[ На главную ] -- [ Список участников ] -- [ Зарегистрироваться ]

СТИХИ О ЛЮБВИ

  Вход на форум   логин       пароль   Забыли пароль? Регистрация
On-line:  

Раздел: 
Театр и прочие виды искусства -продолжение / Курим трубку, пьём чай / СТИХИ О ЛЮБВИ

Страницы: << Prev 1 2 3 4 5  ...... 214 215 216  ...... 312 313 314 315 Next>> ответить новая тема

Автор Сообщение

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 12-06-2012 22:25
Г. Шенгели

Панамская соломка
И ленты ультрамарин,
И глупенькая забота
О стрелках вдоль чулка.

И в туфельку мотоциклетки
Легко ложится она,
И двести тысяч взрывов
Вдаль унесут ее.

А парень рыжий и ражий
В марсианских больших очках
Обнимает простор руками,
Расставленными на руле.

Истаивая в перспективе,
Мчится мисс Гвендолен,
И сумочка из сафьяна
Зажата в узкой руке.

И в самом дальнем кармашке,
В пудренице стальной,
Спрятана фотопленка
В марку величиной.

И вдоль шоссе под ветром
Гудом гудят провода,
И где-то глаза ледяные
По ленте Юза бегут.

Далеко, очень далеко
Едет мисс Гвендолен,
Сумевшая даже в штабе
Горячих друзей найти...

На нервных нежных ручках
Позвякивают слегка
Никелевые браслеты
На никелевой цепи.

И сыро, очень сыро
В зеленом рву крепостном,
И четко ставит ногу
Невыспавшийся взвод.

Двенадцать маленьких взрывов –
Горсткой гороха в пол,
И золотая панама,
Как голубь, слетает вбок.

1933

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 12-06-2012 22:34
Георгий Шенгели

Мы живём на звезде, на зелёной,
Мы живём на зелёной звезде,
Где спокойные пальмы и клёны
К затенённой клонятся воде.

Мы живём на звезде, на лазурной,
Мы живём на лазурной звезде,
Где Гольфштрем пробегает безбурный,
Зарождаясь в прогретой воде.

Но кому-то захочется славой
Просиять и провеять везде –
И живём на звезде, на кровавой,
И живём на кровавой звезде!

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 13-06-2012 13:35
РОАЛЬД МАНДЕЛЬШТАМ

Когда-то в утренней земле
Была Эллада...
Не надо умерших будить,
Грустить не надо.

Проходит вечер, ночь пройдет —
Придут туманы,
Любая рана заживет,
Любая рана.

Зачем о будущем жалеть,
Бранить минувших?
Быть может, лучше просто петь,
Быть может, лучше?

О яркой ветренней заре
На белом свете,
Где цепи тихих фонарей
Качает ветер,

А в желтых листьях тополей
Живет отрада:
— Была Эллада на земле,
Была Эллада...

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 13-06-2012 13:52
ВЕРА МАРКОВА

СМЕРТЬ ГОСПОДИНА ВСЕЯ РУСИ

Еще не отзвякали Сорокоуста
Поминальные медяки,
Как из дальних голодных пустынь
Потянулись гуськом возки.

Еще не свернули в трубку знамена,
Еще не сдали трона внаем,
Но время глаза протереть удивленно:
Да полно, вправду ли мы живем?

Вправду ли нас приманили на крупку,
И сеть была, как вечность, крепка?
Время счистить с памяти струпья
Краем острого черепка.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 13-06-2012 15:00
ЮРИЙ МИЛОСЛАВСКИЙ

Отдыхают глаза, соблазнясь удаленным предметом,
перепутанным в пятна.
Мы с тобою отсюда свалили бы нынешним летом,
так сказать — безвозвратно.

Мы с тобою весьма и весьма бы еще посмотрели —
кто кого переборет.
Но по ряду причин доигрались мы до нонпарели
на губернском заборе.

