[ На главную ] -- [ Список участников ] -- [ Зарегистрироваться ]

СТИХИ О ЛЮБВИ

  Вход на форум   логин       пароль   Забыли пароль? Регистрация
On-line:  

Раздел: 
Театр и прочие виды искусства -продолжение / Курим трубку, пьём чай / СТИХИ О ЛЮБВИ

Страницы: << Prev 1 2 3 4 5  ...... 139 140 141  ...... 312 313 314 315 Next>> ответить новая тема

Автор Сообщение

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 04-11-2011 12:20
Ленгстон Хьюз

Трубач

Щеки негра…
Пляшет медная труба
И усталость –
Словно луны под глазами,
Словно тлеющая в памяти судьба раба
Оживает кораблями и кнутами…

Щеки негра…
Пляшет медная труба.
Капли пота
В волосах блестят примятых.
Этот блеск над черной кожей
Так похож он
На корону, где блестят
Агаты…

Мелодия
(пляшет медная труба) –
Так льется
С медом смешанное пламя,
И ритмы
(пляшет медная труба) –
Исступленье, позабытое страстями!

Страстями –
Как рвались они к луне!
А теперь – лишь рампы свет перед глазами…
Страстями –
Как рвались они к морям!
Стекла бара ему кажутся морями.

Щеки негра –
Пляшет медная труба.
Манишка
Жжет жемчужной белизной…
Негр не знает,
Где мелодия споткнется, оборвется, как судьба,
Душу ранив неожиданной иглой.
Но горе
Через медный зев плывет,
Смягчаясь
В золотые брызги нот.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 04-11-2011 19:16
Марина Цветаева

Осыпались листья над Вашей могилой,
И пахнет зимой.
Послушайте, мертвый, послушайте, милый:
Вы всё-таки мой.

Смеетесь! — В блаженной крылатке дорожной!
Луна высока.
Мой — так несомненно и так непреложно,
Как эта рука.

Опять с узелком подойду утром рано
К больничным дверям.
Вы просто уехали в жаркие страны,
К великим морям.

Я Вас целовала! Я Вам колдовала!
Смеюсь над загробною тьмой!
Я смерти не верю! Я жду Вас с вокзала —
Домой!

Пусть листья осыпались, смыты и стерты
На траурных лентах слова.
И, если для целого мира Вы мертвы,
Я тоже мертва.

Я вижу, я чувствую, — чую Вас всюду,
— Что ленты от Ваших венков! —
Я Вас не забыла и Вас не забуду
Во веки веков!

Таких обещаний я знаю бесцельность,
Я знаю тщету.
— Письмо в бесконечность. — Письмо в беспредельность. —
Письмо в пустоту.

4 октября 1914

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 04-11-2011 23:04
Николай Гумилев

НАСТУПЛЕНИЕ

Та страна, что могла быть раем,
Стала логовищем огня.
Мы четвертый день наступаем,
Мы не ели четыре дня.

Но не надо яства земного
В этот страшный и светлый час,
Оттого, что Господне слово
Лучше хлеба питает нас.

И залитые кровью недели
Ослепительны и легки.
Надо мною рвутся шрапнели,
Птиц быстрей взлетают клинки.

Я кричу, и мой голос дикий.
Это медь ударяет в медь.
Я, носитель мысли великой,
Не могу, не могу умереть.

Словно молоты громовые
Или волны гневных морей,
Золотое сердце России
Мерно бьется в груди моей.

И так сладко рядить Победу,
Словно девушку, в жемчуга,
Проходя по дымному следу
Отступающего врага.

1914

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 04-11-2011 23:19
Ирина Одоевцева

БАЛЛАДА О ГУМИЛЕВЕ

На пустынной Преображенской
Снег кружился и ветер выл...
К Гумилеву я постучала,
Гумилев мне дверь отворил.

В кабинете топилась печка,
За окном становилось темней.
Он сказал: "Напишите балладу
Обо мне и жизни моей!

Это, право, прекрасная тема",-
Но я ему ответила: "Нет.
Как о Вас напишешь балладу?
Ведь вы не герой, а поэт".

Разноглазое отсветом печки
Осветилось лицо его.
Это было в вечер туманный,
В Петербурге на Рождество...

