[ На главную ] -- [ Список участников ] -- [ Зарегистрироваться ]

СТИХИ О ЛЮБВИ

  Вход на форум   логин       пароль   Забыли пароль? Регистрация
On-line:  

Раздел: 
Театр и прочие виды искусства -продолжение / Курим трубку, пьём чай / СТИХИ О ЛЮБВИ

Страницы: << Prev 1 2 3 4 5  ...... 213 214 215  ...... 312 313 314 315 Next>> ответить новая тема

Автор Сообщение

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 09-06-2012 15:56
ЭДУАРД ЛИМОНОВ

Все взметнулось. и ветер задрал юбку
Завязки у шляпки. улыбка. юбку
и резко рванул. и улыбка и складки
и я целую тебя как губку. мокрую. сладко

И сирень и сливы и все вместе
Сочные сирень. сливы. сердце. собачка
Я люблю быть на своем месте —
дождик. песок и немножко лести
холод и сад. и забытая тачка

Стол и щели. занозы. и ветер. лавка
Вот у меня оборвалось а есть ли булавка?
Да есть. И конечно большая?
Ну а чего тебе? что тебе? — злая

Ты бы сумела придраться и к тучке
И он целует продолговатые ручки
А ветер играет нарядом
и всем этим годом и садом

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 09-06-2012 22:04
Г. Шенгели

СЛОВАРЬ

Коринф. Коричневый. Коринка. Карий.
Колье гортанно прозвучавших слов.
Отраден мой сегодняшний улов:
Мир и словарь – как море и акварий.

Разглядывай резьбу радиолярий
Не под покровом громовых валов,
Но в хрустале недвижимых слоев,
И бережливым будь, что антикварий.

Так в малом целый познается мир.
Так в блеске золота раскрыт Офир,
И слово легкое – стигмат вселенной.

Люблю слова, певучую их плоть:
Моей душе, неколебимо пленной,
Их вестниками воли шлет Господь.

1917

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 09-06-2012 22:44
Г.Шенгели

Барханы


Безводные золотистые пересыпчатые барханы

Стремятся в полусожжённую неизведанную страну,

Где правят в уединении златолицые богдыханы,

Вдыхая тяжелодымную златоопийную волну.


Где в набережных фарфоровых императорские каналы

Поблескивают, переплескивают коричневой чешуёй,

Где в белых обсерваториях и библиотеках опахалы

Над рукописями ветхими — точно ветер береговой.


Но медленные и смутные не колышатся караваны,

В томительную полуденную не продвинуться глубину.

Лишь яркие золотистые пересыпчатые барханы

Стремятся в полусожжённую неизведанную страну.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 09-06-2012 23:24
Г. Шенгели

ДЕРЖАВИН

Он очень стар. У впалого виска
Так хладно седина белеет,
И дряхлая усталая рука
Пером усталым не владеет.

Воспоминания... Но каждый час
Жизнь мечется, и шум тревожит.
Все говорят, что старый огнь погас,
Что век Екатерины прожит.

Вот и вчера. Сияют ордена,
Синеют и алеют ленты,
И в том дворце, где медлила Она,
Мелькают шумные студенты.

И юноша, волнуясь и летя,
Лицом сверкая обезьяньим,
Державина, беспечно, как дитя,
Обидел щедрым подаяньем.

Как грянули свободные слова
В равненьи и сцепленьи строгом
Хвалу тому, чья никла голова,
Кто перестал быть полубогом.

Как выкрикнул студенческий мундир
Над старцем, смертью осиянным,
Что в будущем вскипит, взметнется пир,
Куда не суждено быть званым...

Бессильный бард, вернувшийся домой,
Забыл об отдыхе, о саде,
Присел к столу и взял было рукой, –
Но так и не раскрыл тетради.

1918

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 10-06-2012 12:46
СВЕТА ЛИТВАК

Ленивая тень, выползая из мрака,
Слабеет и видится мутно.
На каменном дне голубая каряка,
Лежит затонувшее судно.

Каленый кусок перламутровой глины,
Разбитое тело Боспора.
К шершавому донцу пустого кувшина
Приклеилась черная втора.