Виноват: не простил. Не избавил тебя от боязни.
Не изыскивал брода.
Мы с тобою сполземся — друг дружке зализывать язвы
на виду у народа.

1980

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 13-06-2012 18:42
Дмитрий Быков

ОХОТА НА ХОМЯКОВ
из цикла «Гражданин поэт»

подражание понятно чему

Я уже не нуждаюсь в защите,
Я похерил оглядку и шок.
Обыщите меня, обыщите!
Загляните в защечный мешок.
Чем я плоше Навального Леши?
Приходите с утра, натощак,
Как, сгибаясь под тяжестью ноши,
У Собчак уносили общак!

Припев:

Идут войной на хомяков, в поход на гнезда!
Галеру с крабами достали хомячки.
Их поднимают на заре, пихают грозно
И лезут пальцами в защечные мешки.

От Парфена подряд до Пархома
Под стенанья кремлевской грязцы
Хома сапиенс, бешеный хома
Обнажает стальные резцы.
Мы отвыкнем робеть, заикаться,
Мы броней обрастем со спины,
Вам предстанет такой хомякадзе,
Что покажутся медом скины.

Припев.

Наши щеки округлы, как глобус,
Наш защечный запасец зловещ.
Нас не должен запугивать обыск —
Это очень хорошая вещь!
В отложеньях хомячьего быта,
В липком времени, льющемся вспять,
Столько разных вещей позабыто –
А пора бы уже отыскать.

Припев.

Запылились с эпохи советской,
Но, как видим, у нас еще есть
И упрямство, забытое в детской,
И в чулане забытая честь,
И старинное фото в оправе,
И надежды — не меньше пяти,
И понятье о леве и праве:
Все при обыске можно найти.
Прихотливы эпохи изгибы,
Но и обыск хорош до поры:
Без него нам себя не найти бы
В полумраке хомячьей норы.

Припев.

Не особо привязаны к тыщам,
Не страшась энтэвэшной молвы,
Мы себя постепенно отыщем,
Но чего же отыщете вы?
Придаваясь досужему трепу,
Поднимая пинками семью,
Вы нароете Полную Жопу —
Но не нашу уже, а свою.
Побеждайте свои предрассудки,
Ибо есть еще время пока:
Ваша гибель не в зайце, не в утке,
А в защечном мешке хомяка.

Припев:

Идут войной на хомяков, в поход на гнезда!
Галеру с крабами достали хомячки.
Их поднимают на заре, пихают грозно
И лезут пальцами в защечные мешки.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 13-06-2012 20:58
Г. Шенгели

ЖИЗНЬ

Мне шесть, а ей под шестьдесят. В наколке;
Седые букли; душные духи;
Отлив лампад на шоколадном шелке
И в памяти далекие грехи.
Она Золя читала и Ренана,
Она видала всякую любовь,
Она Париж вдыхала неустанно
И в Монте-Карло горячила кровь.
Она таит в своем ларце старинном
Сухие розы, письма, дневники;
Она могла бы объяснить мужчинам
Все линии несытой их руки.
Всезнающей, загадочной, упрямой,
Она заглядывает мне в глаза,
Из книг возникнув Пиковою Дамой,
Суля семерку, тройку и туза.

Мне двадцать лет, а ей, должно быть, сорок.
Он вял слегка – атлас и персик плеч,
И перси дышат из брюссельских сборок,
Маня юнца щекою к ним прилечь.
Как сладко будет овладеть такою –
Порочною, подклеванной вдовой:
Жизнь надо брать с холодной головою,
Пока она – с горячей головой.
Она за дерзость будет благодарной,
Под пальцы ляжет – нежной глины пласт, –
Она мундштук подарит мне янтарный
И том стихов на ватмане издаст.
Она раскроет деловые связи,
Она покажет в полутьме кулис
Все тайны грима, все соблазны грязи,
Все выверты министров и актрис.
Она уже не кажется загадкой,
Хоть жадный взор стыдливо клонит ниц...
Мне тоже стыдно, и гляжу украдкой
На трепеты подстреленных ресниц...