Я о нем вспоминаю все чаще,
Все печальнее с каждым днем.
И теперь я пишу балладу
Для него и о нем.

Плыл Гумилев по Босфору
В Африку, страну чудес,
Думал о древних героях
Под широким шатром небес.

Обрываясь, падали звезды
Тонкой нитью огня.
И каждой звезде говорил он:
- "Сделай героем меня!"

Словно в аду полгода
В Африке жил Гумилев,
Сражался он с дикарями,
Охотился на львов.

Встречался не раз он со смертью,
В пустыне под "небом чужим".
Когда он домой возвратился,
Друзья потешались над ним:

- "Ах, Африка! Как экзотично!
Костры, негритянки, там-там,
Изысканные жирафы,
И друг ваш гиппопотам".

Во фраке, немного смущенный,
Вошел он в сияющий зал
И даме в парижском платье
Руку поцеловал.

"Я вам посвящу поэму,
Я вам расскажу про Нил,
Я вам подарю леопарда,
Которого сам убил".

Колыхался розовый веер,
Гумилев не нравился ей.
- "Я стихов не люблю. На что мне
Шкуры диких зверей",..

Когда войну объявили,
Гумилев ушел воевать.
Ушел и оставил в Царском
Сына, жену и мать.

Средь храбрых он был храбрейший,
И, может быть, оттого
Вражеские снаряды
И пули щадили его.

Но приятели косо смотрели
На георгиевские кресты:
- "Гумилеву их дать? Умора!"
И усмешка кривила рты.

Солдатские - по эскадрону
Кресты такие не в счет.
Известно, он дружбу с начальством
По пьяному делу ведет.

Раз, незадолго до смерти,
Сказал он уверенно: "Да.
В любви, на войне и в картах
Я буду счастлив всегда!..

Ни на море, ни на суше
Для меня опасности нет..."
И был он очень несчастен,
Как несчастен каждый поэт.

Потом поставили к стенке
И расстреляли его.
И нет на его могиле
Ни креста, ни холма - ничего.

Но любимые им серафимы
За его прилетели душой.
И звезды в небе пели: -
"Слава тебе, герой!"

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 04-11-2011 23:26
Михаил Кузмин

Какая-то лень недели кроет...

Какая-то лень недели кроет,
Замедляют заботы легкий миг, -
Но сердце молится, сердце строит:
Оно у нас плотник, не гробовщик.
Веселый плотник сколотит терем.
Светлый тес - не холодный гранит.
Пускай нам кажется, что мы не верим:
Оно за нас верит и нас хранит.

Оно все торопится, бьется под спудом,
А мы - будто мертвые: без мыслей, без снов,
Но вдруг проснемся пред собственным чудом:
Ведь мы все спали, а терем готов.
Но что это, Боже? Не бьется ль тише?
Со страхом к сердцу прижалась рука...
Плотник, ведь ты не достроил крыши,
Не посадил на нее конька!

1916

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 05-11-2011 13:20
Булат Окуджава

Первое послевоенное танго (стихотворение)

Посвящается Вяч. Кондратьеву

Восславив тяготы любви и свои слабости,
слетались девочки в тот двор, как пчелы в августе;
и совершалось наших душ тогда мужание
под их загадочное жаркое жужжание.

Судьба ко мне была щедра: надежд подбрасывала,
да жизнь по-своему текла - меня не спрашивала.
Я пил из чашки голубой - старался дочиста...
Случайно чашку обронил - вдруг август кончился.

Двор закачался, загудел, как хор под выстрелами,
и капельмейстер удалой кричал нам что-то...
Любовь иль злоба наш удел? Падем ли, выстоим ли?
Мужайтесь, девочки мои! Прощай, пехота!

Примяли наши сапоги траву газонную,
все завертелось по трубе по гарнизонной.
Благословили времена шинель казенную,
не вышла вечною любовь - а лишь сезонной.

Мне снятся ваши имена - не помню облика:
в какие ситчики вам грезилось облечься?
Я слышу ваши голоса - не слышу отклика,
но друг от друга нам уже нельзя отречься.

