Все жизни и смерти, все в прошлом, все в настоящем и
будущем —
Все обняла бесконечная эта общность, как обнимала всегда
И как будет всегда обнимать, и объединять, и заключать в себе.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 02-11-2011 00:09
Иван Крылов.

К другу моему
А.И.К[лушину]

Скажи, любезный друг ты мой,
Что сделалось со мной такое?
Не сердце ль мне дано другое?
Не разум ли мне дан иной?
Как будто сладко сновиденье,
Моя исчезла тишина;
Как море в лютое волненье,
Душа моя возмущена.
Едва одно желанье вспыхнет,
Спешит за ним другое вслед;
Едва одна мечта утихнет,
Уже другая сердце рвет.
Не столько ветры в поле чистом
Колеблют гибкий, белый лен,
Когда, бунтуя с ревом, свистом,
Деревья рвут из корня вон;
Не столько воды рек суровы,
Когда ко ужасу лугов
Весной алмазны рвут оковы
И ищут новых берегов;
Не столько и они ужасны,
Как страсти люты и опасны,
Которые в груди моей
Мое спокойство отравляют
И, раздирая сердце в ней,
Смущенный разум подавляют.
Так вот, мой друг любезный, плод,
Который нам сулят науки!
Теперь ученый весь народ
Мои лишь множит только скуки.
Платон, Сенека, Эпиктет,
Все их ученые соборы,
Все их угрюмы заговоры,
Чтоб в школу превратить весь свет,
Прекрасных девушек в Катонов
И в Гераклитов всех Ветронов;
Все это только шум пустой.
Пусть верит им народ простой,
А я, мой друг, держусь той веры,
Что это лишь одни химеры.
Не так легко поправить мир!
Скорей воскреснув новый Кир
Иль Александр, без меры смелый,
Чтоб расширить свои пределы,
Объявят всем звездам войну
И приступом возьмут луну;
Скорее Сен-Жермень восстанет
И целый свет опять обманет;
Скорей Вралин переродится,
Стихи картавить устыдится
И будет всеми так любим,
Как ныне мил одним глухим;
Скорей все это здесь случится;
Но свет — останется, поверь,
Таким, каков он есть теперь;
А книги будут всё плодиться.
К чему ж прочел я столько книг,
Из них ограду сердцу строя,
Когда один лишь только миг —
И я навек лишен покоя?
Когда лишь пара хитрых глаз,
Улыбка скромная, лукава,
И философии отрава
Дана в один короткий час.
Премудрым воружась Платоном,
Угрюмым Юнгом, Фенелоном,
Задумал целый век я свой
Против страстей стоять горой.
Кто ж мог тогда мне быть опасен?
Ужли дитя в пятнадцать лет?
Конечно — вот каков здесь свет!
Ни в чем надежды верной нет;
И труд мой стал совсем напрасен,
Лишь встретился с Анютой я.
Угрюмость умерла моя —
Нагрелось сердце, закипело —
С умом спокойство отлетело.
Из всех наук тогда одна
Казалась только мне важна
Наука, коя вечно в моде
И честь приносит всей природе,
Которую в пятнадцать лет
Едва ль не всякий узнает,
С приятностью лет тридцать учит,
Которою никто не скучит,
Доколе сам не скучен он;
Где мил, хотя тяжел закон;
В которой сердцу нужны силы,
Хоть будь умок силен слегка;
Где трудность всякая сладка;
В которой даже слезы милы —
Те слезы, с смехом пополам,
Пролиты красотой стыдливой,
Когда, осмелясь стать счастливой,
Она дает блаженство нам.
Наука нужная, приятна,
Без коей трудно век пробыть;
Наука всем равно понятна —
Уметь любить и милым быть.
Вот чем тогда я занимался,
Когда с Анютой повстречался;
Из сердца мудрецов прогнал.
В нем место ей одной лишь дал
И от ученья отказался.
Любовь дурачеству сродни:
Деля весь свет между собою,
Они, мой друг, вдвоем одни
Владеть согласно стали мною.
Вселяся в сердце глубоко,
В нем тысячи затей родили,
Все пылки страсти разбудили,
Прогнав рассудок далеко.
Едва прошла одна неделя,
Как я себя не узнавал:
Дичиться женщин перестал,
Болтливых их бесед искал —
И стал великий пустомеля.
Все в них казалось мне умно:
Ужимки, к щегольству охота,
Кокетство — даже и зевота —
Все нежно, все оживлено;
Все прелестью и жаром блещет,
Все мило, даже то лино,
Под коим бела грудь трепещет.
Густые брови колесом
Меня к утехам призывали,
Хотя нередко угольком
Они написаны бывали;
Румянец сердце щекотал,
Подобен розе свежей, алой,
Хоть на щеке сухой и вялой
Природу худо он играл;
Поддельна грудь из тонких флеров,
Приманка взорам — сердцу яд —
Была милей всех их уборов,
Мой развлекая жадный взгляд.
Увижу ли где в модном свете
Стан тощий, скрученный, сухой,
Мне кажется, что пред собой
Я вижу грацию в корсете.
Но если, друг любезный мой,
Мне ложны прелести столь милы