Мне тридцать семь, ей двадцать два едва ли.
Она резва, заносчива и зла,
Она с другим смеется в бальной зале,
С другим к вину садится у стола.
Всё ясно в ней, от похоти до страхов,
Хотя он лжет – лукавый свежий рот,
И никель глаз среди ресничных взмахов
Мое же отраженье подает.
Не упустить задорную беглянку!
Девчонка! Ей ли обмануть меня?
Билет в балет, духов парижских склянку, –
И льнет ко мне, чуть голову клоня.
Но горько знаешь этот пыл условный
И медлишь, и томишься, и грустишь,
И ей в глаза, как в кодекс уголовный,
В минуты пауз трепетно глядишь...

Мне пятьдесят, а ей, пожалуй, девять.
Худа и малокровна и робка.
В ней спит болезнь – ее боюсь прогневить:
Столь сини жилки в лепестке виска.
О, девочка! О, дочь моя больная!
На солнце, к морю, в Ялту бы, в Сухум!
Она всё та ж, но каждый день иная:
Она слабеет, и слабеет ум.
Учить ее? Читать ли ей баллады?
Играть ли с нею в хальму иль в лото?
Таясь, ловлю испуганные взгляды,
В которых мглою проступает – ТО...

Мне шестьдесят. И вот она – младенец.
К ней в колыбели жмется дифтерит,
И сверстников моих и современниц
Кружок последний на нее глядит.
Поднять ее, зажать ее в ладони,
От старости холодные, как лед:
Быть может, ужас, за душой в погоне,
Как жар, хоть на полградуса спадет?
Но нет: хрипит!.. Стою бессильным дедом:
Как ей помочь? Как вдунуть воздух в грудь?
А Черный Ветер, страшен и неведом,
Уже летит в ней искорку задуть...

23.VII.1943

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 13-06-2012 22:32
Борис Слуцкий

ТАНЕ

Ты каждую из этих фраз
перепечатала по многу раз,
перепечатала и перепела
на легком портативном языке
машинки, а теперь ты вдалеке.
Все дальше ты уходишь постепенно.

Перепечатала, переплела
то с одобреньем, то с пренебреженьем.
Перечеркнула их одним движеньем,
одним движеньем со стола смела.

Все то, что было твердого во мне,
стального, - от тебя и от машинки.
Ты исправляла все мои ошибки,
а ныне ты в далекой стороне,
где я тебя не попрошу с утра
ночное сочиненье напечатать.
Ушла. А мне еще вставать и падать,
и вновь вставать.
Еще мне не пора.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 13-06-2012 23:13
Афанасий Афанасьевич Фет

Не тем, Господь, могуч, непостижим
Ты пред моим мятущимся сознаньем,
Что в звёздный день твой светлый серафим
Громадный шар зажёг над мирозданьем

И мертвецу с пылающим лицом
Он повелел блюсти твои законы,
Всё пробуждать живительным лучом,
Храня свой пыл столетий миллионы.

Нет, ты могуч и мне непостижим
Тем, что я сам, бессильный и мгновенный,
Ношу в груди, как оный серафим,
Огонь сильней и ярче всей вселенной.

Меж тем как я — добыча суеты,
Игралище её непостоянства, —
Во мне он вечен, вездесущ, как ты,
Ни времени не знает, ни пространства.

1879

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 14-06-2012 13:34
АЛЕКСАНДР МИРОНОВ

ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ

Все те же праздные слова:
Не убивай, не бей, не мучай.
Один палач едва-едва
Причастен мудрости дремучей.

Но жреческий разомкнут круг,
Когда могильная малина
Сквозит из пенсионных рук
В доверчивые руки сына.

И тает страшное число,
Как память ветреных столетий,
Но странно — это ремесло
Определенней всех на свете.

Я помню только — Кто и с Кем,
Чья сквозняком прошита шкурка,
Чье имя — ягодка в руке,
В червивой яме демиурга.