Я загадал лишь на войну - да не исполнилось.
Жизнь загадала навсегда - сошлось с ответом...
Поплачьте, девочки мои, о том, что вспомнилось,
не уходите со двора: нет счастья в этом!

1973

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 05-11-2011 13:34
Б.Чичибабин

Тебе, моя Русь, не Богу, не зверю...

Тебе, моя Русь, не Богу, не зверю,
Молиться молюсь, а верить - не верю.

Я - сын твой, я - сон твоего бездорожья.
Я сызмала Разину струги смолил.
Россия русалочья, Русь скоморошья,
Почто недобра еси к чадам своим?

От плахи до плахи, по бунтам, по гульбам
Задор пропивала, порядок кляла,
И кто из достойных тобой не погублен,
О гулкие кручи ломая крыла.

Нет меры жестокости, ни бескорыстью,
И зря о твоем же добре лепетал
Дождем и ветвями, губами и кистью
Влюбленно и злыдно еврей Левитан.

Скучая трудом, лютовала во блуде,
Шептала арапу: "кровцой полечи".
Уж как тебя славили добрые люди,
Бахвалы, опричники и палачи.

А я тебя славить не буду вовеки,
Под горло подступит - и то не смогу.
Мне кровь заливает морозные веки,
Я Пушкина вижу на жженом снегу.

Наточен топор и наставлена плаха.
Не мой ли, не мой ли приходит черед?
Но нет во мне грусти и нет во мне страха.
Прими, моя Русь, от сыновних щедрот.

Я вмерз в твою шкуру дыханьем и сердцем,
И мне в этой жизни не будет защит,
И я не уйду в заграницы, как Герцен.
Судьба аввакумова в лоб мой стучит.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 05-11-2011 13:43
ГИЛБЕРТ КИТ ЧЕСТЕРТОН


БАЛЛАДА О СУИЦИДЕ



Деревья сада в утреннем окне
Напоминают виселицы мне,
На каждой вижу грешного Иуду.
Я свою тайну с зеркалом делю –
Как галстук примеряю я петлю,
Но вешаться сегодня я не буду.

Всё это – лишь фантазия, каприз:
Глаза навыкат и язык повис,…
Но чтобы повод дать для сплетен люду,
Под чьё-то многократное «Ура!»
Мне хочется повеситься с утра,
Но вешаться сегодня я не буду.

Я жалованье завтра получу,
И поклонюсь фамильному мечу,
И облаков двухцветную причуду
Пойму, как знак безжалостной беды,
И Ювенала изучу труды,
Но вешаться сегодня я не буду.

Умрут педанты, будет банный день,
Слащавых декадентов дребедень
Склонит эпоху к пошлости и блуду,
Бернарду Шоу детство надоест,
Игрой детей займется Герберт Уэллс,
Но я сегодня вешаться не буду.

Лесной травы всеядный книгочей –
С пути собьётся маленький ручей,
Преодолев камней замшелых груду.
Наследный принц, услышав трубный вой,
Пускай своей рискует головой.
Но я сегодня вешаться не буду!

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 05-11-2011 22:01
Дидуров Алексей

КАРДИОГРАММА

Тяжесть банкротства, лавина лазури, рассвет.
Вновь я любовь проиграл, как растратил казну.
Первым лучом осенил мосвосход Моссовет.
Кинули мне, как и всем, Христа ради весну.

Сны, от которых густеет процент седины.
Песни котов гривуазны, гриппозны, грязны.
Живность десерствует, на фиг пославши метель.
В ленты ветров целлофановых лупит капель.

Все воскресенья субботник галдит во дворах.
Мусор не светит, не греет, но долго горит.
Нимб надо лбом или шапки горят на ворах?
Шибздик с крылом из-под солнца сулит мне буллит.

Дышит клыки и резцы заголивший восторг.
Жадно, авитаминозно алеет восток.
Я не свалился, хотя заступил за черту.
Сверху без удержу крутят мне "Феличиту"

Вот она, истина, - Всюду, куда повело.
Нет виноватых меж тех, кто до марта добрел.
Ожил на фирменных попках "Монтана"-орел.
Северный Феникс встает на сырое тепло.