И столь имеют много силы
Мою кровь пылку волновать,—
Представь же Аннушку прелестну,
Одной природою любезну —
Как нежный полевой цветок,
Которого лелеет Флора,
Румянит розова Аврора,
Которого еще не мог
Помять нахальный ветерок;
Представь — дай волю вображенью —
И рассуди ты это сам,
Какому должно быть движенью,
Каким быть должно чудесам
В горящем сердце, в сердце новом,
Когда ее увидел я?
Обворожилась грудь моя
Ее улыбкой, взором — словом:
С тех пор, мой друг, я сам не свой.
Любовь мой ум и сердце вяжет,
И, не заботясь, кто что скажет,
Хочу быть милым ей одной.
Все дни мне стали недосужны,
Твержу науку я любить;
Чтоб женщине любезным быть,
Ты знаешь, нам не книги нужны.
Пусть Аннушка моя умна,
Но все ведь женщина она.
Для них магниты, талисманы —
Жилеты, пряжки и кафтаны,
Нередко пуговка одна.
Я, правда, денег не имею;
Так что же?— Я занять умею.
Проснувшись с раннею зарею,
Умножить векселя лечу —
Увижу ль на глазах сомненье,
Чтоб все рассеять подозренье,
Проценты клятвами плачу.
Нередко, милым быть желая,
Я перед зеркалом верчусь
И, женский вкус к ужимкам зная,
Ужимкам ловким их учусь;
Лицом различны строю маски.
Кривляю носик, губки, глазки,
И, испужавшись сам себя,
Ворчу, что вялая природа
Не доработала меня
И так пустила, как урода.
Досада сильная берет.
Почто я выпущен на свет
С такою грубой головою.
Забывшись, рок я поношу
И головы другой прошу,—
Не зная, чем и той я стою,
Которую теперь ношу.
Вот как любовь играет нами!
Как честью скромный лицемер;
Как службой модный офицер;
Как жены хитрые мужьями.
Не день, как ты меня узнал:here, p.222
Не год, как мы друзья с тобою;
Как ты, мой друг, передо мною
Малейшей мысли не скрывал,
И сам в душе моей читал,—
Скажи ж: таков ли я бывал?—
Сует, бывало, ненавидя,
В тулупе летом дома сидя,
Чинов я пышных не искал;
И счастья в том не полагал,
Чтоб в низком важничать народе,—
В прихожих ползать не ходил.
Мне чин один лишь лестен был,
Который я ношу в природе,—
Чин человека; — в нем лишь быть
Я ставил должностью, забавой;
Его достойно сохранить
Считал одной неложной славой.
Теперь, мой друг, исчез тот мрак,
И мыслю я совсем не так.
Отставка начала мне скучить,
Хочу опять надеть мундир;
«Как счастлив тот, кто бригадир,
Кто может вдруг шестерку мучить!»—
Кричу нередко сгоряча
И шлем и латы надеваю,
В сраженьях мыслию летаю,
Как рюмки, башни разбиваю
И армии рублю сплеча;
Потом, в торжественной минуте,
Я возвращаюся к Анюте,
Покрытый лавровым венком;
Изрублен, крив, без рук и хром;
Из-под медвежьей теплой шубы
Замерзло сердце ей дарю;
И сквозь расколотые зубы
Про стару нежность говорю,
Тем конча все свое искусство,
Чтоб раздразнить в ней пылко чувство.
Бывало, мне и нужды нет,
Где мир и где война сурова:
Не слышу я — и сам ни слова,—
Иди, как хочет здешний свет.
Теперь, мой друг, во все вплетаюсь
И нужным быть везде хочу;
То к Западу с войной лечу,
То важной мыслью занимаюсь
Европу миром подарить,
Иль свет по-новому делить,—
И быв нигде, ни в чем не нужен,
Везде проворен и досужен;
И все лишь только для того,
Чтоб луч величья моего
Привлек ко мне Анюту милу;
Чтоб, зная цену в нем и силу,
Сдалась бы всею мне душой
И стала б барыней большой.
Бывало, мне покой мой сладок,
Честь выше злата я считал:
С богатством совесть не равнял
И к деньгам был ничуть не падок.
Теперь хотел бы Крезом быть,
Чтоб Аннушки любовь купить;
Индейски берега жемчужны
Теперь мне надобны и нужны.
Нередко мысленно беру
Я в сундуки свои Перу.
И, никакой не сделав службы,
Хочу, чтобы судьбой из дружбы
За мной лишь было скреплено
Сибири золотое дно:
Чтобы иметь большую славу
Анюту в золоте водить,
Анюту с золота кормить,
Ее на золоте поить
И деньги сыпать ей в забаву.
Вот жизнь весть начал я какую!
Жалей о мне, мой друг, жалей —
Одна мечта родит другую,
И все — одна другой глупей;
Но что с природой делать станешь?
Ее, мой друг, не перетянешь.
Быть может, что когда-нибудь
Мой дух опять остепенится;
Моя простынет жарка грудь —
И сердце будет тише биться,
И страсти мне дадут покой.
Зло так, как благо,— здесь не вечно;
Я успокоюся конечно;
Но где?— под гробовой доской.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 02-11-2011 00:49
Михаил Юрьевич Лермонтов