Как будто несмышленый вор,
Похитив жизнь, забыл в прихожей
Ее тщету и нежный вздор —
Тот шум, что нам всего дороже.

И потому-то все слышней,
Все неизбывней сор былого —
Чешуекрылый хор психей,
Лишенных музыки и слова.

1979

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 14-06-2012 14:19
ЮРИЙ МИХАЙЛОВ

Ведь всё проходит без возврата.
К чему же сил ненужных трата,
Когда всё ясно, как в пруду,
Который вскоре я найду,
Чтоб утопиться. Впрочем, сразу
Сознаюсь я, что только фразу
Произнесу, и никогда
Не поглотит меня вода...
Но если пруд зарос, то в нём искать ли отраженье?
А впрочем это выраженье
Я в детстве где-то прочитал.
Я весь чужой. Мой капитал,
Мой мозг — как банковский билет,
Когда-то выпущенный где-то.
Но можно жить и без билета.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 14-06-2012 14:43
АНДРЕЙ МОНАСТЫРСКИЙ

Есть целый дом, гигантский особняк,
все стены которого завешаны групповыми
документальными фотографиями людей во
весь рост и разговаривающих друг с
другом.
Можно ходить часами по странному музею
и не найти на этих до ужаса реальных
фотографиях ни одного знакомого лица.
Но до чего же они хороши — эти дамы и
господа!
До чего лица их полны духовным светом,
как много там цветов и дорогого шелка!
Ах, как милы они нашему сердцу — эти
ускользнувшие от нас призраки с
незнакомыми именами.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 14-06-2012 21:07
А.С. Пушкин

Два чувства дивно близки нам —
В них обретает сердце пищу —
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.

На них основано от века,
По воле Бога самого,
Самостоянье человека,-
Залог величия его.

Животворящая святыня!
Земля была б без них мертва;
Без них наш тесный мир-пустыня,
И как алтарь без божества.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 14-06-2012 22:06
А.С.Пушкин

ГРАФУ ОЛИЗАРУ.

Певец! издревле меж собою

Враждуют наши племена:

То [наша] стонет сторона,

То гибнет ваша под грозою.

И вы, бывало, пировали

Кремля [позор и] плен,

И мы о камни падших стен

Младенцев Праги избивали,

Когда в кровавый прах топтали

Красу Костюшкиных знамен.

И тот не наш, кто с девой вашей

Кольцом заветным сопряжен;

Не выпьем мы заветной чашей

Здоровье ваших красных жен;

[И наша дева молодая,]

Привлекши сердце поляка,

[Отвергнет,] [гордостью пылая,]

Любовь народного врага.

Но глас поэзии чудесной

Сердца враждебные дружит —

Перед улыбкою небесной

Земная ненависть <?> молчит,

При сладких <?> звуках вдохновенья,

При песнях <лир>...

И восстают благословенья,

На племена <?> [ни] сходит мир....

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 14-06-2012 22:43
А.С. Пушкин

АНДРЕЙ ШЕНЬЕ

ПОСВЯЩЕНО Н. Н. РАЕВСКОМУ.

Ainsi, triste et сарtif, mа lyre toutefois
veillait...

Меж тем, как изумленный мир
На урну Байрона взирает,
И хору европейских лир
Близ Данте тень его внимает,

Зовет меня другая тень,
Давно без песен, без рыданий
С кровавой плахи в дни страданий
Сошедшая в могильну сень.

Певцу любви, дубрав и мира
Несу надгробные цветы.
Звучит незнаемая лира.
Пою. Мне внемлет он и ты.

Подъялась вновь усталая секира
И жертву новую зовет.
Певец готов; задумчивая лира
В последний раз ему поет.

Заутра казнь, привычный пир народу;
Но лира юного певца
О чем поет? Поет она свободу:
Не изменилась до конца!