Ну-ка, душа, как герань на окне, заторчим.
Орденских радуг над грязью не греет ли факт?
Будь же мне родиной, время надежд без причин.
Драма мудра, как случайно подаренный акт!

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 05-11-2011 23:27
Игорь Северянин


АХМАТОВА

Послушница обители Любви
Молитвенно перебирает четки.
Осенней ясностью в ней чувства четки.
Удел — до святости непоправим.

Он, Найденный, как сердцем ни зови,
Не будет с ней в своей гордыне кроткий
И гордый в кротости, уплывший в лодке
Рекой из собственной ее крови.

Уж вечер. Белая взлетает стая.
У белых стен скорбит она, простая.
Кровь капает, как розы, изо рта.

Уже осталось крови в ней немного,
Но ей не жаль ее во имя бога;
Ведь розы крови — розы для креста...

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 05-11-2011 23:38
Александр Галич

Старательский вальсок

Мы давно называемся взрослыми
И не платим мальчишеству дань,
И за кладом на сказочном острове
Не стремимся мы в дальнюю даль.
Ни в пустыню, ни к полюсу холода,
Ни на катере ...к этакой матери.
Но поскольку молчание - золото,
То и мы, безусловно, старатели.

Промолчи - попадешь в богачи!
Промолчи, промолчи, промолчи!

И не веря ни сердцу, ни разуму,
Для надежности спрятав глаза,
Сколько раз мы молчали по-разному,
Но не против, конечно, а за!
Где теперь крикуны и печальники?
Отшумели и сгинули смолоду...
А молчальники вышли в начальники,
Потому что молчание - золото.

Промолчи - попадешь в первачи!
Промолчи, промолчи, промолчи!

И теперь, когда стали мы первыми,
Нас заела речей маята,
И под всеми словесными перлами
Проступает пятном немота.
Пусть другие кричат от отчаянья,
От обиды, от боли, от голода!
Мы-то знаем - доходней молчание,
Потому что молчание - золото!

Вот так просто попасть в богачи,
Вот так просто попасть в первачи,
Вот так просто попасть в - палачи:
Промолчи, промолчи, промолчи!..

1963

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 06-11-2011 01:04
Дмитрий Быков

Революционный этюд


Читатель! Откровенно говоря, свой пафос я считаю обреченным. Сегодна красный день календаря считается почти повсюду черным. Не мне хвалить совдеповский содом, но все же видно, граждане, чего там, — никто не должен помнить о седьмом, и все напоминает о четвертом. Четвертое покуда грубый шарж на празднество народного единства, — но сверху терпят даже русский марш, чтобы седьмого плебс не возбудился. Неукротимой злобою горя, начальство нам внушает оголтело, что не было седьмого ноября. И главное, не будет, вот в чем дело.

Согласье чистоплюев и деляг — поистине сомнительное благо. Где дали власть народу — там ГУЛАГ, а то бы сроду не было ГУЛАГа. Как Гершензон, что плохо знал матчасть, заходятся сегодня в том же плаче: нам следует терпеть любую власть и даже уважать ее, иначе... Иначе нас, конечно, не простят, отправят в лагеря, поставят в угол все те, кого намеренно растят, чтоб вырастить величественных пугал. Мне кажется, уже напрасный труд — их убеждать, как неусыпный кочет, что пугала однажды оживут и Франкенштейнов первыми замочат. Их аргументы выстроились так, что их не расшибет словесный молот: коль не они, то сразу же ГУЛАГ, хотя ГУЛАГ они и сами могут. Случись опять седьмое ноября — здесь будет только пушечное мясо, ни целой черепушки, ни ребра, кровавая, бессмысленная масса. Еще порою вякнет меньшинство — из робких, от кого не ожидаешь, — «Да если с вами больше ничего не сделаешь?» — но это разжиганье ж! Мы тут же им в ответ наворотим набор страшилок, не теряя прыти: хотите вы разрухи? — «Не хотим!» Хотите пообедать? Так терпите! Уже сломались лучшие умы, не в силах отмахаться словесами: ваш выбор — тот барак, что строим мы, иль тот барак, что возведете сами.