Дереву


Давно ли с зеленью радушной
Передо мной стояло ты
И я коре твоей послушной
Вверял любимые мечты;
Лишь год назад два талисмана
Светилися в тени твоей,
И ниже замысла обмана
Не скрылося в душе детей!..

Детей! — о! да, я был ребенок! —
Промчался легкой страсти сон;
Дремоты флёр был слишком тонок —
В единый миг прорвался он.
И деревцо с моей любовью
Погибло, чтобы вновь не цвесть.
Я жизнь его купил бы кровью, —
Но как переменить, что есть?

Ужели также вдохновенье
Умрет невозвратимо с ним?
Иль шуму светского волненья
Бороться с сердцем молодым?
Нет, нет, — мой дух бессмертен силой,
Мой гений веки пролетит
И эти ветви над могилой
Певца-страдальца освятит.

1830

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 02-11-2011 00:58
Натан Злотников

Наивным ловцом
Ждал встреч у скворешен,
Случайным словцом
Вполне был утешен.

Недели легли
За пологом шали,
Клялись мне в любви,
Любить обещали.

Весь узел тех дней,
Что свит мимоходом,
Распутать трудней
Теперь с каждым годом.

И как в старину
Всех женщин я встретил,
Но только одну
Держал на примете.

Из дали видней,
О чем не жалею:
Я предан был ей,
Я предан был ею.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 02-11-2011 11:53
Александр Городницкий

Перекаты

Памяти С.Погребицкого

Все перекаты, да перекаты -
Послать бы их по адресу!
На это место уж нету карты -
Плывем вперед по абрису.

А где-то бабы живут на свете,
Друзья сидят за водкою.
Владеют волны, владеет ветер
Моей дырявой лодкою.

А если есть там с тобою кто-то -
Не стану долго мучиться.
Люблю тебя я до поворота,
А дальше - как получится!

К Большой воде я сегодня выйду,
А завтра лето кончится.
Но подавать я не стану вида,
Что умирать не хочется.

Все перекаты, да перекаты -
Послать бы их по адресу!
На это место уж нету карты -
Плывем вперед по абрису.

Июль 1960,
Туруханский край, р. Северная

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 02-11-2011 11:55
В.Ходасевич

Сквозь дикий грохот катастроф...

Сквозь дикий грохот катастроф
Твой чистый голос, милый зов
Душа услышала когда-то...

Нет, не понять, не разгадать:
Проклятье или благодать,-
Но петь и гибнуть нам дано,
И песня с гибелью - одно.
Когда и лучшие мгновенья
Мы в жертву звукам отдаем -
Что ж? Погибаем мы от пенья
Или от гибели поем?

А нам простого счастья нет.
Тому, что с песней рождено,
Погибнуть в песне суждено...

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 02-11-2011 12:04
Лоуренс Ферлингетти

Ведя без прав старую развалюху...

Ведя без прав старую развалюху
в начале века
мой отец въехал в мою мать
во время развеселой поездки по Кони Айленд
последив друг за другом за ужином
недалеко от французского пансиона
И решив прямо там и тогда,
что она вся целиком для него,
он последовал за ней
в парк отдыха того вечера,
где бурная встреча
их эфемерной плоти на колесах
столкнула их вместе навсегда
И теперь я на заднем сиденье
их вечности,
и тянусь к ним, чтобы обнять их.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 03-11-2011 00:01
Петр Вегин

Что ты плачешь
У Петровских ворот?
- Мой возлюбленный скоро умрет.
А с чего ты взяла, что умрет?
- Напророчил таксист-обормот.

Ночью ехала я от него,
поцелуями обожжена.
От возлюбленного моего,
я счастливей была, чем жена.

Он отвез меня, денег не взял,
он скривил мефистофельский рот:
- Я счастливых, как ты, не видал,
но любовник твой скоро умрет…

Через год возле тех же ворот
тормознет тот-же клетчатый черт:
- Что, красавица, прав ли я был?
- Лучше б умер, чем разлюбил!

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 03-11-2011 00:13
Олег Левитан

Девятнадцатый век -он как будто за тонкой стеной.
Динь-динь-динь-колокольчик!- в Тригорское,в Бодино,в Линцы...
Гром сражений.Балы.Размышленья о жизни иной.
Декабристы.Поэты.Студенты.Купцы.Разночинцы.