Воинственный ветер колышется душно,
Песок высыпая из шлема.
Двумя полосами по ровному сушню
Проехался древний лемеш.

На мягком покое льняных полотенец
Руками на длинной рубахе —
То белая мятна, то ясный сергеец,
То хладная кровь на губах.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 10-06-2012 13:31
Лев Лосев

XVIII ВЕК

Восемнадцатый век, что свинья в парике.
Проплывает бардак золотой по реке,
а в атласной каюте Фелица
захотела пошевелиться.
Офицер, приглашенный для ловли блохи,
вдруг почуял, что силу теряют духи,
заглушавшие запахи тела,
завозилась мать, запыхтела.

Восемнадцатый век проплывает, проплыл,
лишь свои декорации кой-где забыл,
что разлезлись под натиском прущей
русской зелени дикорастущей.
Видны волглые избы, часовня, паром.
Все построено грубо, простым топором.
Накарябан в тетради гусиным пером
стих занозистый, душу скребущий.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 10-06-2012 14:01
ГЕННАДИЙ ИЛЬИЧ ЛУКОМНИКОВ

Улыбки леса

Сквозь джунгли слов плыву я дальше,
Из наций каши, винегреты,
Ищу я жизнь без дикой фальши,
Солнцем участия согретый.
Надежды маяками светят,
Я в океане оптимизма,
Завидуют высоким дети,
А я лишь сносной тихой жизни.
Баран и волк пошли в магазин,
Баран набрал травы побольше,
А волк в обычнейшем экстазе
Купил сто банок мяса Польши.
Шли через ветхий старый мостик,
Свалился волк под тяжестью мешка,
И долго вдоль течения плыл хвостик,
Блеял барашек долго свысока.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 10-06-2012 21:05
Г. Шенгели

БЕТХОВЕН

То кожаный панцирь и меч костяной самурая,
То чашка саксонская в мелких фиалках у края,
То пыльный псалтырь, пропитавшийся тьмою часовен, –
И вот к антиквару дряхлеющий входит Бетховен.

Чем жить старику? Наделила судьба глухотою,
И бешеный рот ослабел над беззубой десною,
И весь позвоночник ломотой бессонной изглодан, –
Быть может, хоть перстень французу проезжему продан?

Он входит, он видит: в углу, в кисее паутины
Пылятся его же (опять они здесь) клавесины.
Давно не играл! На прилавок отброшена шляпа,
И в желтые клавиши падает львиная лапа.

Глаза в потолок, опустившийся плоскостью темной,
Глаза в синеву, где кидается ветер огромный,
И, точно от молний, мохнатые брови нахмуря,
Глядит он, а в сердце летит и безумствует буря.

Но ящик сырой отзывается шторму икотой,
Семь клавиш удару ответствуют мертвой немотой,
И ржавые струны в провалы, в пустоты молчанья,
Ослабнув, бросают хромое свое дребезжанье.

Хозяин к ушам прижимает испуганно руки,
Учтивостью жертвуя, лишь бы не резали звуки;
Мальчишка от хохота рот до ушей разевает, –
Бетховен не видит, Бетховен не слышит – играет!

1922

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 10-06-2012 21:39
Георгий Шенгели.

ПОРУЧИК МЕРТВЕЦОВ.

Четыре бьет. Чиновный люд (теперь
Одетый столь пестро и неказисто,
Что формуляры стонут от желанья
Стать гневными скрижалями прорух)
Спешит домой. Но, как и встарь, - писцы
Бегут великолепной мелкой рысью,
Столоначальники - шажком проворным
С приличною припрыжкой, генерал же
Почти стоит: столь тяжелы чины.

И вот прошли. И опустела площадь,
И солнце вновь булыжники считает,
И по стенам горячий ветер хлещет,
У блудной курицы вздувая хвост.

Пять пробило. Расхлябанная дверь
Адмиралтейства испустила визги,
И невысокий вышел офицер.
Расправил он кирпичное плечо,
Кирпичным ликом кувырнулся в небо
И сладко дух известки потянул:
Покинута сургучная Валгалла.