«Приветствую тебя, мое светило!
Я славил твой небесный лик,
Когда он искрою возник,
Когда ты в буре восходило.
Я славил твой священный гром,
Когда он разметал позорную твердыню
И власти древнюю гордыню
Развеял пеплом и стыдом;
Я зрел твоих сынов гражданскую отвагу,
Я слышал братский их обет,
Великодушную присягу
И самовластию бестрепетный ответ.
Я зрел, как их могущи волны
Всё ниспровергли, увлекли,
И пламенный трибун предрек, восторга полный,
Перерождение земли.
Уже сиял твой мудрый гений,
Уже в бессмертный Пантеон
Святых изгнанников входили славны тени,
От пелены предрассуждений
Разоблачался ветхий трон;
Оковы падали. Закон,
На вольность опершись, провозгласил равенство,
И мы воскликнули: Блаженство!
О горе! о безумный сон!
Где вольность и закон? Над нами
Единый властвует топор.
Мы свергнули царей. Убийцу с палачами
Избрали мы в цари. О ужас! о позор!
Но ты, священная свобода,
Богиня чистая, нет, — не виновна ты,
В порывах буйной слепоты,
В презренном бешенстве народа,
Сокрылась ты от нас; целебный твой сосуд
Завешен пеленой кровавой:
Но ты придешь опять со мщением и славой, —
И вновь твои враги падут;
Народ, вкусивший раз твой нектар освященный,
Все ищет вновь упиться им;
Как будто Вакхом разъяренный,
Он бродит, жаждою томим;
Так — он найдет тебя. Под сению равенства
В объятиях твоих он сладко отдохнет;
Так буря мрачная минет!
Но я не узрю вас, дни славы, дни блаженства:
Я плахе обречен. Последние часы
Влачу. Заутра казнь. Торжественной рукою
Палач мою главу подымет за власы
Над равнодушною толпою.
Простите, о друзья! Мой бесприютный прах
Не будет почивать в саду, где провождали
Мы дни беспечные в науках и в пирах
И место наших урн заране назначали.
Но, други, если обо мне
Священно вам воспоминанье,
Исполните мое последнее желанье:
Оплачьте, милые, мой жребий в тишине;
Страшитесь возбудить слезами подозренье;
В наш век, вы знаете, и слезы преступленье:
О брате сожалеть не смеет ныне брат.
Еще ж одна мольба: вы слушали стократ
Стихи, летучих дум небрежные созданья,
Разнообразные, заветные преданья
Всей младости моей. Надежды, и мечты,
И слезы, и любовь, друзья, сии листы
Всю жизнь мою хранят. У Авеля, у Фанни,
Молю, найдите их; невинной музы дани
Сберите. Строгий свет, надменная молва
Не будут ведать их. Увы, моя глава
Безвременно падет: мой недозрелый гений
Для славы не свершил возвышенных творений;
Я скоро весь умру. Но, тень мою любя,
Храните рукопись, о други, для себя!
Когда гроза пройдет, толпою суеверной
Сбирайтесь иногда читать мой свиток верный,
И, долго слушая, скажите: это он;
Вот речь его. А я, забыв могильный сон,
Взойду невидимо и сяду между вами,
И сам заслушаюсь, и вашими слезами
Упьюсь... и, может быть, утешен буду я
Любовью; может быть, и Узница моя,
Уныла и бледна, стихам любви внимая...»

Но, песни нежные мгновенно прерывая,
Младой певец поник задумчивой главой.
Пора весны его с любовию, тоской
Промчалась перед ним. Красавиц томны очи,
И песни, и пиры, и пламенные ночи,
Все вместе ожило; и сердце понеслось
Далече... и стихов журчанье излилось:

«Куда, куда завлек меня враждебный гений?
Рожденный для любви, для мирных искушений,
Зачем я покидал безвестной жизни тень,
Свободу, и друзей, и сладостную лень?
Судьба лелеяла мою златую младость;
Беспечною рукой меня венчала радость,
И муза чистая делила мой досуг.
На шумных вечерах друзей любимый друг,
Я сладко оглашал и смехом и стихами
Сень, охраненную домашними богами.
Когда ж, вакхической тревогой утомясь
И новым пламенем незапно воспалясь,
Я утром наконец являлся к милой деве
И находил ее в смятении и гневе;
Когда, с угрозами, и слезы на глазах,
Мой проклиная век, утраченный в пирах,
Она меня гнала, бранила и прощала:
Как сладко жизнь моя лилась и утекала!
Зачем от жизни сей, ленивой и простой,
Я кинулся туда, где ужас роковой,
Где страсти дикие, где буйные невежды,
И злоба, и корысть! Куда, мои надежды,
Вы завлекли меня! Что делать было мне,
Мне, верному любви, стихам и тишине,
На низком поприще с презренными бойцами!
Мне ль было управлять строптивыми конями
И круто напрягать бессильные бразды?
И что ж оставлю я? Забытые следы
Безумной ревности и дерзости ничтожной.
Погибни, голос мой, и ты, о призрак ложный,
Ты, слово, звук пустой...
О, нет!
Умолкни, ропот малодушный!
Гордись и радуйся, поэт:
Ты не поник главой послушной
Перед позором наших лет;
Ты презрел мощного злодея;
Твой светоч, грозно пламенея,
Жестоким блеском озарил
Совет правителей бесславных;
Твой бич настигнул их, казнил
Сих палачей самодержавных;
Твой стих свистал по их главам;
Ты звал на них, ты славил Немезиду;
Ты пел Маратовым жрецам
Кинжал и деву-эвмениду!
Когда святой старик от плахи отрывал
Венчанную главу рукой оцепенелой,
Ты смело им обоим руку дал,
И перед вами трепетал
Ареопаг остервенелый.
Гордись, гордись, певец; а ты, свирепый зверь,
Моей главой играй теперь:
Она в твоих когтях. Но слушай, знай, безбожный:
Мой крик, мой ярый смех преследует тебя!
Пей нашу кровь, живи, губя:
Ты все пигмей, пигмей ничтожный.
И час придет... и он уж недалек:
Падешь, тиран! Негодованье
Воспрянет наконец. Отечества рыданье
Разбудит утомленный рок.
Теперь иду... пора... но ты ступай за мною;
Я жду тебя».

Так пел восторженный поэт.
И все покоилось. Лампады тихий свет
Бледнел пред утренней зарею,
И утро веяло в темницу. И поэт
К решетке поднял важны взоры...
Вдруг шум. Пришли, зовут. Они! Надежды нет!
Звучат ключи, замки, запоры.
Зовут... Постой, постой; день только, день один:
И казней нет, и всем свобода,
И жив великий гражданин
Среди великого народа.
Не слышат. Шествие безмолвно. Ждет палач.
Но дружба смертный путь поэта очарует6.
Вот плаха. Он взошел. Он славу именует...
Плачь, муза, плачь!..

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 15-06-2012 14:25
АЛЕКСАНДР МОРЕВ

Опаздывать — во всем опаздывать
и опозданий не оправдывать.

Забывчивость — выйти из дома,
оставив в столе сигареты,
и стрелять у прохожих.
Забывчивость — оставить на вешалке шляпу
и надеть чужую мокрую кепку.
Забывчивость — снять телефонную трубку,
набрать номер
и не помнить, кому и зачем звонишь.
Забывчивость — весной, торопясь на работу,
остановиться в скверике
и щурясь смотреть на деревья.
Забывчивость — жить в двадцатом веке
и любить звук клавесина и чембало.
Забывчивость — быть занятым самим собой,
как яблоня — яблоками.
Забывчивость — выходить из дома,
ключ в дверях,
и идти, подняв воротник, по трамвайным путям,
по мокрому пригороду,
к кольцу,
как к концу.
Круг замкнулся.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 15-06-2012 14:47
АНАТОЛИЙ НАЙМАН