И если не хотите, господа, украсить ваш барак кровавым фаршем — вы с умиленьем будете всегда смотреть на то, как наци ходят маршем. А если вам не нравится смотреть — вы можете уехать, утопиться, страна и так разъехалась на треть... Ворюга же милей, чем кровопийца!

И хоть кровавым потом окропись — никак ты не докажешь этим малым, что отличить ворюг от кровопийц тут не смогли б и Бродский с Марциалом.

Не стану спорить. Мало ль бедолаг, пытавшихся развеять эту косность: «Вы говорите — космос? Вон ГУЛАГ!» — «Мы знаем, что ГУЛАГ, но космос, космос!». Я только представляю, что за сласть — воскликнуть, к облегченью миллионов: «Которые тут временные? Слазь!», как восклицал Авсеенко-Антонов. Да, он не знал седьмого ноября, что путь мостит таким великим кормчим, и плохо кончил, — но, вокруг смотря, скажите, кто здесь многим лучше кончил? Любая жизнь бездарно пронеслась, на что ты тут ее ни разбазаришь, — но многие ли вслух сказали «Слазь»?

Оно и видно. С праздником, товарищ.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 06-11-2011 01:38
Борис Пастернак

Трещал мороз, деревья вязли в кружке...

Трещал мороз, деревья вязли в кружке
Пунцовой стужи, пьяной, как крюшон,
Скрипучий сумрак раскупал игрушки
И плыл в ветвях, от дола отрешен.

Посеребренных ног роскошный шорох
Пугал в полете сизых голубей,
Волокся в дыме и висел во взорах
Воздушным лесом елочных цепей.

И солнца диск, едва проспавшись, сразу
Бросался к жженке и, круша сервиз,
Растягивался тут же возле вазы,
Нарезавшись до положенья риз.

Причин средь этой сладкой лихорадки
Нашлось немало, чтобы к рождеству
Любовь с сердцами наигравшись в прятки,
Внезапно стала делом наяву.

Был день, Спекторский понял, что не столько
Прекрасна жизнь, и ольга, и зима,
Как подо льдом открылся ключ жестокий,
Которого исток - она сама.

И чем наплыв у проруби громадней,
И чем его растерянность видней,
И чем она милей и ненаглядней,
Тем ближе срок, и это дело дней.

Поселок дачный, срубленный в дуброве,
Блистал слюдой, переливался льдом,
И целым бором ели, свесив брови,
Брели на полузанесенный дом.

И, набредя, спохватывались: вот он,
Косою ниткой инея исшит,
Вчерашней бурей на живуху сметан,
Пустыню комнат башлыком вершит.

Валясь от гула и людьми покинут,
Ночами бредя шумом полых вод,
Держался тем балкон, что вьюги минут,
Как позапрошлый и как прошлый год.

А там от леса влево, где-то с тылу
Шатая ночь, как воспаленный зуб,
На полустанке лампочка коптила
И жили люди, не снимая шуб.

Забытый дом служил как бы резервом
Кружку людей, знакомых по москве,
И потому бухтеевым не первым
Подумалось о нем на рождестве.

В самом кружке немало было выжиг,
Немало присоседилось извне.
Решили новый год встречать на лыжах,
Неся расход со всеми наравне.

Их было много, ехавших на встречу.
Опустим планы, сборы, переезд.
О личностях не может быть и речи.
На них поставим лучше тут же крест.

Знаком ли вам сумбур таких компаний,
Благоприятный бурной тайне двух?
Кругом галдят, как бубенцы в тимпане,
От сердцевины отвлекая слух.

Счесть невозможно, сколько новогодних
Bстреч было ими спрыснуто в пути.
Они нуждались в фонарях и сходнях,
Чтоб на разъезде с поезда сойти.

Он сплыл, и колесом вдоль чащ ушастых
По шпалам стал ходить, и прогудел
Чугунный мост, и взвыл лесной участок,
И разрыдался весь лесной удел.

Ночные тени к кассе стали красться.
Простор был ослепительно волнист.
Толпой ввалились в зал второго класса
Переобуться и нанять возниц.

Не торговались - спьяна люди щедры,
Не многих отрезвляла тишина.
Пожар несло к лесам попутным ветром,
Бренчаньем сбруи, бульканьем вина.