Он пал в бою. Давно: пятнадцать лет.
Пал в первой схватке юности и мира.
Он был поэт. Как некие канцоны,
Он вызубрил Регламент и Устав,
И Муза Государственныя Службы
Его на броненосец привела,
Его морской болезни обрекла,
На каждой вахте усыпляла нежно, -
И адмирал Онагренко однажды
Себе в больную печень пробурчал:

"Нет, плох наш Мертвецов; нет, керосину
"Не выдумать ему. И у него
"К тому же и фамилия такая:
"Кладбищенская..." и велел отчислить.
Исполнено. Его из мичманов
В поручики переименовали,
Зачислили в Адмиралтейство, - и:
Пятнадцать лет прошло, как дней пятнадцать.

Так пал в бою поручик Мертвецов,
Так он попал в сургучную Валгаллу, -
На службе там дремал он, а ночами
Его глушил бессновиденный сон.
Да, лишь один за все пятнадцать лет
Ему в насмешку подлый сон приснился:
Сидит он нагишом в степи и видит:
Вдали идут покойники, в порядке
И по ранжиру, тоже нагишом;
И каждый тащит курицу под мышкой,
Ощипанную, гнусную на вид.
Подходят чередой к нему, слагают
У ног его всю эту падаль, тихо,
Таинственно и ласково шепча:
"Учителю, учителю"... И в страхе
Проснулся унизительном поручик.
Курятины с тех пор не ел он вовсе.
Боялся спать один, а спать вдвоем
Боялся тоже: вдруг она задушит?
Боялся видеть зубы: не смеются ль?
Что брюки сзади лопнули, - боялся,
И потому приосенял свой зад
Эгидою: обтерханным портфелем...

Вот вышел он; опасливо взглянул
В конец проулка, где синело море,
Стремительно раскачивая лодки.
И отвернулся, чувствуя, как жар
От ног тошнотно подымался к горлу.
Пришел домой. Сглотал холодный суп
И погрузился в "Тайны венценосцев".
Потом стоял: средь комнаты стоял.
Потом пошел гулять, - но тут обида
Нежданная ошпарила его:
Три вывески на перекрестке рдели:

"Я. Малкин" пламенело на одной.
Другая "И. Я. Малкин" возглашала,
"А. Я. Бакши", смеясь, орала третья, -
И этой нарочитой срамотою
До мозолей был уязвлен поручик:
"А я Бакши, а ты, мол, Мертвецов,
Покойничек, кладбищенское имя..."
И каблуком по штукатурке брякнув,
Поручик пулей ринулся домой,
Сжав зубы и портфель нещадно скомкав
И поминая предков и потомков.
А поздней ночью он сидел, склонясь
Над новою тетрадью, и старался
Начать "Воспоминанья моряка".
Но начертал: "И вообще мне скушно".

Но там не очень скучно было. Там:
На Свалках, на Нахаловке, на Глинке.
В каменоломнях в эту ночь сошлися
Забродчики, фронтовики, гамзеи
В пятнадцатикопеечных брылях,
В клеенчатых фуражках, в бескозырках;
Там стрекотал фальцет пропагандиста,
Там голос рыбака норд-остом рявкал,
Винтовки лязгали, и ржавым звоном
Отряхивался пулемет. Там голод
Не лодочками простирал ладони,
А свертывал их в кулаки, венчая
Шипом кастета. С Севера текли
Сермяжные фаланги, и матрос
С двумя серьгами, пьяный и кудрявый,
Захлебываясь "Яблочком", сияя
"Авророю" на двухаршинной ленте,
Уже купал свой пыльный броневик
В водах Салгира. И ему навстречу
Взбухал и зрел Везувий потаенный.

Уже два дня весь городок давился
Икотой слухов. Кокаин в цене
Поднялся очень. Протоиерей
Постыдно окарнал власы седые
И рясу снял. А многоумный Пуло,
Магнат и столп, уж погрузил багаж
На пароход, дрожавший под парами,

И плакал в Думе, что "каменоломни -
Гнездо для мирных жителей"... Патрули
Слонялись офицерские... На утро
Гудело все. Гудел толпою порт;
Гудки ревели на заводе; выла
Сирена канонерки на проливе;
И с треском отлетали в вышину
Лазуревые радио.