Строчки писем,стихов,протоколы в архиве сыскном -
в них страдают и любят,печалятся и острословят,
на дуэли спешат и сидят в карантине чумном,
ждут вестей из Хивы и гремучие смеси готовят...

Им самим вся музЫка минувшего века слышна-
о Петре говорят и рабов,как Радищев,жалеют...
Промежуток в сто лет -так легко созерцать времена,
современником быть.На себе выносить -тяжелее

Но я видел во сне двадцать первого века закат!
все узнали про нас там,все шифры прочли и чернила!
Жаль,услышать нельзя -что они там про нас говорят...
Лишь бы все это было,о,только бы все это было

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 03-11-2011 00:26
Владимир Салимон

Московский дворик ни при чем.
Чтоб слезы лить ручьем
во времени нет места.

Нет подходящего контекста
для разговора по душам.
Невольно жмешься к гаражам.

Бесспорно есть промеж подвалом,
дворцом культуры и спортзалом
тончайшая взаимосвязь.
Ненастье. Морок. Сырость. Грязь.

К несчастью жизнь не удалась,
как бы хотел того Поленов —
художник хренов.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 03-11-2011 12:37
Александр Городницкий

Переделкино

Л.Либединской

Позабудьте свои городские привычки,
В шуме улиц капель не слышна.
Отложите дела - и скорей к электричке:
В Переделкино входит весна.
Там зеленые воды в канавах проснулись,
Снег последний к оврагам приник.
На фанерных дощечках названия улиц -
Как заглавия давние книг.
Там, тропинкой бредя, задеваешь щекою
Паутины беззвучную нить.
И лежит Пастернак под закатным покоем,
И веселая церковь звонит.
А в безлюдных садах и на улицах мглистых
Над дыханием влажной земли
Молча жгут сторожа прошлогодние листья -
Миновавшей весны корабли.
И на даче пустой, где не хочешь, а пей-ка
Непонятные горькие сны,
Заскрипит в темноте под ногами ступенька,
И Светлов подмигнет со стены.
И поверить нельзя невозможности Бога
В ранний час, когда верба красна.
И на заячьих лапках, как в сердце - тревога,
В Переделкино входит весна.

1964

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 03-11-2011 12:57
В.Соснора

Соловей-разбойник

Над Россией высоко свист,
Парусиновый, жесткий свист!
По чащобам расстелился свист,
Опрокидывает листья в омуты.
Над хороминами свист повис,
И подрагивают бревнами хоромы-то.

Рассвистался по Руси соловей.
Свист над лесами и над долами.
Позолоченные маковки с церквей
Скатываются, что головы.

Надо приструнить скорейше, скорейше
Соловья, Соловья-зачинщика.
Этот свист, этот свист и эти песни
На Руси, конечно, лишние, лишние, лишние!..

Раскачался Разбойник - любо!-
На сучке: влево - вправо - крен.
А дубина - обломок дуба -
У смутьяна промеж колен.
У смутьяна рваное ухо.
(О, Разбойник еще тот!)
Знает: надо дубину ухнуть,
А дальше - сама пойдет!

Знает: надо песню заначить,
А дальше - сама пойдет!
С дубиной звенящей
Не пропадет.

Злющий за бором свист,
Рушит заборы свист,
Слушай разбойный свист,
Ты, опустивший ус
Вечный Иван-дурак,
Приподнимай, русс,
Кол и кулак для драк.

Слышишь: свист от подземных искр
И до заоблачных верхов...
Как бы ни было тошно, а свист
Над Россией испокон веков!

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 03-11-2011 13:56
Роберт Фрост

Пастбище

Я собрался прочистить наш родник.
Я разгребу над ним опавший лист,
Любуясь тем, как он прозрачен, чист.
Я там не задержусь.- И ты приди.

Я собрался теленка привести.
Он к матери прижался. Так он мал,
Что от нее едва заковылял.
Я там не задержусь.- И ты приди.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 03-11-2011 15:58
Иосиф Бродский

ПЕСНЯ ПУСТОЙ ВЕРАНДЫ

Not with a bang but a whimper.*
T.S.Eliot

Март на исходе, и сад мой пуст.
Старая птица, сядь на куст,
у которого в этот день
только и есть, что тень.

Будто и не было тех шести
лет, когда он любил цвести;
то есть грядущее тем, что наг,
делает ясный знак.

Или, былому в противовес,
гол до земли, но и чужд небес,
он, чьи ветви на этот раз -
лишь достиженье глаз.

Знаю и сам я не хуже всех:
грех осуждать нищету. Но грех
так обнажать - поперек и вдоль -
язвы, чтоб вызвать боль.

Я бы и сам его проклял, но
где-то птице пора давно
сесть, чтоб не смешить ворон;
пусть это будет он.

Старая птица и голый куст,
соприкасаясь, рождают хруст.
И, если это принять всерьез,
это - апофеоз.