ПРОЩАНИЕ С ЛЕНИНГРАДОМ

Звонил Ленгаз, вошла Госбезопасность:
«Едва не угнан в Осло самолет,
а вы предпочитали время года,
когда желтеют листья на дубах,
клубится зной и хлещет дождь со снегом
и фонари темнеют белой ночью —
по-шведски «солнце в полночь»...
Что, молчальник,
расколетесь теперь-то?»
Ах, начальник,
когда-нибудь, когда не будет нас
и встанет Пермь на месте Ленинграда
и раньше срока вскроются каналы,
в такую же придурочную ночь
какой-нибудь казах или эстонец,
раздав багры и надувные лодки
энтузиастам из числа ученых,
туристам, взявшим массовостью спорт,
и наркоманам, трущимся в «Сайгоне»,
собьет две-три специальных опергруппы
ловить в Неве всплывающие трупы.

Да, не эпоха выплывет весной,
а с выколотыми глазами некто,
со срезанными начисто губами,
скальпированный, без бумаг, никто —
ну, знаете, неопытный стукач,
решивший завязать: заела совесть;
иль падший ангел, сервис при отеле,
возлюбленная генерала в штатском,
паскуда, нас на понт хотела взять;
иль слишком любопытный европеец —
не увлекайся, падло, стариной;
иль деятель науки, темный тип,
был заподозрен кем-то в шпионаже,
не знаю — дело, так сказать, не наше.

Не дай Бог, их протащит ледоход
там, где в гранит оделася Нева,
и вспыхнет эпидемия холеры.
Их лучше обезвредить до мостов,
на низком берегу —
где мы гуляли
с тобой, Олег, идейный враг шпаны,
когда у детворы, обставшей нас,
ты отобрал с наборной ручкой финку
и бросил в реку, так что их главарь
канючил: «Хули ты мою волынку?» —
но подугас его дружины пыл,
не то б и я, быть может, так же плыл.

Тем более, что я умею плавать,
и плавал стилем «треджен» мой отец,
и обучу своих детей я брассу,
ведь ленинградцы все почти пловцы.
И я после ночной купался смены
на траверсе завода моего,
который гнал сметану на говне,
вблизи Крестов (читай: вблизи Кремля —
не меньшая, начальник, популярность
и та же кладка красных кирпичей;
сюда на время загнан был Иосиф
отнюдь не потифаровой женой);
а рядом в элегантной черной тройке
плыл за гитарой юный Карташов,
впоследствии злосчастный взяткодатель...
Иона... кит... Я путаюсь, Создатель.

Я плыл бы мимо датских кораблей
и финнов, в чешский лезущих автобус.
Синьор Растрелли протравил рисунки
зимы на стенах Зимнего Дворца,
с чем не согласен был мой чичероне
бен-Цехновицер, тоже архитектор
(с Орестом негодующие братья,
им всем перебежал дорогу Пушкин) —
и вот паденье пыльных листьев лавра
с развешанных венков в холодный суп,
озноб, забвенье, бедный Сологуб.

Но я сверну у зданья Биржи в Невку.
Речной трамвай, идущий в Петергоф;
внезапный запах аргентинских прерий,
где комбинат кожевенный «Марксист»
спускает в реку щелочь и мездру,
где я филонил,
где я загорал
с тобою, Лена, скромная гимнастка, —
сколь торс был мощен, столь невзрачен дух, —

и дальше, дальше, остров и залив,
где все белеет парус одинокий,
где мы полсуток на мели сидели
с тобою, следопыт глубин...
Чем больше нас, тем больше я один.

Чем больше вас, тем меньше вас, друзья.
Иосиф. Женя. Дима. Миша. Боря.
Марина. Люда. Ксения. Марина.
Славинский. Вольф. Ефимов. Орданьян.
Мопс. Пизя. Вымя. Длинный. Несгибай.
Младенчество. Гимназия. Женитьба.
Я разбираю ваши имена,
как на могильном камне письмена.

Простимся ж на Литейной стороне,
не то я уплыву, Госбезопасность.
Еще осталась кое в чем неясность,
но, видит Бог, не по моей вине.
Прощай, прощай — но помни обо мне.