Поручик
С утра засел в своем Адмиралтействе,
Пеньку пытался нюхать и заклепки
Рассматривать, - но суета вокруг
То зайчиками по стенам вилась,
То голосами гулкими и бегом
По лестницам и комнатам плясала,
То адмиралом в кабинет влетала,
То сыпалась из портсигара на пол
Тугими папиросками. Поручик
Почуял вдруг, что - некогда ему,
Что суматоха тарахтит по нем
Как... мерзлая земля... по крышке... гроба.
И полон торопливой скуки, вдруг
Помчался к адмиралу Мертвецов.
В чем дело? Что случилось? Почему
Пятнадцать лет, пятнадцать тысяч лет
Стоит Адмиралтейство нерушимо, -
А нынче кто-то, где-то, почему-то,
Откуда-то... Стук, суета, тревога...
Но адмирала не было. У входа
Сидели вестовые, развалясь,
И - ни один не встал! Застыл поручик:
Так вот оно что!.. "Встать! Ослепли?" Встали...
"Я научу вас!" И помчался дальше.
Но звуковые волны побыстрее
Поручичьего бега. И услышал
Себе вослед он: "Много вас найдется
Учителей!" Все понял Мертвецов.

Вдруг:
Бич стальной хлестнул по городку
Как сотни однотонных ксилофонов,
Зазвякали граниты, и асфальты
Затукали граниты, и асфальты
Затукали. И вдруг - раз и другой,

И третий, небо лопнуло с надсадой, -
И время отвердело.

Мертвецов
В свой кабинет влетел. Впервые в жизни
Швырнул портфель. Образчики пеньки
В чернильницу припрятал и, потея,
Извлек наган из тесной кобуры.
Сбежались офицеры к адмиралу.
- Что делать? - Ждали. Вдруг пропел гнусаво,
Как-будто эн произнося французский,
Безносый телефон и в хрящ ушной
Короткий выплюнул приказ: Прибыть
В штаб коменданта. - Вышли. Город лыс.
Сияют камни, ставни и решетки,
Испуганным сияет потом лик
Последнего пробеглого. И в небе
Все тот же барабанщик заводной
Частит неведомо где беглой дробью.
А в штабе - дым. Там - жгут бумаги; там -
Машинки размножают повеленье
Не выходить на улицу, - и крабом
Десятиногим бегают вдоль клавиш
Подсиненные руки машинисток;
Там - пьют; там - жабы красные томатов
В содружестве с селедкой исчезают
В горячих ртах; там - проволокой ржавой
И радужной дреколье обвивают;
Там - бомбы раздают; там - подымают
На крышу гочкисы; и телефоны
Без остановки энкают.

Поручик
Под черепаший щит броневика
Залез и ринулся по переулкам.
Два дня метался в поисках врага,
Заставами весь город рассекая.
Но враг бесплотен, враг неуловим.
Всегда он там, и никогда не здесь.
Он разражается без толку вдруг
Назойливейшей трескотней, он может
Осесть воззваниями на заборах,
Он может ощутиться под ребром
Хорошеньким осколком. Если только

Не ограждать пустынных улиц стражей,
Не сыпать в ночь завесой огневою,
Не выезжать все в новые кварталы
Броневиками, - расплодится он
И станет вездесущим... Скука, скук

Враг отходил. Цеплялся за кладбище,
За загородный сад, за мол, за бойни,
В каменоломни всасываясь. Реже
Вздыхали пушки. Смело засвистали
Средь заводских окраин шомпола.

А Мертвецов икал от злобы: где же,
Где же они? И третьим утром, рано,
Вдруг налетел своим броневиком
На залп. Ответ. Ответ. Замокли? - Ладно!
И разбивая двери и шкафы,
Через четыре теплых перепрыгнув,
Он выволок из-под железной крыши
Остывший пулемет и связку лент
Расстрелянных, и щуплого жиденка.
"Фамилья?" - "Малкин". - "Малкин? Хорошо!"
И вывели, и петлю закрутили.
"Не надо мыла: за ноги повесим". -
И шесть часов дрожало деревцо,
И кровь сбегала из ноздрей, по векам,
По лбу, на землю. В сумерки опять
Приехал Мертвецов. - "Готов?" - "Еще бы". -
"Ну, ладно". - И увидели солдаты,
Как вдруг поручик побежал во двор,
И курицу взволнованную вынес,
И в небо смехом разевая рот,
Внимая исступленному клохтанью,
Ей ощипал грудь, спину и крыла,
И тоже за ноги повесил, - только
На шее у насмешника. - "Субботний
Ему обед".