То, что цвело и любило петь,
стало тем, что нельзя терпеть
без состраданья - не к их судьбе,
но к самому себе.

Грустно смотреть, как, сыграв отбой,
то, что было самой судьбой
призвано скрасить последний час,
меняется раньше нас.

То есть предметы и свойства их
одушевленнее нас самих.
Всюду сквозит одержимость тел
манией личных дел.

В силу того, что конец страшит,
каждая вещь на земле спешит
больше вкусить от своих ковриг,
чем позволяет миг.

Свет - ослепляет. И слово - лжет.
Страсть утомляет. А горе - жжет,
ибо страданье - примат огня
над единицей дня.

Лучше не верить своим глазам
да и устам. Оттого что Сам
Бог, предваряя Свой Страшный Суд,
жаждет казнить нас тут.

Так и рождается тот устав,
что позволяет, предметам дав
распоряжаться своей судьбой,
их заменять собой.

Старая птица, покинь свой куст.
Стану отныне посредством уст
петь за тебя, и за куст цвести
буду за счет горсти.

Так изменились твои черты,
что будто на воду села ты,
лапки твои на вид мертвей
цепких нагих ветвей.

Можешь спокойно лететь во тьму.
Встану и место твое займу.
Этот поступок осудит тот,
кто не встречал пустот.

Ибо, чужда четырем стенам,
жизнь, отступая, бросает нам
полые формы, и нас язвит
их нестерпимый вид.

Знаю, что голос мой во сто раз
хуже, чем твой - пусть и низкий глас.
Но даже режущий ухо звук
лучше безмолвных мук.

Мир если гибнет, то гибнет без
грома и лязга; но также не с
робкой, прощающей грех слепой
веры в него, мольбой.

В пляске огня, под напором льда
подлинный мира конец - когда
песня, которая всем горчит,
выше нотой звучит.

* Не взрыв, но всхлип (англ.).- Из
стихотворения Т.С.Элиота "The Hollow Men".

Октябрь 1968

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 03-11-2011 20:33
Анна Ахматова

Рахиль

И служил Иаков за Рахиль семь лет; и они показались ему за несколько дней, потому что он любил ее.
Книга бытия

И встретил Иаков в долине Рахиль,
Он ей поклонился, как странник бездомный.
Стада подымали горячую пыль,
Источник был камнем завален огромным.
Он камень своею рукой отвалил
И чистой водою овец напоил.

Но стало в груди его сердце грустить.
Болеть, как открытая рана,
И он согласился за деву служить
Семь лет пастухом у Лавана.
Рахиль! Для того, кто во власти твоей,
Семь лет - словно семь ослепительных дней.

Но много премудр сребролюбец Лаван,
И жалость ему незнакома.
Он думает: каждый простится обман
Во славу Лаванова дома.
И Лию незрячую твердой рукой
Приводит к Иакову в брачный покой.

Течет над пустыней высокая ночь,
Роняет прохладные росы,
И стонет Лаванова младшая дочь,
Терзая пушистые косы.
Сестру проклинает, и Бога хулит,
И Ангелу Смерти явиться велит.

И снится Иакову сладостный час:
Прозрачный источник долины,
Веселые взоры Рахилиных глаз
И голос ее голубиный:
Иаков, не ты ли меня целовал
И черной голубкой своей называл?

1921

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 03-11-2011 23:46
Д.А.Пригов

С трагическим усердьем слежу я за нашим временем
И нету горшего занятия, большего бремени

Вот вижу: какие уж времена проходят
А все государство с народом, или хотя бы народ
с государством, согласия не находят

Лезут в одну дырку, пихаясь и толпясь
И возникает между ними при этом вроде бы тесная связь

Но кто-то из них занимается не своим делом
Как если бы душа возжелала стать вторым телом

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 03-11-2011 23:57
Тимур Кибиров


Сквозь прощальные слёзы

ВСТУПЛЕНИЕ



Пахнет дело мое керосином,

Керосинкой, сторонкой родной,

Пахнет "Шипром", как бритый мужчина,

И как женщина, -- "Красной Москвой"

(Той, на крышечке с кисточкой), мылом,

Банным мылом да банным листом,

Общепитской подливкой, гарниром,

Пахнет булочной там, за углом.

Чуешь, чуешь, чем пахнет? -- Я чую,

Чую, Господи, нос не зажму --

"Беломором", Сучаном, Вилюем,

Домом отдыха в синем Крыму!

Пахнет вываркой, стиркою, синькой;

И на ВДНХ шашлыком,

И глотком порту сина, и свинкой,

И трофейным австрийским ковром,

Свежеглаженым галстуком алым,

Звонким штандыром на пустыре,

И вокзалом, и актовым залом,

И сиренью у нас на дворе.

Чуешь, сволочь, чем пахнет? -- Еще бы!

Мне ли, местному, нос воротить? --

Политурой, промасленной робой,

Русским духом, едрить-колотить!