1970

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 15-06-2012 15:26
ГЕОРГИЙ НЕДГАР

Г.С.

Будьте так любезны,
Милая моя,
Вылетим из бездны
В светлые края.

Ручку вашу в соболях
Прижимая к губкам,
Уходили на бровях
Прямо к незабудкам.

О, прощайте, милая! —
Режет свет глаза.
Родина бескрылая —
Как одна слеза.

8 марта 1968

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 15-06-2012 20:37
Макс. Волошин

Ангел Мщения

Народу Русскому: Я скорбный Ангел Мщенья!
Я в раны чёрные – в распаханную новь
Кидаю семена. Прошли века терпенья.
И голос мой – набат. Хоругвь моя – как кровь.
На буйных очагах народного витийства,
Как призраки, взращу багряные цветы.
Я в сердце девушки вложу восторг убийства
И в душу детскую – кровавые мечты.
И дух возлюбит смерть, возлюбит крови алость.
Я грёзы счастья слезами затоплю.
Из сердца женщины святую выну жалость
И тусклой яростью ей очи ослеплю.
О камни мостовых, которых лишь однажды
Коснулась кровь! Я ведаю ваш счёт.
Я камни закляну заклятьем вечной жажды,
И кровь за кровь без меры потечёт.
Скажи восставшему: Я злую едкость стали
Придам в твоих руках картонному мечу!
На стогнах городов, где женщин истязали,
Я «знаки Рыб» на стенах начерчу.
Я синим пламенем пройду в душе народа,
Я красным пламенем пройду по городам.
Устами каждого воскликну я «свобода!»,
Но разный смысл для каждого придам.
Я напишу: «Завет мой – Справедливость!»
И враг прочтёт: «Пощады больше нет»…
Убийству я придам манящую красивость.
И в душу мстителя вопьётся страстный бред.
Меч справедливости – карающий и мстящий –
Отдам во власть толпе… И он в руках слепца
Сверкнёт стремительный, как молния разящий –
Им сын заколет мать, им дочь убьёт отца.
Я каждому скажу: «Тебе ключи надежды.
Один ты видишь свет. Для прочих он потух».
И будет он рыдать, и в горе рвать одежды,
И звать других… Но каждый будет глух.
Не сеятель сберёт колючий колос сева.
Принявший меч погибнет от меча.
Кто раз испил хмельной отравы гнева,
Тот станет палачом иль жертвой палача.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 15-06-2012 21:02
Сергей Есенин

ПИСЬМО МАТЕРИ

Ты жива еще, моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой
Тот вечерний несказанный свет.

Пишут мне, что ты, тая тревогу,
Загрустила шибко обо мне,
Что ты часто ходишь на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.

И тебе в вечернем синем мраке
Часто видится одно и то ж:
Будто кто-то мне в кабацкой драке
Саданул под сердце финский нож.

Ничего, родная! Успокойся.
Это только тягостная бредь.
Не такой уж горький я пропойца,
Чтоб, тебя не видя, умереть.

Я по-прежнему такой же нежный
И мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной
Воротиться в низенький наш дом.

Я вернусь, когда раскинет ветви
По-весеннему наш белый сад.
Только ты меня уж на рассвете
Не буди, как восемь лет назад.

Не буди того, что отмечталось,
Не волнуй того, что не сбылось,—
Слишком раннюю утрату и усталость
Испытать мне в жизни привелось.

И молиться не учи меня. Не надо!
К старому возврата больше нет.
Ты одна мне помощь и отрада,
Ты одна мне несказанный свет.

Так забудь же про свою тревогу,
Не грусти так шибко обо мне.
Не ходи так часто на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.

1924

Страницы: << Prev 1 2 3 4 5  ...... 214 215 216  ...... 312 313 314 315 Next>> ответить новая тема
Раздел: 
Театр и прочие виды искусства -продолжение / Курим трубку, пьём чай / СТИХИ О ЛЮБВИ

KXK.RU