Был снег волнист, окольный путь - извилист,
И каждый шаг готовил им сюрприз.
На розвальнях до колики резвились,
И женский смех, как снег, был серебрист.

“Не слышу. Это тот, что за березой?
Но я ж не кошка, чтоб впотьмах…” Толчок,
Другой и третий, - и конец обоза
Bлетает в лес, как к рыбаку в сачок.

“Особенно же я вам благодарна
За этот такт: за то, что ни с одним…”
Ухаб, другой. - “Ну, как? ” - А мы на парных.
“А мы кульков своих не отдадим” .

На вышке дуло, и, меняя скорость,
То замирали, то неслись часы.
Из сада к окнам стаскивали хворост
Четыре световые полосы.

Внизу смеялись. Лежа на диване,
Он под пол вниз перебирался весь,
Где праздник обгоняло одеванье.
Был третий день их пребыванья здесь.

Дверь врезалась в сугроб на пол-аршина.
Год и на воле явно иссякал.
Рядок обледенелых порошинок
Упал куском с дверного косяка,

И обступила тьма. А ну, как срежусь?
Мелькнула мысль, но, зажимая рот,
Ее сняла и опровергла свежесть
К самим перилам кравшихся широт.

В ту ночь еще ребенок годовалый
За полною неопытностью чувств,
Он содрогался. “B случае провала
Какой я новой шуткой отшучусь?”

Закрыв глаза, он ночь, как сок арбуза,
Впивал, и снег, вливаясь в душу, рдел.
Роптала тьма, что год и ей в обузу.
Все порывалось за его предел.

Спустившись вниз, он разом стал в затылок
Пыланью ламп, опилок, подолов,
Лимонов, яблок, колпаков с бутылок
И снежной пыли, ползшей из углов.

Все были в сборе, и гудящей бортью
Бил в переборки радости прилив.
Смеялись, торт черт знает чем испортив,
И фыркали, салат пересолив.

Рассказывать ли, как столпились, сели,
Сидят, встают, - шумят, смеются, пьют?
За рубенсовской росписью веселья
Мы влюбимся, и тут-то нам капут:

Мы влюбимся, тогда конец работе,
И дни пойдут по гулкой мостовой
Скакать через колесные ободья
И колотиться об земь головой.

Висит и так на волоске поэма.
Да и забыться я не вижу средств:
Мы без суда осуждены и немы,
А обнесенный будет вечно трезв.

За что же пьют? За четырех хозяек.
За их глаза, за встечи в мясоед.
За то, чтобы поэтом стал прозаик
И полубогом сделался поэт.

В разгаре ужин. Bдруг, без перехода:
“Нет! Тише! Рано! Bстаньте! Bаши врут!
Без двух!..Без возражений!..С новым годом!”
И гранных дюжин громовой салют.

“О мальчик мой, и ты, как все, забудешь
И возмужавши, назовешь мечтой
Те дни, когда еще ты верил в чудищ?
О, помни их, без них любовь ничто.

О, если б мне на память их оставить!
Без них мы прах, без них равны нулю.
Но я люблю, как ты, и я сама ведь
Их нынешнею ночью утоплю.

Я дунавеньем наготы свалю их.
Всей женской подноготной растворю.
И тени детства схлынут в поцелуях.
Мы разойдемся по календарю.

Шепчу? - Нет, нет. - С ликером, и покрепче.
Шепчу не я, - вишневки чернота.
Карениной, - так той дорожный сцепщик
В бреду под чепчик что-то бормотал”.

Идут часы. Поставлены шарады.
Сдвигают стулья. Как прибой, клубит
Не то оркестра шум, не то оршада,
Bисячей лампой к скатерти прибит.

И год не нов. Другой новей обещан.
Весь вечер кто-то чистит апельсин.
Весь вечер вьюга, не щадя затрещин,
Bрывается сквозь трещины тесин.

Но юбки вьются, и поток ступеней,
Сорвавшись вниз, отпрядывает вверх.
Ядро кадрили в полном исступленьи
Разбрызгивает весь свой фейерверк,

И все стихает. Точно топот, рухнув
За кухнею, попал в провал, в мальстрем,
B века…- Рассвет. Ни звука. Лампа тухнет,
И елка иглы осыпает в крем.