Вкусным дымом пистонов, карбидом,

Горем луковым и огурцом,

Бигудями буфетчицы Лиды,

Русским духом, и страхом, и мхом.

Заскорузлой подмышкой мундира,

И гостиницей в Йошкар-Оле,

И соляркою, и комбижиром

В феврале на холодной заре,

И антоновкой ближе к Калуге,

И в моздокской степи анашой,

Чуешь, сука, чем пахнет?! -- и вьюгой,

Ой, вьюгой, воркутинской пургой!

Пахнет, Боже, сосновой смолою,

Ближним боем да раной гнилой,

Колбасой, колбасой, колбасою,

Колбасой -- все равно колбасой!

Неподмытым общаговским блудом,

И бензином в попутке ночной,

Пахнет Родиной -- чуешь ли? -- чудом,

Чудом, ладаном, вестью Благой!

Хлоркой в пристанционном сортире,

Хвоей в предновогоднем метро.

Постным маслом в соседской квартире

(Как живут они там впятером?

Как ругаются страшно, дерутся...).

Чуешь -- Русью, дымком, портвешком,

Ветеранами трех революций.

И еще -- леденцом-петушком,

Пахнет танцами в клубе совхозном

(Ох, напрасно пришли мы сюда!),

Клейкой клятвой листвы, туберозной

Пахнет горечью, и никогда,

Навсегда -- канифолью и пухом,

Шубой, Шубертом... Ну, -- задолбал!

Пиром духа, пацан, пиром духа,

Как Некрасов В.Н. написал!

Пахнет МХАТом и пахнет бытовкой,

Люберецким дурным кулаком,

Елисеевским и Третьяковкой,

Русью пахнет, судьбою, ГОВНОМ.

Черным кофе двойным в ЦДЛе.

-- Врешь ты все! -- Ну, какао в кафе

И урлой, и сырою шинелью

В полночь на гарнизонной губе.

Хлорпикрином, заманом, зарином,

Гуталином на тяжкой кирзе,

И родимой землею, и глиной,

И судьбой, и пирожным безе.

Чуешь, чуешь, чем пахнет? -- Конечно!

Чую, нюхаю -- псиной и сном,

Сном мертвецким, похмельем кромешным,

Мутноватым грудным молоком!

Пахнет жареным, пахнет горелым

Аллергеном -- греха не таи!

Пахнет дело мое, пахнет тело,

Пахнут слезы, Людмила, мои.



ГЛАВА I



Купим мы кровью счастье детей.

П.ЛАВРОВ



Спой же песню мне, Глеб Кржижановский!

Я сквозь слезы тебе подпою,

Подскулю тебе волком тамбовским

На краю, на родимом краю!

На краю, за фабричной заставой

Силы черные злобно гнетут.

Спой мне песню, парнишка кудрявый,

Нас ведь судьбы безвестные ждут.

Это есть наш последний, конечно,

И единственный, видимо, бой.

Цепи сбрасывай, друг мой сердешный,

Марш навстречу заре золотой!

Чтоб конфетки-бараночки каждый

Ел от пуза под крышей дворца --

Местью правой, священною жаждой

Немудрящие пышут сердца.

Смерть суровая злобным тиранам,

И жандармам, и лживым попам,

Юнкерам, гимназисткам румяным,

Толстым дачникам и буржуям!

Эх, заря без конца и без края,

Без конца и без края мечта!

Объясни же, какая такая

Овладела тобой правота?

Объясни мне, зачем, для чего же,

Растирая матросский плевок,

Корчит рожи Европе пригожей

Сын профессорский, Сашенька Блок?

Кепку комкает идол татарский,

Призывая к порядку Викжель,

Рвется Троцкий, трещит Луначарский,

Только их не боюсь я уже!

Я не с ними мирюсь на прощанье.

Их-то я не умею простить.

Но тебя на последнем свиданьи

Я не в силах ни в чем укорить!

Пой же, пой, обезумевший Павка,

И латыш, и жидок-коммисар,

Ясный сокол, визгливая шавка,

Голоштанная, злая комса!

Пой же, пой о лазоревых зорях,

Вшивота, в ледяном Сиваше.

Пой же, пой, мое горькое горе,

Кровь на вороте, рот до ушей!

Мой мечтатель-хохол окаянный,

Помнят псы-атаманы тебя,

Помнят гордые польские паны.

Только сам ты не помнишь себя.

Бледный, дохлый, со взором горящим,

Пой, селькор, при лучине своей,

Пой, придуманный, пой, настоящий

Глупый дедушка Милы моей!

Мой буденовец, чоновец юный,

Отложи "Капитал" хоть на миг,

Погляди же, как жалобно Бунин

На прощанье к сирени приник!

Погоди, я тебя ненавижу,

Не ори, комиссар, замолчи!

Черной молью, летучею мышью

Плачет дочь камергера в ночи!