И возвратился в штаб,
Свою избывши скуку, и надменно
Расстегнутыми брюками зевая,
Как офицер - насмешек не страшась.

1919 - 1921.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 10-06-2012 22:46
Георгий Шенгели

Пустынник



Полуднем пламенным, средь каменных долин,

Где тонко вьется нить безводного Кедрона,

Сбивая посохом горячий щебень склона,

Он тихо шествует, безвыходно один.



Присев в пустой тени иссушенных маслин,

Томительно глядит в просторы небосклона,

И в пепел древних глаз, в бездонное их лоно

Роняет яблоки незримый райский крин.



И в глину твердую втыкая грузный посох,

Он вновь идет путем, хрустящим на откосах,

Пустыню вечную отпечатлев в глазах.



И рыжим золотом под этим бледным небом

Плывет верблюжья шерсть на согнутых

плечах,

Там, где Фавор прилег окаменелым хлебом.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 11-06-2012 16:13
СТАНИСЛАВ ЛЬВОВСКИЙ

с легким сухим треском
рвется паутинка неба

кто-то маленький
выдумал себе Европу
чтобы в ней жить
но так и не пожил
потому что смерть не спит
оглядывается на твой дом
и мяукает
как кошка

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 11-06-2012 16:51
ДМИТРИЙ М

Я — Вася! — сказало я смело
и рухнуло быстро назад
а в облаке что-то запело
и солнце пошло на запад
и в веточках ивы цевница слегка
мне свистнула вторя душевной игре
которая так кружевна и легка
которая нравится мне
лежало я тихо мой нос обонял
и слушало ухо земную кору
и в писке жучка что с травники упал
мне думалось — я не умру!

январь 1971

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 11-06-2012 17:15
ЛЕВ МАК

ПЛАТЯ ЗА ЛЮБОВЬ

Платя за любовь, покупаешь цинический хохот.
Я избегаю блядей, равно как и страны,
Которыми правят диктаторы. Униженье
Искупая презреньем, страна или женщина терпит
С отвращением спазмы насильника, смотрит
Гадливо в пустые зрачки над собой.
Так глядел
Пролив Геллеспонт на волны секущего Ксеркса.
Так смотрит Россия в лицо своего генсека.

Январь 1982

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 11-06-2012 22:20
Г. Шенгели

Поздно, поздно, Георгий!..
Ты пятый десяток ломаешь,
Стала зубы терять
клинописная память твоя,
Стало слово черстветь,
а ты всё о бессмертной мечтаешь
О поэме твоей,
о "венце" твоего "бытия"...

Жизнь ты жадную прожил:
встречался ты с морем и небом;
Ты, прильнув к телескопу,
Сатурны и бриги следил;
Был под пулями ты;
революции благостным хлебом
Ты жену молодую
и звонкую музу кормил.

Ты с Верхарном дружил;
ты с Гюго заседал в трибунале
Всех легенд и веков;
ты легко на эстрады взлетал,
И стихи твои с них
от Москвы до Тбилиси звучали,
И шампанским прибоем
взметался навстречу им зал.

Ты спокойно входил
к знаменитым поэтам эпохи;
Ты с Валерием спорил,
с Максимилианом на "ты"
Пил согдейским вином,
тех пиров оброненные крохи
Подбирали другие
в свои золотые листы...

А теперь – и закат!
Проживешь ты, надеюсь, немало:
Ты двойного заряда,
ничем не болел никогда,
Но мечта о бессмертной поэме
(ты видишь?) увяла;
Мир – тебя обгонял,
а твои уходили года...

Не жалей! Поклонись
всем дарам равнодушной природы,
Что дала тебе радость
по чудному миру пройти
Братом вечной красы
и любовником вечной свободы,
Звезды, бури и песни
встречая везде на пути!