До лыж ли тут! Что сделалось с погодой?
Несутся тучи мимо деревень.
И штук пятнадцать солнечных заходов
Отметили в окно за этот день.

С утра назавтра с кровли, с можжевелин
Льет в три ручья. Бурда бурдой. С утра
Промозглый день теплом и ветром хмелен,
Точь-в-точь как сами лыжники вчера.

По талой каше шлепают калошки.
У поля все смешалось в голове.
И облака, как крашеные ложки,
Крутясь, плывут в вареной синеве.

На пятый день, при всех, Спекторский, бойко
Взглянув на ольгу, говорит, что спектр
Разложен новогоднею попойкой
И оттого-то пляшет барометр.

И так как шутка не совсем понятна
И вкруг нее стихает болтовня,
То, путаясь, он лезет на попятный
И, покраснев, смолкает на два дня.

1926 год

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 06-11-2011 11:52
Юрий Шевчук

Пацаны

Умирали пацаны страшно,
Умирали пацаны просто.
И не каждый был снаружи прекрасным,
И не все были высокого роста.

Но когда на меня смотрели
Эти пыльные глаза человечьи
Не по-птичьи, да не по-овечьи,
По-людски они меня грели.

А я им пел рок-н-ролльные песни,
Говорил: все будет нормально.
И я кричал, что мы все вместе,
Да как то слушалось это банально.

Чем ближе к смерти, тем чище люди,
Чем дальше в тыл, тем жирней генералы.
Здесь я видел, что может быть будет
С Москвой, Украиной, Уралом.

Восемнадцать лет - это не много,
Когда бродишь по Тверской да без денег.
И не мало, когда сердце стало,
А от страны тебе - пластмассовый веник.

Страна поет им рок-н-рольные песни,
Говорит - все будет нормально.
Страна кричит, что мы все вместе,
Да звучит это как то банально.

Умирали пацаны страшно,
Умирали пацаны просто.
И не каждый был снаружи прекрасным,
И не все были высокого роста.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 06-11-2011 12:05
Е.Евтушенко

Тореро

Тореро, мальчик, я - старик,
я сам - тореро бывший.
Вот шрам, вот ряд зубов стальных -
Хорош подарок бычий?

Вон там одна... Из-под платка
горят глазищи - с виду
как уши черные быка!
Ей посвяти корриду.

Доверься сердцу - не уму,
и посвяти кориду
красотке этой иль тому
обрубку-инвалиду.

Они, конечно, ни шиша
общественно не значат,
но отлетит твоя душа -
они по ней заплачут.

Заплачут так, по доброте,
ненадолго, но все же...
Ведь слез не ведают вон те
в правительственной ложе!

Кто ты для них? Отнюдь не Бог -
в игре простая пешка.
Когда тебя пропорет рог,
по ним скользнет усмешка.

И кто-то,- как там его звать?-
Одно из рыл, как рыло,
Брезгливо сморщится:"Убрать!"-
И уберут,- коррида!

Тореро, мальчик, будь собой -
ведь честь всего дороже.
Не посвящай, тореро, бой
правительственной ложе!

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 06-11-2011 12:13
ДЖОЗЕФ ХИЛЭР ПЬЕР БЭЛЛОК

ВЕЧЕРИНКА В САДУ

В «Роллс-ройсах», мигая фарами,
Для праздного словоблудья
Они прибывали парами –
Богатые, сытые люди.
А мелкие, но почтенные,
Что числятся в бедных лордах,
Улыбки даря надменные,
Подруливали на «Фордах».
Не ведали одиночества,
Чтоб с жизненной драмой слиться:
Сливки высшего общества…
Светские львы и львицы…
Смеялись лукавые леди,
И лорды, собравшись вместе,
Склоняли их к пошлой беседе,
Шепча комплименты из лести.
А шустрые свахи, которые
Остались без средств и занятья,
Как во времена Виктории
Несли отпечаток проклятья.
Но выглядели не старыми,
Не замкнутыми, не скучными…
А просто очень усталыми,
Измотанными, измученными…
В роскошных домах служили,
На графских балах танцевали,
Ведь в прошлом, одних – женили,
И замуж других выдавали.
А те, кто зажиточней, даже,
Солидней казаться чтоб,
Держали свои экипажи…

Их всех уничтожил потоп.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 07-11-2011 12:25
Виталий Форостян


Куда плетёшься, добрый человек?
Качусь по свету перекатной голью,
Ещё вчера нападал в душу снег -
Теперь внутри почти совсем не больно.