И поет, что поломаны крылья,

Жгучей болью всю душу свело,

Кокаина серебряной пылью

Всю дорогу мою замело!

Из Кронштадта мы все, из Кронштадта,

На кронштадский мы брошены лед! .

Месть суровая всем супостатам,

Ни единый из нас не уйдет!

И отравленным черным патроном

С черной челочкой Фани Каплан

На заводе, заметь -- Михельсона!

Разряжает преступный наган.

Эй, поручик, подайте патроны,

Оболенский, налейте вина!

В тайном ларчике ваши погоны

Сохранит поэтесса одна.

Петька Анке показывал щечки,

Плыл Чапай по Уралу-реке.

Это есть наш последний денечек,

Блеск зари на холодном штыке!

И куда же ты, яблочко, катишь?

РВС, ВЧК, РКК.

Час расплаты настал, час расплаты,

Так что наша не дрогнет рука!

И, повысив звенящие шашки,

Рубанем ненавистных врагов --

Ты меня -- от погона до пряжки,

Я тебя -- от звезды до зубов.

Никогда уж не будут рабами

Коммунары в сосновых гробах,

В завтра светлое, в ясное пламя

Вы умчались на красных конях!

Хлопцы! Чьи же вы все-таки были?

Кто вас в бой, бестолковых, увлек?

Для чего вы со мною рубились,

Отчего я бежал наутек?

Стул в буржуйке потрескивал венский.

Под цыганский хмельной перебор

Пил в Констанце тапер Оболенский,

А в Берлине Голицын-шофер.

Бились, бились, товарищ, сражались.

Ни бельмеса, мой друг, ни аза.

Так чему ж вы сквозь дым улыбались,

Голубые дурные глаза?

Погоди, дуралей, погоди ты!

Ради Бога, послушай меня!

Вот оно, твое сердце, пробито

Возле ног вороного коня.

Пожелай же мне смерти мгновенной

Или раны -- хотя б небольшой!

Угорелый мой брат, оглашенный,

Я не знаю, что делать с тобой.

Погоди, я тебя не обижу,

Спой мне тихо, а я подпою.

Я сквозь слезы прощальные вижу

Невиновную морду твою. -

Погоди, мой товарищ, не надо.

Мы уже расквитались сполна.

Спой мне песню: Гренада, Гренада,

Спойте, мертвые губы: Грена..,



ГЛАВА II



"Ты рядом, даль социализма..."

Б.ПАСТЕРНАК



Спойте песню мне, братья Покрассы!

Младшим братом я вам подпою.

Хлынут слезы нежданные сразу,

Затуманят решимость мою.

. И жестокое, верное слово

В горле комом застрянет моем.

Толстоногая, спой мне, Орлова,

В синем небе над Красным Кремлем!

Спой мне, Клим в исполненьи Крючкова,

Белозубый танкист-тракторист,

Спой, приветливый и бестолковый

В брюках гольф иностранный турист!

Покоряя пространство и время,

Алый шелк развернув на ветру,

Пой, мое комсомольское племя,

Эй, кудрявая, пой поутру!

Заключенный каналоармеец,

Спой и ты, перекованный враг!

Светлый путь все верней и прямее!

Спойте хором, бедняк и средняк!

Про счастливых детишек колонны,

Про влюбленных в предутренней мгле,

Про снующие автофургоны

С аппетитною надписью "Хлеб".

Почтальон Харитоша примчится

По проселку на стан полевой.

Номер "Правды" -- признались убийцы,

Не ушли от расплаты святой!

И по тундре, железной дороге

Мчит курьерский, колеса стучат,

Светлый путь нам ложится под ноги,

Льется песня задорных девчат!

На далеком лесном пограничье,

В доме отдыха в синем Крыму

Лейся, звонкая песня девичья,

Чтобы весело было Ему!

Так припомним кремлевского горца!

Он нас вырастил верных таких,

Что хватило и полразговорца,

Шевеления губ чумовых.

Выходи же мой друг, заводи же

Про этапы большого пути.

Выходи, я тебя не обижу.

Ненавижу тебя. Выходи.

Ах, серпастый ты мой, молоткастый,

Отчего ты свободе не рад,

О которой так часто, так часто

В лагерях до зари говорят?

Спой мне, ветер, про счастье и волю,

Звон подков по брусчатке святой,

Про партийный наказ комсомолу

И про маршала первого спой!

Праздник, праздник в соседнем колхозе!

Старый пасечник хмыкнул в усы,

Над арбузом жужжащие осы,

Гармонист подбирает басы,

Под цветущею яблоней свадьба --

Звеньевую берет бригадир!

Все бы петь тебе, радость, плясать бы

Да ходить в ДОСААФовский тир!

От успехов головокруженье!

Рано, рано трубить нам отбой!

Видишь, Маша, во мраке движенье?

Враг во тьме притаился ночной!

Там в ночи полыхают обрезы,

Там в муку подсыпают стекло,

У границы ярится агрессор,

Уклонисты ощерились зло!