1.I.1939

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 11-06-2012 23:45
Э.Верхарн

Старые мастера

В столовой, где сквозь дым ряды окороков,
Колбасы бурые, и медные селедки,
И гроздья рябчиков, и гроздья индюков,
И жирных каплунов чудовищные четки,
Алея, с черного свисают потолка.
А на столе, дымясь, лежат жаркого горы
И кровь и сок текут из каждого куска, -
Сгрудились, чавкая и грохоча, обжоры:
Дюссар, и Бракенбург, и Тенирс, и Крассбек,
И сам пьянчуга Стен сошлись крикливым клиром,
Жилеты расстегнув, сияя глянцем век;
Рты хохотом полны, полны желудки жиром.
Подруги их, кругля свою тугую грудь
Под снежной белизной холщового корсажа,
Вина им тонкого спешат в стакан плеснуть, -
И золотых лучей в вине змеится пряжа,
На животы кастрюль огня кидая вязь.
Царицы-женщины на всех пирах блистали,
Где их любовники, ругнуться не боясь,
Как сброд на сходбищах в былые дни, гуляли.
С висками потными, с тяжелым языком,
Икотой жирною сопровождая песни,
Мужчины ссорились и тяжким кулаком
Старались недруга ударить полновесней.
А женщины, цветя румянцем на щеках,
Напевы звонкие с глотками чередуя,
Плясали бешено, - стекло тряслось в пазах, -
Телами грузными сшибались, поцелуя
Дарили влажный жар, как предвещанье ласк,
И падали в поту, полны изнеможенья.
Из оловянных блюд, что издавали лязг,
Когда их ставили, клубились испаренья;
Подливка жирная дымилась, и в соку
Кусками плавало чуть розовое сало,
Будя в наевшихся голодную тоску.
На кухне второпях струя воды смывала
Остатки пиршества с опустошенных блюд.
Соль искрится. Блестят тарелки расписные.
Набиты поставцы и кладовые. Ждут, -
Касаясь котелков, где булькают жаркие, -
Цедилки, дуршлаки, шпигалки, ендовы,
Кувшины, ситечки, баклаги, сковородки.
Два глиняных божка, две пьяных головы,
Показывая пуп, к стаканам клонят глотки, -
И всюду, на любом рельефе, здесь и там, -
На петлях и крюках, на бронзовой оковке
Комодов, на пестах, на кубках, по стенам,
Сквозь дыры мелкие на черпаке шумовки,
Везде - смягчением и суетой луча
Мерцают искорки, дробятся капли света,
Которым зев печи, - где, жарясь и скворча,
Тройная цепь цыплят на алый вертел вздета, -
Обрызгивает пир, веселый и хмельной,
Кермессы царственной тяжелое убранство.

Днем, ночью, от зари и до зари другой,
Они, те мастера, живут во власти пьянства:
И шутка жирная вполне уместна там,
И пенится она, тяжка и непристойна,
Корсаж распахнутый подставив всем глазам,
Тряся от хохота шарами груди дойной.
Вот Тенирс, как колпак, корзину нацепил,
Колотит Бракенбург по крышке оловянной,
Другие по котлам стучат что стало сил,
А прочие кричат и пляшут неустанно
Меж тех, кто спит уже с ногами на скамье.
Кто старше - до еды всех молодых жаднее,
Всех крепче головой и яростней в питье.
Одни остатки пьют, вытягивая шеи,
Носы их лоснятся, блуждая в недрах блюд;
Другие с хохотом в рожки и дудки дуют,
Когда порой смычки и струны устают, -
И звуки хриплые по комнате бушуют.
Блюют в углах. Уже гурьба грудных детей
Ревет, прося еды, исходит криком жадным,
И матери, блестя росою меж грудей,
Их кормят, бережно прижав к соскам громадным.
По горло сыты все - от малых до больших;
Пес обжирается направо, кот налево...
Неистовство страстей, бесстыдных и нагих,
Разгул безумный тел, пир живота и зева!
И здесь же мастера, пьянчуги, едоки,
Насквозь правдивые и чуждые жеманства,
Крепили весело фламандские станки,
Творя Прекрасное от пьянства и до пьянства.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 12-06-2012 00:14
Г. Шенгели

ПЛАНЕР

Мячик футбольный тиская,
Выкруглилась фанера, –
Тело супрематистское,
Веретено планера.