Взгляни в упор, за стенкой ледяной
Дрожит в зрачках любовь моя святая.
Ты не дыши в меня, а то опять растает,
И снова будет паводок шальной.

Ты не удержишь и не запретишь,
А я опять от нежности ослепну
И буду вновь слепым - великолепным,
Ты, как всегда, не устоишь, не устоишь!

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 07-11-2011 15:32
Герман Гессе

Жалоба

Не быть, а течь в удел досталось нам,
И, как в сосуд, вливаясь по пути
То в день, то в ночь, то в логово, то в храм,
Мы вечно жаждем прочность обрести.


Но нам остановиться не дано,
Найти на счастье, на беду ли дом,
Везде в гостях мы, все для нас одно,
Нигде не сеем и нигде не жнем.


Мы просто глина под рукой творца.
Не знаем мы, чего от нас он ждет.
Он глину мнет, играя, без конца,
Но никогда ее не обожжет.



Застыть хоть раз бы камнем, задержаться,
Передохнуть и в путь пуститься снова!
Но нет, лишь трепетать и содрогаться
Нам суждено, - и ничего другого.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 07-11-2011 15:44
Поль Валери

Эпизод

На солнце девушка причесывалась в тихой
Купальне, оттолкнув точеною ногой
Кувшинку, и мелькал атлас руки нагой
В ласкающих теплом, тускнеющих глубинах,
Согретых розами закатов голубиных.
И если по воде, где ветерок поник,
Бежала дрожью рябь, виной тому тростник -
Нелепая свирель вздыхателя, чьи речи
В жемчужинах зубов воспели сумрак встречи,
Для поцелуйных тайн избрав зацветший плёс.
Но равнодушная к притворству этих слез,
Не возводя из роз словесных пьедестала,
Тяжелый ореол богиня расплетала,
До наслаждения затылок отведя
Под зыбким золотом волнистого дождя.
Сквозь пальцы локоны текли в алмазной дрожи.
...Неторопливый лист на влажной замер коже,
Тростник разбил слезой прибрежное стекло,
И вздрогнула нога, как робкое крыло
Вечерней птицы...

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 07-11-2011 15:54
Вероника Долина

Пастораль

Я развлеч вас постараюсь
Старомодной постаралью
От немецкой сказки в детской
Веет пылью и теплом,
Кто- то их опять читает,
И страницы не считает,
И незримы, братья Гриммы
Проплывают за стеклом.

Припев: Если ты меня не покинеш,
То и я тебя не оставлю,
К этой песенке старинной
Я не слова не прибавлю.

Там на лаковой картинке
Ганс и Греталь посрединке
Умоляют ........... (под сурдинку),
Спой, хороший человек,
Этот облик их пасхальный,
Их уклад патриархальный
В наш нелегкий, в наш нахальный,
В наш невинный, добрый век.

Припев.

Hо от этой сказки мудрой
Тонко пахнет старой пудрой
Ветер треплет Гретрет кудри
Hосит новые слова,
Я сниму остатки грима,
Что ж вы натворили, Гримы,
Вы потом не узвимы,
Я потом едва жива.

К этой песеке старинной
Я свои слова пребавлю,
Если ты меня вдруг покинеш,
То я это так не оставлю.

Мы развлеч вас постарались
Старомодной постаралью
От немецкой сказки в детской
Веет пылью и теплом,
Кто то ,я опять читаю,
Я их очень почитаю,
И незримы, братья Гриммы
Проплывают за стеклом.

Страницы: << Prev 1 2 3 4 5  ...... 139 140 141  ...... 312 313 314 315 Next>> ответить новая тема
Раздел: 
Театр и прочие виды искусства -продолжение / Курим трубку, пьём чай / СТИХИ О ЛЮБВИ

KXK.RU