Рыков с Радеком тянут во мраке

К сердцу Родины когти в крови!

За Ванцетти с бедняжкою Сакко

Отомсти! Отомсти! Отомсти!

Вот, гляди-ка ты -- два капитана

За столом засиделись в ночи.

И один угрожает наганом,

А второй третьи сутки молчит.

Капитан, капитан, улыбнитесь!

Гражданин капитан! Пощади!

Распишитесь вот тут. Распишитесь!!

Собирайся. Пощады не жди.

Это дедушка дедушку снова

На расстрел за измену ведет.

Но в мундире, запекшемся кровью,

Сам назавтра на нарах гниет.

Светлый путь поднимается в небо,

И пастух со свинаркой поет,

И чудак-академик нелепо

Все теряет, никак не найдет.

Он в пенсне старомодном, с бородкой,

Улыбается, тоже поет.

А потом исполняет чечетку

Славный артиллерийский расчет.

Микоян раскрывает страницы

Кулинарные -- блещет крахмал,

Поросенок шипит, золотится,

Искрометный потеет бокал!

Ветчина, да икорка, да пайка,

Да баланда, да злой трудодень...

Спой мне, мальчик в спартаковской майке,

Спой, черемуха, спой мне, сирень!

Спой мне, ветер, веселый мой ветер,

Про красивых и гордых людей,

Что поют и смеются, как дети,

На просторах Отчизны своей!

Спой о том, как под солнцем свободы

Расцвели физкультура и спорт,

Как внимают Равелю народы,

И как шли мы по трапу на борт.

Кто привык за победу бороться,

Мою пайку отнимет и жрет.

Доходяга, конечно, загнется,

Но и тот, кто покрепче, дойдет.

Эх ты, волюшка, горькая водка,

Под бушлатиком белая вошь,

Эх, дешевая фотка-красотка,

Знаю, падла, меня ты не ждешь

Да и писем моих не читаешь!

И встречать ты меня не придешь!

Ну а если придешь -- не узнаешь,

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 04-11-2011 00:25
ПАВЕЛ ПЕППЕРШТЕЙН

Не степной я волк, не орел лихой
Я простой человек, я старик больной.

Я рабочий ночей, я поэт души
Подойти ко мне
Не спеши, не спеши.

Я младенец лет, я безумец дней
Я пятнадцать столбов и тринадцать пней

Я ручная пила, я гнилые дрова
Я на хлебе пыль, я во сне трава

Я чаек в ночи, головная боль
Я кусок парчи, молодая моль

Не орел лихой, но крылат навек
Я больной старик, я простой человек.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 04-11-2011 12:02
А. Тарковский

Первые свидания

Свиданий наших каждое мгновенье,
Мы праздновали, как Богоявленье,
Одни на целом свете. Ты была
Смелей и легче птичьего крыла,
По лестнице, как головокруженье,
Через ступень сбегала и вела
Сквозь влажную сирень в свои владенья
С той стороны зеркального стекла.

Когда настала ночь, была мне милость
Дарована, алтарные врата
Отворены, и в темноте светилась
И медленно клонилась нагота,
И, просыпаясь: "Будь благословенна!" -
Я говорил и знал, ты спала,
И тронуть веки синевой вселенной
К тебе сирень тянулась со стола,

Дымились горы, брезжили моря,
И ты держала сферу на ладони
Хрустальную, и ты спала на троне,
И - Боже правый! - ты была моя.
На свете все преобразилось, даже
Простые веши – таз, кувшин вода…
Пред нами расступались, как миражи,
Построенные чудом города.

Сама ложилась мята нам под ноги,
И птицам с нами было по дороге,
И рыбы подымались по реке,
И небо развернулось пред глазами...

Когда судьба по следу шла за нами,
Как сумасшедший с бритвою в руке.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 04-11-2011 12:13
А.Межиров

Сон в землянке

В землянке, на войне, уютен треск огарка.
На нарах крепко сплю, но чуток сон земной.
Я чувствую, ко мне подходит санитарка
И голову свою склоняет надо мной.

Целует в лоб - и прочь к траншее от порога,
Крадется на носках, тихонечко дыша,
Но долго надо мной торжественно и строго
Склоняется ее невинная душа.

И темный этот сон милее жизни яркой,
Не надо мне любви, сжигающей дотла,
Лишь только б ты была той самой санитаркой,
Которая ко мне в землянке подошла.

Жестокий минет срок - и многое на свете
Придется позабыть по собственной вине,
Но кто поможет мне продлить минуты эти
И этот сон во сне, в землянке, на войне.

Страницы: << Prev 1 2 3 4 5  ...... 138 139 140  ...... 312 313 314 315 Next>> ответить новая тема
Раздел: 
Театр и прочие виды искусства -продолжение / Курим трубку, пьём чай / СТИХИ О ЛЮБВИ

KXK.RU