Гнутся, как брови умные,
Вздрагивая от страсти,
Крылья его бесшумные,
Кинутые в пространстве.

Это не рев и ржание
Конных бригад мотора, –
Ветреное дрожание,
Пульс голубой простора.

Небо на горы брошено,
Моря висит марина
Там, где могила Волошина,
Там, где могила Грина.

Именно над могилами
Тех, кто верил химерам,
Скрипками острокрылыми
Надо парить планерам.

Там, где камни ощерились,
Помнящие Гомера,
Надо, чтоб мальчики мерялись
Дерзостью глазомера.

Там, над памятью старого,
Надо, чтобы играла
Юная блажь икарова
Мускулом интеграла.

Иначе требовать не с кого,
Иначе не нужны нам
Радуги Богаевского,
Марева по долинам.

Надо ж в горнем пожарище
Выверить (помощью метра),
Правда ль, что мы – товарищи
Воздуха, неба, ветра?

1933

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 12-06-2012 13:23
АНАТОЛИЙ МАКОВСКИЙ

ГРУЗЧИК

Своему учителю
Сергею Сербину (Гаврилычу)

Он перед бочкой — как артист
А бочка хочет вниз
Она на лестницу рычит
Как бы гепард кубизма.

Она набуськалась вином
А он сегодня трезв
Как дипломат перед войной
Иль утро стюардессы

Или — составщик поездов
Кому сто грамм вина —
Как в бочку с порохом пистон
Или в обком гранату

Граниты лестницы ведут
В Египет погребов
Где два служителя кладут
Ту мумию на бок

Чтоб Апис брюхо ей вспоров
Отправил к богу Ра
Но этот жест и топором
К ревизии бугра...

А он стоит торреадор
А бочка — рыжий бык
Сто килограммов помидор
Для связей и гульбы

А он — закусит рукавом
Когда она — внизу
Окончив номер роковой
Как раб перед Везувием.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 12-06-2012 14:31
ИВАН ИГНАТОВ

СЛОВА

Тако да погибнут беси...
(Молитва)

Там книгочей в очках научных
Следит из утлого угла,
Как старики на пыльных полках
Переминаются едва.
Как в тихозвучных переплетах
Перекликаются слова
(По-русски и по-иноверски),
Как о своих грехах вздыхают,
Как добрые дела считают
И тельца в полки упирают,
Чтоб беси в ад не сволокли.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 12-06-2012 15:11
ЮРИЙ МАМЛЕЕВ

Маленький злобный вонючка
С нездешне-больными глазами
Бредит, как тихая сучка,
Томными голосами.

В слезных извивах улиц
Точно прощения просит,
Нежных страданий кули,
Молитвы прохожим возносит.

А ночью, придя в свой угол,
Пустое и гнойное логово,
Крыс очумевших пугало,
Сосет свою нежную ногу.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 12-06-2012 22:15
Г. Шенгели

Нефтяные радуги и павлиньи
Переливы спектров идут на убыль:
Яды тусклые ползут в анилине,
И уже навек умирает Врубель.

Смуглый перламутр льдов абсолютных,
Объярь и опалы цейлонского рая
Задыхаются в пленках скудных и мутных,
Выцветая, обманывая, выгорая.

Мазков драгоценных гранные караты
Обволакивает душный защитный хаки,
Чтобы с грунтом слился демон крылатый,
Чтобы бунт утонул в желчи и мраке...

Друзья! Мы – последние, кто видали
Этих дымных глаз непреклонную муку,
Этих крыл остывающие эмали
И захлестнутую на локоть руку!

1933

Страницы: << Prev 1 2 3 4 5  ...... 213 214 215  ...... 312 313 314 315 Next>> ответить новая тема
Раздел: 
Театр и прочие виды искусства -продолжение / Курим трубку, пьём чай / СТИХИ О ЛЮБВИ

KXK.RU